Леторно считает, что главный интерес, который кроется за похищением женщин из других племен, – это удовлетворение сексуального желания. Но это тем не менее вторично по отношению к экономическому мотиву. Первобытный мужчина желал женщину в первую очередь как работницу или рабыню. Чем больше женщин работало на мужчину, тем лучше было его положение в борьбе за выживание. Они являются экономической ценностью благодаря работе, которую выполняют, и детям, которых они рожают и о которых они заботятся. Брак для первобытного человека был прежде всего экономическим предприятием. Женщины часто считались собственностью, приобретаемой за счет брака, и на брак влияли различные условия. Но с учетом таких факторов, как дети и половые обычаи, брак может также расцениваться как способ самоподдержания семьи и племени. Экономический аспект брака виден в разделении труда по половому признаку. Жена должна была выполнять все унизительные занятия, и где бы ни был необходим элемент принуждения, это было проще реализовать с захваченной женщиной. Более того, украсть жену было дешевле, чем купить ее. Похищение женщины развилось не столько из-за рациональной или осознанной оценки преимуществ этого действа, сколько благодаря автоматической и неосознанной адаптации к морали и обычаям. Мужчины практически всегда следовали своим импульсам, чтобы удовлетворить свои нужды, не думая ни о чем, кроме немедленного удовольствия. "Вследствие периодически возникающей необходимости появляются отдельные привычки и групповые обычаи, но это никогда не происходило сознательно и никогда изначально таких намерений не возникало. Эти обычаи не замечают, пока они не просуществуют достаточно долгое время, и проходит еще больше времени, пока они обычно признаются".
Когда похищение жен становится частью обычаев первобытных народов, оно становится одной из основных причин войны. Оно вызывает агрессию, которая встречает сопротивление и отпор. Другим источником разногласий является прелюбодеяние, которое воспринималось первобытными народами как покушение на собственность мужа. Внутри группы оно могло компенсироваться штрафом, но если нарушитель принадлежал к другому племени, это часто вело к войне. Межплеменной конфликт мог похожим образом возникать из-за ухода жены от мужа. Война из-за женщин, вызванная похищением, уходом от мужа или прелюбодеянием, тем не менее являлась особой формой войны за собственность, как будет показано в примерах далее. Среди африканских динка "женщин приобретали, отдавая за них скот, или воровали у враждебных кланов или племен. Завоеванные или украденные жены занимали более низкое положение по отношению к купленным". Они выполняли больше работы. Баганда тоже приобретали своих жен такими двумя способами; воровство являлось формой заключения брака в Укамбани, и во всем Ньясаленде совершаются набеги ради приобретения рабынь-женщин, на которых победители женятся. Среди ба-гуана женщины являются одной из главных причин войны, а войны племени ба-яка часто начинались с обвинений в прелюбодеянии. О болоки говорят, что 90 процентов их ссор происходили из-за женщин, потому как каждый человек, который имел одну или больше жен, сильно обижался на любую попытку посягательства на его власть над ними. Практически все войны нигерийских племен происходят из-за женщин, и одной из главных причин войны является похищение женщин. Среди фангов "главными причинами войн были ссоры из-за женщин, и эти распри могли продолжаться годами. Из-за сильной вражды между племенами женщинам часто невозможно было работать в садах или ловить рыбу в реке, вследствие чего возникала значительная нехватка еды". Такая ситуация складывалась потому, что фанги во время усобиц не делали различий между мужчинами и женщинами и убивали женщин наравне с представителями сильного пола. Беннетт, который описал приведенные выше факты, говорит, что в Фулабифонге, где он жил, "спор из-за женщин продолжался почти десять месяцев, и три соседних города все это время голодали", – этот пример ярко демонстрирует экономическую важность женщин.
В независимых племенах Восточной Индии женщин захватывали в плен и продавали от хозяина к хозяину. "Истоком этого обычая было желание обладать женщиной". На острове Борнео (Калимантан) женщины воспринимались как причина войны, а на Новой Гвинее это справедливо в еще большей мере. Племя элема, жившее на юго-востоке Новой Гвинеи, крало женщин всегда, когда только представлялась возможность. На территории голландского управления прелюбодеяния и изнасилования часто вели к войнам между деревнями; мужчина мог обратить свою месть против любого жителя деревни, откуда был родом совратитель или насильник, и немедленно объявлялась война. В Британской Новой Гвинее (южная часть современного Пакуа – Новая Гвинея) большинство распрей было связано с ссорами из-за женщин, а на бывшей Земле Кайзера Вильгельма (северная часть Пакуа – Новая Гвинея, в 1919 г. Германия лишилась этой колонии. – Ред.) похищение женщин обычно вело к враждебности.
Коренные жители острова Шортленд (Алу) и побережья острова Бугенвиль (Соломоновы острова) постоянно вели войны из-за женщин. Среди жителей Фиджи женщины были второй по важности причиной войны. "Ссоры из-за женщин" были одной из главных причин войн в Новой Зеландии, другой не менее важной причиной была земля. Отсюда идет поговорка маори: "Земля и женщины – источники войны". В других частях Полинезии войны часто начинались из-за прелюбодеяний, нарушений обещания жениться и из-за браков между мужчинами и женщинами враждебных племен.
Практически все сражения среди коренных жителей Австралии происходили из-за женщин. Среди наиболее распространенных причин были похищение женщин, изнасилования, уход жены от мужа и отказ выдать девушку, обещанную для брака. В Центральной Австралии межплеменные ссоры случались преимущественно из-за воровства жен, хотя не очень редкими были случаи ухода женщин к мужчинам из другой группы, что становилось причиной серьезных разногласий между двумя племенами. Воровство женщин являлось распространенной причиной войны среди племен реки Кейп, и мир устанавливался после того, как более слабое племя отдавало победителю свои сети и женщин. На полуострове Кейп-Йорк "источником ссор обычно являются споры, касающиеся женщин, что является естественным следствием полигамии". В Виктории (юг Австралии) "женщины практически постоянно являются причиной ссор и драк". Случаи похищения женщин и девушек даже у белых были частыми; к столкновениям между аборигенами также могло вести плохое выполнение женщинами своих обязанностей. Между племенами Юго-Восточной Австралии "почти все столкновения являлись результатом захвата женщин", и набеги часто предпринимались именно с этой целью. Это же справедливо относительно племени курнаи, которые крали женщин из родственных кланов или захватывали их у чужаков.
Брак путем захвата женщин раньше доминировал в Центральной Азии, и до недавнего времени тарны, жившие у подножия Гималаев, получали своих невест путем похищения из других племен. Якуты когда-то воровали своих жен у других. В их легендах и традициях кража жен являлась основной причиной войны. Якутская жена, захваченная во время войны, расценивалась как добыча, и свадьба знаменовала собой заключение мирного договора. Даже в наши дни, когда они приобретают себе жен, свадебная церемония содержит много элементов существовавшей ранее практики воровства.
Гренландцы, хотя и не знали войны, иногда ссорились между собой, и "любовь и женщины были одними из наиболее частых причин кровопролития". Индейцы чинуки тоже были достаточно миролюбивы, но часто ввязывались в ссоры, которые являлись результатом "похищения женщин чаще, чем по каким-либо другим причинам". Банкрофт также говорит о населении Северной Калифорнии: "Причина войны обычно была та же, которая привела царя Спарты под стены Илиона, а Тита Тация в зарождающийся Рим – женщины. На самом деле жители Северной Калифорнии были в меньшей степени классическими похитителями жен, не похожими на осквернителей сабинянок, но их войны оканчивались одинаково – похищенная оставалась в виде вознаграждения своему любовнику-воину". Похожим образом у жителей Центральной Калифорнии похищение женщин было обычным поводом для войны. Уходы женщин от мужа часто вели к войнам между индейцами омаха. Индейцы Виргинии, алгонкины и чоктавы, вели войны, чтобы приобрести женщин-рабынь. В Южной Америке запарос, как и другие племена, охотились за женщинами и детьми своих врагов, чтобы превратить их в слуг или продать, а кровожадные мбайа воевали с другими племенами, чтобы получить себе жен.
Среди более развитых народов Троянская война и похищение сабинянок являются классическими примерами того, как женщины становились причиной войн. Брак путем захвата жены и войны за женщин-рабынь были обычным делом в Античности. Для греков эпохи Гомера, как мы уже видели, люди как добыча являлись одной из основных причин войны. Такая добыча состояла преимущественно из женщин и детей, так как организация общества была недостаточно сложившейся, чтобы держать в подчинении взрослых мужчин. Женщин-пленниц заставляли выполнять женскую работу. Обычно они были внебрачными сожительницами и находились в полном подчинении своих завоевателей, которые могли жениться на них, только если сами хотели этого. Большинство войн древних арабов велись с немедленной целью захвата женщин: "Иногда во время отсутствия мужчин они внезапно нападали на женщин поселения, и многие истории доказывают, что ключевым моментом их военной стратегии было сохранить женщин и детей живыми". Часто захваченных женщин приводили на невольничий рынок в Мекке и продавали за пределы страны; тем не менее достаточно часто они становились женами или любовницами своих захватчиков. Браки вследствие захвата доминировали даже во времена Мухаммеда, который признавал подобную традицию, хотя и смягчил некоторые наиболее жестокие и оскорбительные ее черты.
Иногда древние евреи пленяли женщин. "Муж является хозяином, – говорит Гастингс, – по отношению к своим женам-рабыням, полученным во время войны или путем приобретения". Для их войн считалось нормальным увести всех женщин и детей врага вместе со всем, что можно было унести, и иногда продавать их другим. После совершения определенного ритуала захваченную девушку могли взять в жены. В Древнем Египте женщины и дети были ценной военной добычей; их захватывали и отдавали в услужение.
Древние арийские (индоевропейские) народы тоже получали жен путем захвата. Даже в наше время в высокогорной Албании, где распространен брак путем приобретения жены, бывают случаи похищения девушек и их продажи в другие мусульманские страны; женщины езидов, широко известные своей красотой, часто силой уводились в гаремы мусульман. В США среди итальянских эмигрантов не редки случаи, когда мужчина получает девушку "силой, либо увозя ее самостоятельно, либо поручая друзьям похитить ее и привезти в некое тайное место". Доминирование похищения в качестве древнего способа приобретения жен доказывается свадебными традициями многих народов. Они известны как фальшивое воровство, которое совершается вместо настоящего похищения; мужчина имитирует похищение будущей жены, хотя все мероприятия согласованы обеими сторонами заранее. Ложное похищение является мирной формой брака, которая развилась, во всяком случае, во многих примерах из насильственного похищения, которое обычно становилось поводом для войны. Возможно, это является одним из примеров исторического движения к миру.
Женщины могли быть причиной войны не только в качестве пассивного объекта воровства, похищения и т. п., но также в качестве активных подстрекательниц. Когда война считалась частью общественной морали, когда в мужчинах ценились и уважались военные качества, женщины усиливали значение обычаев, прославляя эти качества. Высмеивая и унижая слабых, они выполняли функцию социального контроля в примитивном сообществе. Вестермарк придерживается мнения, что женщины "инстинктивно предпочитают сильных и храбрых мужчин безвольным и трусливым". Обсуждая это его утверждение, мы можем принять данный факт и примеры, которые он приводит. Конечно, женщины всегда поощряли в мужчинах воинственный дух. О женщинах острова Борнео (Калимантан) говорят, что они осознанно предпочитают мужчин, чья храбрость и военные подвиги хорошо известны, и это в значительной степени свидетельствует о привязанности людей к войне; женщины провоцируют мужчин на военные подвиги. У папуасов киваи женщины также сопровождают мужчин в военных походах, стимулируя их на большие усилия. То же самое говорится о женщинах апачей. В Австралии женщины вдохновляли своих мужчин на битву, насмехаясь над ними и часто первыми начиная сражение. Среди ба-гуана (Конго) "главными подстрекателями к войне являются женщины; если мужчины настроены миролюбиво и готовы проглотить оскорбление, женщины высмеивают их: "Вы боитесь, вы не мужчины, мы не хотим больше иметь с вами ничего общего. Woma! Woma! (Трусы!) Ху! Ху! Ху!" Тогда мужчины выходят вперед и сражаются".
Война оказала значительное влияние на институт брака и отношения между полами. Через похищение жены мужчина приобретал более высокое положение и постепенно уменьшал роль "матери рода", вытесняя ее "отцом семейства", – это изменение, по мнению Самнера, является одним из наиболее важных и революционных в истории цивилизации. Практика похищения жен, как кажется, способствовала развитию экзогамии, или заключения браков с представителями других групп, что помогало уменьшить влияние эндогамии. Социальные преимущества экзогамии заключались в увеличении способности к выживанию. Она затрагивает как социальное, так и биологическое развитие посредством неродственных связей; благодаря таким бракам в племя приносилась не только новая кровь, но и новые обычаи; они вели к "перемешиванию культур". Похищенные женщины приносили с собой обычаи своих групп, способствовали обмену идеями и методами и обеспечивали большие возможности к генетическому разнообразию. Все это более чем существенно, если помнить о том, что большая часть ремесел находилась в руках женщин, в частности у египтян, а также о том, что множество мужчин во время войн погибало. Это повлияло на формы брака. Кажется, что таким образом война особенно благоприятствовала развитию полигамии.
Глава 8
РЕЛИГИЯ КАК ПРИЧИНА ВОЙНЫ
Религия во все времена вела в равной степени как к войне, так и к миру, а в примитивных (первобытных) сообществах она оказывала огромное влияние и чаще вела к войне. Религия первобытного человека давала ему бесчисленное количество поводов для убийства врага и мало вариантов для компромисса или ослабления напряжения. Религиозные мотивы войны обычно принимали форму божественных приказов или наставлений. Это обычно приводит к плохому концу; здесь не может быть никаких отклонений, ведь боги гневались или приносили непослушным неудачи. Среди цивилизованных людей, возможно, самыми кровавыми и упорными войнами были те, которые велись из-за различия в религиях. Религиозные войны дикарей, даже те, которые велись изначально по другим причинам, являются такими же жестокими и беспощадными. Чтобы понять мотивы, которые стояли за ними, необходимо иметь некоторое представление о природе первобытной религии.
Для первобытного человека мир был населен бесчисленными духами и призраками, которые составляли своеобразную нематериальную окружающую среду. Большинство из них являлось духами умерших, поскольку первобытные люди верили, что у каждого человека есть одна или две души, которые могут жить вне тела.
Душа являлась неотъемлемой частью человека, но при этом она, будучи бесплотной и газообразной, в случае смерти, по верованиям древних, покидала тело и никогда не возвращалась. Она жила в соседнем мире духов, и ее образ жизни был похож на образ жизни живого человека. У нее был тот же характер, те же желания и стремления и те же интересы в земных делах. Большинство призраков и духов считались злыми, враждебными и всегда готовыми причинить вред живущим. Они были невидимы, и им была дана сверхъестественная сила, поэтому их боялись больше, чем живущих людей.
Именно страх перед призраками был отличительной чертой религии первобытных людей, как это убедительно доказали Тэйлор, Спенсер, Липперт, Самнер и Келлер. Другими отличительными чертами первобытных религий было чувство таинственного, которое отмечает Липперт, и осознание безличной сверхъестественной силы – у меланезийцев она называлась мана, которую описал Голденвейзер. "Мана сама по себе не является животным или человеческим существом, а только силой, магическим потенциалом. Будучи безличной по сути, она могла влиять одинаково на естественные объекты или существа – вне зависимости – на людей, духов или призраков".
Первобытные люди вели суровую борьбу за существование. Они находились на грани выживания, и малейшая неудача могла выбить их из колеи. Если охотники не приносили добычи, если скот болел или его крали, если мужчины терпели поражение в войне или если любые другие подобные неудачи обрушивались на группу (племя), само ее существование оказывалось под угрозой и она могла исчезнуть. Неудачи и поражения сильнейшим образом влияли на первобытную жизнь. Казалось, что они перевешивают удачу или везение. На самом деле последние воспринимались как должное, а первые – как неосознанное. Этот "элемент случайности", как его стали называть, требовал такого объяснения, чтобы люди могли подстроиться под него или избежать последствий неудач. Объяснение находится в воображаемом мире призраков и духов. Они являлись причиной всего, что происходит; они обладали властью над живыми и могли влиять на их радости и горести. Не имея никакого представления об обыденности, не понимая законов природы и ее силы, первобытные люди приписывали все феномены, которые они не могли понять, действиям духов В особенности они приписывали сверхъестественным силам все жизненные неудачи, так как большинство духов были по своей природе злыми. Для того чтобы избежать неудач, должны были ублажать злых духов, принося им жертвы, даруя им вещи, которые те желали, и в целом выполняя все обязательства, которые включал в себя культ заботы о духах.
Духи, как считалось, особенно внимательно следили за тем, чтобы живые сохраняли все старые обычаи и образ жизни. Если их потомки отклонялись от традиций и морали, духи становились злыми и показывали свое недовольство, насылая всевозможные бедствия. Страх перед духами, таким образом, являлся частью морали, он обеспечивал ее неизменность. Здесь кроется одна из основных функций религии в первобытных сообществах. Религия сама по себе проистекает из обычаев и морали, она включает в себя их наиболее важные элементы, преобразуя их в религиозные догмы, и формирует для людей предписания. Так, какой бы ни была мораль, религия усиливает ее; она утверждает, что принятые обычаи являются правильными, за их соблюдение люди получают награды, а за нарушения их наказывают.