Новые истории из жизни зоопарка и рассказы о поездках в Сьерра-Леоне и Мексику
Содержание:
ОТ АВТОРА 1
Глава первая - ЧИСТИМ-БЛИСТИМ 1
Глава вторая - ЭТО Я, ДЖЕРЕМИ 4
Глава третья - РОДОВЫЕ МУКИ ЛЬВИЦЫ 6
Глава четвертая - МИСТЕР И МИССИС Д 8
Глава пятая - ЛЕОПАРДЫ В УБОРНОЙ 11
Глава шестая - ПОЙМАЙТЕ МНЕ КОЛОБУСА 15
Глава седьмая - СОХРАНИТЕ МНЕ КОЛОБУСА 18
Глава восьмая - РОДЫ, РОДЫ... 22
Глава девятая - РАСКАПЫВАЕМ ПОПОКАТЕПЕТЛЬ 24
Глава десятая - ПУСТЬ ЗДРАВСТВУЮТ ЖИВОТНЫЕ 30
Примечания 31
Джеральд Даррел
Поймайте мне колобуса
Эта книга посвящается пяти доблестным сотрудникам Джерсийского зоопарка, которые своим упорным трудом, самоотверженностью и веселым расположением духа, не покидавшим их даже в самые мрачные и безотрадные минуты, столько раз меня выручали. Без такой надежной опоры я бы недалеко ушел. Их имена – Кэт Уэллер, Бетти Буазар, Джереми Молинсон, Джон "Шеп" Мэлит и Джон "Долговязый Джон" Хартли.
ОТ АВТОРА
Книга охватывает около семи лет; мне, подобно садовнику, пришлось кое-что в ней подрезать, кое-что пересадить, поэтому не все эпизоды изложены в хронологической последовательности. Делалось это только для гладкости повествования, и если читатель заметит кое-какие перестановки, он поймет причину.
Глава первая
ЧИСТИМ-БЛИСТИМ
Уважаемый мистер Даррел, меня давно занимают кенгуровые сумки...
Встреча с зоопарком после очередной зарубежной экспедиции для меня всегда волнующее событие. Увидеть новые клетки, которые я представлял себе только по чертежам, новых животных, узнать о счастливых родах, услышать нестройный приветственный хор шимпанзе и голоса прочих животных, которые радуются, что я вернулся... Словом, обычно возвращение складывается очень приятно и интересно.
Но на этот раз, после довольно долгого путешествия по Австралии. Новой Зеландии и Малайе, я с ужасом обнаружил, что мой драгоценный зоопарк выглядит жалким и запущенным. А тут еще выяснилось, что мы на грани банкротства. Меня будто обухом по голове ударили – столько трудов и денег вложено, и вот на тебе! Вместо того чтобы отдыхать после напряженной поездки, надо было срочно придумывать, как спасти зоопарк.
Первым делом, естественно, я взял в свои руки бразды правления, а пост заместителя директора предложил Джереми Молинсону, работающему в зоопарке со дня его основания. Я знал Джереми как человека безупречной честности, знал также, что он горячо любит животных. К тому же он поработал во всех отделах и хорошо представлял себе наши проблемы. Получив его согласие, я облегченно вздохнул.
После этого я созвал руководителей отделов и объяснил, как обстоят наши дела. Сказал, что над зоопарком нависла серьезная угроза, но, если они согласны остаться и засучив рукава работать за гроши, есть надежда выбраться из трясины. Все они – честь им и хвала! – согласились. Теперь я хоть знал, что животным обеспечен хороший уход и с ними ничего не случится.
Далее, надо было подобрать толкового секретаря, а это оказалось не так-то просто. Я дал объявление в газету, указав, что требуется знание стенографии, машинописи и, самое главное, бухгалтерии. К моему удивлению, кандидаты повалили валом. Однако, знакомясь с ними, я убедился, что половина претендентов не в ладах с элементарной арифметикой и большинство никогда не видели пишущей машинки. Один молодой человек прямо сказал, что отозвался на мое объявление, рассчитывая приобрести нужную квалификацию по ходу дела.
Побеседовав с двумя десятками таких недоумков, я уже начал отчаиваться. Но тут настала очередь Кэт Уэллер. В мой кабинет танцующей походкой вошла пухлая маленькая особа с живыми зелеными глазами и добродушной улыбкой. Она объяснила, что ее мужа перевели из Лондона на Джерси и ей пришлось расстаться с местом, на котором она проработала семнадцать лет. Ну конечно, она знает счетоводство, стенографию и машинопись. Я поглядел на Джеки, Джеки поглядела на меня. Чутье подсказывало нам, что случилось чудо: мы нашли то, что нужно. Через несколько дней Кэт Уэллер приступила к работе и принялась разгребать завал, образовавшийся в делах за мое отсутствие.
В то время на зоопарке висело две задолженности. Одна – двадцать тысяч фунтов, которые были вложены в строительство и оборудование; вторая – четырнадцать тысяч, эту сумму составили перерасходы и текущие долги. Естественно, следующей моей задачей – весьма нелегкой – было раздобыть достаточно средств, чтобы свести концы с концами и не дать погибнуть зоопарку. На это ушло немало времени. И все это время Джереми, еще не освоившийся с новой должностью, приходил ко мне советоваться насчет животных, а Кэт требовала консультации по непривычным для нее финансовым проблемам. Вынужденный решать все вопросы и одновременно ломать голову над тем, как спасти зоопарк, я впал в такую мрачность, что в конце концов Джеки, как я ни упирался, пригласила нашего врача.
– Да ничем я не болен,– твердил я.– Просто забот много. Сделай мне какой-нибудь укол, чтобы сил прибавилось.
– У меня есть средство получше,– ответил Майк.– Ты получишь таблетки.
И он прописал мне какие-то жуткие на вид пилюли, приказав принимать по одной в день. Ни Майк, ни я не подозревали, что тем самым он внес огромный вклад в спасение зоопарка. Сейчас объясню, каким образом. К числу наших давних и самых близких друзей на Джерси принадлежали Хоуп и Джимми Плет. Джимми большую часть времени находился в Лондоне, но Хоуп была частым гостем зоопарка и заходила к нам выпить рюмочку. И так совпало, что она навестила нас в тот самый вечер, когда я по ошибке вместо одной пилюли транквилизатора принял две и сильно смахивал на человека, находящегося в последней стадии опьянения. Сто килограммов веса придают Хоуп внушительный вид, и она неодобрительно смотрела, как я иду ей навстречу, путаясь в собственных ногах.
– Что это с тобой? – властно спросила она.– Перебрал?
– Какое там,– ответил я.– Если бы! Эти проклятые транквилизаторы... Я принял две таблетки вместо одной.
– Транквилизаторы? – В ее голосе звучало недоверие.– С чего это они тебе понадобились?
– Присядь, я налью тебе рюмочку и все расскажу,– предложил я.
Около часа я изливал ей душу. Выслушав меня, Хоуп оторвала от кресла свои килограммы и выпрямилась во весь рост.
– С этим будет живо покончено,– твердо произнесла она.– Чтобы ты, в твои годы, глотал транквилизаторы! Я этого не допущу, немедленно переговорю с Джимми.
– Ну вот, еще и Джимми в это втягивать...– начал я.
– Слушай, что мамочка говорит,– оборвала меня Хоуп.– Я потолкую с Джимми.
Сказано – сделано, и вот уже мне звонит Джимми: не могу ли я заехать и ввести его в курс дела? Я заехал к нему и рассказал о своем замысле – как только зоопарк станет самоокупаемым, превратить его в коммерческое предприятие, учредив своего рода трест. Но с такой огромной задолженностью ни о каком тресте не может быть и речи... Джимми вполне разделял мое мнение.
– Что ж,– произнес он, поразмыслив,– я вижу только один выход: обратиться с призывом к общественности. Для начала ты получишь от меня две тысячи фунтов на самые неотложные расходы. Кроме того, запиши еще две тысячи в подписной лист, чтобы поощрять других. Если воззвание поможет, можно будет двигаться дальше.
Сказать, что я был потрясен,– значит ничего не сказать. Я возвращался домой словно в забытьи. Кажется, зоопарк все-таки удастся спасти!
Напечатать воззвание не так просто, как вы думаете. И не всякое воззвание венчается успехом. Но у нас был верный союзник – местная газета "Ивнинг пост"; она очень лестно охарактеризовала то, что нами уже сделано, и объяснила, что предстоит выполнить. Итак, наше воззвание получило ход, и в поразительно короткий срок мы собрали двенадцать тысяч фунтов. Больше всего меня тронули два взноса: пять шиллингов от одного мальчугана, который явно пожертвовал всем своим наличным капиталом, и пять фунтов от служащих Джерсийского зоопарка.
Полученные двенадцать тысяч фунтов должны были составить оборотный капитал треста, тратить их на текущие нужды мы не могли. Но хитроумный план Джимми предусматривал решение и этой проблемы. Оба мы отлично понимали, что нельзя учредить трест, пока не покрыта изначальная задолженность. А когда это будет сделано, двенадцать тысяч составят неплохой капитал, с которого можно начать, хотя он и недостаточен для основательного расширения и перестройки зоопарка.
Вот почему я обязался уплатить из предстоящих гонораров двадцать тысяч фунтов банку, который весь извелся тревоги за свои деньги, и передать зоопарк со всем его имуществом тресту. В итоге на свет появился Джерсийский трест охраны диких животных; он стал официальным владельцем, а я занял пост почетного директора треста и зоопарка. В руководящий орган треста вошли сочувствующие нашим целям деятели; лорд Джерси согласился стать председателем Совета. Своей эмблемой мы избрали дронта – огромную нелетающую голубеобразную птицу, которая некогда обитала на острове Маврикий, но была истреблена, как только остров открыли европейцы. Печальный пример того, как неразумные и жалкие люди способны в удивительно короткий срок стереть с лица земли тот или иной вид фауны.
Однако наши трудности на этом не кончились; положение оставалось весьма напряженным. Втайне от Хоуп Плет я по-прежнему глотал транквилизаторы; ведь мне кроме всего прочего предстояло написать книгу – задача, за которую я всегда берусь с превеликим отвращением. Но теперь надо мной висел дамоклов меч: только пером мог я заработать нужную сумму для расплаты с банком. Книга получила название "Поместье-зверинец", в ней я объяснил, ради чего устроил зоопарк и почему через некоторое время решил создать трест. Пожалуй, здесь лучше всего повторить то, что я писал тогда:
"Я задумал не простой зоопарк с традиционным набором животных... мне хотелось, чтобы мой зоологический сад способствовал охране фауны. Распространение цивилизации по континентам привело к полному или почти полному истреблению многих видов. О крупных животных еще пекутся: они важны для туризма или для коммерции. Но в разных концах света есть немало очень интересных мелких млекопитающих, птиц и рептилий, которых почти не охраняют, так как от них ни мяса, ни меха. И туристам они не нужны, тем подавай львов да носорогов. Большинство мелких видов – представители островной фауны, ареал у них совсем маленький. Малейшее покушение на этот ареал – и они могут исчезнуть навсегда. Достаточно завезти на остров, скажем, несколько крыс или свиней, и через год какого-то вида уже не будет...
На первый взгляд задача кажется простой: стоит только наладить надежную охрану диких животных, и они уцелеют. Но это подчас легче сказать, чем сделать, А пока идет борьба за такую охрану, надо принять другие меры предосторожности – создать в заповедниках и зоопарках достаточный резерв исчезающих животных; тогда, если случится худшее и эти виды перестанут существовать на воле, они все же не будут безвозвратно потеряны. Более того, резерв позволит в будущем отобрать приплод и вновь расселить вид на его родине. Это всегда казалось мне главной задачей каждого зоопарка, но большинство зоологических садов лишь недавно осознало серьезность положения и приняло какие-то меры. Я хотел сделать спасение исчезающих видов главной задачей своего зоопарка". Учредить трест оказалось сложнее, чем я ожидал. Возникло множество проблем, начиная от размера взносов (завысишь – люди не смогут вступать в трест, занизишь – от взносов не будет проку) и кончая такими деталями, как подготовка и распространение брошюр, разъясняющих наши цели и задачи. По мере выхода моих книг я получал немало писем, на каждое из них мы отвечали, а копии ответов хранились в архиве. Теперь всем нашим корреспондентам мы разослали брошюры с бланком вступительного заявления. К моей великой радости, подавляющее большинство тотчас вступило в трест. Тут подоспела книга "Поместье-зверинец", в которой я приглашал читателей вступать в трест. На счастье, она имела успех, и нашлись желающие пополнить наши ряды. Число членов треста во всех концах света возросло до семисот пятидесяти. Меня особенно воодушевляло, что жители таких далеких стран, как Австралия и США, поддерживают начинание, плоды которого им, быть может, не приведется узреть.
Хотя судьба зоопарка по-прежнему висела на волоске, на горизонте маячили первые признаки успеха, и мы трудились как черти. Сказать, что в конце рабочего дня мы были совершенно измотаны, значит ничего не сказать. Именно в это время на меня обрушилась лавина телефонных звонков, причем раздавались они в самое неподходящее время. Какая-то женщина из Торки в графстве Девоншир позвонила мне в разгар ленча, чтобы выяснить, как поступить с яйцами, которые только что отложила ее черепаха. Владелице травяного попугайчика понадобилось узнать, как подстричь когти ее любимцу... Но окончательно доконал меня звонок, раздавшийся в одиннадцать часов вечера, когда я дремал у камина. Междугородная сообщила, что меня вызывает Шотландия, некий лорд Макдугал. Наивно заключив, что его милость вознамерился пожертвовать внушительную сумму тресту, я попросил телефонистку соединить нас. И с первых же слов моего собеседника понял, что он чересчур рьяно припадает к источнику, из которого многие черпают премудрость и красноречие.
– Эт-та Даррел? – осведомился он.
– Да,– ответил я.
–Яшно... Так вот, во вшей Англии только вы можете мне помочь. У меня тут птица.
Я подавил стон: еще один травяной попугайчик...
– Я владелец... шудовладелец...
Чувствовалось, что своим языком его милость владеет плохо.
– И на один из моих пароходов залетела эт-та... эт-та птица, и капитан шечаш доштавил ее мне. Так вот... Вы можете ей помочь?
– Ну, а что это за птица? – спросил я.
– Маленькая такая пичужка...
Не очень-то полная зоологическая характеристика.
–Вы не можете описать ее – размеры, окраска?
– Ну... она шовшем маленькая... б-буроватая, да... ш б-белой грудкой. Ножки шовшем крохотные... малюшенькие... Даже удивительно, какие крохотные...
– Видимо, это качурка,– предположил я.– Они нередко залетают на палубы судов.
– Я шечаш же зафрахтую поезд и а-атправлю ее вам, ешли вы можете ее шпашти,– разошелся сиятельный судовладелец.
Я принялся втолковывать ему, что это бесполезно. Качурки большую часть жизни проводят над морскими просторами, кормясь мелкими организмами, и содержать их в неволе почти невозможно. И вообще, даже если он отправит мне пичугу, она вряд ли перенесет путешествие.
– Рашходы меня не пугают,– твердил его милость.
В эту минуту кто-то отнял у него трубку, и я услышал чрезвычайно аристократический девичий голос:
– Мистер Даррел?
–Да.
– Я должна извиниться за папу. Боюсь, он немножко не в форме. Ради бога, не обижайтесь.
Тут же ее перебил голос лорда.
– Вше что угодно,– настаивал он.– Гоночная машина... шамолет... только шкажите...
– Боюсь, даже если вы сумеете ее доставить, я все равно ничего не смогу сделать,– сказал я.
– Передаю трубку моему капитану, он вше объяшнит.
– Добрый вечер, сэр,– произнес суровый голос с шотландским акцентом.
– Добрый вечер.
– Так, по-вашему, это качурка? – спросил капитан.
– Да, скорее всего. Так или иначе, все, что можно сделать,– это подержать птицу до утра в тепле, в темной комнате, а потом отправить на какой-нибудь из ваших пароходов. Как только пароход отойдет достаточно далеко в море – скажем, на две-три мили,– птицу можно выпускать.
– Понятно. Вы уж извините, что мы побеспокоили вас так поздно, но его милость настаивал на этом.
– Ну, конечно, я... гм... я все понимаю.
– Дело в том,– продолжал шотландец,– что у его милости очень доброе сердце и он очень любит птиц, но сегодня вечером он немножко не в форме.
– Я так и понял,– ответил я.– Завидую его состоянию.
– Гм... так точно... Ну... что ж, сэр, пожелаю вам спокойной ночи.
– Спокойной ночи,– ответил я и положил трубку.
– Что там такое приключилось? – нетерпеливо спросила Джеки.
– Какой-то пьяный лорд звонил, хотел прислать мне качурку,– объяснил я, опускаясь в кресло.
– Ну, знаешь! – возмутилась она.– Все, хватит, пусть нам дадут секретный номер.
Мы получили секретный номер, и с тех пор лавина бестолковых звонков, слава богу, схлынула.
На другое утро я рассказал о случившемся Кэт; она выслушала меня с сочувственной улыбкой и спросила:
– А ты слышал про Джереми и крота?
– Нет, а что?
Вот что рассказала Кэт.
Джереми вез на грузовике мусор после уборки в Доме млекопитающих. На его пути были две высокие арки, и перед второй аркой он увидел ползущего по дорожке крота. Джереми круто затормозил, вылез из грузовика и стал подкрадываться к кроту, чтобы поймать его и отнести в поле , подальше от грозящих опасностей. Подойдя вплотную, он увидел, во-первых, что крот мертв и, во-вторых, что к нему привязана бечевка, которую кто-то потихоньку тянет. Следуя за бечевкой, Джереми обнаружил на другом конце весь персонал отдела пернатых в лице Шепа Мэлита.
Надо сказать, что Шеп уже давно не устраивал розыгрышей, и в этом случае я усмотрел хороший признак, свидетельство того, что подавленное, мрачное настроение, которое я застал в зоопарке, когда вернулся из экспедиции, сменилось надеждой и воодушевлением.
Однако, как ни нуждались мы тогда в надежде и воодушевлении, без денег от них было мало проку. Наши клетки служили уже пять лет, и требовались наличные, чтобы капитально отремонтировать их, причем не как-нибудь, а по генеральному плану. Мы чуть не каждый день ставили подпорки, хотя на самом деле пришла пора ломать старые клетки и заменять их новыми. Птицы и мелкие млекопитающие еще могли подождать, но для более крупных и опасных животных надо было принимать экстренные меры. Хоуп и Джимми помогли мне создать трест, однако мы по-прежнему остро ощущали нехватку в деньгах, особенно на клетки для тех животных, которые, вырвавшись на волю, могли бы представить смертельную угрозу для окружающих.