Английский и жизнь
Тема сохранения чикагской шизы была уместна и по другой причине. Еще до поездки я реанимировал язык до относительно нормального состояния и уже тогда понял чрезвычайно важную штуку… Увы, с запозданием на многие года. Ведь английский весьма разнообразен. До такой степени, что всю жизнь учишь или привыкаешь к кускам его отдельных версий, которые существуют в разных временах, в разных местах, по разным поводам. В итоге в уме сложены все эти варианты, которые в принципе вместе не могут сойтись - чтобы все стало естественным и этот велосипед поехал. Потому что они лишь условно связаны друг с другом.
В случае с Чикаго надо было еще и как минимум понимать, о чем тебя спрашивают. То есть заранее следовало приноровиться к их выговору - я еще не знал, что там очень ясный английский. Но теперь-то с этим просто: перепробовав несколько каналов, выбрал пару более-менее чисто разговорных, с минимумом рекламы станций - WGN и WBEZ. Слушал отрывками, а потом и чаще. К полному пониманию речи до поездки не дошел, но это логично: они же говорят о неизвестном - городские дела, всякое такое. Хотя бы то же самое LSD: как - не зная местности - сообразить, что это. Это не говоря уже о спортивных темах с их бейсбольными и футбольными героями, а еще есть массовый культурный бэкграунд в виде шоу, фильмов, актеров и героев комиксов.
В Чикаго многие слова, то есть названия и т. п., встали на место, их устный язык был понятен, значит - метод правильный. Вообще, постоянная устная речь хорошо помогает держать язык. А когда вернулся, то стало жаль его потерять - продолжил слушать радио, читал газету и, раз уж местность теперь была знакома, уже конкретно понимал, о чем именно пишет Chicago Tribune, что имея в виду. Без личного знания местности сопереживать ее обитателям сложно.
Вот тогда все это и сложилось в систему правильного изучения & поддержания языка. Главное, привязать его к конкретной точке. Нельзя выучить английский-вообще, учить надо английский конкретного города. Язык надо поместить в одно-единственное место, вот тогда он будет нарастать сам собой по ходу жизни - жизни этого города, через его источники. Так, слово за слово, вся жизнь в язык и попадет. Новые слова и темы возникают каждый день, а также - связи между словами, между словами и людьми, с которыми эти слова произошли. Ничего надуманного, а интерес к тому, что там у них сегодня да как, сделает занятие языком вовсе не учебой. Язык сам начнет всасываться, ну а как еще?
Возможно, такой метод сработает, даже если в выбранном городе ни разу не был, ну а уж если был, то зачем искать другой вариант. Но надо, чтобы город нравился - в Нью-Йорке эта идея мне в голову не пришла. А в Чикаго мне хорошо, плюс там есть смутная субстанция шшщикаги и - пока неизвестное - их share, что продолжает интерес к городу. Все просто, и ничего специального: слушаешь между делом, читаешь: жизнь рядом, и язык никуда не пропадет.
Глубокая дырка
Незнакомый вид спорта лучше понимаешь, когда спортсмены плохие. Если играют ЮАР и Новая Зеландия, то - при незнании регби - все выглядит действиями по сценарию, где все происходит расписанным образом и не понять, в чем там суть дела, в чем проблемы и кто герой. Когда играют средне или плохо - тогда видно, кто что пытался сделать, но у него не получилось. Понятна суть игры: куда бежать, что имелось в виду и почему не получилось. Становятся понятны усилия, приходящиеся на каждое действие, его обстоятельства и т. п. А когда все профессионально, то процесс проскальзывает, не предъявляет своих деталей, он сферический в вакууме. С городами бывает так же: путеводители будут стерильными - они представляют идеальную картинку. И заодно вычищают из города живое время, не считая сезонных обновлений выставок и общепита. Вот городские медиа - другое дело. Они пишут о том, что не получилось или стряслось, а тогда жизнь города понятней.
Например, Глубокая Дырка. Если ехать из Эванстона по Lake Shore Drive в сторону центра, то справа быстро промелькнет водоем. Он перпендикулярен дороге, а привлекал мое внимание, сколько ни проезжал мимо, тем, что там вода как вода, но с обоих боков плотно огорожена небоскребами. Не рекордными, вполне стандартными и плоскими - они бок о бок на обоих берегах: вода будто в коробке. Вид серьезный и несентиментальный, этакая даже зловещая щель. Но езда там быстрая, промелькнули - и детали не разобрать. Даже оставалось неясным: что это за вода? Река, пруд? Слева, понятно, озеро Мичиган, но соединяется ли с ним эта вода?
Когда я вернулся в Москву, то об этом вспомнил и посмотрел в Гугле. Да, это река Чикаго (в центре-то, на Мичиган-авеню, понятно, что река, а вот с краю это было совершенно неясно). Но дело было уже не в воде: рядом с ней (фотография) оказалась большая дырка. Красивая, идеально круглая и, судя по всему, весьма большая. Конечно, теперь надо узнать про нее. Там-то ее не увидеть, она на самом углу между рекой и LSD, за забором.
Выяснить просто: данная дыра имеет координаты: 41°53′23.32'' с.ш. 87°36′52.91'' з.д. Ее глубина 76 feet, 110 feet в диаметре. Справочник сообщал:
Использование - жилая башня.
Высота - 609,6 м (на самом-то деле это ровная цифра: 2000 футов).
Количество этажей - 150.
Площадь внутри здания - 278 709 м².
Архитектор - Сантьяго Калатрава.
Застройщик - Shelbourne Development.
Конечно, всего того, что после данных дыры, не существует, а предполагался Chicago Spire - "Чикагский шпиль", сверхвысокий небоскреб. Должен был стать двенадцатым по высоте "свободно стоящим сооружением в мире", самым высоким зданием США, вторым по высоте жилым зданием мира. Увы (или не увы), в конце осени 2008-го строительство встало из-за кризиса. Вероятно, справочник приводил старые данные относительно места в высотной иерархии; в Юго-Восточной Азии строят уже вообще невесть что. Впрочем, какая разница, когда его нет. И вряд ли будет.
Начало проекта сопровождалось пафосными заявлениями архитектора Калатравы, который поведал, что идею закрученного спиралью небоскреба (да, он должен был быть еще и спиральным) ему подсказала природа. Даже так: башня должна была выглядеть как струйка дыма от костра, который разожгли на берегу реки Чикаго индейцы. Еще эта форма здания - по словам Калатравы - напоминала бы раковину улитки, хотя тут и непонятно, в какой связи. Словом, всего много, и все с неким значением. Но что рассказывать - это легко увидеть: до кризиса на демо-ролики у них деньги нашлись. В YouTube надо забить в поиск The Chicago Spire - Promo Video. А если задать Behind the Scenes of the Chicago Spire, то будут ссылки и на ролики, в которых появятся как все главные действующие лица, так и виды окрестностей (окрестности хороши).
Разумеется, все, что в дополнение к функционалу имеет еще и какое-то значение, особенно символическое, - ужас-ужас-ужас. Но все обошлось: вот, просто дыра. Она-то уж ничего не символизирует. Chicago Tribune еще 31 октября 2008-го издевалась: "Deep trouble: How would you fill the Chicago Spire hole?" ("Глубокое беспокойство: как бы вы заполнили дырку от "Чикагского шпиля"?"). Газетчики предлагали сделать эту дырку самым глубоким плавательным бассейном на свете, чтобы "демоническое руководство спортивной федерации могло бы грозить отправлять туда олимпийских лузеров - чтобы они там нарезали круги всю оставшуюся жизнь".
В октябре 2008-го Ким Меткалф, пресс-секретарь подрядчика "Шпиля" Гаррета Келлеэра, уверяла, что работы обязательно возобновятся, хотя и не могла сказать, когда именно. Эксперты же допускали, что не возобновятся, и рассуждали о том, что делать с этой площадкой. Либо проигнорировать все, что там уже сооружено, и строить что-то совершенно другое, либо залить бетоном площадку и кессоны, которые окружают дыру, и использовать их для типичного прямоугольного небоскреба (вдоль Чикаго-ривер такие там и стоят), либо поставить на эти кессоны небоскреб покороче, цилиндрический. Шпилем не станет, назовем Огрызком.
Редакция приглашала комментировать: "Давайте слышать ваши идеи о том, что сделать с большим Чикагским отверстием Шпиля", - как сообщил онлайн-переводчик, который в момент, когда я писал этот абзац, зачем-то решил подключиться к процессу.
Но в апреле 2012-го там не торчало ничего, дыра оставалась дырой. В газетах новостей про нее не было давно. Собственно, места в Чикаго много, пустырем больше или меньше - какая разница. Возможно, теперь чикагцы к дыре привыкли и перестали о ней думать вообще. Но интересно же, как они оценивают провал местных проектов.
Time Out Chicago рассматривал эту тему в разделе Art & Design со свойственным Чикаго пафосом, который там всегда незаметно выворачивается в стеб. Собственно, пусть будут и ссылки: "The Chicago Spire debacle", подзаголовок "What really happened with developer Garrett Kelleher and the Chicago Spire. By John T. Slania. February 2, 2011".
В статье немного издевались над подрядчиком. Сначала рассказали о том, что все те, кто строят небоскребы, - парни нахальные до брутальности, им лишь бы доминировать на городском небосклоне. В список таких парней включили даже Daniel Burnham - тот утверждал, что мелочиться не надо, при том, что сам построил не слишком высокое, пусть и славное здание Flatiron Building в Нью-Йорке - треугольный дом: острый угол между 5-й авеню и Бродвеем (они там сходятся, перекрещиваются и расходятся дальше). Его все видели, "Утюг" - его обычно и снимают снизу (чтобы казался выше) и ровно с этого угла, чтобы казался еще страннее. Был построен в 1902-м, всего-то 82 метра в высоту, но тогда считался небоскребом. Стивен Кинг в "Как писать книги" еще упоминал легенду, по которой архитектор "Утюга", то есть именно Burnham, якобы покончил жизнь самоубийством, когда перед разрезанием ленточки вдруг осознал, что забыл спроектировать в здании туалеты. Но это к делу не относится, тем более что вообще не Чикаго. В список брутальных застройщиков Time Out включил и Дональда Трампа с его башнями (несколько в разных городах, в Чикаго тоже есть), которые "представляют собой тотальную потенцию Трампа, не сводящуюся к наличию у него пяти человеческих отпрысков".
К этой компании и захотел присоединиться Гарретт Келлеэр, подрядчик "Шпиля". Ирландец, приехал в Чикаго в 2006-м с желанием построить объект, который бы стал главным на чикагском горизонте. До этого Kelleher строил в Европе, здания не выше двадцати этажей. Мало того, в Чикаго 2006-го была конкуренция. Строился Trump International, 96 этажей, "Центр Джона Хэнкока" - 100 этажей, "Сирс-Тауэр" (ставший теперь башней Уиллиса) - 110 этажей. Kelleher решил стать выше всех.
К архитектору Калатраве у чикагцев претензий не было. Проектировщик и преподаватель Чикагской школы архитектуры А. Лернер благожелательно сообщил Time Out, что определенный смысл в том, чтобы воткнуть в этой точке города что-то фаллическое, был. "Шпиль" бы и в самом деле стал доминировать в скайлайне, то есть на небосклоне. Вообще, не вполне ясно, почему они там все время говорят о городском горизонте: он же виден только с озера. Ну или от Планетария Адлера, но там все же близко и полного эффекта нет. Вероятно, с озера им тоже важно.
В итоге - только дырка. Дублинская Shelbourne Development Group, которая должна была строить "Шпиль", осталась в долгах на $100 млн (по состоянию на 2011 год) - неоплаченные счета, кредиты и налоги. Что дальше - неизвестно. Вместо самого большого здания в городе у Kelleher теперь самое большое городское отверстие - подвели итог журналисты и передали слово тому, кто злорадствовал больше всех, Трампу. Тот-то "Шпиль" невзлюбил сразу, его "Башня" строилась тогда всего в восьми кварталах западнее, а "Шпиль" бы отвлек от нее внимание. Трамп доволен: "Я ж говорил, что "Шпиль" не построят. Потому что только у меня было видение и ресурсы, чтобы построить башню, и теперь она выше всех, кроме "Сирса"".
Впрочем, он признал, что могло выйти и иначе, а Келлеэр виноват не во всем. Трампу повезло, он успел профинансироваться до обвала рынка. Впрочем, к моменту выхода статьи проблемы были и у него: четверть кондоминиумов "Башни Трампа" оставались нераспроданными. Сейчас, наверное, уже меньше, но квартиры еще продают - можно приобрести на trumpchicago.com. А посмотреть, как все это выглядит, можно на Ютубе, набрав что-нибудь типа "Inside a condo in the Trump Tower", но только чтобы это была именно чикагская башня, а не в Маниле, скажем. Внутри там коридорная система, зато виды из окон хороши. Поскольку не имеют отношения к Трампу.
Трамп прекрасен именно полным отсутствием вкуса, даже странно, что его чикагская башня не ужасна - глядя снаружи. Не то что нью-йоркский дом. Туда входишь - небольшая прихожая, в киоске справа и на лотке разложены трамповские книжки, далее - вестибюль, почти пустое пространство высотой с десятиэтажный дом, вдоль стен идут лестницы (то есть эскалаторы), везут на слабо обжитые уровни, там кое-где есть выходы в чахлые садики снаружи - на балконах. Все внутренние плоскости вестибюля покрыты чем-то золотолатунным и зеркалами. Повсюду буква Т, которой вполне можно было бы обозначать главное гнездо такси всей Америки. Но это нью-йоркский вариант Трампа (а зашел я туда в поисках туалета - нашел: соответствующие указатели оказались неадекватными, но там обнаружился и "Старбакс"). Чикагская башня Трампа снаружи выглядит лучше нью-йоркской, хотя и напоминает, что ли, миномет или еще что-то артиллерийское, поставленное на попа, - за счет сглаженных граней. В самом деле, будто просто скопировали "Уиллис", закруглили грани и сделали его серебристым, а не черным.
В интервью Time Out Chicago Трамп подводил под "Шпилем" черту: "Непрактичное строение, да и местоположение так, so-so. Кто бы там вообще захотел жить?" Что думает о замечаниях Трампа подрядчик Келлеэр, установить не удалось, он уже давно вернулся в Ирландию и на звонки не отвечает. Его чикагский поверенный, Томас Дж. Мерфи, тоже не отзывается. Вообще, здесь Трамп прав: место и в самом деле не очень, река и озеро - ладно бы, но еще и ЛСД прямо внизу - никакого удовольствия. И в центре вроде бы, но на отшибе.
С этой темы я начал еще и затем, чтобы убрать подозрения в том, будто я фанат Чикаго. Конечно, я им являюсь, но преобладания фанатского оптимизма здесь быть не должно. Поэтому начать надо было именно с проблемы. Разумеется, это еще не проблема в сравнении с перестрелками в южных районах или ремонтом всей линии метро в той же части города. Обо всем этом будет дальше. Пока так, демонстрация насмешливости, с которой там относятся к локальным неудачам. Что, разумеется, предъявляет свойства их городского мозга.
Чикаго в Москве
Еще одна проблема с расстоянием. Вот есть Чикаго, известный мне как в натуре, так и через его городские СМИ. Я пишу о Чикаго, но - теперь уже в Москве. А это совсем разные города, и московская схема может незаметно, исподволь искажать то, что я пишу о Чикаго. Что следует предпринять? Надо найти какой-то мостик отсюда (из Москвы) туда (в Чикаго). Чтобы соединить их не только моими ощущениями, но и здешним (московским) бытом. Раньше о присутствии Чикаго в Москве я не думал, теперь связь уже понадобилась. Надо было найти хоть какую-то точку в Москве, в которой бы Чикаго был. Да, радио и газеты я могу тут слушать и читать, но это не работает на связку - это все же там, а писать надо здесь. Увы, в Москве Чикаго нет вовсе. Нью-йорков полно, учитывая и майки с сердечком между I и NY. А Чикаго нет, хотя и Америка, и вообще второй (считаем вторым) город страны.
Но повезло. Недалеко от моей редакции есть столовая, куда я иногда хожу обедать. Зашел и через какое-то время после возвращения. Когда-то я на нее набрел в сетевом описании бюджетно-экзотических обеденных мест, а она была рядом, чего ж было не выяснить детали. Потом иногда туда ходил есть, вот только она работает до 16-ти, причем до 13-ти пускает только местных, сотрудников Главпочтамта.
То есть она именно внутри Главпочтамта на Мясницкой. Надо войти в тот его двор, который ближе к бульвару. Двор, в углу двора двери, нужен дальний левый угол. Лестница ведет к разным экспедициям, к отделу "До востребования", еще там что-то, а на втором этаже - столовая. Двери в подъезд старые советские, но внутри еще сохранилась исходная модерн-лестница, не щуплая, а квадратная в сечении, хотя она и содержит в середке лифт - явно встроенный туда впоследствии. Стены голубенькие, светло-вытертые. Второй этаж, площадка, и налево.
А направо… Этот артефакт лучше разглядывать, когда выходишь из столовой. Выходишь, коридор и - по ту сторону лестничной площадки - впереди дверь, она всегда открыта, а за ней прихожая, тоже квадратная, но маленькая и высокая. Слева в ней окно, так что внутри светло (столовая же до 16-ти, вечером я там никогда не был), а стены кверху уже не голубые, а белые. Там всегда сидит на стуле черный человек. Черный, в форме какой-то охранной фирмы. Не знаю, что именно там за отдел и зачем он сидит, но их там несколько разных, посменно. То громадный с пузом и лицом, переходящим в тело без шеи, то щуплый, старый, в очках, то худой и высокий - даже когда сидит, видно, что очень высокий. Искусство, да. Сидят грозно, не спросишь, что там внутри. Возможно, что-то связанное с фельдслужбой.
Это направо, а налево дверь "До востребования" и столовая. Обычная советская ведомственная. Собственно, когда-то и не ведомственные выглядели так же, но теперь только они и остались аутентичными, а общепитовские помещения ушли каким-нибудь сетям или сменили профиль. Причем тут все именно в аутентичном варианте, который себя поддерживает, а не случайный огрызок прошлого.
Какие-то элементы изменились или были добавлены, но исходный тип это не нарушило. Та же линейка раздаточной, по которой тащишься с подносом и выбираешь с полок, закрытых прозрачными пластмассовыми дверками, салаты и компоты. Раздача отделена от зала фанерным барьером, по пояс. Некоторые украшения зала выглядят так, будто их забирали из кооперативных кафе 90-х, когда те разорялись. Ну или закупили специально, чтобы проводить и местные вечеринки (объявление предлагало их устраивать).
В конце раздачи - касса и элементы душевности: на отдельном столике (со скатеркой) бесплатно стоят горчица, кетчуп и хрен. Даже бутылка с соевым соусом. По-домашнему, да. Скидка для людей с пропуском "Почты России" - минус четверть, что ли, от цены. Но и остальным не так дорого. Сотрудники приходили и после 13-ти, показывали пропуска на кассе, клали их потом на столы - синие с серебряным названием и гербом.