Его отец – дворянин Василий Васильевич (Вильям Вильямович) Мак-Киббин, был выходцем из Шотландии, в Москве проживал в Лобковском переулке. Занимал должность помощника начальника Ленского управления внутренних водных путей, позже служил на кафедре химии Московского университета. В 1929 году был арестован по обвинению в шпионаже и в 1931 году расстрелян на Ваганьковском кладбище. Реабилитирован в 1989 году. О послереволюционной судьбе самого Александра Васильевича, к сожалению, ничего неизвестно.
Мы уже говорили, что московский "Унион" был одним из десяти отделений Общества, разбросанных по всей России, а главное правление находилось в Петербурге. Еще в 1912 году на почве финансовых и ряда других вопросов между петербуржцами и москвичами стали возникать серьезные разногласия, которые обострились весной 1913 года. В результате москвичи проводят в июне того же года общее собрание членов своего отделения и принимают решения создать новую, независимую от Петербурга организацию – Московский клуб спорта "Унион". Вскоре ее устав регистрируют, а московское отделение "Униона" закрывают.
После начала 1-й Мировой войны руководство "Униона" сменилось. Председателем правления стал В. Ю. Буркевиц, а его заместителем – О. Г. Гербек. Другие посты заняли: Г. А. Штраус (казначей), П. А. Кудрявцев (зам. казначея), В. Э. Фельдман (секретарь), Н. Г. Горелов (председатель спортивной комиссии).
Интересно, что именно в "Унионе", впервые в Москве была открыта запись мальчиков до 12 лет в детские футбольные команды общества. Уже к концу 1910 года при клубе было две такие команды. За детский футбол в "Унионе" отвечал К. К. Адлер.
До 1917 года лучшими игроками "Униона" были: Андрей Сергеевич и Борис Сергеевич Антроповы (дети потомственного почетного гражданина Сергея Ивановича Антропова, управляющего бумагопрядильной фабрикой Т-ва Братьев Хлудовых), Николай Иванович Александров, Владимир и Игорь Александровичи Гладкие, Николай Максович Гольдберг, Остен Иванович Гольден, Николай Григорьевич Горелов, Евстафий Николаевич Емельянов, Николай Григорьевич Ермаков, Алексей Иванович Жаров, Борис Густавович Зееберг, Борис Иванович и Василий Иванович Зейдель (одни из лучших теннисистов Москвы), Владимир Иванович Иванов, Николай Викторович Ильин, Николай Яковлевич Калмыков, Иван Антонович Кожин, Василий Львович и Федор Львович Лаш, братья Борис и Николай Павловичи Леандровы (из кружка футболистов "Лефортово", их отец – Павел Петрович Леандров, был приставом 3-го участка Мещанской части), Александр Васильевич Мак-Киббин, Борис Николаевич Манин, Владимир Павлович и Дмитрий Павлович Матрины, Андрей, Владимир и Георгий Павловичи Миндер, Алексей Алексеевич Постнов, Константин Александрович Пустовалов, Федор Михайлович Римша, Иван Робертович Рипп (его отец – Роберт Александрович, служил управляющим московскими складами Торгового дома "Людвиг Нобель"), Владимир Иванович Савостьянов, Александр Андреевич Скорлупкин, Леонид Сергеевич Смирнов, Михаил Петрович Смирнов, Александр Николаевич Сосунов, Александр и Карл Фомичи Тамман, Иван Карпович Таманцов, Алексей, Дмитрий и Сергей Евлампиевичи Троицкие, Василий Васильевич Фельгенгауер, Борис Робертович Цабель, Михаил Владимирович Чаплыгин, Василий Николаевич Шишелев, Альфред Юльевич Шульц, Юрий Михайлович Янкович.
* * *
Играли в московских командах первое время преимущественно иностранцы, в первую очередь – англичане, шотландцы и немцы, служащие в Москве инженерами, бухгалтерами, конторщиками. Мало того, владельцы КСО, опекаемого самим Викулой Морозовым, для усиления своей команды в 1910 году дали даже объявление в газете "Таймс" о том, что Никольской мануфактуре "срочно требуются рабочие и служащие, хорошо играющие в футбол". Прибывших по этому зову иностранцев хватило не только для "морозовцев", как тогда часто называли футболистов КСО, отобравших себе лучших "легионеров", среди которых выделялись С. Дикин, Морон, К. Кастелло, Т. Бонд, А. Томлинсон, Р. Дункерлей, Р. Гейвуд.
Оставшихся "бриттов-гастарбайтеров" решил подобрать в свой клуб Бейнс. Все они были устроены на работу на Металлургический завод Гоппера и другие предприятия района, с обязательством играть за ЗКС. Так в Замоскворечье появились англичане: нападающие А. Говард и Э. Томас, вратарь О. Грунди, полузащитники Г. Трипп и Д. Белл (из него позже вышел отличный рефери, получивший диплом в Англии). Не попавшие ни в КСО, ни в ЗКС заморские гастролеры со временем пристроились в других командах Москвы и Подмосковья. Но с годами иностранцев все активнее стали вытеснять из составов команд местные, московские футболисты (в основном – отпрыски известных фамилий), быстро осваивавшие тонкости заморской игры.
Выше уже отмечалось, что в развитие московского футбола огромный вклад внесли покровители спортивных кружков (именно поэтому мы и сочли необходимым, как вы уже заметили, более подробно представить этих людей читателям). В большинстве своем они были ярыми болельщиками футбола. От них зависело многое, они, по сути дела, были истинными хозяевами клубов. Кто же они, эти покровители? Михаил Сушков писал: "Их называли меценатами, и слово это в какой-то мере проясняет вопрос, поскольку именно меценатство лежало в основе их деятельности. Спорт считался благородным занятием. Он был в большой чести в светском обществе. Слово "спортсмен" часто употребляли тогда как синоним слову "джентльмен". Говорили, к примеру: "Это неспортивный поступок", желая сказать: "Это не джентльменский поступок". Неудивительно, что капиталисты, владельцы крупных предприятий, банков, не взяв происхождением, но страстно желая снискать себе признание высшего общества, стремились любым путем приобщиться к спорту. Это давало им, так сказать, общественное лицо, кстати, весьма важное для их предпринимательской деятельности.
К тому же в спорте у них лежали и другие, более конкретные меркантильные интересы. Они создавали клубы, финансировали их, снабжали спортивным оборудованием, подыскивали спортсменов, следили за регулярностью тренировок, за спортивной дисциплиной в командах, способствовали в определенной мере внедрению спортивных идей. Делали это, как правило, на базе своих предприятий, вблизи них. Отсюда и пошли названия: "морозовцы" – по имени известных капиталистов Морозовых, "калмыковцы" – говорили иногда о команде Мамонтовки, которой покровительствовал миллионер Калмыков, или: "Площадка Цинделя", "Площадка Гоппера". Объективности ради следует сказать: каковы бы ни были личные мотивы, руководившие деятельностью спортивных меценатов, но в целом они сыграли важную и весьма положительную роль в развитии российской атлетики и футбола, в частности". Подобное признание дорогого стоит, если вспомнить, что писал эти слова Михаил Сушков в самые застойные 70-е годы. Проморгали уважаемые товарищи цензоры…
* * *
Первое время во всех состязаниях вне конкуренции были более опытные и сильные футболисты Британского клуба, и интерес соперничающих с ними команд сводился лишь к достижению наиболее приличного цифрового результата. Пресса отмечала, что у русских футболистов слово "британцы" вызывало "чувство невольного уважения, зависти, сознания чужого превосходства". М. П. Сушков вспоминал: "Мы считали себя счастливчиками, когда попадали на матч с участием команды Британского клуба спорта. Англичане играли на голову выше. У них и учились. Учились прилежно, с верой в учителей, без тайной игры ущемленного самолюбия. Учились, надо сказать, неплохо. Англичане играли красиво – это бросалось в глаза даже нам, неискушенным мальчишкам.
Играли без суеты – мастерски. На таких матчах мы постигали тонкости футбола, замечали, что стихия событий на поле подчинена людям, она управляема, что здесь воплощается в жизнь заранее разработанная тактика. Разумеется, мы тогда не могли сформулировать то, что понимали, но главное понимали! И не было ничего удивительного в том, что, вернувшись домой, мы копировали своих кумиров и у себя во дворе гоняли "в футбол" до изнеможения…".
Со временем к "британцам" почти вплотную приблизились по мастерству футболисты СКС, в составе которых уже возмужали и приобрели опыт командной игры пионеры московского и дачного быковского футбола Владимир и Сергей Виноградовы, Роберт Вентцели, Михаил Ромм, Леонид Смирнов, Александр Скорлупкин, Федор и Петр Розановы, Сергей Парфенов, братья Серпинские, воспитанник мамонтовского дачного футбола Евгений Константинович, другие способные спортсмены. Эти два клуба – БКС и СКС, соперничали не только в поединках между собой, но и, заочно, в количестве забиваемых мячей "Униону", пропускавшему в свои ворота не менее дюжины мячей за игру. Основными источниками пополнения клубных касс служили тогда членские и вступительные взносы, пожертвования меценатов и сыновей зажиточных москвичей, занимавшихся в этих клубах самыми различными видами спорта.
В эти же годы бурно развивается футбол и в ближайшем Подмосковье. Инициатором такого увлечения провинции новой игрой стал дачный футбол. На дачи выезжал в то время народ достаточно обеспеченный (снять дачу на лето в престижном месте стоило в то время от 100 до 150 рублей, при средней месячной заработной плате квалифицированного рабочего 15 рублей), имевший место, время и условия для увлечения спортом. Обязательными среди дачников той поры были теннисный корт, городошная и волейбольная площадки, тропа для конных прогулок под седлом. Устраивались велосипедные поездки и, конечно же, футбольные матчи. Мода на игру в футбол всецело захватила Подмосковье. Служащие, представители интеллигенции, среди которых были и уже опытные московские футболисты, создавали на отдыхе свои команды и всецело предавались полюбившейся игре.
С наступлением каникул сюда же перекочевывали учащиеся гимназий и студенты. Известный футболист Валентин Сысоев так вспоминал о дачном футболе: "Все началось в 1908 году на даче в Расторгуеве, где наша семья жила летом. Соседскому парнишке Виктору Кудинову знакомый англичанин подарил футбольный мяч и в общих словах объяснил правила игры. Как только Кудинов вышел с мячом на лужайку, к нему присоединились трое Сысоевых. Виктор приблизительно объяснил нам правила, и закипели сражения. Сначала играли два на два, потом к нам присоединились ребята с соседних дач. Игра пришлась всем по душе, и мы носились по полю с утра до темноты. К концу лета в Расторгуеве уже насчитывалось несколько команд, составы которых, правда, менялись ежедневно. Появились и свои знаменитости".
Похожую историю в свое время поведал и Михаил Сушков. "Прежде Расторгуево знали как дачное место. Там, в деревне Тимохово, был дом, где наша семья проводила лето. Дачников-москвичей здесь хватало, но футболист, как говорится, искал след футболиста. Впрочем, оказалось, что найти его не так уж и трудно. Не помню теперь, кто кого нашел: мы ли братьев Мастеровых – Николая, Федора и Василия – или это они разыскали Николая, Сергея, Александра и Михаила Сушковых. Но факт тот, что эти две семьи, да еще двое братьев Ивановых составили ядро дачной футбольной команды.
Мы нашли подходящее место, разровняли его, разметили зоны, и получилось неплохое поле, правда, с небольшим уклоном в одну сторону. Здесь с утра и до темна гоняли мяч – благо, делать больше нечего. Однако, сказав: "гоняли" и "нечего делать", я мог создать у читателя впечатление, будто гоняли от нечего делать. Но нет, это была работа – настойчивая, упорная и даже с позиции нынешней методики тренировки в чем-то достаточно умная. Мы не бессмысленно гоняли мяч, а отрабатывали удар, точные пасы, разыгрывали сложные комбинации, придумывали тактические ходы. Признаюсь, правда, – не от высокой сознательности, а вынужденно…".
Аналогично было и в других дачных поселках. Дачники играли не только между собой, но и выезжали для соревнований в соседние дачные местности, не только по Казанской дороге, но и по Северной, Нижегородской, Николаевской, Брестской. Вместе с футболистами, занимая несколько вагонов дачного поезда, на игры выезжали и болельщики. Главными фаворитами среди дачников считались футболисты Быково и Мамонтовки. Организовал мамонтовский футбольный кружок из игроков Ширяева поля, англичан и дачников дворянин, известный в Москве врач, специализировавшийся на болезнях уха, горла и носа, Сергей Миронович Никольский – большой энтузиаст физической культуры, один из немногих врачей того времени, понимавших ее ценность и значение (как мы уже знаем, С. М. Никольский одновременно возглавлял секцию футбола в Обществе физического воспитания – А. С.).
Вот, что рассказал об истории создания "Мамонтовки" М. П. Сушков, в свое время поигравший за этот коллектив. "Мамонтовка" – команда дачного происхождения. В некий сезон – а именно в 1907 году – собрались дачники поиграть в футбол. И вдруг выяснилось, что большинство из них сильные спортсмены. Сыграли с другими командами – последовала серия убедительных и довольно легких побед. Этот въезд на белом коне привел к единственному и приятному решению: состав необходимо сохранить, Команду зарегистрировали. Беда лишь в том, что "прописана" команда на станции Мамонтовка, в 30 километрах от Москвы, а игроки ее большую часть времени проживают в Москве. Вот и получается: создавать базу в Мамонтовке – слишком далеко ездить, построить же ее в Москве… Спортивная база станции Мамонтовка – в Москве! С какой бы стати?! Словом, нет у "Мамонтовки" собственного дома. А нет дома, то, по сути, нет и настоящего коллектива. Нет семьи! Да к тому же народ здесь разновозрастный – у иных на голове уже весьма заметное "декольте", а у таких, как я, усы едва пробились…".
Кстати, каждый год в мамонтовской команде играли один или два английских офицера из частей, расположенных в Индии. В Москву они приезжали (если верить их официальной версии) в командировку для изучения русского языка, а летом жили на даче в Мамонтовке. Участие англичан отложило свой отпечаток на стиль игры мамонтовцев, особенно в нападении, отличавшимся хорошей сыгранностью, точным низовыми пасами, сильными ударами по воротам. Красивая и корректная игра принесла мамонтовцам большую популярность. Нигде так страстно не болели за свою команду. Футболисты были кумирами дачных барышень, а в дни соревнований уютное мамонтовское поле в березовом лесу было окружено густой толпой зрителей не только из близлежащего дачного поселка, но и с соседних станций и окрестных деревень.
Основным частным "инвестором" и главным "селекционером" Мамонтовского кружка являлся миллионер, личный почетный гражданин Николай Александрович Калмыков. Он был доверенным Торгового дома "Вогау и K°", директором правления общества "Электропровод", председателем правления Товарищества меднопрокатных заводов "Тловно", директором правления Акционерного общества "Сиверских металлопрокатных заводов" (именно здесь для военного ведомства производились солдатские котелки, мундирные пуговицы, фляги, поясные бляхи и каски), председателем правления и директором-распределителем Товарищества латунного и меднопрокатного заводов А. Г. Кольчугина, директором правления Акционерного общества Московского электролитического завода, членом Совета Московского промышленного банка, директором правления страхового общества "Якорь", выборным Московского биржевого общества.
Кроме того, Калмыков состоял членом Московского автомобильного общества, Русского фотографического общества, попечительного совета Комиссаровского технического училища и т. д. и т. п. По свидетельству М. П. Сушкова, Н. А. Калмыков лично просматривал потенциальных новичков "Мамонтовки" и решал – играть ли им в команде, или нет. Имеются косвенные данные, что и сам Николай Александрович в начале ХХ века входил в число первых московских футболистов-любителей, развлекавшихся на Ширяевом поле.
После революции Калмыкову оставили только одну комнату в его, ставшей коммунальной, квартире (Староконюшенный, 10), хотя он и занимал пост технического директора Металлоимпорта, получал солидный оклад, часто ездил в заграничные командировки, обладал постоянным абонентом в ложу Большого театра. Летом он жил на даче в Мамонтовке. В августе 1929 года Н. А. Калмыков был арестован и осужден на 10 лет лагерей, где спустя несколько месяцев скончался.
Собрать команды полностью из "своих" дачникам удавалось не всегда и тогда приходилось обращаться к помощи местных жителей – селян, ремесленников, рабочих, среди которых оказывалось очень много способных игроков. После окончания дачного сезона москвичи возвращались домой, а футбол в Подмосковье продолжался до первого снега. Аборигены, приобщенные к футболу, составляли теперь команды из своих, местных жителей. Таким образом сложился футбол в Останкино, Сходне, Владыкино, Ховрино, Филях, Кунцево, Немчиновке, Салтыковке, Реутово, Мытищах, Тарасовке, Малаховке, Люберцах, Томилино, Раменском и т. д. Дачный футбол стал испытательным полигоном для таких футболистов, как братья Мастеровы, Сушковы, Парусниковы, Мухины, Тарадины, Сысоевы, Смирновы, Розановы, Скорлупкины и многих, многих других.
Любопытную заметку по поводу "дачного футбола" поместила в июле 1911 года "Московская Газета", которая писала: "В прежние времена самым "спортивным" элементом на дачах были велосипедисты. Но времена меняются, и прогресс, не останавливаясь, шагает гигантскими шагами вперед. Сейчас дачные местности всецело охвачены "футболизмом". Велосипеду дана полная отставка. Дачная молодежь превратилась в футболистов. И если садится на велосипед, то разве только для того, чтобы поехать на нем "на футбол". Увлечение футболом достигло грандиозных размеров. В каждой дачной местности есть своя "команда" футболистов и есть свое "футбольное поле", с двумя "воротами". Гимназисты, реалисты, "техники", "консерваторы", "промышленники", студенты, – все объединились в одну громадную "футбольную лигу".
Дачные папаши и мамаши не узнают своих чад. Мало того: они их не видят по целым дням. Молодежь "футболит", пренебрегая чаем, завтраками и обедом. – Когда же ты начнешь заниматься? Ведь, у тебя переэкзаменовка! – говорить дачная мамаша своему великовозрастному гимназисту. – Успеется, мамаша! У нас на днях матч с люберецкой командой. Не до переэкзаменовок. Я хавбеком буду!
Подойдите к группе подмосковной дачной молодежи и прислушайтесь, о чем она разговаривает. В первый момент вам покажется, что это – англичане. До вашего слуха долетят слова: Голкипер, форвард, бек, хавбек, хавтайм, рефери, аут, корнер, оф-сайт… Это все – футбольные термины.
У подмосковного дачника, имеющего сыновей, явилась новая "статья расхода": Футбольная. – Папаша, мне необходимы штиблеты для футбола! – Да у тебя же есть штиблеты? – Эти не годятся. Я их в два раза о мяч разорву. Нужны специальные. С шипами и толстой-претолстой подметкой!.. В одно прекрасное утро дачные родители узнают новость. – Наша команда будет в одинаковой форме. Полосатые курточки и белые штаны. Вот, мамаша, образец материи! Давайте денег. Завтра председатель нашего комитета едет в город закупать!.. На другой день в дачном поселке все женщины сидят у швейных машинок и работают иглами: – для футболистов шьется "форма".
На футбольном поле – каждый день "сражение". И дачники толпами тянутся "на футбол". Стоят, и смотрят за своими "наследниками", как те, потные и запыхавшиеся, работают ногами, "наддавая" мяч. – Смотрите-ка, мой Данила-то! Каков?! – Батюшки, ваш Сергей кувырнулся!