Бейнбридж, сознавая опасность ситуации, попытался стащить судно с отмели, однако нос судна глубоко увяз в песке, хотя корма оставалась на чистой воде. В те времена использовалась обычная практика, когда якорь судна заводили на глубину и при помощи ворота судно стаскивалось с мели. Однако эта процедура занимала очень много времени, а "Филадельфия" находилась посреди враждебной гавани в пределе действия орудий крепостной артиллерии. Требовались срочные экстраординарные меры по изменению ситуации, поэтому было принято решение максимально облегчить судно. За борт были брошены запасы провизии и воды, все якоря, кроме одного, чтобы стащить судно с мели. Однако этого оказалось мало. Судно крепко сидело на мели и не двигалось с места. Тогда за борт начали выбрасывать орудия, кроме нескольких, необходимых для защиты от триполитанских лодок, державшихся до определённого времени на приличном расстоянии от американцев.
Понимая, что обычные меры не помогают спасению судна, Бейнбридж приказал срубить фок-мачту. Однако это не улучшило положение судна.
Тем временем триполитанцы всё ближе приближались к американскому фрегату, опасаясь тем не менее попасть в поле действия его орудий. Около четырёх часов дня пираты напали на "Филадельфию" с правого борта, который к тому времени значительно поднялся благодаря возникшему крену. Поскольку американцы не могли использовать орудия правового борта, перед ними встала реальная угроза захвата корабля. Кроме того, команда была сильно утомлена многочасовой борьбой за живучесть судна. Понимая, что корабль обречён, Бейнбридж отдал приказ о сдаче.
Капитан и около 300 офицеров и матросов экипажа попали в плен к триполитанскому паше. Однако хуже всего было то, что в руки арабов перешло первоклассное судно, имевшее минимум повреждений. Даже брошенные за борт орудия не составляло труда поднять и вернуть на прежнее место. Таким образом, при минимуме усилий триполитанцы могли получить мощное судно, способное произвести множество разрушений на море, особенно учитывая, что большинство кораблей средиземноморской эскадры США были значительно ниже по классу. Только однотипная "Конституция" могла бы составить конкуренцию "Филадельфии" в бою. В конечном итоге все эти факторы заставили американское военное и политическое руководство предпринять самые решительные меры по нейтрализации этой опасности.
9 ноября Пребл на "Конституции" прибыл из Марокко в Сиракузы. Затем он направился в Алжир, где высадил нового американского посла Тобиаса Лира. 24 ноября на обратном пути "Конституция" встретилась с английским фрегатом, от капитана которого Пребл узнал о захвате "Филадельфии". Оказалось, что 2 ноября после бури разбитый фрегат снова оказался на чистой воде и был благополучно доставлен в гавань. Триполитанцы принялись активно ремонтировать его, стремясь скорее ввести в строй.
Пребл немедленно направился на Мальту, где его застало письмо от Бейнбриджа с подробным отчётом о происшедшем. Кроме того, он получил дополнительные сведения о сложившейся ситуации от капитанов торговых судов, посетивших Триполи.
С течением времени вырисовалась достаточно сложная картина. Если триполитанцы смогли бы восстановить "Филадельфию", это изменило бы расстановку сил в войне. У Пребла остался лишь один боевой корабль равного с "Филадельфией" ранга. Бриги и шхуны, имевшиеся у американцев, не могли бы составить серьёзной конкуренции фрегату в бою. Кроме того, рассчитывать на быстрый подход подкреплений было невозможно, поскольку все равные по силе "Филадельфии" фрегаты находились в США либо на ремонте, либо в патрулировании. В течение следующих шести месяцев Преблу предстояло рассчитывать только на свои силы.
Несколько обстоятельств немного смягчали последствия захвата фрегата. При попытке спасти судно команда выбросила за борт все корабельные запасы, в том числе рангоут, такелаж, парусину, якоря и т. п., а, значит, их необходимо было восполнить за счёт запасов триполитанского порта. Кроме того, на судне отсутствовала фок-мачта и большинство орудий, которые ещё предстояло поднять из моря. На восстановление всех повреждений в обычное время требовалось несколько месяцев. Однако Триполи находилось в состоянии войны, и корабельные запасы в порт доставлялись нерегулярно. Кроме того, у арабов могла возникнуть существенная проблема с поиском фок-мачты, подходящей для "Филадельфии". Использовавшиеся триполитанцами типы судов имели низкие мачты малого диаметра. Необходимая древесина была только в Алжире и Марокко, но доставить её также было затруднительно, ввиду блокады побережья.
Поскольку первые известия о захвате "Филадельфии" достигли Пребла только через месяц, командору приходилось действовать очень быстро. За это время арабы уже подняли со дна моря орудия фрегата, но ещё не поставили мачты и паруса. Таким образом, фрегат уже превратился в плавучую батарею, защищающую гавань. Только одно обстоятельство облегчало положение: за исключением "Филадельфии" флот триполитанского паши не мог противопоставить американскому флоту достойного противника. Самый крупный триполитанский боевой корабль – "Мешуда" находился в руках марокканцев, которые не желали его возвращать. Тем не менее в Триполи продолжалось строительство ещё одного 22-пушечного судна, однако оно не было готово к выходу в море.
5 декабря 1803 года Байнбридж в письме к Преблу, тайно переправленном датским консулом, оценил триполитанский флот в одну полакру, один 14-пушечный бриг, одну 10-пушечную шхуну, одну шебеку, пять галер (на каждой от 4 до 6 орудий) и небольшого количества бомбардирских судов. Вооружение на полакре не указано, но она вряд ли несла больше 18 орудий. Артиллерия на всех кораблях была относительно слабой. В основном это были 4– и 6-фунтовые орудия. На полакре, шхуне, бриге и шебеке было от 70 до 100 человек команды, на галерах от 50 до 60.
Все эти сведения позволили составить общую картину соотношения сил. Американская эскадра могла выставить силы, значительно превосходившие триполитанские. Даже самые слабые корабли эскадры Пребла были значительно сильнее любого арабского судна, как показала практика боевых столкновений за предшествующие два года.
Реальную опасность в гавани представляли галеры и бомбардирские лодки. Первые, поскольку могли передвигаться на вёслах даже в безветренную погоды, вторые, поскольку были вооружены 24-фунтовыми орудиями и имели малую осадку. Второе обстоятельство позволяло бомбардирским лодкам укрываться на отмелях, недоступных крупным американским кораблям. Насколько опасно преследовать подобный тип судна в неизвестной гавани, показал печальный опыт "Филадельфии". Но и у бомбардирских лодок был серьёзный недостаток – они были слишком хрупкими и не смогли бы выдержать бой даже с самым слабым американским судном. Кроме того, опасность могли представлять крепостные орудия. Пребл полагал, что порт защищает до 300 орудий, хотя в реальности имелось лишь 115. Однако большинство этих орудий, распределённых между 12 батареями, стреляли 24-42-фунтовыми ядрами, в том числе калёными, что было крайне опасно для деревянных кораблей.
Пребл мог противопоставить всем этим силам только свой флагман – фрегат "Конституция" и бриги. Два брига – "Аргус" и "Сирена" были новейшими судами, спущенными на воду в том же 1803 году. Оба были вооружены шестнадцатью 24-фунтовыми канонадами и двумя 12-фунтовыми орудиями.
"Виксен" также был новым судном, но немного меньшим по размерам. Он был копией шхуны "Энтерпрайз", построенной ещё в 1798 году. Форма корпуса была выбрана неслучайно, поскольку "Энтерпрайз" считался хорошим ходоком и развивал приличную скорость. Однако "Виксен" была немного больше (170 тонн водоизмещения) по сравнению с оригиналом ("Энтерпрайз" имел водоизмещение 135 тонн). Он нёс двенадцать 18-фунтовых и два 9-фунтовых орудия. "Энтерпрайз" был вооружён двенадцатью 6-фунтовыми орудиями.
"Наутилус" был построен в 1799 году и имел необычный для того времени V-образный корпус вместо традиционного U-образного. Он нёс двенадцать 6-фунтовых орудия и две 12-фунтовых канонады.
Уничтожение фрегата
На основе имеющихся сил Пребл решил действовать и начал разработку планов освобождения "Филадельфии" из пиратского плена. Предпочтение он отдавал ночной операции по захвату судна в гавани. Однако это предприятие требовало большой смелости, поскольку риск обнаружения абордажной партии и её уничтожения во вражеской гавани был очень велик.
Примеры подобных действий имелись. В 1799 году капитан Эдвард Гамильтон, командовавший английским фрегатом "Сюрприз", предпринял попытку освободить фрегат "Гермиона", захваченный мятежниками и переданный в руки испанских властей в Америке. Гамильтон собрал абордажную команду в составе 100 моряков и морских пехотинцев и направился в Пуэрто-Кабело (на территории нынешней Венесуэлы). Он захватил фрегат, охранявшийся четырьмя сотнями матросов испанского экипажа, поднял паруса и покинул гавань. За подобный подвиг Гамильтон был посвящён в рыцари.
Офицеры американской эскадры были хорошо осведомлены об этом событии и понимали, что в случае успеха их ждёт не меньшая награда. Это создавало положительную мотивацию, и поэтому недостатка в добровольцах среди офицеров эскадры не было. Было лишь одно обстоятельство, ставившее под сомнение успех миссии. "Филадельфия" лишилась фок-мачты, а, значит, судно плохо управлялось. Кроме того, фрегат частично лишился такелажа, и оставшиеся мачты не выдержали бы напора ветра и могли сломаться. Таким образом, судну недоставало парусности для свободного прохода по узкому каналу, ведущему из гавани. Буксировка также была невозможной, поскольку единственным судном, способным сдвинуть фрегат подобных размеров, являлась "Конституция", рисковать которой было нельзя.
Таким образом, от первоначального плана пришлось отказаться. Судьба "Филадельфии" была предрешена – её предстояло уничтожить прямо в гавани, причём желательно таким образом, чтобы абордажная команда после окончания операции могла покинуть гавань.
К январю 1804 года общий план уничтожения "Филадельфии" был готов. Среди способов уничтожения судна несколько было отвергнуто. Повреждение корпуса при помощи ручного инструмента было отвергнуто сразу, поскольку требовало большого количества рабочих рук и времени. Кроме того, уничтожить огромный фрегат при помощи топоров во враждебной гавани было практически нереально. Взрыв при помощи подрывного заряда также был отвергнут, поскольку был слишком ненадёжен и не гарантировал безопасность подрывной команде. После долгих размышлений был выбран способ поджога, поскольку деревянный корпус в случае распространения огня невозможно потушить и это гарантировало полное уничтожение судна по ватерлинии.
Впервые идея поджога была высказана Преблом в письме секретарю ВМФ США от 10 декабря 1803 года. В этом его поддерживал и Бэйнбридж, находившийся в качестве пленника в Триполи. Поскольку ему была предоставлена свобода передвижения в пределах города, он через датского посла Николаса Ниссена, вступил в тайную переписку с Преблом. В своих письмах Бэйнбридж подробно сообщил все имевшиеся у него сведения об укреплениях Триполи и силе вражеского флота.
В письме от 5 декабря 1803 года он предложил использовать одну из американских шхун для проникновения в гавань. Имея команду из решительных офицеров и матросов, она могла бы взять на абордаж фрегат и сжечь его. Однако в этом не было необходимости. Случай помог американцам найти подходящее судно для осуществления своих планов.
23 декабря 1803 года "Энтерпрайз" захватил триполитанский кеч "Мастико". Несмотря на то что кеч шёл под турецким флагом, он был остановлен американским кораблём для досмотра. Из газет было известно, что команда "Мастико" участвовала в захвате "Филадельфии". На борту даже был обнаружен мундир лейтенанта Дэвида Портера. Все эти факты позволили объявить "Мастико" законным призом, и его включили в состав ВМС США. Он был переоборудован и получил новое название "Интрепид".
"Интрепид" представлял собой типичное купеческое судно водоизмещением всего в 64 тонны. Как и многие другие суда, он был вооружён для защиты от пиратов четырьмя маленькими четырёхфунтовыми орудиями.
Маленький кеч лучше всего подходил на роль абордажного суд. О захвате "Мастико" в Триполи не знали и его появление не вызвало бы подозрений. Оставалась лишь проблема определения командира судна. В конечном итоге выбор пал на лейтенанта Декатура, командира "Энтерпрайза", который и предложил использовать "Интрепид" для захвата "Филадельфии". В первоначальный план Пребл внёс только одно новшество. Он решил, что в гавань войдут два судна – "Итрепид" и "Сирена". Командир "Сирены" лейтенант Чарльз Стюарт также предлагал сжечь "Филадельфию" и разделял идеи Пребла.
По замыслу командора, в случае необходимости, если планы атакующих будут раскрыты и они столкнутся с сильным противодействием, "Интрепид" мог стать брандером, а его команда могла быть принята на борт "Сирены". Это существенно повышало шансы экипажа Декатура на успех. Кроме того, при выборе офицеров для столь смелой операции Пребл учёл многолетнюю дружбу и совместную службу на флоте Стюарта и Декатура.
Пребл приказал лейтенанту отобрать 63 матроса и 6 офицеров из команды "Энтерпрайза" для формирования команды "Интрепида". Поскольку для операции требовался высокий уровень дисциплины, смелости и ответственности, лейтенант выбрал только добровольцев. Из офицеров Декатур выбрал младших лейтенантов Джеймса Лоуренса, Джозефа Бейнбриджа (младшего брата капитана "Филадельфии") и Джонатона Торна, корабельного хирурга Льюиса Хермана и гардемарина Томаса Макдонахью. Макдонахью был хорошо знаком с "Филадельфией", поскольку ранее входил в состав её экипажа. После захвата "Мирбоки" он возглавил призовую партию и поэтому не смог вернуться на борт родного фрегата. Кроме того, Декатур отобрал пять гардемаринов с "Конституции" – Ральфа Изарда, Джона Роу, Чарльза Морриса, Алексадра Льюиса и Джона Дэвиса. Таким образом, общее количество офицеров на "Интрепиде" составило 11 человек и увеличило соотношение офицеров к матросам в пропорции 1: 6. Это было крайне необходимо в боевых условиях, поскольку потеря командования могла бы сорвать операцию.
Ещё одним членом экипажа стал Сальваторе Каталано, который как лоцман хорошо знал фарватер в триполитанской гавани. Каталано был сицилийцем из Палермо. Он много раз посещал Триполи, а во время последнего плавания на мальтийском судне собственными глазами видел захват "Филадельфии". Именно его показания стали важным свидетельством виновности экипажа "Мастико" в нападении на американское судно. Поскольку Сицилия давно подвергалась пиратским нападениям, Каталано не испытывал любви к североафриканцам и добровольно вызвался помочь американцам в атаке триполитанской гавани.
Собрав необходимые силы для экспедиции, Пребл, Декатур и Стюарт приступили к обсуждению деталей. По плану предполагалось, что, достигнув Триполи, "Сирена" будет дежурить у побережья вне пределов видимости сторожевых постов. В сумерках "Интрепид" должен войти в гавань и направиться к "Филадельфии". Всё это время абордажная команда должна была ожидать приказа под палубой. Американцы надеялись, что сумрак и привычный вид кеча не вызовут подозрений у портовой стражи, и это позволит провести удачную атаку.
Чтобы сбить с толку триполитанцев, члены абордажной команды должны были носить обычную одежду североафриканских моряков, которую без труда можно было приобрести на любом средиземноморском рынке.
Для успеха абордажа Декатур разделил своих моряков на шесть групп. Одна из них должна была оставаться на борту "Интрепида" и держаться у борта "Филадельфии", пока абордажная команда очищает палубу и внутренние помещения. Ещё одна группа на лодках должна была следить за тем, чтобы никто из триполитанцев не мог покинуть судно и вызвать подмогу. Они также должны были сигнализировать о приближении вражеских кораблей.
Параллельно с военными приготовлениями командор Пребл пытался договориться с триполитанским пашой дипломатическими средствами. Однако его возможности были сильно ограничены, поскольку соответствующие полномочия были только у Тобиаса Лира, генерального консула в Алжире. Но ситуация требовала присутствия Лира в Алжире, и он делегировал свои полномочия Преблу. С перерывами переговоры о мире шли в течение января – сентября 1804 года при посредничестве дипломатического агента паши на Мальте, капитана Бейнбриджа и французского представителя в Триполи Буасье.
Пребл начал переговоры 4 января 1804 года, предложив паше обменять шестьдесят американцев на аналогичное число триполитанцев, находившихся в американском плену. Однако, поскольку это послание достигло паши только после уничтожения "Филадельфии", предложение было отвергнуто.
В январе Пребл продолжил переговоры с триполитанским представителем на Мальте. Он согласился обменять "Филадельфию" на шхуну, а моряков освободить, выплатив по 500 долларов за человека. Кроме того, американцы должны были платить дань, аналогичную сумме, выплачиваемой Швецией и Данией. Триполитанцы оценили стоимость мирного соглашения в 120 тысяч долларов.
16 января Пребл написал Брайану Макдональду, британскому консулу, прося его выступить посредником в переговорах. Кроме того, в феврале датский консул Ниссен сообщил Преблу, что не может больше выступать в качестве посредника. Его заменил французский представитель в Триполи Буасье. Он обещал Преблу договориться об освобождении американских заключённых, однако это обошлось бы американцам в 500 тысяч долларов. Эта сумма значительно превышала первоначальное предложение триполитанцев на Мальте. Пребл решил, что Буасье защищает скорее интересы Триполи, чем США, и отказался от его посредничества.
Понимая, что дипломатическими средствами успеха добиться не получится, командор начал выполнение плана по захвату "Филадельфии". В соответствии с приказом Пребла, 3 февраля 1804 года в 17: 00 "Интрепид" и "Сирена" вышли из гавани Палермо. Чтобы не раскрыть замыслов командования, команде "Сирены" не объявили цель плавания.
"Интрепид" и "Сирена" уже 7 февраля достигли Триполи. Для маскировки оба судна были слегка видоизменены: убраны топ– и королевские мачты и паруса. Это создавало видимость торгового судна, поскольку известно, что "купцы" имеют значительно меньший экипаж, по сравнению с военными судами, и поэтому несут меньше парусов.
В целом маскировка удалась, и оба судна готовы были приступить к активной фазе операции. К сожалению, в пути выяснилось, что часть говядины на борту "Интрепида" была испорчена, а пополнить её запасы было невозможно без нарушения секретности миссии. Команде пришлось довольствоваться увеличением хлебной порции вместо мясного рациона. Кроме того, "Интрепид" и "Сирена" попали в шторм и были вынуждены восемь дней дрейфовать в заливе Сидра. В довершение всех бед, на "Интрепиде" открылась течь, и команда была вынуждена проводить много времени за откачкой воды, что и без того утомляло экипаж, страдающий от недоедания.
15 февраля шторм ослаб, однако пережитые страдания наложили негативный отпечаток на решимость американцев. Только личный пример мужества Декатура, который стойко переносил с командой все страдания, сохраняли решимость осуществить задуманный план. После совещания со Стюартом Декатур получил в добавление к своей команде ещё девять человек из экипажа "Сирены", в том числе гардемарина Томаса Андерсона. Таким образом, экипаж "Интрепида" составил 84 человека.