Однако он не счел нужным сообщить, что у него была семья: 18 февраля 1873 г. он женился на Элизабет Бернетт, и у них родились сын и дочь. В 1877 г. родился третий ребенок, и именно растущая семья, вероятно, требовала от него роста доходов и заставила переехать в Лондон, что они и сделали в 1879 г. Здесь он, паче чаяния, "на два года отправился на отдых в уединение в Хемдон, где практически все время посвящал изучению каббалистической философии, работ герметических авторов и сохранившихся документов алхимиков и розенкрейцеров" (некролог в Ars Quatuor Coronatorum, 38, 1925, p. 224).
Выйдя из этого "уединения" (во время которого и родилась вторая дочь – его третий ребенок: здесь мы вспомним, пожалуй, что в каббалистическую философию входит, в частности, и "таинство секса"), Уэсткотт работал совместно с У. Х. Мартиндейлом над справочником "Дополнительная фармакопея неофициальных медикаментов" (The extra Pharmacopoeia of Unofficial Drugs, 1883). В 1881 г. его назначили Помощником государственного коронера в Миддлсексе и [центральном] Лондоне.
Уэсткотт ответственно подходил и к врачебной, и к общественной деятельности: в 1885 г. он опубликовал пространное исследование суицида (A Social Science Treatise: Suicide, H. K. Lewis, 1885), в 1892 г. защитил диплом по специальности "здравоохранение", и в мае 1894 г. был назначен коронером Северо-восточного района Лондона. Он оставался на этом посту вплоть до выхода на пенсию в 1918 г. А вот в личной жизни у него были сплошные трагедии. В течение одного года, с 1906 по 1907 гг., у него умерли оба сына, а в 1918 г. его вторая дочь покончила с собой. После ее трагической гибели Уэсткотт писал своему другу Ф. Л. Гарднеру: "Мы подумываем о том, чтобы осенью эмигрировать в Наталь насовсем, потому что у нас не осталось родственников в Англии, а там с нами будет Лилиан Джи, ее муж и двое их детей" (письмо от 2 февраля 1919 г.). Он отплыл в Южную Африку 20 марта 1920 г., но счастья ему новая жизнь на пенсии не принесла, поскольку этот период был омрачен для него смертью жены – в августе 1921 г. и дочери – в феврале 1924 г. Сам Уэсткотт умер 30 июля 1925 г. от болезни Брайта [нефрита], от которой страдал несколько лет. Дочь Уэсткотта Ида вскоре после этого написала Гарднеру и рассказала о похоронах отца на кладбище Стэмфорд-хилл в Дурбане: "Масоны устроили ему торжественное масонское погребение со всеми почестями, и он теперь лежит в чудном солнечном месте с видом на море" (письмо от 3 августа 1925 г.).
Масонская карьера Уэсткотта
Не только южноафриканские масоны почитали Уэсткотта. Журнал "The Freemason" называл его "не каким-нибудь дилетантом, но вдумчивым и рассудительным исследователем" (выпуск от 8 августа 1925 г., С. 87), а в некрологе в альманахе "Ars Quatuor Coronatorum" (анонимном, но, по всей вероятности, написанном У. Дж. Сонгхерстом) о нем говорится как о "деятельном вольном каменщике и сеятеле Света", а также там сказано, возможно, чересчур возвышенным стилем: "Фигура этого великого вольного каменщика столь долго была образцом для подражания столь многим из нас, что его уход можно сравнить с внезапным падением с небесной тверди яркой звезды" (С. 225). Сам Уэсткотт, вне всякого сомнения, осудил бы такие неумеренные похвалы, но надо признать, что его масонская карьера действительно была долгой и богатой на события.
Уильям Уинн Уэсткотт был посвящен в ложе "Парретт и Экс" №814 в Крюкерне, графство Сомерсет, 24 октября 1871 г., и был избран Мастером своей ложи в 1877 г. Позднее он вступил в ложу "Братская любовь" №329 в Йовиле, графство Сомерсет, и в капитул Царственного Свода (3 апреля 1873 г.). В самом начале своей масонской карьеры, вероятно, в ложе Йовиля, он повстречался с Ф. Дж. Ирвином, о котором А. Э. Уэйт писал как о "ревностном и обаятельном масоне, с особой страстью отдававшемся различным уставам и горевшем желанием увеличить их число". Видимо, по его настоянию, Уэсткотт был затем принят в ложу Мастеров Метки "Уильям де Ирвин" №162 в Йовиле и в капитул Древнего и Принятого Шотландского Устава "Альфред" №13 в Тонтоне. Здесь не имеет смысла приводить все ортодоксальные масонские организации, в которые в то или иное время вступал Уэсткотт: желающие могут изучить их полный список в Приложении А. Другое дело – более экзотические его увлечения за стенами символической ложи. Уэсткотт не меньше Ирвина интересовался подобными организациями: ему просто нравились ритуалы и исполнять их. Он говорил Ирвину в 1875 г. : "В масонстве я предпочитаю церемониальную сторону и стараюсь выделять поменьше времени на застолья". Его отношение к побочным степеням и орденам не проливает фактически никакого света на его отношение к масонству в целом.
Вероятно, по настоянию Ирвина, он вступил в Устав Сведенборга вскоре после получения его английской юрисдикцией патента на ведение работ в июля 1876 г. Этот устав не имел никакого отношения к Эммануилу Сведенборгу (1688– 1772), шведскому духовидцу. Он был основан в США в 1859 г. и затем экспортирован в Канаду, а оттуда – в Англию. Патент был выдан канадцами в 1876 г. Джону Яркеру, Самуэлю Петти Ледеру и Ф. Дж. Ирвину. В январе 1877 г. Уэсткотт писал Бенджамину Коксу, близкому другу Ирвина и "Провинциальному Великому Секретарю pro tempore" этого устава, благодаря его за "новости о моей новой должности" и предполагая, что "бр. Вудфорд с радостью нам поможет" (письмо от 30 января 1877 г.). Должность, о которой он говорит, – это Первый Страж Ложи и Храма "Эммануил" №1 Сведенборгианского устава в Вестон-супер-Маре. Уэсткотт должен был заступить на этот пост 30 мая. Все организационные мероприятия проводились в жуткой спешке, и на майском собрании (согласно уведомлениям, разосланным членам Устава) должно было пройти не только посвящение д-ра Ф. Х. Вудфорда (в степени Устава Сведенборга, поскольку он уже был Мастером символической ложи), но также и его инсталляция на посту Второго Стража. Это добавило нервозности в письмо Уэсткотта от января этого года: "Где мне достать ритуал Устава Сведенборга? Когда я попросил Ирвина дать мне его, он сказал, что уже отдал его почитать".
Вряд ли ложа "Эммануил" часто собиралась в Вестон-супер-Маре, поскольку Устав практически все время пребывал в полусне и окончательно затих к 1886 г., когда Уэсткотт (живя в Лондоне) писал Ирвину: "Мы с Яркером сейчас пытаемся возродить Сведенборгианский устав: ты не хотел бы опять поучаствовать?" (письмо от 2 сентября 1886 г.). Возродить устав им не удалось, но Уэсткотт не опускал руки; он вытребовал себе звания Великого Первого Стража и Верховного Великого Секретаря и в 1902 г. принял в Устав А. Э. Уэйта и Теодора Ройсса. Ройссу он заметил, что ему "нравится ритуал, поэтому я и принял должность, когда мне ее предложили, но я не участвовал в этом, когда его здесь учреждали, поэтому я знаю не больше, чем раньше говорил тебе; как я и говорил, он тут не очень популярен" (письмо от 27 июня 1902 г.). В постскриптуме к этому письму он также пишет:
Мое личное мнение таково, что это американцы составили его где-то в 1870 г. и учредили в Канаде, но доказать это я не могу. Это хороший ритуал, кто бы его ни написал, и я рад, что он у меня есть. Но я не гарантирую, что у него есть какая-то история. Его следует принимать как данность и просто считать, что его известная история в Англии насчитывает 25 лет.
Пусть ему и понравился ритуал, он не мог не признать, что он весьма неуклюж. Он даже предостерег Уэйта о "недопустимой затянутости" этого ритуала, экземпляр которого последнему все же удалось со временем заполучить и скопировать. Уэйт упомянул об этом факте в своем дневнике, не упустив случая мимоходом еще и уязвить Уэсткотта:
Это как раз тот человек, которого можно спросить о любом малоизвестном или даже безымянном уставе, и немедленно выяснится, что либо он его официальный представитель в Великобритании, либо занимает в нем какой-нибудь высокий, но ни к чему не обязывающий пост.
До некоторой степени это замечание было справедливо, но Уэсткотту везло далеко не со всеми уставами, в которые он вступал. В 1878 г. он жаловался Ирвину:
Я уплатил взнос в Устав Вершины, но так ничего оттуда с тех пор и не получал, кроме двух тоненьких брошюр. В "The Freemason" я читал, что у них были собрания, а мне о них никто не сообщил, так что я вообще думаю отозвать свое членство в этом мертворожденном ордене.
Утратив иллюзии, он, тем не менее, членство свое не отозвал, о чем свидетельствует письмо Ирвину от 1886 г., в котором он рассуждает о Сведенборгианском уставе и, в частности, спрашивает:
Что там с Вершиной и Сат Бхай? Меня сделали Курьером, и с тех пор от Ордена ни ответа ни привета. Г-жа Маккензи говорит, у них чудесный ритуал, но я-то его никогда не видел. Я был бы тебе крайне благодарен, если бы ты мне что-то об этом рассказал. Г-жа Маккензи также сообщила мне тоном оракула, что она-то знает, почему меня обходят стороной, но отказалась пояснить. Ты не поможешь мне раскрыть эту Тайну? Если, конечно, у тебя найдется пара свободных минут" (письмо от 2 сентября 1886 г.)
Наиболее вероятной причиной того, что Уэсткотта "обходили стороной", была тихая и быстрая смерть этого ордена в изначальной форме. Если даже Ирвин и объяснил это ему как-то по-другому и более зловеще, история для нас его ответа не сохранила.
Больше повезло Уэсткотту с Царственным Орденом Рыцарей Эри и Рыцарей Красной Ветви Ольстера, куда его принял в 1880 г. Ирвин, "приобретший" этот орден в 1858 г. у американского корабельного капитана. Краткая история этой организации изложена Уэсткоттом в "Заметках об Ордене" :
1858 г. Ф. Дж. Ирвин, Досточтимый Мастер ложи "Обитатели" №153, Гибралтар, был посвящен в рыцари и получил ритуал от Джеймса О'Доннелла. Он не принимал в Орден никого вплоть до 1872 г., когда сразу были приняты Чез. Скотт из Омаха, Джон Яркер, Маклеод Мур, Дж. С. Лонгли, Дж. К. Флетчер, В [инсент] Берд, Бен. Кокс, Х. Ф. Ирвин [его сын]. 1880– Уэсткотт.
В другом месте, а именно в недатированной записке Дэвиду Флейтеру, Уэсткотт упоминает о работе Ирвина над ритуалом Ордена. По его словам, Ирвин "написал ритуал, который был у меня и у Яркера, и который теперь хранится в нашем Фримейсонс-холл в виде четырех маленьких рукописных томиков, переписанных рукой Ирвина, но нет ни одного экземпляра, написанного рукой О'Доннелла, и насколько я знаю, никогда не было".
К 1886 г. этот орден уже был в руках у Яркера, и тот послал Уэсткотту патент на ведение работ и прием в Рыцари и Командоры. Сам Яркер утратил интерес к этому ордену довольно быстро и в 1898 г. предложил Уэсткотту возглавить его, но тот отказался, равно как и – годом позже – Великий Совет Союзных Масонских Градусов, куда также обращался Яркер. Орден бездействовал вплоть до 1917 г., когда Фредерик Шнитгер из Ньюкасла-на-Тайне попросил Уэсткотта реорганизовать его. Уэсткотт отозвался c энтузиазмом, моментально приготовил проект новой Конституции, переписал ритуалы и отдельно оговорил свое старшинство в Ордене: в письме Флейтеру он заявляет довольно прямо и грубо: "В любом случае, никто не может оспаривать мое руководящее положение" (письмо от 9 апреля 1917 г.). Никто и не оспаривал. В 1919 г. Уэсткотт был одновременно и Старшим Рыцарем Большого Креста Эри и Великим Мастером Ордена.
Уэсткотт не был обычным собирателем степеней и дипломов: в его переписке со Шнитгером о реорганизации Ордена отлично просматриваются и прагматизм, и скептицизм в отношении "традиционной" истории. В 1919 г., рассуждая о древней ирландской истории, он пишет Шнитгеру:
Никто и не думает оспаривать вашу ученость, но нужно подумать и о прагматической стороне дела и о том, как получить признание, как добиться успеха Ордена в качестве живого современного института рыцарства (письмо от 8 сентября 1919 г.).
Это он так пытался дипломатично намекнуть Шнитгеру на то, что пора бы перестать верить сказкам. В предыдущем письме Уэсткотт жаловался:
Всё дело очень тормозят все эти кресты, подвески, перевязи и пр. Всё это очень дорого и совершенно бесполезно. Рыцарь должен просто покупать один крест особой формы – и всё на этом (письмо от 7 сентября 1919 г.).
Это соображение было принято к сведению, и в наши дни регалии рядовых членов Ордена действительно включают в себя только трехцветную перевязь и "один крест особой формы".
Масон-розенкрейцер
Рвение Уэсткотта в деле восстановления Ордена Эри в некоторой степени можно объяснить тем, что члены этого ордена набирались из числа членов другой организации, той самой, что оказалась в центре всей его масонской деятельности – Societas Rosicruciana in Anglia.
Вскоре после принятия в Устав Сведенборга Уэсткотт попросил Ирвина в очередном письме "рассказать, где в этой стране проводятся собрания Розенкрейцерского общ., без спешки, когда будет время" (письмо от 26 декабря 1876 г.). Ирвин поймал его на слове, и вплоть до января 1880 г. Уэсткотт так ничего про розенкрейцерские общества и не узнал, но в этом месяце он снова написал Ирвину из Хендона: "Ты не напишешь мне рекомендательное письмо для бр. Левандера или Вудмена. Я хочу вступить в розенкрейцеры в Лондоне" (письмо от 7 января 1880 г.).
Ответ последовал почти мгновенно. Уэсткотта посвятили в степень Зелатора в Митропольной Коллегии Общества 15 апреля 1880 г., а во Второй Орден он был принят 12 декабря 1881 г. Как можно было ожидать от того, кто последние два года провел в своего рода эзотерической отставке, Уэсткотт бросился в розенкрейерство со всеми силами и погрузился в него с головой. Его труды были вознаграждены тем, что в 1883 г. он был избран Генеральным Секретарем Общества. Но что это было за розенкрейцерство, с которым он теперь связал свою жизнь?
Цели Общества тогда включали, как включают, в основном, и поныне, предоставлять взаимопомощь и взаимное поощрение к изучению величайших вопросов жизни и мироздания, к раскрытию тайн Природы, помощи в изучении философии, основанной на Каббале и учении Гермеса Трисмегиста, как изначально было принято у Fratres Rosae Crucis в Германии в 1450 г. от Р. Х., а также исследовать смысл и символику всего того, что дошло до наших дней из их мудрости, искусства и литературы древнего мира (Уэсткотт, "История S. R. I. A.", "History of the S. R. I. A.", 1900, p. 6)
В год приема Уэсткотта "Правила и уложения Розенкрейцерского Общества Англии" гласили:
Никакой аспирант не может быть принят в Общество, не будучи Мастером Вольным Каменщиком добрых нравов, верным, правдивым и разумным. Он должен быть человеком недюжинных способностей, дабы должным образом понимать откровения философии и науки; обладать умом, свободным от предрассудков и стремящимся к обучению. Он должен веровать в основополагающие принципы христианского учения, быть настоящим филантропом и законопослушным гражданином (Правило № VII, приводится по "The Rosicrucian", №1, июль 1868, С. 7).
Уэсткотт отвечал всем этим требованиям, за исключением, разве что, того, что он скорее намеревался учить, чем учиться.
Общество не настаивало на какой-либо прямой исторической преемственности от розенкрейцерских манифестов начала XVII века. Оно было "возрождено" 31 декабря 1866 г. : в этот день его первые члены У. Дж. Хьюэн и Роберт Вентворт Литтл были приняты в Розенкрейцерское Общество in Scotia [в Шотландии], которое вело свою историю от некой английской организации, предположительно активно действовавшей в 50-е годы XIX в. Первое собрание этого "возрожденного" Общества было проведено только в июне 1867 г.