Борьба света с тьмой, с предрассудками и с религиозной нетерпимостью является главной заданий масонов в эпоху Станислава-Августа, об этом свидетельствуют самые названия тогдашних лож: "Побеждённая тьма", "Побеждённый предрассудок", и т. п. Рядом с этим масоны преследуют общие гуманитарные цели, открывают целую сеть благотворительных учреждений, приюты для старцев и нищих, занимаются раздачей румфордского супа, вводят бесплатное оспопрививание.
В члены некоторых масонских лож принимались иногда и женщины. Такие ложи назывались "адопцийными". В адопцийной ложе "Благотворительность" встречаются среди членов фамилии кн. Чарторыйской, Радзивилл, гр. Потоцкой и др. Особый характер носят смешанные ложи "мопсов и мопсих", возникшие в Австрии в 1738 году и распространившиеся затем во Франции при Людовике XV в эпоху господствовавшей при этом короле распущенности нравов. Они перешли в конце XVIII века в Польшу в виде "amusements mysterieux" и усвоили в себе обряды, не вполне поддающиеся изложению в печати. Такова была, например, виленская ложа "Совершенная верность" с великой мастершей барон. Ферзен, великой надзирательницей гр. Пржездецкой и гр. Солтан.
В царствование Станислава-Августа польское масонство постепенно освобождается от иностранных влияний. В 1767 году возникает первая польская великая ложа при непосредственном участии известного масона Жана-Луки де Ту де Сальверт, военного инженера в Берне, вынужденного искать убежища в Варшаве и основавшего здесь ложу "Доброго пастыря", которую он назвал grande souveraine loge, а себя великим её мастером от английской ложи в Париже.
Польское масонство состояло из семи степеней. Братья трёх первых степеней, т. е. ученики, товарищи и мастера, составляли "ложи св. Иоанна" или "символические", братья четвёртой степени - "избранные рыцари" и пятой - "шотландские кавалеры" - ложу "капитул шотландский", наконец, братья шестой степени - "рыцари востока" и седьмой - злато-розового креста - составляли "капитулярную высшую шотландскую ложу".
Основанной Мошинским Великой Польской Ложе уже в 1770 году было подчинено семь других лож. На её оживлённую деятельность вскоре обратила внимание императрица Екатерина II, и русское посольство в Варшаве стало принимать меры к обеспечению за собой руководства польским масонством. В 1779 году сын познанского воеводы гр. Ян Понинский, представив подложный диплом старошляхетской директории в Страсбурге, якобы уполномочивавшей его к учреждению новых и реформированию старых лож, основал в Варшаве шотландскую ложу "Екатерины под Северной звездой", названную так из раболепства к "просвещённой государыне-покровительнице свободного каменщичества в своём государстве".
Избранный первым великим мастером объединённых лож Короны и Литвы, Потоцкий произвёл окончательную реорганизацию польского масонства, после чего состоялось официальное открытие польского великого востока ( март 1784 год). В состав его входило 13 объединённых лож, а именно 4 - под варшавским востоком: "Екатерины под Северной звездой", "Святыни Изиды", "Северного щита" и "Богини Элевзис", 4 - под виленским востоком. - "Совершенного соединения", "Ревностного литвина", "Доброго пастыря", "Храма мудрости", 3 - под познаньским востоком: "Увенчаного постоянства", "Орла белого", "Школы мудрости", 1 - под дубенским востоком - "Совершенной тайны", и 1 - под гродненским востоком - "Счастливого освобождения".
После Игнация Потоцкого обязанности великого мастера исполнял в течение короткого времени генерал Андрей Мокроновский, затем с 1785 года, Щенсный Потоцкий, отказавшийся от своего молотка в январе 1789 года ввиду предстоящего разрыва Польши с Россией. На его место был избран "доблестный патриот" Казимир-Нестор Сапега, сеймовый маршалок и генерал от артиллерии.
Охватившее всю Польшу антирусское движение коснулось и масонских лож, в том же 1789 году по случаю королевских именин ложа-матерь "Екатерины под Северной звездой" была переименована в ложу "Станислава-Августа под Северной звездой".
В польских областях, перешедших к Австрии и России, всякие масонские организации были запрещены, в Австрии с 1795 года, в России с 1797 года. И только в областях, доставшихся Пруссии, масонские ложи продолжали развиваться, но не польские, а немецкие, подчинённые трём независимым великим берлинским ложам, а именно: Grosse Langes-Loge, ложе "Королевский Йорк приязни", "Трёх глобусов".
Так продолжалось до 1807 года, когда из завоёванных у Пруссии польских областей Наполеон образовал новое польское государство, прозванное Великим Герцогством Варшавским. В этом маленьком государстве, призванном к жизни великим Наполеоном и полагавшем в нём все свои надежды на лучшее будущее, возродилось и польское масонство на новых, соответствовавших изменившемуся политическому положению началах, оно стало теперь следовать преимущественно французским образцам и вступило в тесную связь с французским великим востоком. Уже в 1807 году возникает французская ложа "Соединённых братьев поляков и французов" на востоке Варшавы в зависимости от парижского великого востока, окружая особу Наполеона почти религиозным культом, простиравшимся до установления орденской ленты пепельного цвета в воспоминание "цвета верхнего платья, в котором впервые вступил на польскую землю в 1806 году великий Наполеон, освободитель польского народа".
"Соединённые братья" вдохновлялись надеждой на более или менее близкое объединение Наполеоном всей поделённой Польши и укреплялись, вероятно, в этой надежде постепенным ростом польских масонских организаций, возрождением старых польских лож - "Святыни Изиды", 1809 г., "Богини Элевзис", "Северного щита" - в Варшаве, "Побеждённого предрассудка" - в Кракове и переходом прусских лож в зависимость от Парижа.
Политические события 1812…13 годов вновь вызывают перерыв в деятельности масонов, но, несмотря на официальное постановление великого польского востока от 30 января 1813 года о закрытии масонских лож, некоторые из них и сам великий капитул продолжают тайно свои работы в течение всего 1813 года. Благотворительные масонские общества в Варшаве, Вильне, Кракове и других городах, управляемые избранными из среды местных лож комиссиями, оказывают деятельную помощь находящимся в госпиталях больным, военнопленным и семействам погибших в боях.
В новый фазис жизни вступает польское масонство в 1815 году, после присоединения, согласно постановлению венского конгресса, значительной части варшавского герцогства к российской империи.
Польские масоны, назвавшие, как уже сказано, в конце XVIII века в честь русской "великодушной монархини" одну их своих лож ложей "Екатерины под Северной звездой", затем окружившие ореолом Наполеона, "ниспосланного для освобождения польского народа", теперь, после его падения, обратили свои взгляды к восходящей звезде русского императора, который оказывал знаки внимания Костюшке, дружил с Адамом Чарторыйским и не пожелал при въезде в Краков принять ключи от президента города, называя себя "не победителем, а другом поляков". Начинается новая полоса веры в нового "воскресителя" Польши, императора Александра.
Александр I благосклонно принимал выражения патриотических чувств. Двоякой целью руководствовался он в данном случае: созидательной и охранительной. "С одной стороны он хотел использовать польское масонство для проведения своего проекта касательно слияния Литвы с Польшей и, насаждая масонские ложи одновременно в Царстве Польском и Литве, влиять при их посредстве на общественное мнение, подготовить путём восстания прежней польско-литовской унии унию политическую".
Исполнителем этих предначертаний Александра I был генерал Александр Рожнецкий, избранный в 1816 году заместителем великого мастера польского Великого Востока.
Любопытную страницу в истории виленских лож занимает принадлежавший члену ложи "Усердный Литвин", профессору виленского университета, доктору философии и медицины, Якову Шимкевичу, проект реформы масонства, сводившийся, главным образом, к исключению всяких тайн из обрядов и деятельности масонских лож. 16 марта 1818 года, на заседании своей ложи, Шимкевич высказал мнение, что для непосредственных целей, преследуемых масонами, для просвещения и благотворительности, какие бы то ни было тайны излишни, что они "являются притворством, очень дорого обходятся и способствуют дурной славе, тогда как орден может существовать и без них".
Объединив вокруг себя 17 сторонников реформы, преимущественно профессоров виленского университета, Шимкевич образовал франк-масонское реформированное товарищество под названием: ложа "Усердный Литвин" на востоке Вильна.
Характерная черта национального масонства, основанного в 1819 году майором IV линейного полка армии Царства Польского Валерианой Лукасинским, состояла в ограничении идеи человеческого братства, составляющего конечную цель обыкновенного масонства. Национальное масонство Лукасинского объединяло в духе мира и братства не весь род человеческий, но одних только поляков, допускало на первых порах только польское национальное братство. Первоначально целью масонского строительства была, согласно учению Лукасинского, одна только Польша, реставрация польского государства в самых широких границах. И лишь после освобождения родины польские национальные масоны предполагали расширить круг своей деятельности на всё славянство, а затем на всё человечество.
Масонские обряды символизировали одно только отечество, границами ложи была "великая горная цепь, два моря и две реки", т. е. границы прежней Польши, "товарищи" собирались у "алтаря отечества, повреждённого сверху, но стоящего на прочном фундаменте", т. е. в Польше, урезанной на венском конгрессе, "повреждённой" сравнительно с исторической, неподелённой Польшей, но неизменно прочной в своём основании. Они присягали возвратить алтарю его прежний блеск, т. е. бороться за возрождение родины.
Символика Польши найдена была и в старой масонской легенде о Гираме или Адонираме, главном строителе Соломонова храма, трижды раненном тремя товарищами-предателями и завещавшем своим детям дело мести и восстановления из развалин храма. Идея восстановления Соломонова храма, т. е. нравственного исправления рода человеческого, применена была Лукасинским к Польше, нуждавшейся, как и всё человечество, в восстановлении и возрождении. Смерть праведного и невинного Гирама изображала, согласно толкованию Лукасинского, политическую смерть Польши, раздел её между соседями: трое убийц аллегорически выражали три державы, участвовавшие в разделах, обязанность детей Гирама бороться с врагами до тех пор, пока не будет восстановлен Соломонов храм, напоминала национальным масонам об их обязанностях бороться с врагами своей родины до полного восстановления последней. Наконец, чудесное воскресение Гирама являлось символом воскресения "невинно убиенной" Польши.
Национальное масонство просуществовало недолго. Уже в 1820 году, вследствие проникновения в некоторые ложи крайних течений и преследования масонов русским правительством, Лукасинский объявил национально-масонские ложи закрытыми. Вслед затем был нанесён окончательный удар и великому польскому востоку.
В ноябре 1822 года был издан указ о закрытии всех тайных обществ в Царстве Польском, как могущих "возбудить подозрение даже тогда, если бы они собирались и в самых лучших намерениях".
В Царстве Польском масонские архивы, декорации и знаки были конфискованы. В Литве не ограничились конфискацией. Виленский генерал-губернатор Римский-Корсаков распорядился "истребить" масонское имущество так, "чтобы и памяти о нём не осталось". Во исполнение этого приказа 25 апреля 1823 года были сожжены в Вильне в присутствии полиции подсвечники, звёзды, мёртвые головы и другие ритуальные предметы и декорации.
Масонство на Беларуси
Масонство в Речь Посполитую проникает из Пруссии, и с 1784 г., после создания "Великого Востока Польского и Литовского", получает здесь прочную организацию. (Добрянский С. Ф. Масонские ложи в Литве. Записки СЗО РГО. - Вильно, 1911). Этот процесс слабо отражён как в рукописных, так и в печатных источниках.
Естественно, что на землях Беларуси вольнокаменщичество было тесно связано с Варшавой. Но в то же время известны примеры проникновения масонства и с Востока. Так, Бакунин утверждал, что в Могилёве, который с 1772 г. находился в составе Российской империи, существовала ложа "Геркулес в Колыбели".
С начала XIX века (1809-1814) начинается второй этап масонского движения на Беларуси. Основная цель и направления деятельности вольных каменщиков остались прежними, в то время как условия их существования изменились коренным образом - не было больше свободы, на Беларуси поселился казённый дух империи.
Вместе с тем, либерализм молодого императора Александра I, восстановление автономного Царства Польского поспособствовали появлению в польско-белорусском обществе определённых надежд. На высшем уровне начались споры о присоединении к этому Царству литовских губерний (Виленской, Гродненской, Менской) или создания автономного Великого Княжества Литовского в границах Российской империи. Надежды каменщиков на Александра I были настолько сильны, что они праздновали его именины (основание минского "Северного факела" было приурочено даже к этому событию), считали его своим патроном и призывали к решающим изменениям в обществе. Об этом свидетельствует написанное по случаю торжественного собрания обращение, где высказывалась благодарность императору за то, что он "не запретил ложе работать", что его стремления совпадают с вольнокаменщическими и направлены к "единству и счастливому быту всех", приближают время, "когда мощная цепь масонов займёт всю землю", а народ, "который возвысится в своих стремлениях, будет благословлять имя Александра и ложи".
Несомненно, что философия масонов начала XIX в. имела гуманистически-либеральное направление французского просвещения, а основным принципом их деятельности было равенство людей, который декларировала французская революция. Яркое доказательство тому - выступление члена "Северного факела" Людвика Плятара в 1817 г., которое сохранилось в виде пересказа чиновника.
Тогда он сказал: "Только через установление равенства, через искру благотворительности, которую мы на протяжении веков хранили, заяснеет некогда день возрождения, в который, ради возродившегося мира, вернётся первая невинность, непорочность и счастье".
И далее, говоря о свободе и равенстве, отмечал, "что перед троном наипреосвященнейшего одинаково согнут колени как сын и брат Королевские, так и ремесленник, который живёт трудом своих рук; нет у нас другого хозяина, только закон равенства, поэтому каждый, без исключений, слепо подчиняется и послушным ему быть должен, и это есть правдивая, много веков тому назад установленная и сохранённая, единая для всех истина в обличий закона… Подчиняясь этому закону и внешним обстоятельствам, мы будем противостоять темноте, утешать страдающих, умножать число защитников, уменьшать преследователей, расширять власть равенства и тогда превратим тёмных жителей в людей, всех людей в братьев, а весь мир в невенчанную невинность, и народу поменяем святыни". (Bakounine T. Les repertoires biographique des franks-masons russes. - Bruxelles, 1949. - S. 123…124).
Люди, которые считали целью своей жизни самоусовершенствование, установили в своей организации достаточно жёсткие правила - масоном не мог быть человек, который вёл развратную жизнь, пил, и даже играл в карты, о чём свидетельствует, к примеру, анонимное письмо и ярко продемонстрировал товарищеский суд над членом Толочинским. Среди каменщиков были случайные и неустойчивые люди, да и сама скорость появления лож говорит скорее о чувствах, а не о действиях.
В 1817 г. руководство "Северного факела" обратилось к руководству Литовской провинциальной ложи с письмом, где писалось, что подмастер ксёндз Самуэль Костровицкий не принимает участия в работе ложи. Вызванный на товарищеский суд, он заявил, что единственная преграда этому - папские буллы, которые запрещают священнослужителям участие в масонском движении, о чём он будто бы не знал при вступлении. Чтобы этот случай не остался без наказания, ложа просила "пускай падёт на него заслуженное презрение всех братьев в мире". Костровицкий же на прощание прислал письмо бывшим приятелям, где по-христиански писал, что "никогда не перестанет считать их братьями и своими близкими, которые всегда имеют право на его помощь". Но братья остались непоколебимы, только пожалели в своём постановлении, что в начале XIX в. на свете ещё есть такие люди, которым религиозный фанатизм закрывает свет истины".
Несмотря на исключение нескольких членов, ложа всё же немного улучшила свою деятельность. Основным направлением его была благотворительность. Денежные средства в казну поступали двумя путями - это членские взносы за введение в ступень и благотворительные пожертвования. Известно несколько конкретных случаев, куда направлялись деньги: в 1817 г. пожертвованные Б. Берповичем 700 руб - художнику Домелю, в 1817 г. Трембинским - на одежду для бедных, в 1818 г. Л. Дыбовский обязался выплачивать по 100 зл. на бедных. С очень интересной инициативой выступил в 1820 г. магистр Ходько. Он предложил создать в Минске школу для воспитания и образования детей бедняков по методу Ланкстера. К сожалению, неизвестно, было ли это предложение принято и это учреждение открыто. Однако, в общем примеров благотворительности не много.
В Минске существовали две ложи:
1) символичная, с членством 1-3 степени, т. е. ученик, подмастерье и мастер (руководство имело и высшие ступени) - "Северный факел"
2) высший капитул с членством б - 7 ступеней, т. е. рыцарь востока и кавалер злато-розового креста - "Гора Табор"
В первой ложе было не менее 215 членов (число 222, которое даётся чиновником, ошибочное), во второй - 31 член. Конечно же, эти цифры общие за всё время существования лож и достаточно условные. Многие каменщики были одновременно участниками нескольких лож, как, например, помещик Минского уезда П. Пристановский, который считался от 1814 г. в "Счастливом освобождении" (Несвиж), от 1816 г. в "Северном факеле", ас 1819 г. в "Святыне покоя" (Несвиж), а также с 1821 г. в "Горе Табор".
Вольные каменщики очень беспокоились о расширении сети своих филиалов. Так, помещикам Денисенского уезда И. Акушке, Волосовскому и С. Рашковскому требовалась в 1817 г. 3-я ступень, чтобы основать новую символическую ложу на своём месте жительства.
Основателями "Северного факела" в 1816 г. были семеро человек, т. к. считалось, что именно это количество членов делает ложу совершенной. Это были - Ян Барейко-Ходько, инициатор и первый магистр ложи, Ян Норвид, Пётр Пристановский, Ян Сераковский, Альберт Бургельский, Винцент Левкович и Юзеф Рагоза.
Как свидетельствует Малаховский-Лямпицкий, в 1820 г. должности "Северного факела" были распределены следующим образом:
• магистр - Доминик Манюшка, бывший майор армии ВКЛ
• зам. магистра - Апполинарий Ванькович
• зам. магистра по обрядам - Теодор Любовский, директор Менского армейского госпиталя
• 1-й надзиратель - Николай Пашковский, адвокат
• 2-й надзиратель - Винцент Фрибес, секретарь Менского губернатора
• представитель в Провинциальном Литовском комитете - Юзеф Завадский, печатник и издатель
• оратор - под инициалами Z.I.
• секретарь - Винцент Гриневский, адвокат 2-го департамента Менского главного суда
• зам. секретаря - Гилярий Якубовский, регент 2-го департамента Менского главного суда
• зам. по общим языкам - Пётр Шнейдер, преподаватель гимназии
• 1-ый стюарт - Юрий Кобылинский, титулованный советник
• 2-й стюарт - Ипполит Гайдукевич