В 1964 году была опубликована книга Александра Лукина "Операция "Дар"". По традиции процитируем аннотацию к этому произведению. "В этой книге нет вымысла. Ее герои – советские разведчики-чекисты – действительно совершали в годы Великой Отечественной войны чудеса доблести и отваги, мужества и самопожертвования. Автор книги – Александр Александрович Лукин – пришел на службу в органы государственной безопасности еще совсем юным комсомольцем. О незабываемых в жизни советского народа годах борьбы с контрреволюцией он позднее рассказал в книгах "Сотрудник ЧК" и "Тихая Одесса" ("Седой"). Когда началась Великая Отечественная война, А. А. Лукин стал заместителем командира по разведке в прославленном чекистском отряде Героя Советского Союза Д. Н. Медведева. Ему довелось непосредственно руководить деятельностью легендарных патриотов-разведчиков Героев Советского Союза Николая Кузнецова, Николая Приходько и их боевых товарищей в глубоком тылу врага. В этой книге рассказывается о нескольких серьезных ударах по гитлеровским оккупационным войскам и фашистской кровавой администрации, нанесенных на Украине нашими разведчиками. Эти операции имели общее условное название "Дар"".
В биографии автора есть факт, о котором в советское время не принято было вспоминать. В 1940 году он был снят с должности заместителя начальника Особого отдела (военная контрразведка) Московского военного округа и исключен из партии (восстановлен в октябре 1944 года). Высока вероятность того, что своего поста Александр Лукин мог лишиться за нарушение норм соцзаконности. В противном случае дело не ограничилось бы исключением из партии (восстановили в октябре 1944 года, когда вернулся в Москву после выполнения спецзадания). Да и не отправили бы его за линию фронта начальником разведки спецотряда "Победители" (под командованием Д. Н. Медведева) ОМСБОН НКВД СССР. Затем он служил в 4-м управлении НКГБ СССР (начальник 4-го отдела и помощник руководителя опергруппы НКГБ).
Они не писали мемуаров
Алексей Тепляков назвал еще нескольких чекистов, кто перед войной был осужден за "нарушение норм соцзаконности", а в 1942–1945 годах героически воевал в тылу противника. Эти люди, в отличие от тех, о ком было рассказано выше, не написали мемуаров.
Возглавлявший в 1937–1938 годах секретно-политический отдел УНКВД Алтайского края Петр Перминов был арестован в сентябре 1940 года и приговорен в мае 1941 года Военной коллегией Верховного Суда СССР в Москве к расстрелу за многочисленные преступления. Правда, затем смертную казнь заменили 10 годами лагерей, а в 1942 году амнистировали и отправили за линию фронта. Воевал в спецотряде "Олимп", которым командовал Герой Советского Союза Виктор Карасев. "С декабря 1942 года командовал разведгруппой, с которой прошел более 2 тыс. км по тылам врага, а в августе 1943 года организовал разведывательный рейд в Киев. Воюя в Польше, он был заместителем по разведке в отряде своего сибирского знакомого И. Ф. Золотаря. Согласно справке НКГБ СССР, Перминов лично выявил до 200 "немецких шпионов-предателей" и участников националистических формирований. Был дважды ранен и контужен, лечился; в сентябре 1944 года в качестве заместителя начальника опергруппы НКГБ СССР вторично заброшен в тыл (к чехословацким партизанам), где вел диверсионно-разведывательную работу".
Другой пример. Начальник Бийского горотдела УНКВД Алтайского края С. К. Автухов в мае 1941 года был арестован за растраты и присвоение 2241 руб. во время работы в Змеиногорском РО НКВД и осужден на 8 лет ИТЛ, но освобожден 6 октября 1942 года. "С июня 1943 года по июль 1944 года этот чекист был заместителем руководителя по оперработе спецгруппы НКГБ СССР, действовавшей в Белоруссии. По информации наркома НКГБ БССР Л. Ф. Цанавы, с участием Автухова было пущено под откос 125 эшелонов и три бронепоезда противника, уничтожено 78 мостов, убито и ранено свыше 2000 солдат и офицеров, выявлено 229 агентов гестапо и 1230 предателей и изменников, разоблачено и уничтожено 24 немецких агента и 63 немецких ставленника. В итоге Автухова наградили орденом Отечественной войны 2-й степени и взяли на работу в НКГБ Белоруссии".
Были и те, о ком не рассказал Алексей Тепляков. Например, начальник 3-го отдела УНКВД по Тульской области Алексей Беляев допустил в 1938 году нарушения соцзаконности, за что был арестован и осужден в декабре 1939 на 6 лет ИТЛ. В ноябре 1942 года был досрочно освобожден и направлен со спецзаданием за линию фронта.
Замначальника отдела УГБ УНКВД по Мурманской области Павел Терехов в июле 1939 года был исключен обкомом из партии за грубейшее извращение методов следственной работы, в том же году арестован и осужден в марте 1941 года на 10 лет ИТЛ. В декабре 1941 года был досрочно освобожден и отправлен со спецзаданием за линию фронта. В тылу противника находился более 2,5 лет. Занимал должности замкомандира партизанского отряда. В 1942–44 трижды направлялся со спецзаданиями в тыл противника в Карелии и Крыму, в 1945 году – служил в отряде особого назначения НКГБ СССР. Награжден орденом Отечественной войны 2-й степени и медалью "Партизану Отечественной войны" 1-й степени, судимость снята.
Хотя не все чекисты, что перед началом войны отбывали различные сроки в ГУЛАГе, попадали за линию фронта. Иногда их заявления просто не успевали рассмотреть в Москве. Например, отбывающий срок на территории Архангельской области зам. начальника УНКВД по Мурманской области А. Тощенко. В феврале-апреле 1938 года этот человек, в качестве одного из трех следователей, участвовал в фальсификации т. н. "Дела Алымова и К°", по которому были расстреляны 15 человек. Сначала всех арестованных обвинили во вредительстве: падеж оленей – их дело, лесные пожары – тоже. Затем обвинили в создании повстанческой организации, которая поставила своей целью создать Лопарскую республику и войти в состав Финляндии. Осенью 1941 года он написал заявление на имя начальника УНКВД по Архангельской области с просьбой отправить его на фронт. А вот ответа не дождался – умер 13 февраля 1942 года.
Оперуполномоченному Водного отдела УНКВД по Ленинградской области Я. С. Меклеру, арестованному в феврале 1939 г. и осуждённому в январе 1941 г. на 10 лет лагерей за участие в пытках и фабрикацию расстрельных дел, пришлось пройти через штрафную роту на Ленинградском фронте. Он был освобожден из заключения только в феврале 1943 года, пробыл штрафником до мая, а затем оказался заброшен в тыл противника со спецзаданием. Вскоре Меклер заработал орден Красной Звезды, снятие судимости и зачисление на службу в НКГБ.
Из "зеков" в народные мстители
Включение в состав разведывательно-диверсионных групп и партизанских отрядов заключенных ГУЛАГа было распространенной практикой. Например, в документах, посвященных организации партизанского движения на территории Ленинградской области в первый год войны, отмечалась "засоренность личного состава" этих формирований "лицами, сидевшими в исправительно-трудовых лагерях по бытовым и хозяйственным статьям".
По мнению историка Сергея Кононова, который изучил множество документов об участии НКВД в организации партизанского движения на территории Архангельской области, "отряды, оперировавшие на Севере против финнов, состояли процентов на сорок из бывших заключенных, для которых диверсионные рейды стали своеобразным штрафным батальоном, а на сорок процентов – из штатных агентов и осведомителей органов госбезопасности и милиции".
Например, в октябре 1942 года 4-м Отделом УНКВД по Архангельской области к выводу за линию фронта было подготовлено две разведывательно-диверсионные группы – "Штурм" и "Добровольцы".
Помощниками командиров по разведке были назначены досрочно освобожденные из лагеря бывшие сотрудники НКВД Николай Артемьев и Александр Лазарев-Лазуткин. Поясним, что первый из них с февраля 1938 года занимал должность начальника 2-го спецотдела УНКВД по Калининской области. Арестован 13 марта 1939 года. 29 сентября 1939 года военным трибуналом Московского военного округа осужден по ст. 193-17, п. "а", УК РСФСР к четырем годам лишения свободы. А второй – с мая 1939 года был оперуполномоченным Черкасского РО УКНВД по Саратовской области. В октябре 1939 года уволен по ст. 38, п. "в" (за нарушение ревзаконности).
НКВД Карело-Финской ССР также привлекались отдельные заключенные, осужденные за незначительные преступления, а также чекисты, арестованные в годы репрессий и подавшие заявления о направлении на фронт. Через отдел исправительно-трудовых колоний оформлялось освобождение, и они поступали в распоряжение НКВД КФССР.
Возможность использования этого контингента для диверсионной работы в тылу врага в еще июле 1941 года обосновал в рапорте на имя наркома госбезопасности КФССР М. И. Баскакова начальник контрразведывательного отделения НКГБ республики Я. Х. Каган. Он провел личные беседы с заключенными, подавшими заявления, и передал список заключенных ОИТК НКВД КФССР. Вот несколько примеров из этого списка:
"Домашин Иннокентий Иннокентьевич, 1917 года рождения. До ареста литейщик Онегзавода, осужден за появление на работе в нетрезвом виде к 5 с половиной месяцам заключения. Конец срока заключения – 23 августа 1941 года. В РККА служил с 1937 по 1940 год. Знает в совершенстве винтовку, пулемет и все виды гранат. Командовал отделением. Умеет хорошо ориентироваться в лесу и в поле, пользоваться компасом. Считает свое заключение позорным пятном.
Тимошенко Михаил Трофимович, 1914 года рождения. До ареста работал стрелком ВОХР ББК, служил в РККА с 1936 по 1940 год с небольшим перерывом. Участник боев с финнами в 1939–1940 годах. По специальности – пулеметчик-связист. Метает гранату на рекордное расстояние.
Оскаров Акрам Самилович, 1911 года рождения. Башкир. Работал на Соломенском кирпичном заводе. Осужден на 4 месяца заключения за прогул. Участник боев с финнами в 1939–1940 годах, был в окружении с 18-й дивизией. За проявленную доблесть был представлен к награде, но награды не получил. Имеет специальность – пулеметчик 1-й номер. Был 3 раза ранен в боях".
Дальнейшая судьба этих людей неизвестна, но учитывая то, что осуждены они были за "бытовые" преступления и имели подходящие для зафронтовой работы военно-учетные специальности, то высока вероятность того, что они попали в тыл врага.
Архангельская область. Из ГУЛАГа за линию фронта
Одна из предвоенных особенностей Архангельской области – наличие многочисленных ИТЛ. Поэтому нет ничего удивительного в том, что, когда возникла потребность в людях, годных для зафронтовой работы, кандидатов искали именно там. Просто большинство находившихся на свободе жителей области уже были мобилизованы в Красную армию или имели "бронь".
Осенью 1941 года 4-й отдел УНКВД Архангельской области направил во все расположенные на территории области лагеря и лагерные пункты ГУЛАГа бумаги с приказом отобрать кандидатов в диверсанты, а в некоторые для отбора выехали работники диверсионного отдела. На руках они имели такой документ:
"Предписание.
Предлагаю вам выехать в Ягринский ИТЛ УНКВД. Отобрать совместно с нач. оперотдела лагеря 15–20 человек из числа заключенных, осужденных за незначительные бытовые и воинские преступления для зачисления в партизанский отряд".
Одновременно уполномоченные диверсионных отделов выезжали в районы для отбора из числа эвакуированных из Карелии и заключенных проводников для партизанских и диверсионных целей.
"Предписание.
Предлагаю вам выехать в Онежский ИТЛ УНКВД и подобрать из числа указанных начальником оперативного отдела заключенных проводника для партизанского отряда. Подбираемая вами кандидатура должна хорошо знать ряд районов Карело-Финской АССР, говорить на карельском или финском языке, иметь положительные отзывы администрации, быть агентурно проверенным оперативным отделом лагеря".
Справедливости ради отметим, что в отряды попали и те, кто находился на свободе.
"Предписание.
Оперуполномоченного 1 отделения 4 отдела УНКВД АО тов. …
Копия: начальнику Плесецкого РО НКВД АО лейтенанту госбезопасности тов. …
Предлагаем вам выехать в Плесецкий район и вместе с начальником РО подобрать из числа эвакуированных из Карело-финской АССР проводников для партизанских отрядов".
Впрочем, в другом документе требования к кандидатам были сформированы более четко.
"Начальнику (неразборчиво. – Авт.) УНКВД АО лейтенанту госбезопасности тов. Менлихеру
Начальнику КРО УНКВД АО капитану госбезопасности тов. Шихмину
Начальнику СПО УНКВД АО капитану госбезопасности тов. Калининскому
Начальнику одного отделения УНКВД АО лейтенанту госбезопасности тов. Коптяеву
Подберите ______ человек агентов и осведомителей или резидентов для включения их в состав формируемого для выброски в тыл партизанского отряда (так в тексте. – Авт.). Подбираемые вами люди должны отвечать следующим требованиям: из советской среды, проверенные на работе с нами, мужчины, физически здоровые, умеющие ходить на лыжах, знающие военное дело (последнее желательно), изъявившие добровольное согласие пойти в действующий партизанский отряд. Личные дела подобранных вами агентов доложите мне не позднее 10 февраля 1942 года.
Зам. начальника УНКВД АО
старший лейтенант госбезопасности Шенуков".
Хотя были и те, кто сам изъявил желание отправиться за линию фронта и подал соответствующее заявление в военкомат. Были и те, кто решил стать партизаном после соответствующей беседы в райкоме или горкоме. Например, как это произошло с Владимиром Кошелевым. В любом случае информация о таких людях пересылалась в 4-й отдел УНКВД.
"Характеристика на Кошелева Владимира Александровича,
кандидата в партизанский отряд
Кошелев В. А., 1914 года рождения, кандидат в члены ВКП(б), происходит из крестьян середняков деревни Язовы Бестужевского с/с Устьянского района Архангельской области. По соц. положению – рабочий. Работает машинистом Цигломенской электростанции ЦЭС-3, образование 4 класса, начальная школа, холост. Семья: отец, мать, три сестры. Проживают в Устьянском районе. В декабре 1940 года осужден за опоздание на работу и приговорен к 4 месяцам принудработ по месту работы с вычетом 20 % из зарплаты. Опоздание на работу было по причине задержки его на вечере, где товарищу Кошелеву вручали значок участника боев у Хасана.
Родственников, проживающих за границей и репрессированных органами советской власти, не имеет.
До 1932 года товарищ Кошелев находился в своем сельском хозяйстве. В 1932–34 годах – мастер подсочки Бестужевского участка… В 1936–1939 краснофлотец дивизиона торпедных катеров (Тихоокеанский флот)…
Кошелев – боец истребительного батальона, из оружия знает винтовку, пулеметы Дегтярева, Максима, знает торпедно-водолазное дело, машинист-турбинист.
Военная специальность – водолаз, гражданская – машинист паровых турбин, на лыжах ходит, физически вполне здоров.
В начале 1941 года имел нарушение партдисциплины, неуплата взносов в течение 6 месяцев. Слабо участвовал в партийно-массовой работе. В период Отечественной войны Кошелев работает хорошо, стал принимать участие в массовой работе.
В личной беседе Кошелев вел себя как патриот-коммунист, желающий с оружием в руках выступать на защиту родины от немецко-фашистских оккупантов.
Секретарь Пролетарского РК ВКП(б) Тихонов".
После получения такой характеристики сотрудник 4-го отдела УНКВД направлял запрос в райотдел НКВД по месту жительства кандидата, а также проводил полную проверку кандидата по всем учетам: оперативным, уголовным, административным и агентурным. Довольно часто в ответах, сохранившихся в архивах НКВД по Архангельской области, на обратной стороне стандартного бланка запроса встречается пометка: "является агентом (или осведомителем) такого-то подразделения НКВД или милиции".
Все будущие партизаны и диверсанты проходили медицинскую комиссию при ведомственной больнице чекистов. Только в медицинской карте в соответствующей строке не указывалась их будущая должность, а стояла простая запись "на работу в УНКВД".
Всем кандидатам, вызываемым в областное управление на беседу из районов, для возвращения домой в ожидании принятия решения о зачислении в диверсионные структуры на руки выдавалась справка:
"Предъявитель сего был вызван в НКВД и следует к месту жительства в г. Вельск. Просим оказывать содействие в пути следования".
Оформление в партизанский отряд в НКВД завершалось подпиской о неразглашении. Эта мера была совершенно необходимой, учитывая специфику работы во время рейдов в финском и немецком тылах.
"Подписка
1942 года марта месяца 6 дня
Я, нижеподписавшийся Макурин Виктор Павлович, даю настоящую подписку управлению НКВД по Архангельской области о том, что о (так в тексте. – Авт.) всех известных мне данных о личном составе партизанского состава, месте и порядке обучения личного состава отряда, а также боевых действиях и другой деятельности отряда, месте расположения и прочее обязуюсь никому не разглашать, как устно, так и в письмах своим родственникам и знакомым. Я предупрежден, что в случае разглашения подлежу уголовной ответственности по закону военного времени.
Подпись дающего подписку _______
Подписку отобрал _______________".
О том, как складывалась дальнейшая судьба этих людей, можно узнать на примере двух разведывательно-диверсионных групп, которые в октябре 1942 года были выведены в тыл противника на территории Карелии.