Сталин И.В. – председатель Государственного Комитета Обороны
Особая надежда возлагалась на танковые войска. Планом развертывания и реорганизации РККА на 1938–1942 годы предусматривалось, что из 20 легких танковых бригад будут выведены восемь, состоящих из танков БТ. Их предстояло свести в четыре танковых корпуса. Остальные шесть бригад танков БТ и столько же бригад танков Т-26 оставались отдельными. Дополнительно к трем имеющимся мотострелковым бригадам предусматривалось формирование еще одной бригады, чтобы в последующем в каждом танковом корпусе было по одной такой бригаде.
Летом 1940 года наркомом обороны, вместо К.Е. Ворошилова, был назначен С.К. Тимошенко, который был истинным представителем высшей военной иерархии советского времени.
Семену Константиновичу Тимошенко к тому времени только что исполнилось 45 лет, из которых 30 лет он находился на военной службе. В годы Первой мировой войны он окончил полковую и пулеметную школы, участвовал в боевых действиях на Юго-Западном и Западном фронтах, стал георгиевским кавалером. В марте 1918 года он вступил в РККА, а Гражданскую войну закончил в должности командира кавалерийской дивизии 1-й Конной армии, которой командовал С.М. Буденный, а членом Военного совета был К.Е. Ворошилов. Это определило дальнейшую судьбу военачальника, который после окончания Высших курсов Военной академии РККА в 1925 году получил в командование кавалерийский корпус. В последующие годы Семен Константинович – командир армейской группы, помощник командующего войсками Белорусского военного округа по кавалерии. С лета 1937 года С.К. Тимошенко – командующий Северо-Кавказского, затем Харьковского, Киевского военных округов, с 1939 года – командарм 1-го ранга. В сентябре-ноябре 1939 года он – командующий войсками Украинского, а в январе-марте 1940 года – Северо-Западного фронтов, которые провели операции по овладению Западной Украиной и по разгрому Финляндии. На основании этого в конце мая С.К. Тимошенко был назначен на пост наркома обороны.
Тимошенко С.К. – нарком обороны СССР
Безусловно, Семен Константинович имел большой практический стаж управления войсками. Он мог в качестве добросовестного исполнителя эффективно управлять объединением. В то же время в области стратегического управления всеми вооруженными силами страны он явно не был готов. Не был готов он и к руководству подчиненным ему высшим органом военного управления в лице Генерального штаба. Также не мог он организовать и качественную разработку основных руководящих документов Генеральным штабом.
Напомним, что Мобилизационный план, принятый в СССР в 1938 году, не уточнялся до второй половины 1940 года, хотя в этом имелась прямая необходимость в связи с изменением территории СССР в 1939–1940 годах, реорганизацией Красной Армии, опытом советско-финляндской и начавшейся Второй мировой войны. Об этом свидетельствуют акты передачи народного комиссариата обороны К.Е. Ворошиловым и начальником Генерального штаба Б.М. Шапошниковым. В этом акте в 1940 году указывалось: "Мобплана к моменту приема НКО не имеет и армия планомерно отмобилизовываться не может". Новый начальник Генерального штаба К.А. Мерецков указал: "В связи с проведением оргмероприятий, передислокацией частей и изменением границ военных округов действующий мобплан в корне нарушен и требует полной переработки. В настоящее время армия не имеет плана мобилизации".
Данный факт лучше всего свидетельствует о недоработках наркома обороны К.Е. Ворошилова и особенно начальника Генерального штаба Б.М. Шапошникова. Последний, как автор труда "Мозг армии", лучше других понимал значение планирующей роли Генерального штаба, но быстро меняющиеся условия обстановки не позволяли быстро выполнить данную работу. Тем не менее, передавая К.А. Мерецкову руководство Генеральным штабом, он передал ему уже практически готовый мобилизационный план, который Кириллу Афанасьевичу только осталось утвердить.
Кирилл Афанасьевич Мерецков свою военную карьеру начал сразу же после Октябрьской революции в рядах Красной гвардии. В 1922 году, завершив обучение в Военной академии РККА, он сразу же получил назначение на должность начальника штаба дивизии. Во второй половине 20-х годов он поднялся до уровня заместителя начальника штаба Московского военного округа, а после окончания Курсов усовершенствования высшего начальствующего состава стал начальником штаба ведущих (Московского и Белорусского) военных округов. Получив определенный боевой опыт во время войны в Испании, в мае 1937 года Кирилл Афанасьевич был назначен заместителем начальника Генерального штаба. Но в том же году волна репрессий в РККА вывела его на должность командующего войсками вначале Приволжского, а затем Ленинградского военных округов. Во время советско-финляндской войны Мерецков командовал 7-й армией, после чего в августе 1940 года был назначен начальником Генерального штаба РККА.
В новой должности К.А. Мерецков чувствовал себя неуютно. Недостатки, выявленные в его работе во время советско-финляндской войны, но затушеванные эйфорией победы, не давали покоя этому человеку. Кроме того, он не тяготел к штабной службе и относился к ней как к чему-то временному на пути к очередной командной должности. В то же время Мерецков очень хорошо понимал значение подготовительных мероприятий и, прежде всего, четкого планирования предстоящих военных действий.
Новый вариант мобилизационного плана Генеральным штабом Красной Армии был подготовлен к сентябрю 1940 года. В соответствии с этим планом численность Красной Армии предлагалось довести до 10 миллионов человек и иметь 209 стрелковых дивизий, 9 механизированных корпусов, 20 танковых дивизий, 9 моторизованных дивизий, 79 авиационных дивизий. Но даже при беглой проверке выявилась его недостаточная согласованность с другими руководящими документами, поэтому переработка мобилизационного плана затянулась до февраля 1941 года, а утверждать его пришлось уже новому начальнику Генерального штаба Г.К. Жукову. Однако и этот план не получил одобрения со стороны политического руководства страны. Были у него противники и в высших военных кругах, которые считали необходимым иметь значительно большее количество крупных механизированных соединений.
Важнейшим оперативным документом являлся План стратегического развертывания Вооруженных Сил СССР в случае войны, разработанный Генеральным штабом, в основе которого лежали "Соображения об основах стратегического развертывания Вооруженных Сил СССР на Западе и Востоке на 1940 и 1941 гг. от 18 сентября 1940 года". Для отражения противника, готовящегося нанести удар на Украине, нарком обороны С.К. Тимошенко и начальник Генерального штаба К.А. Мерецков предлагали главные силы Красной Армии на западе развернуть "к югу от Брест-Литовска, с тем, чтобы мощным ударом в направлении Люблин и Краков и далее на Бреслау (Братислава) в первый же этап войны отрезать Германию от Балканских стран, лишить ее важнейших экономических баз и решительно воздействовать на Балканские страны в вопросах участия их в войне; или к северу от Брест-Литовского с задачей нанести поражение главным силам германской армии в пределах Восточной Пруссии и овладеть последней".
План прикрытия государственной границы. А.М. Василевский в своей книге "Дело всей жизни" пишет, что работу над Планом прикрытия государственной границы он начал с середины апреля 1940 года. При этом он признается, что "главное к тому времени уже было выполнено. В течение всех последних лет подготовкой плана непосредственно руководил Б.М. Шапошников, и Генштаб к тому времени завершил его разработку для представления и утверждения в ЦК партии".
К.А. Мерецков в должности начальника Генерального штаба особенно не усердствовал. Поэтому в Плане прикрытия государственной границы, разработанном в связи с присоединением к СССР в конце 1939-го – начале 1940 годов новых территорий, было обнаружено немало недостатков. Их устранением занимались Н.Ф. Ватутин, Г.К. Маландин и М.В. Василевский. Последний пишет, что этот проект и план стратегического развертывания войск Красной Армии докладывались непосредственно И.В. Сталину 18 сентября 1940 года в присутствии некоторых членов Политбюро ЦК партии. От Наркомата обороны план представляли С.К. Тимошенко, К.А. Мерецков и Н.Ф. Ватутин. Генеральный штаб считал, что главный удар противника может быть нанесен по одному из двух вариантов: к югу или к северу от Брест-Литовска (Бреста). Таким образом, поставить окончательную точку в этом вопросе должен был И.В. Сталин.
При рассмотрении этого плана, как пишет А.М. Василевский, ссылаясь на свидетельства К.А. Мерецкова (сам Кирилл Афанасьевич об этом ничего не пишет), И.В. Сталин высказал мнение, что главный удар в случае войны германские войска нанесут на Украине. Поэтому Генеральному штабу было поручено разработать новый план, предусмотрев сосредоточение главной группировки советских войск на Юго-Западном направлении.
5 октября 1940 года План стратегического развертывания Советских Вооруженных Сил был рассмотрен руководителями партии и государства. В ходе обсуждений было признано целесообразным еще раз подчеркнуть, что основная группировка советских войск должна быть развернута на Юго-Западном направлении в полосе Киевского Особого военного округа, в связи с чем предполагалось еще больше усилить состав войск этого округа.
Доработанный с учетом полученных замечаний развертывания РККА у западных границ СССР план был представлен на утверждение ЦК ВКП(б) и Правительству 14 октября 1940 года. Все вопросы, касающиеся Наркомата обороны и Генерального штаба, должны были быть сняты не позднее 15 декабря 1940 года. С 1 января 1941 года к разработке соответствующих планов должны были приступить штабы военных округов.
Но в конце 1940 года была получена новая информация о подготовке Германии к войне на востоке и о группировке ее сил и средств. На основании этого, по признанию А.М. Василевского, "Генштаб и в целом наше Оперативное управление вносили коррективы в разработанный в течение осени и зимы 1940 года оперативный план сосредоточения и развертывания Вооруженных Сил для отражения нападения врага с запада". При этом предусматривалось, "что наши войска вступят в войну во всех случаях полностью изготовившимися и в составе предусмотренных планом группировок, что отмобилизование и сосредоточение войск будет произведено заблаговременно".
В середине января 1941 года начальником Генерального штаба был назначен Г.К. Жуков. О личности этого человека написано очень много, а памятник ему, как выдающемуся полководцу Великой Отечественной войны, установлен в Москве перед Красной площадью. В то же время нужно отметить, что сам Георгий Константинович в 1941 году к возложенной на него должности не был готов.
Георгий Константинович Жуков, безусловно, был хорошим командиром. Начав военную службу с 1915 года, он участвовал в Первой мировой войне и заслужил чин младшего унтер-офицера и два Георгиевских креста. В 1918 году поступил в РККА, в Гражданскую войну был командиром сабельного взвода и кавалерийского эскадрона, за боевые заслуги отмечен орденом Красного Знамени. В 1920 году он окончил кавалерийские курсы, командовал кавалерийским эскадроном, участвовал в подавлении крестьянского восстания под руководством А.С. Антонова в Тамбовской губернии. Последнее дало хороший толчок для карьерного роста Жукова. В 1923 году он уже командир кавалерийского полка, с 1930 года – командир бригады. В феврале 1933 года Георгий Константинович был назначен помощником инспектора кавалерии РККА, через несколько месяцев – командиром кавалерийской дивизии, а в июле 1937 года (после первой волны арестов военачальников РККА) – командиром кавалерийского корпуса. В июле 1938 года Жуков назначается заместителем командующего войсками Белорусского военного округа.
Жуков Г.К. – начальник Генерального штаба РККА
С лета 1939 года Г.К. Жуков – командующий 1-й армейской группой, дислоцировавшейся в Монголии. Там, упредив противника, с меньшими силами советские войска перешли в наступление, окружили и разгромили врага. Японцы потеряли около 61 тысячи человек убитыми, ранеными и пленными. Потери советских войск составили 8 тысяч человек убитыми и умершими от ран и столько же ранеными. После этого по просьбе японской стороны 16 сентября боевые действия были прекращены. За одержанную победу 29 августа 1938 года Г.К. Жуков был удостоен звания Героя Советского Союза и произведен в звание командарма 2-го ранга.
С июня 1940 года Георгий Константинович – командующий войсками Киевского Особого военного округа. Под его руководством войска округа провели наступательную операцию на принадлежавшие Румынии территории Бессарабии и Северной Буковины. Затем он отличился во время известной штабной игры в конце 1940 года и был назначен на должность начальника Генерального штаба с производством в командармы 1-го ранга.
Это была головокружительная карьера, свойственная советскому военачальнику, который в конце 30-х годов по какой-то причине смог избежать репрессий. Сам Г.К. Жуков об этом в своей книге "Воспоминания и размышления" ничего не пишет. Более того, в книге, написанной во второй половине 60-х годов, он подчеркнуто дает хорошую характеристику М.Н. Тухачевскому, И.П. Уборевичу и другим, погибшим в 1937 и 1938 годах. Но теперь мы знаем, что избежать ареста в те годы было очень непросто и многим приходилось "приспосабливаться" к требованиям времени…
Также не стоит забывать, что у Г.К. Жукова, кроме курсов, за плечами никакого военного образования не было. Конечно, можно предположить, что его отсутствие целиком было заменено богатой практикой. Это допускается в вопросах командования войсками, где жесткость и железная воля нередко компенсируют глубокие академические знания. Но Жуков практически не имел опыта штабной работы даже на уровне части. Поэтому предположить, что он стал хорошим штабистом на уровне Генерального штаба РККА, очень трудно.
Несмотря на это, проект нового мобилизационного плана был представлен С.К. Тимошенко и Г.К. Жуковым на рассмотрение правительству СССР 12 февраля 1941 года и практически сразу же утвержден И.В. Сталиным. Этим планом предусматривалось численность Красной Армии в военное время иметь 8,7 миллиона человек, за счет которых развернуть 9 фронтовых управлений, 27 армейских управлений, а также 65 управлений стрелковых корпусов, 30 управлений механизированных корпусов, 304 дивизии, в том числе 60 танковых и 30 моторизованных.
Исходя из опыта начала Первой мировой войны советское руководство считало, что от объявления войны до реального начала военных действий пройдет значительное время. На основании этого предполагалось проводить отмобилизование поэшелонно в течение одного месяца. Первым эшелоном на первый-третий день после объявления войны предполагалось отмобилизовать части и соединения армий прикрытия государственной границы приграничных военных округов, составлявшие 25–30 % боевых соединений и содержавшихся в мирное время в усиленном составе. В этом же эшелоне приводились в боевую готовность ВВС, войска ПВО и укрепленные районы. Во втором эшелоне на четвертый-седьмой день войны предусматривалось отмобилизовать остальные боевые соединения, части боевого обеспечения, армейские тыловые части и учреждения. В третьем эшелоне на восьмой-пятнадцатый день войны нужно было развернуть фронтовые тылы, ремонтные базы, фронтовые запасные части. В четвертом эшелоне на шестнадцатый-тридцатый день планировалось развернуть запасные части и стационарные госпитали.
Развертывание стрелковых, танковых, кавалерийских и моторизованных дивизий приграничных военных округов, содержащихся в усиленном составе (70–80 % от штатов военного времени), предполагалось осуществить в два эшелона. Первый эшелон (постоянный кадровый состав) должен был быть готовым к выступлению через два-четыре часа с момента получения приказа, а танковые части – через шесть часов. Второй эшелон должен был быть готовым к выступлению к исходу третьих суток.
Запасы в войсках и на складах по состоянию на 22 июня 1941 года позволяли обеспечить выполнение плана отмобилизования, развертывания войск и прикрытие ими государственной границы. Соединения были обеспечены стрелково-пулеметным вооружением на 100 %, автоматами, крупнокалиберными пулеметами, зенитными пулеметами – на 30 %, артиллерийскими орудиями всех систем – на 75–96 %, танками всех видов – на 60 %, в том числе тяжелыми – на 13 %, средними (Т-34 и Т-36) – на 7 %, легкими – на 133 %. Обеспеченность ВВС самолетами составляла около 80 %, в том числе боевой авиации – 67 %.
Встает вопрос о прохождении такого важного документа, как мобилизационный план. Казалось бы, для его исполнения в штабы военных округов должны быть немедленно направлены частные директивы, в которых бы указывались мобилизационные задания, календарные сроки основных мероприятий, в том числе и конечные сроки разработки окружных мобилизационных планов.
Реально такие директивы направлены были, и сроки определены – 1 июня 1941 года, а в военных округах, по официальным сведениям, по этим директивам состоялись заседания Военных советов, постановления которых немедленно доводились до войск.
Но здесь начинается самое странное. В связи с тем, что мобилизационный план в последующем неоднократно изменялся и уточнялся, в войска постоянно шли не утвержденные окончательно директивы, и войсковые штабы их не успевали отрабатывать. Частые изменения директивных документов привели также к тому, что многие из них просто не отрабатывались. Были и другие причины задержки в отработке мобилизационных документов. Так, известно, что заседание Военного совета Западного Особого военного округа состоялось с опозданием по сравнению с календарными сроками на двадцать суток, а директива в войска была направлена только 26 марта 1941 года. Этой директивой срок разработки мобилизационного плана округа отодвигался до 15 июня 1941 года.
Но разработать и утвердить мобилизационный план – только часть дела. Нужно было обеспечить его выполнение, а здесь дело обстояло неважно. Работники военкоматов приграничных округов плохо знали мобилизационные возможности своих районов, в результате чего многие дефицитные специалисты не могли своевременно прибыть в войска. ВВС округов также имели низкую боевую готовность. Не лучшим было и состояние механизированных корпусов. Отмечалась плохая боевая готовность сил и средств ПВО. Так, в частности, комиссия управления ПВО во главе с генерал-полковником Г.М. Штерном по итогам проверки указывала: "Боевая готовность 3-й и 4-й дивизий ПВО Киевского Особого военного округа находится в неудовлетворительном состоянии. Части ПВО Киева к ночной обороне почти не готовятся… Боевая подготовка 4-й дивизии ПВО, а также системы ПВО Львова в целом находится в неудовлетворительном состоянии".
Таким образом, планы мобилизации Киевского Особого военного округа к июню 1941 года требовали не только доработки, но и уточнения многих важных вопросов. По ряду положений они не были согласованы с планами конкретных армий и плохо увязаны с возможностями военкоматов.