Ряд исследователей считают Рустема-пашу очень неоднозначной личностью и, называя его мастером политической интриги, с другой стороны отмечают, что он был неимоверно предан повелителю и никоим образом не участвовал в любых формах коррупции и заговоров. По словам наблюдателей XVI века, он являлся "образцом правильного поведения, трезвости и благочестия". В сериале "Великолепный век" великий визирь выведен подлинным дьяволом во плоти, на котором, говоря сегодняшним языком, пробы ставить негде. Что же касается тогдашнего общественного мнения, то негативный образ Рустема-паши сложился после написания и распространения поэтом Ташлыджалы Яхьей своего стихотворного произведения, посвященного казни близкого друга шейх-заде Мустафы. В этом произведении он обвинял Рустема в заговоре и соучастии в убийстве наследника, называя великого визиря дьяволом.
Какова же была подлинная роль Рустема-паши во всем произошедшем? Шел 1552 год, когда Рустем-паша был назначен сераскером (верховным военачальником) в очередной военной кампании против Персии и династии Сефевидов. Рустем-паша прибыл на юго-восток Османской империи, откуда направил султану письма, касающиеся некоторых волнений, отчетливо заметных среди янычар, которые начали все чаще задаваться вопросом, не пора ли сменить существующего правителя на кого-то более молодого и способного. Сулейман был обеспокоен сообщением, полученным от Рустема через кавалерийского командира, поскольку к письму также добавлялась новость о том, что Мустафа ведет активную переписку с представителями правящей персидской династии, которые могли бы ему помочь в мятеже против отца. При этом он использует в переписке печать с подписью "Султан Мустафа" (она сохранилась до наших дней). Сулейман был вне себя. Кампания в Персии была отменена. Уже следующим летом 1553 года Сулейман сам возглавил поход армии, отправившейся на восток, приказав Мустафе явиться ко двору в кратчайшие сроки.
Шейх-заде явился 6 октября 1553 года в город Конья. Именно там и состоялась казнь Мустафы по распоряжению султана.
После свершившегося вспыхнул мятеж янычар. Несмотря на то что Ташлыджалы, по воспоминаниям современников, являлся не особо авторитетной личностью и весьма посредственным поэтом, на этот раз его будоражащие стихи и народная молва подогрели гнев повстанцев, направленный даже не столько против султана, сколько против Хюррем (которую и без того называли ведьмой) и ее зятя, великого визиря. Сулейман решил снизить градус накала народных масс и отстранил Рустема от должности, изъяв у него печать великого визиря. При этом каких-либо иных мер к нему не применялось, более того, султан сохранил за ним все привилегии, предусмотренные для этой должности. Так или иначе, Рустем был возвращен на высокую должность уже через два года, в 1555 году.
В свою очередь, европейские дипломаты и путешественники считали Рустема-пашу человеком острого, проницательного ума. И это подтверждается историческим фактом - крупнейшим успехом паши в должности великого визиря стало заключение в 1547 году пятилетнего перемирия с королем Фердинандом I, с подписанием которого согласился даже император Карл V. Одним из условий данного соглашения являлось то, что Османской империи стала выплачиваться ежегодная дань в размере 30 тысяч дукатов.
Практически все финансовые операции империи направлялись и контролировались именно Рустемом-пашой. У него самого было несколько участков и поместий, которые он активно вовлекал в проект по восстановлению и развитию сельского хозяйства в империи. Он также наладил торговлю с Европой и Индией путем подписания ряда торговых договоров.
К концу жизни у Рустема в собственности было 815 земельных наделов в Румелии и Анатолии, 476 мельниц, 2900 лошадей, 1106 верблюдов, 600 украшенных серебром седел, 130 пар золотых шпор, 769 богато украшенных мечей, 5000 книг, 800 из которых были искусно изготовленными Коранами (Рустем был очень набожным человеком), 32 из которых были отделаны драгоценными камнями, и около двух миллионов акче наличными.
Напомним, что после смерти Рустема большую часть этого невероятного богатства унаследовала его вдова - Михримах, но часть состояния Рустем направил в фонд Хюррем-султан.
До Рустема в истории Османской империи не было ни одного великого визиря, который участвовал бы в уп равлении соответствующими благотворительными фондами, тем самым поддерживая развитие религиозной и социальной инфраструктуры. Эти фонды обычно располагались в двух основных городах - Стамбуле и Эдирне. Они являлись важным фактором в стимулировании производства, экономики и торговли. В частности, производство шелка и шелковой торговли вызывали у великого визиря повышенный интерес. Он содействовал работе шелковых фабрик Бурсы и Стамбула и основал в 1551 году базар в Сараево как центр шелковой торговли.
Что же касается архитектурных сооружений, то среди самых известных конечно же можно выделить мечеть Рустема-паши в Стамбуле. Она был построена по его велению и по проекту архитектора Синана, уже после смерти Рустема. К другим крупным строительным проектам можно отнести комплекс Джума, мечети в Родосто (сейчас Текирдаг) и Караван-сарай Рустем-паши в Эрзуруме.
Рустем-паша умер 10 июля 1561 года от водянки и был похоронен в мавзолее во дворе мечети шейх-заде в Стамбуле, рядом со старшим сводным братом Михримах, Мехмедом.
Но все это будет не скоро, а пока после свадьбы образовалось превосходное трио. Хюррем-султан планировала посадить на трон после Сулеймана одного из своих сыновей. От Мустафы надо было избавиться, но перед этим она должна была организовать убийство Ибрагима-паши. С ее точки зрения, этот фаворит был слишком избалован султаном. Хотя Ибрагим-паша был женат на дочери султана, он имел тайную любовницу и писал ей письма. Во время одной из своих поездок в Ирак он написал два письма: одно - жене, другое - любовнице. К несчастью, при отправке писем адресаты были перепутаны. Жена, получив письмо, адресованное любовнице, пришла в бешенство, и дворец осудил проступок Ибрагима-паши. Кроме того, слова Ибрагима-паши одному посланцу о том, что "мое слово авторитетнее султанского" прозвучали как приговор великому визирю. Когда же он подписал один документ как "военный министр", Хюррем убедила султана в необходимости покончить с Ибрагимом. Говорили, что были найдены некоторые письма, в которых говорилось о тайном соглашении Ибрагима-паши с императором Карлом V.
Султан Сулейман принял окончательное решение. Однажды вечером, как мы уже рассказывали об этом в первой части, он пригласил Ибрагима-пашу "с ночевкой" во дворец, приказал убить его, и тот был задушен в постели.
И снова об Ибрагиме
"Ибрагим-паша, являясь великим визирем Османской империи, был единственным искренне преданным султану Сулейману человеком. Но в 1536 году он был казнен в связи с тем, что попал в немилость Сулеймана из-за грязных наговоров и слухов, которые пускала жена султана Хюррем со своими приспешниками. В итоге властитель объявил Ибрагиму о предстоящей казни за неделю до исполнения приговора и ежедневно обедал наедине с ним, давая Ибрагиму возможность либо убить себя, либо сбежать из страны, но Ибрагим остался верным до последнего своему султану. Сулейман впоследствии сильно жалел, что приказал задушить Ибрагима. Горькое сожаление султана Сулеймана о содеянном нашло отражение в его стихах, которые даже спустя 20 лет он постоянно посвящал Ибрагиму.
Стоит напомнить, что Ибрагим родился христианином и, вполне вероятно, принял ислам больше формально, нежели по убеждениям. На высоком посту у него не раз проявлялись христианские пристрастия, наносившие вред его репутации и порождающие множество слухов среди людских масс. В качестве одного из примеров современники приводят случай с христианином Чабызом, которого Ибрагим пощадил и вынес слишком мягкое наказание, вопреки установленным законом требованиям. Второй пример - это установка статуй в саду своего дворца, привезенных из Буды, что нарушало одну из важнейших традиций ислама - запрет на изображение людей. И хотя Ибрагима поддержал терпимо настроенный в отношении искусства султан, Ибрагим пал в глазах народа. Для многих он стал идолопоклонником, о чем свидетельствуют строки Фигани Челеби, сочинившего сатирическое четверостишие, отображавшее мнение многих на тот период времени: "Два Ибрагима пришли в этот мир; один уничтожил идолов, а другой воздвиг их…"
Дерзкий поэт заплатил за свое остроумие жизнью, но сатира оставалась популярной вплоть до смерти великого визиря. Ибрагим-паша же становился все менее и менее осторожным в вопросах религии, опираясь на собственное чувство превосходства.
Судя по всему, венецианцы также считали Ибрагимапашу лояльно настроенным по отношению к ним представителем власти, а нуждающиеся в помощи христиане Османской империи не раз обращались к нему за поддержкой, что подтверждается фактами освобождения их из заключения или спасения от неминуемой казни по решению великого визиря. Факт того, что родители Ибрагима-паши оставались христианами, конечно же никоим образом не повлиял на доверие Сулеймана по отношению к своему соратнику, однако и это раздражало мусульман Порты.
Однако последней каплей, завершившей падение великого визиря в глазах султана после слухов о том, что Ибрагим называет султаном самого себя, стали сведения о тайной связи Ибрагима с императором Карлом V. Сулейман, давший в свое время клятву в том, что никогда при своей жизни не навредит своему соратнику и близкому другу, обратился к шейх-уль-исламу Мехмеду Эбусууду. Хитрый советник сказал: "Повелитель, вы поклялись, что не предадите его смерти, пока живы; тогда он должен быть убит, пока вы спите. Жизнь состоит в бдительных и активных действиях, а когда человек спит, то он как бы и не живет по-настоящему, поэтому именно в такой момент вы можете свершить наказание, не нарушая своей клятвы".
В сериале "Великолепный век" не раз показаны сомнения и душевные мучения султана, убившего лучшего друга. Однако о том, что повелитель на самом деле никогда не сожалел о содеянном, свидетельствует тот факт, что останки паши так никогда и не были перенесены в мавзолей.
Хюррем наносит решающий удар
Хюррем была чрезвычайно довольна смертью своего соперника. Теперь во дворце некому было защищать принца Мустафу. Наступила его очередь. Хюррем снова терпеливо ждала и действовала по обстоятельствам. Прежде всего ей следовало найти подходящего кандидата на пост великого визиря. В этом отношении кандидатура Рустема-паши была идеальной, к тому же он являлся зятем султана. С помощью Хюррем он-таки стал великим визирем. Теперь наступил момент опалы и для Мустафы.
Хюррем направила к нему людей Рустема-паши, чтобы те неотступно следовали за ним. Таким образом, она могла получать всю информацию о действиях противника. Она вела себя как настоящий детектив. Перехватывая письма Мустафы отцу, она посылала их султану, изменив содержание.
Франс Эйзенхат . Гарем паши
То же самое она делала с письмами султана. Напряженность достигла пика. Письма султана, содержащие призыв: "Мой мальчик, никогда не выступай против государства!", никогда не доходили до адресата. А письма, которые он писал своему отцу, терялись на пути к султану. Сулейман хотел поехать поговорить с сыном лично, но Хюррем убедила его в том, что не подобает султану ехать лишь для того, чтобы встретиться с сыном. Поэтому она послала поговорить с Мустафой Рустема-пашу. Все это было запланировано Хюррем. Она знала заранее, что султан сам спокойно мог послать Рустема-пашу побеседовать с Мустафой.
Итак, Рустем-паша отправился, чтобы повидаться с сыном султана. Встреча оказалась короткой. Вернувшись во дворец, паша встретился с Сулейманом, чтобы проинформировать его о переговорах. Рустем-паша рассказал султану о том, что Мустафа организовал заговор, чтобы свергнуть Сулеймана, возбуждая против него население. В действительности у Мустафы не было подобного намерения. Сообщение Рустема-паши было насквозь лживым. Сулейман был в отчаянии. С одной стороны, он должен был блюсти интересы государства, с другой - расправиться с собственным сыном!
В 1558 году Рустем-паша отправился на войну в Иран. Султан Сулейман последовал за ним с правителем Манисы и своим болезненным сыном Джихангиром. Его другой сын, Баязид, находился в Карамане. Султан приказал Мустафе присоединиться к султанской армии. Все уже знали о намерениях Сулеймана. Вся армия и народ любили Мустафу. Его предупредили о планах отца, просили не ехать. Второй великий визирь Ахмед-паша рекомендовал Мустафе не покидать Амасью.
Мустафа, однако, отправился с пятитысячным отрядом и раскинул свои шатры в трех километрах от ставки Сулеймана вблизи Коньи. Многие приходили в его шатер и убеждали не ехать к отцу. На его шатер даже упала стрела с кусочком бумаги, на котором было написано: "Не приезжай к отцу, или ты будешь убит". Но Мустафа повторял: "Даже если это правда, пусть он возьмет мою жизнь, поскольку он дал мне ее". Прямо перед шатром отца, по традиции, он передал кинжал одному из воинов Сулеймана и вошел внутрь. Там его ждали семь немых палачей. Один из них по имени Зал Махмуд, подойдя к нему сзади, удавил принца. Палачи вынесли труп наружу. Джихангир не выдержал этой сцены и упал в обморок.
Армия остро реагировала на смерть Мустафы. В тот день солдаты ничего не ели и не пили, шумно выражая недовольство действиями султана и Хюррем. Протесты не прекращались. Армия требовала наказания замешанных в убийстве принца. Близкий друг Мустафы поэт Тишлыкалы Яхья написал элегию на смерть принца, начинавшуюся строками: "Части земли был положен конец, смерть отняла у нас принца". Эта элегия была у всех на устах, и все хотели, чтобы султан сместил Рустема. Сулейман не мог отказать армии и народу и был вынужден заместить его вторым визирем Ахмедом-пашой, мужем его сестры, Фатмы-султан.
Когда армия прибыла в Алеппо, Джихангир, не участвовавший ни в каких заговорах, уже умер от тоски по брату. Его смерть глубоко потрясла Сулеймана. Умерший в возрасте 22 лет, он был похоронен в склепе Мехмеда около мечети Шейхзаде. В память о сыне султан Сулейман построил мечеть Джихангира, но печаль не покидала его.
Сулейман стал вести уединенный образ жизни. Посвятив остаток жизни религии, он повелел архитектору Синану построить Сулеймание; Хюррем тоже успокоилась и также отдалась религии. Ее зять Рустем-паша там временем уже потерял популярность в народе. На нового визиря, Ахмеда-пашу, Хюррем уже не оказывала никакого влияния.
Прошло два года. В 1554 году народ под руководством человека, похожего во многом на Мустафу, восстал против Сулеймана. Фактически за этим восстанием стоял шейх-заде Баязид. Оно было жестоко подавлено.
После восстания Хюррем получила шанс вернуться к прежнему образу жизни. Она убедила султана, что мятеж организован Ахмедом-пашой, который всегда считал Хюррем и Рустема-пашу виновными в смерти Мустафы. Сулейман поклялся, что не заберет обратно печать великого визиря, пока Кара Ахмед-паша будет жив. Нервозность в армии прекратилась с назначением его великим визирем. Хюррем захотела, чтобы султан уволил Ахмедапашу, но поскольку Сулейман дал клятву, он не уступил жене.
Но Хюррем не была бы Хюррем, если б не добилась своего. Она, наконец, нашла способ избавиться от великого визиря - пошла к султану Сулейману и сказала: "Ты поклялся не отбирать у него печать до самой его смерти. Тогда просто прикажи убить его". Султан так и сделал. Рустем-паша вновь стал великим визирем.
Наконец Хюррем избавилась от своих соперников. Но покоя не было. Двое сыновей не ладили между собой. Баязид походил на отца, поэтому Хюррем очень любила его. Он был хорошим поэтом, храбрым воином, и у него был хороший характер. Его уважала армия. Селим же, похоже, уже никому не нравился. Трон должен был перейти к кому-то из них.
Теперь Хюррем оказалась на перепутье. Уничтожив всех вокруг себя, она оставила лишь двоих сыновей. Кого поддерживать на этот раз? В интригах против Мустафы она всегда поддерживала своего сына Селима, но теперь ситуация была иной. Еще до схватки между своими сыновьями она заболела в Эдирне и приехала в Стамбул. Выкарабкаться ей уже не удалось, и она умерла в апреле 1558 года в возрасте 54 лет. Ее похоронили в мечети Сулеймание.
После смерти Хюррем спор между Баязидом и Селимом только усилился. Первый со своей армией выступил против второго. Султан Сулейман воспринял это как мятеж против государства и объявил Баязида бунтовщиком. Баязид потерпел поражение и был задушен в Иране султанскими палачами. Ценой гибели тысяч воинов султан сумел сохранить целостность империи.
Дочери султанов
Как мы уже знаем, дети османских султанов назывались своим именем с добавлением "султан", если они были дочерьми, и шейх-заде (принцами), если они были сыновьями.
В гареме поднималась суматоха, если одна из икбал или ханым-султан ожидала ребенка. Мать султана давала указания своему сыну, чтобы тот распорядился насчет подготовки в связи с предстоящими родами. Затем она просила казначея собрать немного денег и провизию. Одна из родильных комнат гарема готовилась к событию и заново украшалась. Стены украшались жемчугами и бриллиантами. Колыбели, занавески и постельное белье делались из самых дорогих тканей. Противомоскитная сетка из красного сатина размещалась над постелью и украшалась жемчугами, рубинами и изумрудами. Весь материал, доставленный в родильную комнату, регистрировался в бухгалтерской книге.
Гарем постоянно имел большое число колыбелей, так как в неделю, а тем более в месяц, происходило несколько родов. Иногда в родильную комнату приносили золотую колыбель; ныне она выставлена в Османском казначействе. Эти колыбели покрывались самой дорогой вышитой тканью и были украшены драгоценными камнями. В комнате имелись комплект назырлык (амулеты от злого глаза), ларец с маленьким Кораном и надпись "Машаалах" ("Не сглазить бы!"), украшенные бриллиантами и рубинами. Султан делал матери ребенка и акушерке множество подарков. Если это был первый ребенок матери, то число подарков было особо значительным.
Харем агасы (евнух) был первым, кто узнавал о рождении ребенка. Он посылал хранителя родильной комнаты сообщить силахтар-аге (оруженосцу султана) хорошую весть, чтобы тот, в свою очередь, объявил об этом во дворце. Все обитатели женских комнат должны были закалывать баранов для празднества. Число баранов, убитых женщинами каждой комнаты, составляло пять, если ребенок был мальчиком, и три - если девочкой. Семь пушечных ядер выстреливались из дворца, если ребенок был мальчиком, и три - если это была девочка: стреляли пять раз в неделю с интервалами, чтобы народ узнал о хороших новостях. В то же время глашатаи-гонцы ходили по улицам населенных пунктов империи, выкрикивая: "У султана появился ребенок!"
Великий визирь посредством султанского фирмана (указа) извещал за пределами Стамбула и в отдаленных районах империи о рождении ребенка. Затем он вместе с членами канцелярии приходил во дворец с поздравлениями. После церемонии поздравления на столы подавали шербет (разбавленные фруктовые соки). Сложилась традиция подавать султану шербет на третий день после рождения ребенка. Шербет подавали также всем, кто приходил посмотреть на ребенка. Напиток приносили красивые наложницы в золотых и серебряных кружках.