Черчилль ни на минуту не сомневался в злокозненности намерений СССР относительно Восточной Европы и всего мира, отмечает автор, поясняя, что в этом смысле британский премьер опередил свое время. В августе 1946 года Генеральный штаб армии США, опасаясь конфликта с СССР, начал составлять сценарий своих действий на этот случай, а в Лондоне сдули пыль с досье "Невообразимое".
"Попытка освободить Восточную Европу силой оружия никогда не расценивалась как политически приемлемая или практически осуществимая с военной точки зрения, но подготовка военных к конфликту с СССР стала одной из основных черт холодной войны", - заключает автор.
Черчилль поддерживал Монтгомери, тривиально призывавшего взять Берлин, но против воли американского президента и Эйзенхауэра англичане ничего не смогли сделать. 28 марта по собственной инициативе, и даже не проинформировав английских коллег, Эйзенхауэр уведомил Сталина в депеше, что он не намерен брать Берлин. Это вызвало возмущение в Лондоне, а в Москве - облегчение. В ответ Сталин писал, что он полностью разделяет мнение американского полководца, что Берлин уже потерял свое военно-стратегическое значение и что сам с его взятием спешить не станет.
Сталин спешил. 16 апреля маршал Жуков по приказу Сталина начал штурм Берлина, хотя, признаться, не был к нему подготовлен.
Теперь более подробно, как и что происходило в стане союзников. Свои послания генерал Эйзенхауэр отправлял Сталину, действуя в рамках предоставленных ему полномочий. Однако вскоре выяснилось, что Черчилль недоволен действиями Верховного Главнокомандующего союзных войск и резко выступил против такого рода действий. "Он не соглашался с моим планом, - пишет Эйзенхауэр, - и считал, что поскольку кампания теперь приближается к завершению, действия всех войск приобрели политическое значение… Он был сильно огорчен и обеспокоен тем, что в плане не предусматривалось в первую очередь бросить вперед Монтгомери со всеми силами, которые я мог выделить ему из состава американских войск и в решительной попытке захватить Берлин, опередив русских. И он направил телеграмму в Вашингтон с изложением своей точки зрения".
Почти восемь страниц мемуаров генерала Эйзенхауэра занимают воспоминания автора о жалобе Черчилля в Вашингтон (с. 448–457). В конечном итоге начальник американских штабов генерал Маршалл поддержал Верховного Главнокомандующего союзных войск в Европе.
Как Сталин прореагировал на полученный им "план Эйзенхауэра"?
В личной и совершенно секретной телеграмме Сталин сообщал Эйзенхауэру, что предложенный им "план рассечения немецких сил путем соединения советских войск с Вашими войсками вполне совпадает с планом Советского Главнокомандования". Сталин был согласен с генералом и в том, что местом соединения союзнических и советских войск должен быть район Эрфурт - Лейпциг-Дрезден, и полагал, что главный удар советских войск должен быть нанесен в этом направлении. "Берлин потерял свое прежнее стратегическое значение, - писал Сталин, - поэтому Советское Главнокомандование думает выделить в сторону Берлина второстепенные силы". Одобрив американский план образования второго дополнительного кольца путем соединения советских и союзнических войск в районе Вена-Линц-Регенсбург, глава советского правительства определял направление главного удара советских войск приблизительно на вторую половину мая".
Как же развивались реальные события вокруг взятия Берлина? Стремясь опередить союзников овладеть Берлином, Сталин решил ввести их в заблуждение об истинных намерениях Красной Армии и послал им, как это видно из приведенной телеграммы, ложную информацию о направлениях главного удара 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов и времени наступления советских войск. В ночь на 2 апреля 1945 года Сталин подписал вместе с Антоновым директиву о подготовке берлинской операции, хотя 2-й Белорусский фронт не успевал подготовиться к началу наступления, назначенного на 16 апреля.
Нет сомнения, что полученная телеграмма от Эйзенхауэра о намерениях западных союзных войск существенно повлияла на сталинское решение - повести наступление на Берлин. Характеризуя свершившийся факт, нельзя не согласиться с мнением Черчилля и о допущенной политической ошибке генерала Эйзенхауэра. Вопреки сроку, сообщенному Сталиным Эйзенхауэру, наступление советских войск на столицу Германии было организовано на месяц раньше. Осуществление грандиозной по своим масштабам Берлинской операции началось, как и планировала Ставка, 16 апреля 1945 года. К 19 апреля войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов завершили прорыв оборонительного рубежа германских войск по Одеру-Нейсе и приступили к окружению главных сил берлинской группировки вермахта. 25 апреля 1945 года советские войска вышли в район северо-западнее Потсдама и замкнули кольцо окружения всей группировки немецко-фашистских войск, находившейся в Берлине. В этот же день войска маршала Конева и войска 1-й американской армии, продвигавшейся из Лейпцига, как мы знаем, встретились близ г. Торгау на Эльбе.
И еще один момент, который нельзя обойти. Была ли необходимость в штурме советскими войсками берлинской обороны, окруженной двумя фронтами? Ввод войск в город, где каждую улицу, каждый дом приходилось солдатам брать с боем? Естественно, это самостоятельная тема, о которой Фалин умалчивает.
В конце марта союзники форсировали Рейн и заставили капитулировать немецкую армию в Руре.
Перед союзниками открылась прямая дорога на Берлин. 11 апреля 1945 года бронетанковая дивизия 9-й американской армии генерала Симпсона подошла к Эльбе у Магдебурга. На следующий день дивизия захватила плацдарм на другом берегу реки и навела переправу, и в ночь на 15 апреля 1945 года 2-я бронетанковая дивизия преодолела водную преграду в полном составе. От Берлина американцев отделяло 80 километров: два одинаковых перехода.
В тот же день командующий 12-й группой американских войск генерал Омар Брэдли приказал генералу Симпсону остановить свои войска.
- Какого черта? - изумился Симпсон. - Откуда этот бред?
- От Айка (Эйзенхауэра), - кратко ответил Брэдли.
Успехи союзников вызывали у Сталина все большую тревогу. Он не ожидал после взятия Рура столь стремительного их продвижения. И уже 1 апреля принял твердое решение - поспешить с входом в Берлин.
Сталин не только солгал Главнокомандующему союзных войск, но и своим полководцам, Коневу и Жукову, и их офицерам и солдатам. Вот что рассказывает И.С.Конев в своих мемуарах:
"Первого апреля 1945 года в Москву в Ставку Верховного Главнокомандования были вызваны командующий 1-м Белорусским фронтом Маршал Советского Союза Г.К.Жуков и я. Сталин принял нас, как обычно, в Кремле… Присутствовали члены Государственного Комитета Обороны, начальник Генерального штаба А.И.Антонов и начальник Главного оперативного управления С.М.Штеменко.
Едва мы успели поздороваться, Сталин задал вопрос:
- Известно ли вам, как складывается обстановка?
Мы с Жуковым ответили, что по тем данным, которыми располагаем у себя на фронтах, обстановка нам известна. Сталин повернулся к Штеменко и сказал ему:
- Прочтите им телеграмму.
Вот что прочитал вслух Штеменко: "Англия - английское командование готовит операцию по захвату Берлина, ставя задачу захватить его раньше Советской Армии. Основная группировка создается под командованием фельдмаршала Монтгомери…" Телеграмма заканчивалась тем, что, по всем данным, план взятия Берлина раньше Советской Армии рассматривается в штабе союзников как вполне реальный и подготовка к его выполнению идет вовсю.
…Сталин обратился к Жукову и ко мне:
- Так кто же будет брать Берлин, мы или союзники?
Так вышло: первому на этот вопрос пришлось отвечать мне, и я ответил:
- Берлин будем брать мы и возьмем его раньше союзников…
Вторым отвечал Жуков. Он доложил, что войска готовы взять Берлин…
Верховный Главнокомандующий предупредил, что Берлин надо взять в кратчайший срок, поэтому время на подготовку операции весьма ограниченно… В заключение "спектакля", организованного Верховным, по разработанным в Генштабе планам начало наступления на Берлин назначили на 16 апреля 1945 года. Подсчитали, сколько стволов будет установлено на один километр. Какие армии будут наносить главный удар, о составе боевых группировок, о необходимости дополнительных резервов, выделяемых Ставкой фронтам, о материально-техническом обеспечении операций… Все это было определено в считаные дни Коневым и Жуковым совместно с Генштабом. Лишь, как всегда, не подсчитали предположительные потери…"
Как вам, читатели понравился спектакль, устроенный Сталиным?
Мне рассказывали ветераны, участвовавшие в сражениях за Берлин, что в войсках постоянно торопили: "Скорее, скорее, вперед! Иначе нас обгонят союзники!"
О чем рассказал Монтгомери
Теперь познакомимся с воспоминаниями Монтгомери, одного из крупных полководцев Второй мировой войны. Разумеется, нас интересует в данном случае его точка зрения на события, связанные с взятием Берлина.
В сентябре 1944 года, а точнее 15 сентября 1944 года, в письме Эйзенхауэру, Монтгомери рассуждает о перспективах сражений с противником: "Несомненно, Берлин - главная цель… Я убежден, что нам следует сконструировать все условия и ресурсы для стремительного удара на Берлин" (с. 280). В ответ, в целом соглашаясь с Монтгомери, Главнокомандующий отвечает, что "наши замыслы необходимо координировать со стратегией русских, поэтому мы должны рассматривать и другие варианты". В случае взятия Берлина союзными войсками… заканчивает свой ответ Монтгомери Эйзенхауэр такими словами: "Я имею в виду двигаться на Берлин самым прямым и быстрым путем" (с.281–282).
В ответе Эйзенхауэру (18 сентября 1945 г.) Монтгомери подчеркивает огромное значение взятия Берлина: "Это позволит закончить войну… Остальное второстепенно".
Из переписки видно, что в конечном счете Главнокомандующий союзных войск не поддержал стратегический замысел Монтгомери и время было упущено: в то время Советская Армия еще находилась от Берлина за сто километров.
В марте 1945 года Берлин в стратегии Эйзенхауэра превратился в неограниченную точку.
"Форсировав Рейн, - пишет Монтгомери, - я начал обсуждать с Эйзенхауэром (с.335, март 1945 г.) дальнейшие оперативные планы. Мы встречались несколько раз, я всегда стратегическим объектом считал Берлин; он являлся политическим центром, и если бы обогнали там русских, нам было бы не мало легче в послевоенные годы. Напомню, что в своем письме от 15 сентября 1944 года Эйзенхауэр согласился со мной в том, что немецкая столица имеет огромное значение, и написал (20 сентября 1944 года. С.283–284), что "когда мы выйдем на Рейн, следующим шагом Омара Брэдли будет передвижение на левое крыло его и его людей" (с.284).
Подытоживая свои горькие воспоминания, английский полководец говорит: "Во-первых, американцы были не в состоянии понять, что мало выиграть войну стратегически, если ее проиграли политически, если вследствие их стратегии, страдаем до сих пор" (с. 331).
Во-первых, Монтгомери считает, что была упущена возможность обеспечить политический баланс в Европе, что означало бы раньше русских овладеть определенными политическими центрами. Особенно Веной, Прагой и Берлином (с.335–336).
В заключение своих выводов Монтгомери пишет: "Если бы политические лидеры Запада верно осуществляли высшее руководство ходом войны, они отдали бы главнокомандующему соответствующую директиву - опередить русских во всех трех столицах" (с.336).
И он объясняет, каким образом русские взяли Вену, Прагу и Берлин (с.336).
В послевоенные годы в США и Англии печать утверждала, что их войска могли овладеть Берлином, но не ставили это своей целью. Так, американский посол в Москве генерал У.Б.Смит, бывший в период войны начальником штаба у Эйзенхауэра и подписавший капитуляцию немцев в Реймсе, 23 августа 1948 года во время берлинского кризиса заявил в беседе со Сталиным, что "союзники могли бы бросить на Берлин 2–3 миллиона солдат и столица Германии была бы ими взята". Смит заметил, что или союзники были наивны в те годы, или больше доверяли друг другу.
Глава советского правительства ответил, что "как мы, так и союзнические войска после того, как войска Германии стали поворачивать на юг, считали Берлин стратегически второстепенным пунктом", и на этом основании на Берлин были направлены только войска маршала Жукова, наступление которых, однако, захлебнулось. Кроме того, целая немецкая армия была пущена в обход войск Жукова с юго-запада. Сталин заявил, что "нам пришлось тогда дать новый приказ Коневу: две танковых армии снять с Юго-Западного направления и перебросить в район Потсдама с тем, чтобы эту немецкую армию, которая хотела отрезать Жукова, поместить в "котел", окружить ее и облегчить Жукову продвижение в Берлин. Рокоссовскому было сказано, чтобы он своим левым флангом повернул на юго-запад с тем, чтобы Конев и Жуков создали кольцо западнее Берлина. Этот план удался, Берлин был окружен". Сталин заметил, что все тогда делалось второпях, и он вовремя не сообщил об этом Эйзенхауэру, но позже информировал его об этом. "Немецкая армия, - подчеркнул Сталин, - которая хотела окружить Жукова, попала в плен. Около одной трети ее было перебито. Таким образом, Берлин из простого пункта превратился в важный пункт. Здесь обмана не было". Ну и ну!
Смит дипломатично согласился с тем, что обмана не было и что союзники уже в то время хорошо понимали это, однако он продолжал настаивать на том, что "союзники смогли бы все-таки двинуть большие силы на Берлин и оккупировать его".
Сталин заметил, что он знает о том, что Черчилль настаивал на занятии Берлина раньше, чем туда придут русские. Эйзенхауэр не согласился с этим, боясь попасть в неловкое положение, так как войск для этого было мало. "Если объективно смотреть на вещи, то Берлин был в зоне нашей оккупации. Морально мы его должны были взять, мы обязаны были это сделать. У наших союзников тогда войск было мало против Гитлера, всего лишь 70–80 дивизий. Им трудно было свою зону оккупировать и Берлин взять. А у нас было 280 дивизий, и мы могли проделать такую операцию, как взятие Берлина".
На конференции в Лондоне в 1944 году с представителями всех союзных государств о разграничительных полосах было оговорено, что в случае целесообразности в военных целях, допускалось отклонение от утвержденных границ, что фактически и произошло.
Еще одно высказывание Фалина. Есть объяснение неудачи Черчилля в осуществлении плана "Неминуемое": итак, позиция военных США - первая причина. Вторая - Берлинская операция. Третья - Черчилль проиграл выборы и остался без власти. И, наконец, четвертая - сами британские военачальники были против реализации этого плана, ибо Советский Союз, как они убедились, был слишком силен. Еще раз повторяю - это был лишь план на случай движения Красной Армии к Атлантике!
Американский посол так прокомментировал заявление Сталина: "Надо учитывать тот факт, что состав американской дивизии был в два раза больший, чем советских, у союзников в то время было 6 тыс. тяжелых бомбардировщиков и 7 тыс. других самолетов. Союзники могли тогда выполнить любую задачу в отношении германской армии". Сталин засомневался и сказал: "Едва ли…"
По словам Жукова, из многочисленных послевоенных бесед с генералами армий союзников выяснилось, что "вопрос о захвате Берлина ими был окончательно снят лишь тогда, когда на Одере и Нейсе Красная Армия совершила мощный удар по немецкой армии и вышла на Одер примерно в километре от Берлина.
После окончания войны и демобилизации из армии меня, как офицера запаса, лет десять еще вызывали на военные сборы. Как правило, они продолжались недолго. На занятиях офицеры, которые их проводили, называли главным противником СССР империалистическую Америку…
Глава одиннадцатая
ПЯТЬ ПОСЛЕДНИХ ДНЕЙ ВОЙНЫ. ЧЕХОСЛОВАКИЯ
"Армия принципов прорвется там, где не пройдет армия солдат".
Т.Пейн
Май 1945 года
Совинформбюро сообщает:
7 мая 1945 года.
Войска 1-го Украинского фронта в результате длительной осады сегодня полностью овладели городом и крепостью Бреславль (Бреслау). В середине февраля советские части совершили стремительный обходной маневр и окружили Бреславль. Немцы подготовились к длительной обороне города. Они забаррикадировали улицы и перекопали их противотанковыми рвами. Каждый каменный дом был превращен в ДОТ с большим количеством огневых точек. В ряде мест гитлеровцы, чтобы затруднить продвижение советских войск, взорвали дома и устроили завалы на улицах…
8 мая 1945 года.
Войска 1-го Украинского фронта сегодня овладели городом Дрезден. Два дня тому назад наши разведывательные отряды атаковали немцев северо-западнее Дрездена и выбили их из укрепленных позиций. Затем в бой вступили основные советские силы. Развивая стремительное наступление между реками Эльба и Мульде, наши подвижные соединения и пехота перерезали автостраду Дрезден-Хемниц…
9 мая 1945 года.
Войска 1-го Украинского фронта в результате стремительного ночного маневра танковых соединений и пехоты сломили сопротивление противника и 9 мая в 4 часа утра освободили от немецких захватчиков столицу союзной нам Чехословакии Прагу. Немецкие войска под командованием генерал-фельдмаршала Шернера, в нарушение акта о капитуляции, отказались остаться на месте и сложить оружие. Ввиду этого, войска 1-го Украинского фронта атаковали войска генерал-фельдмаршала Шернера и, продвигаясь вперед, заняли на территории Чехословакии многие чешские города.
Ввиду угрозы окружения со стороны наших войск, одна группа генерал-фельдмаршала Шернера стала беспорядочно сдаваться в плен. За 9 и 10 мая войсками 1-го Украинского фронта взято в плен более 35 000 немецких солдат и офицеров.