ПРИМЕЧАНИЯ
См.: Герасимов Г.И. Действительное влияние репрессий 1937–1938 годов на офицерский корпус РККА // Российский исторический журнал. 1999. № 1. С. 46–49.
Мельтюхов М.И. Упущенный шанс Сталина. Советский Союз и борьба за Европу: 1939–1941 (документы, факты, суждения). М., 2000. С. 367.
Анфилов В.А. Дорога к трагедии сорок первого года. М., 1997.
Российский государственный военный архив (далее – РГВА). Ф. 62. Оп. 3. Д. 74. Л. 234.
Там же. Ф. 4. Оп. 15а. Д. 422. Л. 34 об.
Цит. по: Соколов Б. Михаил Тухачевский. Жизнь и смерть красного маршала. Смоленск, 1999. С. 344; РГВА. Ф. 31983. Оп. 2. Д. 213. Л. 16.
РГВА. Ф. 62. Оп. 3. Д. 41. Л. 39.
Сувениров О.Ф. Трагедия РККА. 1937–1938. М., 1998.
Сувениров О.Ф. 1937. Трагедия Красной Армии. М., 2009.
См.: Гиленсен В.М. Фатальная ошибка. Роль немецкой разведки в принятии А. Гитлером решения о нападении на СССР // Военно-исторический журнал. 1998. № 4. С. 30.
РГВА. Ф. 9. Оп. 36. Д. 1280. Л. 10, 22.
Там же. Ф. 62. Оп. 3. Д. 81. Л. 172; Ф. 9. Оп. 36. Д. 1321. Л. 111; Ф. 4. Оп. 16. Д. 19. Л. 94.
Зайцов А. Шестнадцать лет "РККА" // Военная мысль в изгнании. Творчество русской военной эмиграции (Российский военный сборник. Вып.16). М., 1999. С. 254.
Там же. С. 254–255.
Мильбах В.С. Особая Краснознаменная Дальневосточная армия (Краснознаменный Дальневосточный фронт). Политические репрессии командно-начальствующего состава, 1937–1938 гг. СПб., 2007.
РГВА. Ф. 33879. Оп. 1. Д. 836. Л. 204, 207.
Там же. Ф. 1293. Оп. 3. Д. 8а. Л. 32 об., 33, 37 об.
Там же. Ф. 7. Оп. 14. Д. 3. Л. 30 об., 31.
См.: Войтковяк Я. Чистка среди командно-начальствующего и политического состава Особой Краснознаменной Дальневосточной армии и Дальневосточного Краснознаменного фронта. 1937–1938 гг. // Военно-исторический архив. Вып.15. М., 2000. С. 108, 111.
См.: Смирнов А.А. К бою – не готовы. Армия маршала Блюхера накануне 1937 года // Родина. 2000. № 9. С. 74–78; Он же. О влиянии чистки Красной Армии в 1937–1938 гг. на действия советских войск в боях у озера Хасан // Русский сборник. Исследования по истории России. Т. VI. М., 2009. С. 217–254; Он же. Мильбах В.С. Особая Краснознаменная Дальневосточная армия (Краснознаменный Дальневосточный фронт). Политические репрессии командно-начальствующего состава, 1937–1938 гг. СПб., 2007. [Рецензия] // Русский сборник. Т. VI. С. 325–340.
См.: Дайнес В. Бронетанковые войска Красной Армии. М., 2009. С. 64 (автор дает ссылку на: РГВА. Ф. 4. Оп. 15. Д. 8. Л. 143). Ср.: РГВА. Ф. 4. Оп. 15а. Д. 422. Л. 33–36; Д. 427. Л. 113–124).
См.: Дайнес В. Указ. соч. С. 64, 66.
См.: Герасимов Г.И. Указ. соч. С. 46–49.
См.: Смирнов А.А. Большие маневры // Родина. 2000. № 4. С. 86–93; Он же. К бою – не готовы. Армия маршала Блюхера накануне 1937 года // Родина. 2000. № 9. С. 74–78; Он же. "Рассолдаченная" армия: к вопросу о сломе русской военной традиции после 1917 года // Русский сборник. Исследования по истории России XIX – ХХ вв. Т. I. М., 2004. С. 228–236; Он же. Торжество показухи. Киевские и Белорусские маневры 1935–1936 годов // Родина. 2006. № 12. С. 88–96; Он же. О влиянии чистки Красной Армии в 1937–1938 гг. на действия советских войск в боях у озера Хасан // Русский сборник. Исследования по истории России. Т. VI. М., 2009. С. 217–254; Он же. Мильбах В.С. Особая Краснознаменная Дальневосточная армия (Краснознаменный Дальневосточный фронт). Политические репрессии командно-начальствующего состава, 1937–1938 гг. СПб., 2007. [Рецензия] // Русский сборник. Т. VI. С. 325–340.
Морозов М.Э., Кулагин К.Л. Советский подводный флот 1922–1945 гг. О подводных лодках и подводниках. М., 2006. С. 419–420.
Там же. С. 423. Ср.: С. 420–422.
См.: Анфилов В.А. Вермахт воевал по советским разработкам? // Военно-исторический журнал. 1996. № 1. С. 30.
См.: Русский архив. Великая Отечественная. Т. 13 (2–1). М., 1994.
См.: Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. 1938, 1940 гг. Документы и материалы. М., 2006; Зимняя война 1939–1940. Кн. 2. И.В. Сталин и финская кампания (Стенограмма совещания при ЦК ВКП(б)). М., 1998. С. 117; Русский архив. Великая Отечественная. Т. 12 (1). М., 1993.
См.: Тайны и уроки зимней войны. 1939–1940. По документам рассекреченных архивов. СПб., 2000.
События у озера Хасан в итоговых документах // На границе тучи ходят хмуро… (К 65-летию событий у озера Хасан). М.; Жуковский, 2005; Тайны и уроки зимней войны. 1939–1940; "Не представляли себе… всех трудностей, связанных с этой войной". Доклад наркома обороны СССР К.Е. Ворошилова об итогах советско-финляндской войны 1939–1940 гг. // Военно-исторический журнал. 1993. № 5.
См.: Аптекарь П. Советско-финские войны. М., 2004; Дайнес В.О. Жуков. М., 2005; Катунцев В., Коц И. Инцидент. Подоплека хасанских событий // Родина. 1991. № 6–7; Краснов В.Г. Неизвестный Жуков. Лавры и тернии полководца. Документы. Мнения. Размышления. М., 2000; Соколов Б. Тайны финской войны. М., 2000 (в этой работе использован материал рукописи П.А. Аптекаря "Советско-финская война 1939–1940 годов"); Мельтюхов М.И. Советско-польские войны. Военно-политическое противостояние 1918–1939 гг. М., 2001.
См.: Смирнов А. От ненависти до зависти. Русский офицер в глазах красноармейцев 1930-х // Родина. 2008. № 3. С. 114–118.
См.: Русский архив. Великая Отечественная. Т. 13 (2–1). С. 329.
Глава 1
В НАЧАЛЕ МАССОВЫХ РЕПРЕССИЙ (вторая половина 1937 г.)
Для изучения уровня выучки РККА в этот период мы располагаем прежде всего докладами-самоотчетами командующих войсками военных округов и начальников центральных управлений РККА на заседаниях Военного совета при наркоме обороны (в дальнейшем – Военный совет) 21–27 ноября 1937 г. и отчетами об итогах боевой подготовки в 1937-м БВО, ОКДВА, родов войск ОКДВА и 18-го и 20-го стрелковых корпусов ОКДВА (в дальнейшем – годовые отчеты или отчеты за такой-то год). Напомним, что при анализе таких источников мы будем исходить из того, что все отмеченные в них недостатки существовали в действительности (возможно, даже в бо́льших масштабах), а информация о достижениях требует проверки. Для этой последней можно использовать материалы проверок ряда подразделений, частей и соединений Киевского, Белорусского, Московского (МВО) и Ленинградского (ЛВО) военных округов.
1. КОМАНДИРЫ И ШТАБЫ
А. Общевойсковые, пехотные и танковые
Оперативно-тактическое мышление. Общей характеристики его уровня во второй половине 37-го обнаруженные нами источники не содержат. В составленном в октябре 1937 г. годовом отчете ОКДВА (за подписью временно исправляющего должность начальника 2-го отдела штаба армии полковника В. Нестерова) утверждалось, что подавляющее большинство командиров-дальневосточников достаточно быстро и правильно разбираются в обстановке и принимают решения, однако в самих решениях "очень часто сквозит схематизм. Воюют по уставам, а не по обстановке [напомним, что в насыщенном разнообразной техникой бою 30-х гг. обстановка менялась так часто, что всех ситуаций не могли предусмотреть никакие уставы. – А.С.]". Столь необходимая в динамично развивающемся бою инициативность у "целого ряда" командиров ОКДВА была согласно отчету "невысока", а командиры отделений сплошь демонстрировали "малоинициативное" поведение. И неудивительно: у комсостава, признавалось в отчете, нет "широкого тактического кругозора, облегчающего понимание сущности современного, сложного, общевойскового боя".
А в БВО, согласно его годовому отчету (подписанному новым командующим войсками округа командармом 1-го ранга И.П. Беловым 15 октября 1937 г.), "общим слабым местом" командиров и штабов было и "медленное принятие решений". Понятно, что к инициативным действиям такой комсостав способен был мало – и единственные сохранившиеся от второй половины 37-го материалы проверок частей БВО с таким выводом вполне согласуются. Проверив 18–29 августа 1937 г. боевую подготовку частей 37-й стрелковой дивизии и 156-го стрелкового полка 52-й стрелковой, командир 23-го стрелкового корпуса комдив К.П. Подлас, командиры его штаба и представители Управления боевой подготовки РККА (УБП РККА) убедились, что командиры взводов при изменении обстановки теряются и инициативы не проявляют… Обращает на себя внимание и порочность оперативного мышления командующего одной из двух армий, которые действовали на прошедших21-24 сентября 1937 г. в районе Бобруйск – Гомель маневрах БВО. Организуя разгром выдвигавшейся для нанесения контрудара группировки "синих", командарм "красных" не использовал предоставившуюся возможность бить врага по частям, не создал ударный кулак и вводил свои войска в бой по частям. В результате решительного успеха его действия не имели.
У комсостава ЛВО оперативно-тактическое мышление зачастую просто отсутствовало! На сентябрьских окружных маневрах, отмечал 21 ноября 1937 г. на Военном совете командующий войсками округа командарм 2-го ранга П.Е. Дыбенко, выявилось, что "в большинстве случаев отсутствует замысел у командира", что командир "не ставит вопрос, чего он хочет"… Кроме того, указал Дыбенко, "сейчас многий комсостав [так в тексте. – А.С.] иногда не умеет сделать быстро и правильно анализ обстановки". А следовательно, даже при наличии стремления принять решение это последнее могло оказаться не только запоздавшим (как в ОКДВА или БВО), но и неверным…
В Сибирском военном округе (СибВО) командиры, точно так же, как и в Ленинградском, подчас вообще не умели принимать решения. "[…] В ряде случаев, – рассказывал на том же совете 22 ноября новый комвойсками СибВО комкор М.А. Антонюк, – хорошие [? – А.С.] командиры действуют только по приказу, часто даже не зная, что и как делать […]". А вот в Харьковском округе (ХВО) решения даже на встречный бой – требовавший быстроты и инициативы как никакой другой – большинство командиров принимали быстро и правильно. Этому утверждению, сделанному на том же заседании командармом 2-го ранга С.К. Тимошенко, следует, по-видимому, верить: во главе ХВО Семен Константинович оказался лишь в сентябре 37-го, и выдумывать не существовавшие там в действительности успехи ему не было еще никакого смысла. Подобные выдумки в тот момент прибавили бы лавров не ему, а его предшественнику – арестованному 21 августа командарму 2-го ранга И.Н. Дубо́вому…
Командующие войсками Киевского, Московского, Приволжского (ПриВО), Северо-Кавказского (СКВО), Закавказского (ЗакВО), Уральского (УрВО) и Забайкальского (ЗабВО) военных округов интересующий нас сейчас вопрос в своих выступлениях на Военном совете не затрагивали. Но показательно, что, характеризуя три лучших по итогам учебного года стрелковых батальона МВО, их прямые начальники – прямо заинтересованные в показе товара лицом! – хороший уровень тактического мышления комсостава смогли отметить только в одном. Быстрые и тактически грамотные решения комбата и средних командиров, "смелые и инициативные решения" младшего комсостава – все это было тогда (да и то, если мы не имеем дело с приписками) лишь во 2-м батальоне 146-го стрелкового полка 49-й стрелковой дивизии. И это среди лучших батальонов…
А в Среднеазиатском военном округе (САВО), если верить тому, что сказал 21 ноября 1937 г. на Военном совете его комвойсками комкор А.Д. Локтионов, значительная часть комсостава – и прежде всего старшего и высшего! – не усвоила требований современной войны даже теоретически. "Отсталость командного состава в области оперативной подготовки налицо", – утверждал Локтионов, имея в виду командиров и штабы дивизий и командиров полков (не проявлявших, в частности, стремления к смелому маневру и энергии при нанесении контрударов). А штабные командиры, указал он далее, не умеют даже "глубоко анализировать обстановку и делать правильные выводы"…
Просматривающиеся за всем этим – медлительностью, безынициативностью, отсутствием дерзости и решительности в действиях – непонимание "сущности современного, сложного, общевойскового боя" и общая слабая тактическая грамотность проявлялись и в невнимании командиров к наблюдению за стыками с соседними частями или соединениями, отмеченном 27 ноября 1937 г. на Военном совете К.Е. Ворошиловым. Стыки частей и соединений представляют собой слабое звено боевого построения войск: командирам соседних подразделений (или частей) здесь сложнее организовать взаимодействие друг с другом, так как этому могут помешать распоряжения (или отсутствие распоряжений) вышестоящего командования – оно у каждого из них свое. Но, не проявляя инициативы и дерзости, не стремясь выискивать у противника уязвимые места, советские командиры всех уровней неизбежно переставали (а может, и не начинали) ожидать того же и от врага… Нарком говорил под впечатлением от виденных им сентябрьских маневров МВО и БВО, но невниманием к стыкам грешили и в других округах. Ведь его признает даже один из известных нам годовых отчетов войск – отчет 20-го стрелкового корпуса ОКДВА (от 15 октября 1937 г.). Об "охране стыков и флангов [еще одно уязвимое место боевого порядка! – А.С.]", значилось в нем, "продолжают забывать и ждут указаний"…
Непонимание "сущности современного, сложного, общевойскового боя" проявлялось и в отсутствии у командиров и штабов стремления к взаимодействию с соседями. "Не только дивизия с дивизией, корпус с корпусом, – отмечал К.Е. Ворошилов на том же заседании Военного совета 27 ноября 1937 г., – но даже полки одной и той же дивизии и даже батальоны в одном полку между собой не связаны, в боевой обстановке не только не контактируются [так в документе. – А.С.], а сплошь и рядом не знают, что рядом в соседней части делается"… Непонимание "сущности современного, сложного, общевойскового боя" проявлялось и в "неумении" штабов полков и дивизий ОКДВА "планировать бой на всю его глубину" – фактически нейтрализовывавшее наличие в их распоряжении подвижных сил (танковых подразделений и частей) и дальнобойной артиллерии.
Все перечисленные выше изъяны оперативно-тактического мышления комсостава РККА во второй половине 1937 г. можно свести к четырем главным:
– непониманию особенностей современной "войны моторов" (а то и вообще основ тактики и оперативного искусства);
– неумению быстро принимать решения;
– стремлению принимать решения, руководствуясь не сложившейся обстановкой, а типовой схемой, шаблоном, и
– безынициативности.
Но появились ли эти изъяны только после начала массовых репрессий? На нежелание командиров дивизий и полков прибегать к смелому маневру (т. е. использовать возможности, предоставляемые новыми, подвижными родами войск) в конце 1937-го жаловался только комвойсками САВО – а весной "дорепрессионного" 1935-го оно было распространено и среди командиров соединений БВО – округа, где, как подчеркнул 11 сентября 1936 г. К.Е. Ворошилов, служили командиры "наиболее квалифицированные, более подготовленные в РККА"! У проверенных 17 марта 1935 г. на тактическом учении под Лепелем командира 27-й стрелковой дивизии К.П. Подласа и командиров его 79-го и 80-го стрелковых полков стремление "к выполнению поставленной задачи смелым маневром" имелось – но односторонняя военная игра, проведенная в 20-х числах марта в Бобруйске с командирами соединений, дислоцировавшихся на юге Белоруссии (5-го стрелкового корпуса, 4-й и 8-й стрелковых и 4-й кавалерийской дивизий и 3-й и 4-й механизированых бригад), показала совсем иное. Задачи, стоявшие перед участниками игры, были очень похожи на те, что встали перед их коллегами в июне 1941-го (кстати, один из игравших – командир 4-й мехбригады Д.Г. Павлов – войну встретил тоже в Белоруссии, на посту командующего Западным фронтом). Будучи поставлены "в условия скупой информации об общей обстановке, перерыва в связи и высокой активности противника, при запаздывании в развертывании значительной части" своих войск, "при угрозе […] охвата на одном из флангов", играющие должны были "проявить находчивость, быстроту как в оценке обстановки, так и в принятии решений, смелость, гибкость в маневре". Однако вместо "смелости и гибкости" руководивший игрой начальник 2-го отдела Штаба РККА А.И. Седякин увидел "недостаточную оригинальность и смелость в тактическом маневре".