* * *
В обстановке секретности было проведено шесть официальных расследований и восстановлен ход событий той ночи. Обстоятельства катастрофы оказались весьма странными.
Из соображений безопасности "Альбертина" вылетела в 5 часов вечера, когда уже было темно. Радист на связь с землей во время полета над Конго не выходил. Маршрут был засекречен. После пересечения границы Родезии экипаж сообщил, что они находятся над озером Танганьика. Дальше за самолетом следили наземные службы в Солсбери и в Ндоле.
Диспетчер аэродрома в Ндоле А. Кемпбелл Мартин в 23.30 принял сигнал бортового радиста. Было передано расчетное время посадки – 0.35. В 00.20 диспетчер уточнил высоту и дал сигнал пилоту снизиться до 6000 футов (1800 метров). Переговоры не были записаны на магнитофон, что привело к обвинениям в адрес Мартина со стороны комиссии ООН. Он оправдывался тем, что магнитофон был неисправен. В Комиссии по расследованию утверждали, что обратились к властям США с просьбой рассекретить записи разговоров внутри кабины в соответствии с законом о свободе информации, но получили отказ. Своё нежелание раскрывать данные в Вашингтоне объяснили "соображениями безопасности".
На высоте 650 метров "Альбертина" выпустила шасси и, мигая огнями, пошла на предпосадочный круг. Аэродром объявил о посадке, но ещё через десять минут радист на запрос диспетчера Мартина не ответил. Некоторые свидетели говорили, что слышали шум мотора и самолёт шёл на посадку. Но другие утверждали, что самолёт внезапно развернулся и полетел в обратном направлении. В половине первого ночи "Альбертина" врезалась в гору Ндола-Хилл и загорелась.
Большинство пассажиров сгорели на своих местах, двое – сержант службы безопасности Гарри Джулиен и Даг Хаммаршёльд – были выброшены за борт. Генеральный секретарь сжимал в руке вырванный из горного склона пучок травы, что свидетельствовало о том, что после падения он ещё был жив. Но его травмы оказались несовместимы с жизнью. Джулиен умер в больнице через пять дней, успев сказать, что Хаммаршёльд перед крушением приказал возвращаться назад.
В ходе следствия выдвигались многочисленные версии, среди которых – ошибка пилотов, технические неисправности, диверсия на борту, отсутствие топлива, обстрел воздушного судна тем единственным военным самолётом, который имелся у повстанцев Катанги. Самая экзотическая версия появилась через несколько лет после гибели Хаммаршёльда и сводилась к тому, что Генеральный секретарь в состоянии депрессии от происходивших в Африке событий решил покончить с собой и заставил пилота врезаться в дерево, но это казалось полной нелепостью.
Следственную комиссию возглавлял полковник британской авиации Барбер. Он считал, что всему виной роковое стечение обстоятельств.
Важная деталь: при вылете из Катанги Хаммершёльду не доложили, что ранее "Альбертина" уже была повреждена огнем из стрелкового оружия. После ремонта самолет 4 часа находился на летном поле без охраны.
Версия о том, что самолёт задел деревья, выглядела не очень правдоподобно, учитывая большой опыт лётной команды. Однако позднее врачи обращали внимание на то, что перед полётом экипаж работал 30 часов подряд и был изрядно вымотан. Ещё одну причину ошибки назвали журналисты, ожидавшие прибытия Генерального секретаря возле аэропорта. Они обратили внимание на слишком низкую высоту полёта, а позднее, исследуя обломки, заметили большое дерево на холме, которое в темноте мог задеть самолёт.
В сентябре 1992 года бывшие сотрудники ООН Джордж Смит и Конор О'Брайен на страницах газеты "Гардиан" рассказали, что самолет Хаммаршёльда сбили пилоты-наёмники по заданию бельгийской горнорудной компании "Юнион миньер". Смит заявил, что у него есть 20 записей интервью с французским дипломатом и одним из пилотов, сбивших самолет. Бельгийцы стремились сохранить контроль над медными, урановыми и алмазными месторождениями Катанги, и Хаммаршёльд мешал им. Промышленники собирались насильственно посадить "Альбертину" на бельгийской базе ВВС в Камине и там уговорить Хаммаршёльда не путаться у них под ногами. Но предупредительная очередь случайно угодила в самолёт.
Уже 30 с лишним лет спустя, 19 августа 1998 года, появилось заявление архиепископа Десмонда Туту. Он утверждал, что, судя по рассекреченным письмам спецслужбы Южной Африки, именно ЮАР причастна к гибели генсека ООН, равно как и ЦРУ с Ми-5. Но британский "Форин-офис" назвал эти письма "возможной советской дезинформацией".
В августе 2011 года британская газета The Guardian опубликовала результаты независимого расследования, согласно которым самолёт Хаммаршёльда был сбит. Международная комиссия юристов заново приступила к расследованию обстоятельств гибели Генерального секретаря. В комиссию вошли бывшие должностные лица и академики, а возглавил её британский политик Дэвид Ли. Члены комиссии надеялись представить отчёт о своём расследовании в ООН.
Ещё через 4 года, 30 марта 2015 года, приступила к работе по изучению обстоятельств авиакатастрофы независимая группа экспертов, назначенная Генеральным секретарём ООН Пан Ги Муном. В соответствии со сложившейся к 2015 году обстановкой в мире, появилась новая теория заговора – версия об участии в покушении советских властей. Для правдоподобия была внедрена и альтернативная версия – британская: Хаммершёльд подозревал Лондон в поддержке сепаратистов и попытке сорвать перемирие.
* * *
Понять, что происходило в Африке в начале 1960-х годов, возможно только обратившись к истории. Бывшие колонии в тот момент контролировались силами ООН, но оказались перед выбором – местная марионеточная диктатура или социалистический режим, поддерживаемый СССР. Борьба за сферы влияния шла в те годы нешуточная, и она не обходилась без жертв.
Незадолго до Хаммаршёльда, 17 января 1961 года, погиб 35-летний конголезский премьер-министр Патрис Лумумба, ставший заложником перемирия между прозападным режимом Моиса Чомбе и президентом Касавубу: отставка и устранение Лумумбы было одним из условий прекращения военного конфликта. Была ли гибель Генерального секретаря ООН связана с убийством Лумумбы?
Для ООН ситуация в Конго стала испытанием. Нужно было избежать гражданской войны, начавшейся после получения независимости 30 июня 1960 года. С одной стороны – шаткое правительство Касавубу и Лумумбы, с другой – дикие племена со своими традициями, с третьей – белые поселенцы, за судьбу которых опасалась Бельгия. Была и четвертая сторона – те бесчисленные сотрудники иностранных разведок, в задачу которых входило обеспечение влияния их страны.
Мятеж войск в Леопольдвилле начался 5 июля 1960 года, и вскоре все крупные города были охвачены восстанием. Через 6 дней Чомбе провозгласил Катангу независимым государством, и в стране воцарилось двоевластие. После этого Касавубу и Лумумба обратились за помощью в ООН. Вечером 13 июля Генеральный секретарь ООН созвал заседание и настаивал на принятии мер. СССР требовал осуждения бельгийской агрессии, США вступились за союзника по военному блоку. При этом Хаммаршёльд в тот момент никому не нравился: СССР призывал к замене Генсека ООН, а европейские державы обвиняли его в прокоммунистических взглядах.
В половине четвертого утра 14 июля была принята резолюция, поручившая Хаммершёльду направить в Конго миротворцев и призвать к выводу бельгийские войска. Ещё через пять дней по призыву Генерального секретаря в Леопольдвилль прибыли 3500 солдат из Ганы, Марокко, Туниса и Эфиопии. Но гражданскую войну остановить не удалось. Власть захватил главнокомандующий Мабуту, потеснивший президента Касавубу. Именно тогда Лумумба был смещен, и Хаммаршёльд поддержал его отставку. Но США стремились уничтожить Лумумбу, как коммунистического лидера. 18 августа 1960 года ЦРУ рекомендовало президенту Эйзенхауэру способы ликвидации Лумумбы из огнестрельного оружия и с помощью яда. Потом был разработан план операции "Голубая стрела", и в Конго направили доктора Сиднея Готтлиба с грузом "смертельно опасного биологического материала" (так в ЦРУ называли вирус). Требовалось заразить Лумумбу распространенной в Африке болезнью, однако вирус не был применен, поскольку внедрить агента в окружение премьера не вышло.
Патрис Лумумба был убит людьми Чомбе и бельгийскими военными. Позднее появилась версия о причастности к убийству Лумумбы сотрудника британской разведки Ми-6 Дафны Парк, работавшей в те годы консулом и секретарем посольства в Леопольдвилле. Незадолго до смерти она призналась в организации убийства, назвав причиной национализм и коммунистические взгляды Лумумбы. Ещё раньше, в начале 1950-х, баронесса Парк, получившая прозвище "королева шпионов", была британским резидентом в Москве.
* * *
17 февраля 1961 года полномочия Хаммаршёльда по предотвращению гражданской войны в Конго были расширены Советом Безопасности. К лету того же года коалиционное правительство Леопольдвилля объединилось в единый союз, оставив за его пределами Чомбе. К концу августа численность войск ООН в Конго достигла 16 тысяч. Генеральный секретарь приказал окружить европейских наёмников и захватить ключевые пункты в столице провинции Элизабетвилль. Он тут же подвергся нападкам со стороны Запада и обвинениям в прокоммунистических взглядах. И тогда Хаммаршёльд пообещал уйти в отставку, если не сможет решить проблему Катанги. Но, когда он прибыл в Конго, между войсками ООН и наёмниками из Катанги уже шли сражения, а Чомбе успел бежать в Северную Родезию. Хаммаршёльд предложил беглому диктатору переговоры, а потом отправился на самолете в Ндолу.
После аварии никто не стал снимать показания с местных жителей, наблюдавших падение "Альбертины" своими глазами. Они утверждали, что видели два самолета – большой и преследующий его маленький. Эта версия выглядит убедительно, если предположить, что именно тогда, заметив опасность, Даг Хаммаршёльд отдал приказ о возвращении назад, а пилот Галлонквист в спешке не заметил дерево на холме.
Даг Хаммаршёльд вполне мог быть убит. Он был известен своей беспристрастностью в отношении мирного урегулирования на планете, и вызывал раздражение у всех агрессивно настроенных сил. Преемником шведского дипломата на этом посту стал бирманский политик У Тан. Поначалу он был ставленником США, но вскоре американские власти пожалели о своем выборе: новый Генеральный секретарь тоже не собирался исполнять чужие приказы – он осудил агрессию во Вьетнаме, боролся против апартеида и основал много благотворительных программ.
Трагическая стажировка
Воскресенье 21 октября 1962 года было омрачено страшной и непонятной трагедией. В тот день 50-летний советский посол Илья Семёнович Чернышев и его личный секретарь 22-летний Валерий Иванович Яриков при невыясненных обстоятельствах утонули вблизи пляжа Тижука, в Бразилии. Говорили, что посол имел обыкновение плавать по утрам на побережье Гуанабара, и 21 октября он, как обычно, нырнул в воду. Внезапно океанское течение стало уносить его от берега. Крикнув о помощи, Илья Семенович скрылся под водой. Секретарь Валера Яриков бросился ему на помощь. Меньше чем через час спасательный корабль доставил тела Чернышева и Ярикова на берег.
Но не всё в этой истории так просто. По некоторым сведениям, в море в тот день был и третий человек: он единственный из троих спасся. Долгие годы после гибели Чернышёва этот человек работал в Министерстве иностранных дел и умер совсем недавно, но имя его никогда не разглашалось.
Побережье Гуанабара стало местом гибели советских дипломатов И.С. Чернышева и В.И. Ярикова
Более близкое знакомство с жертвами порой проясняет обстоятельства происшествия. Чернышев родился в 1912 году и с 1940 года работал в Народном Комиссариате Иностранных Дел. Тогда же, в 1940-м, он с семьёй уехал работать в Берлин в качестве атташе Посольства СССР. 22 июня 1941 года, когда Германия напал на СССР, Чернышёв был выслан из Берлина вместе с остальными сотрудниками посольства. После этого он работал в центральном аппарате Наркоминдела, был помощником советского государственного деятеля, контрразведчика Владимира Деканозова. В 1944 году Чернышёва назначили советником посольства СССР в Швеции – под начало посланника СССР Александры Михайловны Коллонтай. Жена Чернышёва Галина Дмитриевна, первая красавица русской дипломатии, стала крестной короля Швеции Карла XVI Густава. В конце войны Коллонтай по причине тяжёлой болезни вернулась в СССР. А 27 июля 1945 года Чернышёв сменил ее на посту и стал Чрезвычайным и Полномочным Посланником, а затем и послом Швеции. Получив этот ранг в 1947 году в возрасте 32 лет, он стал самым молодым советским послом.
С 1953 по 1957 год Чернышёв был заместителем Генерального секретаря Организации Объединённых Наций – шведа Дага Хаммершёльда, погибшего при невыясненных обстоятельствах в авиакатастрофе над Африкой в 1961 году – за год до гибели Чернышёва. Возможно, это обстоятельство и близость дат смерти обоих дипломатов имеют значение.
В 1957–1959 годах Чернышёв стал советником Министра Иностранных дел СССР, а потом – членом коллегии МИД СССР. И наконец он был назначен Чрезвычайным и полномочным послом СССР в Бразилии с 11 декабря 1961 года. В этой должности Чернышёв пробыл чуть менее года. Семья Чернышёва сомневалась в том, что его смерть была результатом несчастного случая.
Валерий Яриков, студент МГИМО, никакого отношения ни к военным событиям, ни к Коллонтай, ни к Генеральному секретарю ООН Дагу Хаммершёльду не имел. Он просто оказался не в том месте и не в то время.
В 1961 году он писал свою автобиографию. О том, что родился в 1940 году в семье военнослужащего и родители назвали его в честь легендарного летчика Валерия Чкалова. О том, что отец и мать – участники Великой Отечественной войны, военные лётчики. Его семья переезжала из города в город, и за десять лет Валера сменил три школы, что не помешало ему получить в 1957 году золотую медаль. Поступление в МГИМО было его мечтой: хотел стать дипломатом. Иностранные языки он осваивал легко. Валера получал ответственные должности. В 1958 году отправился в Казахстан на целину по путевке комсомола и был награжден медалью "За освоение целинных земель". Валера стал членом бюро ВЛКСМ курса и членом бюро ВЛКСМ факультета международных отношений. При этом жил он в студенческом общежитии и никогда не жаловался на жизнь. Денег не было, но он ходил в консерваторию, в театры, в музеи, собирал песни Булата Окуджавы.
Через 4 дня после назначения Чернышёва на пост посла в Бразилии Яриков готовился к будущей практике: его назначили секретарем в бразильское посольство. Эта практика началась в феврале 1962 года. Коллективу посольства студент очень понравился. В Бразилии Валерий завершил пятый курс своего обучения и начал шестой.
Впоследствии внучка Чернышёва Мария Хаирова говорила, что в семье была версия сильного шторма и морских камней, о которые разбился её дед. Говорили и о стае акул, но едва ли это было правдой: "Тело деда вытащили почти без повреждений, так что вряд ли могло быть нападение рыб. Но мой отец, зять Ильи Семёновича, никогда не верил, что это несчастный случай. Бабушка – железная леди, молчала".
В то же время бразильский информационный портал отмечал, что гибель посла пришлась как раз на пик Карибского кризиса, то есть могла быть не случайной. Наводит на размышления и странная смерть Дага Хаммершёльда годом раньше.
Восстановить все обстоятельства смерти советского посла Чернышёва и его секретаря Ярикова почти невозможно. Также невозможно установить прямую взаимосвязь этой трагедии с ракетным кризисом 1962 года. Оба дипломата были похоронены на Новодевичьем кладбище.
Судьба резидента Рыбкина
В том самом 1947 году, когда Чернышёв стал советским послом в Швеции, при загадочных обстоятельствах погиб другой человек, имевший отношение к этой же стране – разведчик Борис Рыбкин, муж разведчицы и писательницы Зои Воскресенской, работавшей секретарем у Александры Коллонтай. До конца своей жизни Воскресенская пыталась выяснить, что произошло с ее мужем 27 ноября 1947 года на трассе под Прагой. По официальной версии он разбился на автомашине, но его жена не верила в случайность этой аварии, а во время церемонии прощания она заметила замаскированные следы от пуль возле затылка мужа.
В сентябре 1935 года Борис Рыбкин был направлен в Хельсинки и под прикрытием должности консула работал легальным резидентом под псевдонимом "Кин", его заместителем была Воскресенская – "Баронесса". В 1938 году отозванный в Москву Рыбкин получил задание от Сталина подготовить подписание оборонительного договора между СССР и Финляндией. Но Рыбкин не успел это сделать из-за начала Советско-финской войны. Он был отозван в Москву и назначен начальником 8-го отделения 5-го отдела главного управления государственной безопасности НКВД, а в сентябре 1941 года направлен резидентом в Стокгольм, где служил в должности советника посольства СССР в Швеции.