Чашка на древке копья (vamplate, или avant-plate) для защиты кисти правой руки и предплечья впервые появилась в XIV столетии, как и крюк для опоры копья на нагруднике лат. Свод правил XIII века предписывал, чтобы в ходе турнира применялось затупленное копье; но в XIV веке участники турнира должны были сражаться копьями с корончатыми наконечниками, короткие острия которых могли вполне эффективно нанести удар по броне соперника, не пробить ее. Шлем XIV века представлял собой заостренный кверху цилиндр со свисающей сзади кольчужной сеткой или кольчужный капюшон, спускавшийся сзади до начала наспинника кирасы. Большой шлем с шишаком, распространенный в начале XIV века, мало чем отличался от того, что был в ходу в XIII веке; позднее он принял вид цилиндра, переходящего в усеченный конус. Делался шлем обычно из стали, хотя порой и из кожи, обычной или же вываренной. Геральдический гребень на шлеме, без сомнения скопированный с классического прототипа, вошел в моду в последней четверти XIII века, что можно предположить, судя по изображению на печати короля Ричарда I.
Геральдические гребни делались из различных материалов. Так, для рыцарей, участвовавших в турнире в Виндзорском парке в 1278 году, гребни были сделаны из телячьей кожи, по одному для человека и для его коня, что следует из ведомости покупок. Для Черного же принца в Кентербери, согласно той же ведомости, гребень этот был сделан из материи. Гребни крепились к шлему посредством тонкого железного стержня и носились на большом шлеме, надевавшемся поверх кольчужного капюшона, хотя имеются указания на то, что их порой носили просто на небольшом головном уборе.
Геральдические гребни появились не ранее конца XIII столетия; в качестве доказательства можно снова упомянуть портрет сэра Джона де Ботилье в церкви Святой Девы графства Гламорганшир, датируемый 1300 годом. Шлем рыцаря, изображенного на этом портрете, без забрала, имеет неглубокую полость для головы и напоминает скорее миску или тазик, носимый поверх кольчужного капюшона, геральдический гребень прикреплен к нему спереди. Гребни эти широко распространились ближе к концу первой четверти XIV века, и затем из довольно скромных и простых элементов одеяния рыцаря превратились в фантастические и даже нелепые украшения.
Так, довольно странной фантазией была нашлемная шапочка, представлявшая собой головной убор из бархата или другой материи, который надевался на шлем и увенчивался фамильным геральдическим гребнем; во второй половине столетия к нему добавилась полоса из материи или кожи, опоясывавшая шлем, и ламбрекен – нечто вроде мантии, покрывавшей шлем.
На протяжении всего столетия щит рыцаря сохранял треугольную или сердцевидную форму.
В 1390 году "Джон де Гастингс граф Пемброк, упражняясь в проведении конного единоборства на копьях, получил случайный удар копьем в низ живота от рыцаря по имени сэр Джон С. Джон, который противостоял ему. Рана была очень тяжелой, и вскоре последовала смерть".
В 1398 году граф Крэфорд Шотландский вышел на поединок на острых копьях, с лордом Веллсом из Англии у Лондонского моста 23 апреля, в День святого Георгия. При первой сшибке оба соперника остались в седле. При этом граф столь уверенно удержался в седле после удара копья соперника, что зрители разразились возгласами восторга. Услышав их крики в свой адрес, граф спрыгнул со своего коня, а потом снова вскочил в седло с такой ловкостью, что все замерли от изумления. После второй сшибки соперники снова остались невредимыми, но после третьей лорд Веллс "был выбит из седла и жестоко ударился о землю".
Вскоре после этого произошло верховое единоборство в Шотландии англичанина сэра Роберта Морли с сэром Арчибальдом Эдмонстоном, а после него – с другим шотландцем, Хью Уоллесом. Англичанин вышел победителем в обеих схватках, но потом потерпел поражение от некоего Хью Трайла из Бервика, после чего "вскорости от огорчения и умер".
Глава 4
XV век знаменует собой весьма примечательный этап в истории турниров, которые стали гораздо более умеренными и менее опасными для жизни и здоровья их участников. Организаторы турниров стали гораздо строже, чем прежде, требовать от участников соблюдения всех правил, установлений и ограничений, все ужесточающихся с течением времени, а нарушение этих многочисленных предписаний влекло за собой для нарушителей суровое, а порой и унизительное наказание. Все участники турнира в обязательном порядке должны были до их начала принести клятву в соблюдении правил рыцарства.
Оборонительное вооружение было признано недостаточно способным противостоять тогдашнему наступательному оружию, и в начале столетия, а возможно, и парой десятилетий ранее изготовители защитного вооружения стали уделять особое внимание повышению защитных свойств рыцарских доспехов. Центром производства этих предметов на продолжении большей части столетия был Милан. В этом городе искусные оружейники ковали доспехи такой прочности, что они были способны выносить удары копий и ужасных боевых топоров, мечей и булав, оставаясь при этом целыми. В английских и прочих архивах можно найти заказы на надежные доспехи, которые делались в Милане; туда направлялись также предметы повседневной одежды, чтобы оружейники могли снять мерку для изготовления лат, ибо плохо подогнанный доспех мог стать роковым для его владельца. Но наряду с наилучшими и самыми дорогостоящими доспехами из Италии в Англию импортировались и менее дорогие из Германии. Так, в английских положениях об единоборствах порой упоминаются "восточные" доспехи. По всей вероятности, они заказывались и поступали в страну через агентов Ганзейского союза и хранились какое-то время на лондонском складе "Стальной двор", вблизи Темзы. В случае поставок из Германии стоимость их доставки соответственно была гораздо ниже.
Крупнейшими в Милане производителями рыцарских доспехов в рассматриваемый период были члены семьи Миссаглия Негроли, которые, как и многие другие их коллеги, занимались своим ремеслом на протяжении нескольких поколений. Немцы всегда были склонны перенимать нововведения и технологии других стран, а затем зачастую упрощать и удешевлять их. Так обстояло дело и с производством доспехов. Немцы со временем достигли в нем больших успехов при личном покровительстве и внимании к нему императора Максимилиана и сумели сделать так, что основное производство доспехов, даже самых лучших образцов, переместилось на германскую почву. Постепенно главными центрами его производства стали такие города, как Нюрнберг и Аугсбург, а большинство из дошедших до нашего времени шедевров этого искусства созданы в Германии и принадлежат к так называемому "готическому", или "максимилиановскому", стилю. Максимилиан приглашал бронекузнецов из Италии, что видно из контракта, подписанного в 1494 году с миланскими оружейниками Габриэлем и Франческо де Мерате на строительство и оборудование кузницы в городе Арбуа, в Бургундии, для производства определенного числа доспехов по твердой цене. Доспехи, в которые был облачен Максимилиан I в Вормсе в 1495 году, во время пешего поединка с бургундцем Клодом де Водре, помечены клеймом "m,e,r," с короной над ним. Таким клеймом отмечали в Милане свои работы эти бронекузнецы, которые по своей популярности шли сразу же за фамилией Миссаглия.
В течение XV столетия появилось много различных новшеств, направленных на дальнейшее снижение риска для участников получить на турнире серьезные ранения. Одним из таких самых важных и имевших большое значение нововведений было появление барьера при конном поединке на копьях. Довольно большое количество увечий всадников на турнирах происходило вследствие столкновений их коней, иногда случайных, а иногда и намеренных. Идея введения барьера с целью устранения подобных случаев витала в воздухе. Барьер сначала был простой веревкой с навязанными на ней лоскутами материи и протянутой вдоль ристалища по его середине. Позднее появился деревянный барьер, вдоль которого соперники скакали навстречу друг другу, держа в правой руке копье, склонив его справа от конской шеи к барьеру и целя им в блестящий на солнце доспех своего противника. Барьер оставлял единоборцам достаточно ограниченное пространство для движения, и им часто не удавалось коснуться друг друга копьями. С устранением опасности столкновения рыцарь мог нестись навстречу сопернику с гораздо меньшим риском для жизни.
Поединки с острыми копьями, на открытом пространстве, однако, продолжали оставаться самым жестким типом единоборств еще долгое время и после введения барьера. В этом случае применялись седла без высокой задней луки, которые не давали опоры всаднику и не предотвращали его падение на землю; подушки, набитые соломой, которые навешивались на грудь лошади, служили в качестве буфера в случае столкновения. Целью этих жестких поединков было выбить из седла или сбросить на землю рыцаря в его тяжелом доспехе, весившем порой до двух сотен фунтов, хотя его падение и смягчалось тем, что земля ристалища была покрыта толстым слоем просеянного песка или вскопана. Эта форма единоборств чаще практиковалась в Германии, и достаточно странно, что ее участники, похоже, получали не так уж много травм при падениях, видимо в основном благодаря толстому подбою своих доспехов. Другим важным направлением в достижении относительной безопасности было придание броне доспеха особых форм и введение дополнительного бронирования для прикрытия тех частей тела, на которые приходится основная тяжесть удара, главным образом левой половины груди. Впервые оно появилось в Англии в правление Эдуарда IV. "Уильям, лорд Бирджавенни, завещал своему сыну отличный меч и доспех для поединков на турнире, а также и тот, что надевался в сражения".
Копейная чашка в течение столетия была значительно увеличена для защиты держащей копье руки, а обшитая сталью высокая передняя лука седла обеспечивала надежную защиту тела единоборца ниже груди. Все эти меры приводили к тому, что тела участников турниров заключались в почти непроницаемую для оружия капсулу, изнутри которой они едва видели противника и могли лишь взять копье наперевес и направить его на соперника.
Доспехи для турниров стали значительно отличаться от боевых доспехов, хотя до сих пор неясно, в какой из стран такое отличие возникло – в Бургундии, в Италии или же в Германии. Так, в Бургундии подобное разделение имело место уже в 1443 году, поскольку мы читаем в "Воспоминаниях Оливье де ля Марша", что во время турнира, проходившего в Дижоне, молодые рыцари устраивали единоборства в присутствии герцога "верхом, облаченные в доспехи для конного ристалища, а также в боевые доспехи".
Доспехи для турниров, бывшие в употреблении в Германии, отличались по своей конструкции от таких же итальянских доспехов. В первой из названных стран при поединках на открытом воздухе правая часть нагрудника доспеха была плоской для лучшего удержания и нацеливания копья, которое поддерживалось опорным крюком сзади, а также упором для копья спереди. В Италии же кираса продолжала оставаться по своей форме округлой. Опорный крюк для копья принимал различные формы, хотя обычно представлял собой изогнутый кронштейн. Дополнительные пластины, усиливающие защитные свойства доспеха, прикрывали все самые важные точки.
Существовала также разновидность доспеха, который применялся в единоборстве на боевых копьях, но он, так же как и другие, описан в подробностях и изображен на иллюстрациях в более поздние времена. Поединки с барьером значительно возобладали над другими видами единоборств в Англии, хотя в других странах практиковались и прочие виды поединков. Копья для поединков часто расписывались красками по всей своей длине или украшались многоцветными матерчатыми буфами. Наконечники копий принимали различные формы, образцы которых можно видеть в некоторых германских музеях или в лондонском Тауэре. Их древки отличались многообразием форм, весом и толщиной в широких пределах.
Доспехи для пеших поединков отличались исключительной прочностью, изрядным весом и столь толстым внутренним подбоем, что могли в жаркую погоду стать причиной теплового удара или даже смерти от перегрева. Пешие поединки считались гораздо более безопасными после введения в их практику барьеров, поверх которых соперники и сражались, но они, как мы можем судить, появились не ранее XVI века.
Физическая нагрузка на участников турниров была весьма велика, и они к концу долгого дня были вымотанными до предела, но все же находили в себе силы представать вечером перед дамами, которые вручали из своих рук призы победителям, а затем, после долгого банкета, еще и участвовать в танцах.
За эти сто лет турниры стали представлять собой пышное зрелище; общая схватка двух отрядов уступила место поединку на копьях, поскольку последнее требовало гораздо большего личного умения, так как в сумятице и неразберихе общей нехватки победа в гораздо большей степени зависела от случайных факторов, а успех, достающийся соперникам, в меньшей степени зависел от их реальных достоинств. В единоборстве же на копьях, которое было состязанием только двух претендентов, каждый из них мог победить или проиграть только в зависимости от своих личных качеств.
Наиболее распространенной формой турниров в XV столетии стал Kolbenturnier, или поединок на булавах, который значительно отличался от всех других видов единоборств тем, что в ходе его не требовалось нанести сопернику физического ущерба – суть этого поединка заключалась в том, чтобы сбить геральдический гребень, украшавший шлем противника, то есть это было чистым состязанием в искусстве сражения. Оружие, которым сражались соперники, была Kolben – палица, тяжелая граненая дубина из прочной древесины длиной примерно 80 сантиметров. Палица расширялась от рукояти к противоположному концу и оканчивалась круглым яблоком, имела короткую рукоять и железный диск для защиты руки. Изображение такого оружия имеется в "Книге турниров Рене Анжуйского". Шлем – огромный, округлой формы – был забран перед лицом решеткой из прочных стальных прутков и крепился к кирасе сзади и спереди. Он также был плотно подбит изнутри мягким материалом, но достаточно просторен, чтобы предотвратить какое бы то ни было ранение головы, которое могло бы произойти в результате мощного удара по шлему. Снаружи он был обшит кожей и расписан различными символами. Прекрасный образец шлема такого типа имеется в Дрездене, и Бохайм в Waffenkunde приводит изображение одного из таких шлемов из собрания Майерфиша в Зигмарингене. Седло в таких поединках было высоким; образец подобного седла второй половины XV века хранится в Германском национальном музее в Нюрнберге. Турнир на булавах перестал практиковаться к концу первой четверти XVI века. В начале своего появления он был пешим и происходил, вне всякого сомнения, от схватки на шестах низших сословий, которая олицетворяла процесс правосудия. Бохайм в Waffenkunde приводит изображение герцога Георга Баварского-Цандсхута, вооруженного для поединка на булавах в Гейдельберге в 1484 году.
Геральдические гребни в XV веке принимали самые причудливые и фантастические формы, вроде увенчанного короной единорога или лисьего хвоста. Многие их образцы можно увидеть в посвященной турнирам книге короля Рене, в описаниях процессий и маскарадов, сделанных Бьючампом, в германских книгах о турнирах и других подобных трудах. Рене описывает их устройство во всех деталях. Геральдические гребни были хрупкими и делались из тех же материалов, что и в предыдущее столетие, хотя чаще встречалась вываренная кожа, поскольку она была более упругой и надежной. На гобелене в Валансьене, изображающем единоборство XV века, видны многочисленные обломки геральдических гребней под копытами коней. Рыцари весьма трепетно относились к этим символам; их часто погребали вместе с их владельцами. Гребни крепились в нужном положении с помощью железного стержня или застежки; экземпляр последней можно видеть в Артиллерийском музее в Париже. Порой геральдический гребень украшал и голову коня, как это было во время турнира в Виндзорском парке в 1278 году.
Продолжительность турниров дает основание предположить, что поле для единоборств было искусственно освещено, и, в самом деле, в хрониках порой встречаются упоминания о факелах.
Турниры, проводившиеся при дворах королей и принцев стран рыцарства, были всего лишь играми, хозяева часто вызывали своих гостей для испытания воинского умения. Переписка XV и XVI столетий между германскими принцами, дошедшая до наших дней, свидетельствует о том, что эти воинские потехи стали частью повседневной жизни. Курфюрст Альбрехт Бранденбургский в письме своему другу, написанному в последней четверти века, замечает: "С Божьей помощью мы одержали победу в турнире и намерены хранить ее и впредь". Максимилиан в возрасте девятнадцати лет в письме к Зигмунду Прушенку пишет: "Я сделал все, что мог, преломив восемь копий".
Исход поединков во многом зависел от послушания и подготовленности коней, которые часто участвовали в сшибках, имея на глазах шоры, но воодушевлялись порой духом соперничества, подобно их всадникам. Туловища коней были обложены мягкими накладками и закрыты сверху попонами, которые ниспадали почти до земли, изрядно связывая движения. Подушка из соломы в форме полумесяца предохраняла грудь коня, уши были заложены ватой или паклей, а голова и хвост частенько украшены перьями. При сшибке рыцари посылали животных друг на друга в галоп. Колесики рыцарских шпор имели длинные острия. В каждой из разновидностей конных единоборств применялись особые седла, сделанные с таким расчетом, чтобы выбить седока из седла было как можно труднее или же легче, в зависимости от вида поединка. На практике каждый принц или знатный человек, располагающий средствами, постоянно содержал значительное количество лошадей; переписка того времени пестрит просьбами дать их "напрокат".
При дворах в Эксе и Бургундии, где уже долгое время турнирам уделялось большое внимание, состязания довели едва ли не до степени науки. При первом из этих дворов турниры были в большей степени развлечением, состязанием и времяпрепровождением, тогда как при втором, в те времена самом блестящем дворе Европы сюзерен проводил целенаправленную политику поощрения турниров и единоборств всякого рода. Они держали "на коротком поводке" при главе государства и княжества армейских военачальников и местную знать и, кроме этого, отвлекали этими гладиаторскими играми беспокойных и часто недовольных подданных князя, сплошь и рядом готовых взбунтоваться по самому ничтожному поводу. После трагической смерти Карла Лысого традиция турниров при дворе Бургундии сошла на нет, перейдя к Максимилиану Австрийскому, который, как представляется, сделал победоносные единоборства одним из основных занятий своей жизни.