Два года спустя, по окончании этого плавания, в жизни В.М. Головнина происходят новые события, еще более упрочившие его мировую известность. В 1811 году на В.М. Головнина было возложено поручение описать Курильские и Шантарские острова и берег Татарского пролива в Тихом океане. Результаты этих трудов он также напечатал в 1819 году. При описи Курильских островов, когда "Диана" бросила якорь у острова Кунашир для пополнения запасов провианта и пресной воды, Головнин был обвинен в преступлении принципов сакоку (строгие законы закрытой страны) и захвачен японцами в плен вместе с мичманом Муром, штурманским помощником Андреем Ильичом Хлебниковым и 4 матросами. Плен продолжался более двух лет. Головнин и его спутники были освобождены из плена. В октябре 1813 года Головнин вновь поднялся на борт "Дианы". В 1817-1819 годах В.М. Головнин совершил новое кругосветное путешествие, описанное им в 1822 году. На этот раз для путешествия был специально построен военный шлюп "Камчатка".
Головнин был великолепным моряком и учителем, создавшим замечательную "головнинскую" школу. Своим учителем считали его такие выдающиеся русские моряки-ученые, как Литке, Врангель, Матюшкин, Анжу, Рикорд и другие. Огромные заслуги принадлежат В.М. Головнину и в деле развития и укрепления могущества русского флота. В 1821 году в чине капитан-командора Головнин был назначен помощником директора Морского корпуса. В 1823 году он стал генерал-интендантом флота, а в 1827 году получил в свое ведение департаменты: кораблестроительный, комиссариатский и артиллерийский. За время 8-летнего управления Головниным интендантской частью на флоте (1823-1831) было построено 26 линейных кораблей, 21 фрегат, 2 шлюпа и многих других мелких судов общим количеством свыше 200, в том числе десять первых в России пароходов.
В нелегких условиях протекала деятельность Головнина в морском ведомстве. Очень часто его начинания наталкивались на тупое сопротивление косных и ограниченных царских чиновников. В морском ведомстве процветали взяточничество, казнокрадство, бюрократизм. Все это вызывало глубокое возмущение Головнина – честного и неподкупного человека. Его переживания вылились в гневное, обличительное произведение – "Записка о состоянии Российского флота в 1824 году". Новый генерал-интендант Василий Михайлович Головнин сознавал свою ответственность за судьбу русского флота. Он принялся за дело с жаром. И сразу же началось единоборство с адмиралтейскими старцами, консерваторами и рутинерами, с чиновниками-казнокрадами, с прожорливыми китами-подрядчиками. Головнин раскрывает жалкую картину гибели живого дела в бесконечных потоках официальных бумаг, в страшных дебрях канцелярий и департаментов. Все это творилось на виду у правительства, на виду у двора. Язвительные и злые характеристики дал Головнин руководителям тогдашнего флота. Тут и умом недалекий граф Кушелев, и слепо преданный всему "аглицкому", капризный и своенравный Чичагов, хитрый и льстивый придворный маркиз де Траверсе, и, наконец, фон Миллер – вопиющая бездарность и глупость.
Будучи человеком высокогуманным, с широким кругозором, пламенным патриотом своей Родины, Головнин не мог не чувствовать царского гнета и за пределами сферы своей деятельности. Отсюда становится понятным близкое знакомство его с декабристами, тесная дружба с одним из них – Завалишиным. С молодым Завалишиным познакомился он в 1821 году, когда его назначили помощником директора морского корпуса, а Завалишин был там преподавателем. Головнин не мог не разделять чаяний этих передовых людей того времени, их мечты о политическом переустройстве России на благо народа.
В Петербурге был дом у Синего моста, принадлежавший Российско-Американской компании. Жил в нем с зимы 1824 года новый служащий компании – Кондратий Рылеев. В доме у Синего моста часто сходились литераторы, моряки, армейские офицеры. Рылеев был душою этих крамольных сходок – собраний Северного общества декабристов. Наведывался сюда и Василий Михайлович Головнин. Его встречали радушно. Прославленный путешественник и ученый моряк хорошо знал многих гостей Рылеева. В доме у Синего моста готовились к решительным действиям. Большие надежды возлагал Кондратий Рылеев на военных моряков. Многие флотские офицеры были членами Тайного общества, а их подчиненные – матросы гвардейского экипажа, расквартированного на Екатерингофском проспекте – могли выступить по первому знаку своих командиров. Подумывали декабристы и об использовании Кронштадта.
Знал ли Головнин о замыслах декабристов? Несомненно, знал. Разделял ли он их? К сожалению, не удалось до сих пор обнаружить каких-либо документальных свидетельств членства его в Северном обществе. Однако откровенность и резкость его тогдашних суждений, прямота и благородство его характера заставляют с известным доверием отнестись к высказыванию Дмитрия Завалишина, который в своих мемуарах утверждает, что Головнин принадлежал к числу "членов Тайного общества, готовых на самые решительные меры". Но вот эти строки Завалишина кажутся более чем сомнительными. Завалишин сообщает: "По показанию Лунина (один из видных декабристов. – Авт.), это именно Головнин предлагал пожертвовать собой, чтобы потопить или взорвать на воздух государя и его свиту при посещении какого-либо корабля".
Неизвестно, где был в тот сумрачный и морозный декабрьский день Василий Михайлович Головнин. Быть может – в отъезде, быть может – дома. Ни среди восставших, ни в рядах правительственных войск имя его не упоминается современниками. Когда начались в Петербурге аресты декабристов, в доме Головнина тоже появились жандармы. Они задержались в комнатах Феопемта Лутковского – брата жены Василия Михайловича. Лутковский Ф.М., двадцатидвухлетний мичман, совершивший уже два кругосветных плавания, состоял при Головнине "для особых поручений". Жандармы порылись в мичманских бумагах, книгах и ушли, унося с собою портрет Завалишина. Портрет висел на стене в комнате Лутковского. Вскоре Феопемт Лутковский был выслан из Петербурга с "отеческим" наставлением – выбирать впредь лучших друзей. Он был отправлен на Черное море, которое считалось тогда "морской Сибирью".
А Головнин продолжал упорную свою работу. Один за другим сходили со стапелей линейные корабли, фрегаты, шлюпы, военные транспорты. Строили корабли быстро: в Петербурге по три линкора в год, в Архангельске – по два. Флот получал новые суда, вполне пригодные для морских баталий и дальних плаваний. В 1830 году Головнин был произведен в вице-адмиралы.
Летом пришла в Россию страшная гостья – холерная эпидемия. В конце июня заболел Головнин. Он страдал молча. Через несколько дней. Василий Михайлович скончался. В 1921 г. книжное собрание В.М. Головнина в разрозненном виде поступило из имения Головниных в Московский университет. Впоследствии оно было выделено из общего и обменно-резервного фондов и сейчас хранится в Отделе редких книг и рукописей Научной библиотеки МГУ имени М.В. Ломоносова. В составе библиотеки В.М. Головнина около 205 томов книг по географии и морскому делу.
Дмитрий Николаевич Сенявин (1763 -1831)
Дмитрий Николаевич принадлежит к дворянскому роду Сенявиных, чья судьба была тесно связана с историей русского флота с самого момента его основания. Сын премьер-майора в отставке Николая Федоровича Сенявина, который некоторое время служил генеральс-адъютантом у своего двоюродного брата адмирала Алексея Наумовича Сенявина (1722 -1797), который был сыном петровского вице-адмирала Наума Акимовича Синявина (Сенявина) (1680-1738).
Многолетнюю военную службу Сенявина Д.Н. нельзя назвать гладкой. В ней были и заслуженные награды, и царская опала, трудные морские походы и ратные подвиги. Его военные заслуги высоко ценили адмирал Ушаков Ф.Ф. и светлейший князь Потемкин Г.А.
После окончания в 1780 году Морского кадетского корпуса мичман Сенявин Д.Н. на корабле "Князь Владимир" участвовал в плавании к Лиссабону и обратно. Проявив в походе "отличное радение в службе", был замечен командованием, по возвращении из плавания в 1782 году молодого офицера направили сначала на Азовскую флотилию, а затем на Черноморский флот.
В 1783 году 20-летний Дмитрий Сенявин получил чин лейтенанта и назначение флаг-офицером при контр-адмирале Мекензи Ф.Ф., который занимался вопросами строительства Ахтиарского порта (Севастополя) – будущей главной базы русского флота. В 1786 году Сенявина назначили командиром пакетбота "Карабут", курсировавшего между Севастополем и Константинополем, доставляя дипломатическую почту послу в Турцию.
Сенявин участвовал в Русско-турецкой войне 1787-1791 годов. В мае 1787 года он был произведен в капитан-лейтенанты и назначен флаг-капитаном при контр-адмирале Войновиче М.И. 3 июля 1788 года на корабле "Преображение господне" участвовал в сражении с турецким флотом у о. Фидониси. Являясь в это время генеральс-адъютантом Потемкина Г.А., был им послан с донесением о победе в Петербург. Императрица Екатерина II подарила Сенявину золотую табакерку, осыпанную бриллиантами, которой он очень гордился.
Осенью 1788 года, в течение двух месяцев, во время осады Очакова Дмитрий Сенявин, уже в чине капитана 2-го ранга, командовал отрядом из 4 судов, действовавших против турецких кораблей, помогавших осажденным. Ему удалось уничтожить 13 турецких транспортов, за что Сенявин получил орден Святого Георгия 4-й степени. В 1789 году Сенявин провел в Севастополь корабль "Владимир", стоявший во льдах между Очаковом и Кинбурном, был пожалован орденом Святого Владимира 4-й степени с бантом. Командовал кораблем "Иосиф II", а затем "Навархия". Сражаясь в составе эскадры Ушакова Ф.Ф., летом 1791 года отличился в сражении у м. Калиакрия.
По рекомендации Ушакова в 1792 году Дмитрий Николаевич был назначен командиром корабля "Александр Невский". А через четыре года Сенявин был произведен в капитаны 1-го ранга и назначен командиром 74-пушечного линейного корабля "Святой Петр". На нем он участвовал в Средиземноморской экспедиции Ушакова Ф.Ф. в 1798-1799 годах, предпринятой с целью ограничения захватнической политики Франции. Действия Сенявина в этом походе заслужили высшую оценку Ушакова. При овладении Ионическими островами Дмитрий Николаевич командовал объединенным русско-турецким отрядом. Его решительные действия при захвате крепости на о. Св. Мавры были высочайше отмечены орденом Святой Анны 2-й степени и чином капитана генерал-майорского ранга. В тяжелом сражении за остров и крепость Корфу "Святой Петр" являлся флагманским кораблем эскадры, а Сенявин был ближайшим помощником командующего в организации успешного штурма. Действия Дмитрия Николаевича в Средиземноморье принесли ему широкую известность и заслуженный авторитет.
По возвращении эскадры Ушакова Ф.Ф. в Севастополь в 1800 году Сенявина Д.Н. назначили командиром Херсонского порта, а через три года он был произведен в контр-адмиралы и стал командиром порта в Севастополе. В 1804 году Сенявин назначается флотским начальником в Ревель, где он и находился до 1805 года В этом году Дмитрий Николаевич был поставлен во главе русской эскадры, отправлявшейся в Средиземное море для боевых действий против наполеоновской Франции. В августе 1805 года Сенявин получил чин вице-адмирала и назначение главнокомандующим русских вооруженных сил на Средиземном море. В сентябре 1805 года из Кронштадта он во главе эскадры отправился на защиту Ионических островов как базы русского флота. В декабре 1806 года Турция объявила войну России, в боевые действия вступил и русский флот на Средиземном море. 10-11 мая 1807 года произошло знаменитое Дарданелльское сражение. 19 июня у полуострова Афон Сенявин нанес турецкому флоту сокрушительное поражение. За блестящую победу в Афонском сражении Сенявин был награжден орденом Святого Александра Невского.
После заключения Тильзитского мира (1807) вице-адмирал Сенявин Д.Н. получил приказ государя Александра I оставить Архипелаг, передать Ионические острова и другие русские опорные пункты на Средиземном море французам, а Тенедос – Турции, фактически зачеркнув все победы флотоводца. Эскадру император указал возвратить в Россию. 9 сентября эскадра Сенявина, в составе десяти кораблей и трех фрегатов, покинула Корфу, направляясь на родину, но сильный встречный ветер, перешедший в шторм, заставил вице-адмирала в конце октября зайти в Лиссабон. По Тильзитскому миру Россия присоединилась к континентальной блокаде Англии. В Лиссабоне русская эскадра с моря оказалась блокированной подошедшим английским флотом, с суши приближались французские войска, которые через месяц заняли город. Сенявин Д.Н. отказался выполнить указ своего государя об исполнении всех предписаний французов, провел самостоятельные и не согласованные с русским правительством дипломатические переговоры с англичанами, после которых наша эскадра была интернирована и доставлена в Портсмут, где должна была находиться до заключения мира между Англией и Россией. Тем самым Дмитрий Николаевич сумел сохранить русские корабли.
В начале сентября 1809 года русская эскадра под командованием вице-адмирала Сенявина Д.Н. прибыла в Ригу. Александр I самостоятельность и независимость действий Сенявину, который к тому же "сберег и людей и деньги", простить не смог. Вице-адмирал поступал в Адриатике вопреки августейшей воле, поэтому попал в опалу. Кроме этого, популярность и слава флотоводца в России, вернувшегося победителем из труднейшего 4-летнего похода, была огромной, а это было не по душе государю. В 1810 году Сенявин Д.Н. был назначен на второстепенную должность командира Ревельского порта. Во время Отечественной войны 1812 года, тяготясь своим бездействием в Ревеле, он подал прошение государю о зачислении в действующую армию или Московское ополчение, но получил отказ. В 1813 году Дмитрий Николаевич подал в отставку. Александр I, не сказав ни слова, уволил его с половиной пенсии. Только через 12 лет, в 1825 году, в связи с угрозой очередной войны с Турцией, новый император Николай I вернул знаменитого флотоводца на службу и назначил командующим Балтийским флотом. В этом же году Сенявин получил звание генерал-адъютанта, а в августе 1826 года Дмитрий Николаевич был произведен в адмиралы. В этом же году он был избран почетным членом Петербургской академии наук, а в декабре был назначен сенатором. В 1827 году в связи с победой союзной эскадры над турецко-египетским флотом в Наваринском сражении Сенявину были вручены алмазные знаки к ордену Святого Александра Невского.
Надо отметить, что на флоте Дмитрий Николаевич пользовался не только огромным авторитетом, но и большой любовью. Ученик и продолжатель тактики Ушакова Ф.Ф., Сенявин был противником телесных наказаний матросов, лично руководил подготовкой флотских экипажей, отличался кристальной честностью. Его патриотизм неказенного цвета не мог не импонировать; его отношения с подчиненными как в прошлом, так и в настоящем не могли не вызывать симпатии, а его опала не могла не волновать и не возмущать. И отсюда с легкостью заключалось: Дмитрий Николаевич Сенявин враждебен режиму. Его не привлекали в тайное общество, но он, как Мордвинов и Сперанский, был в числе тех, кого декабристы намечали в состав Временного правительства, и даже в случае успеха восстания его предполагали поставить во главе правительства.
В 1787 году капитан 1-го ранга Дмитрий Сенявин женился на Терезе – дочери австрийского генерального консула в Яссах, женился по любви и прожил с Терезой Ивановной до самой смерти. В браке родились шестеро детей: три сына и три дочери. В 1798 году родился старший сын Николай. Он так же, как и отец, стал морским офицером. Перейдя поручиком в гвардию, в Финляндский полк, Сенявин-младший вступил в тайное общество "Хейрут", где "занимался конституцией". Общество это было дочернее Союзу благоденствия, и организовал его литератор Федор Глинка, состоявший к тому же чиновником по особым поручениям для сбора сведений о подпольных кружках при петербургском генерал-губернаторе Милорадовиче М.А. Он собственно и помог в 1820 году Николаю Сенявину избежать ареста после доноса на него корнета Ронова.
Восстание 14 декабря 1825 года было для Сенявина Д.Н. военным бунтом, а военный бунт карался смертью. В июне 1826 года шестерых генерал-адъютантов "прикомандировали" к Верховному уголовному суду. Среди них и Сенявина. Сенявин Д.Н. был в числе тех, кто сурово осуждал декабристов. Арестован был и сын Дмитрия Николаевича – капитан лейб-гвардии Финляндского полка Николай Сенявин, но осужден он не был.