Поляну (отдаю ему должное) не хочется прослыть некомпетентным историком, но есть вещи, которые сильнее его желания: всё равно окончательная цифра погибших во время Холокоста евреев для него останется священными шестью миллионами. Пару исчезнувших освенцимских миллионов он из неё ни за что не вычтет.
В книге "Отрицание отрицания, или битва под Аушвицем", составленной А. Кохом и П. Поляном, эти 6 млн стоят незыблемо. Авторы книги восполнили выпавшие из чудесной цифры 2,5 миллиона новым пересчётом других потерь по всем европейским странам в других концлагерях, провели бесконечное количество таблиц из статей множества европейских историков, "осовременили" многие демографические графики, разобраться в которых очень и очень непросто. Так что резервы для ремонта и постоянной реставрации волшебной колонны в честь шести миллионов у жрецов Холокоста всегда найдутся, и потому выиграть у них этот спор невозможно, да и, честно говоря, не нужно. Пусть верят. Шесть миллионов - это не предмет знания, а предмет веры, как вся религия Холокоста.
В 70-е годы образ холокостного сфинкса втемяшивался в мировое сознание благодаря телефильмам. Знаменитый "Холокост" вышел на американские телеэкраны в 1978 году. "Его посмотрели 49 % телезрителей страны, - восторгается Полян и добавляет: "Слабой попыткой противостоять этому мощному медиаудару стал выход в середине лета 1978 года (…) отрицательных этюдов Расинье". Полян понимает, что "противостоять мощному медиаудару", "его колоссальному успеху" каким-то брошюркам смешно и бессмысленно. Но зачем же историку так неумно торжествовать? Разве мы не помним, как у нас в начале перестройки, когда страна рушилась в пропасть, половина населения сходила с ума от "Санты-Барбары" и проливала слёзы над сериалом "Богатые тоже плачут"?
А вот ещё примеры подобного арифметического абсурда, случившегося безо всяких провокаций со стороны ревизионистов.
В книге "Уничтожение европейских евреев" историк Рауль Хилберг (классик!) определит освенцимские еврейские потери в 1 (один) миллион человек. Но его, казалось бы, единомышленница, Люси Давидович в книге "Война против евреев" настаивает на том, что в Освенциме было загублено два миллиона евреев. С Майданеком вообще получился у этих авторов полный абсурд: Хилберг считает, что там погибло 50 тысяч евреев, а Давидович что один миллион 380 тысяч - в 28 раз больше! Ну какая тут может быть объективная истина, кому верить?
А какая невразумительная картина открывается, когда ты пытаешься узнать, сколько же евреев нашли свою гибель в знаменитом Киевском Бабьем Яру. В 1961 году в Израиле на процессе Эйхмана, который готовился с особенной тщательностью, было обнародовано число погибших, казалось бы, с точностью до одного человека: 33771 еврей. Однако в 1978 году в документе "Проблемы современного сионизма", принятого Всемирной сионистской организацией, было заявлено, что "только в Бабьем Яру в один день было расстреляно 100 тысяч евреев", Видимо, это троекратное увеличение было ответом на изыскания ревизионистов, активно поработавших к 1978 году. Прошло ещё четверть века, и в бюллетене "Холокост" (фонд А. Гербер) чёрным по белому (№ 2, 2006 г.) отпечатано: "по оценкам историков, до осени 1943 года (то есть не в один день - Ст. К.) в Бабьем Яру погибло 50 000 евреев" (м. б., постеснялись повторить 100 тысяч?) Установить же, какая из трёх цифр (33771, 100 000 или 50 000) вошла в итоговое священное число 6 млн, не представляется никакой возможности. А между прочим, все три цифры взяты с одной "антиревизионистской" стороны. Абсурд? А вспомним талантливый фильм Алена Ренэ "Ночь и туман". Именно в нём говорится о восьми (8-и!) миллионах, погибших в Освенциме! Ну почему бы жрецам не воспользоваться этой кинолегендой! Да с ней, как с 8-ми часовым сериалом "Холокост", никакие отрицатели со своими книжоночками, изданными в несколько тысяч экземпляров, не справились бы ни за что! Ну как можно справиться с впечатлением, произведённым на несколько десятков, а то и сотен миллионов телезрителей! Нет, не хотят жрецы трогать священное число. Если будет меньше шести - кощунство, если больше - профанация. Когда один из американских отрицателей Холокоста Рассель Граната на московской конференции по Холокосту (январь 2002 г.) заявил, что не понимает "почему исследования ревизионистов вызывают такое неприятие со стороны евреев. Ведь эти исследования являются для них настоящим подарком, ибо теперь выясняется, что миллионы евреев не были убиты, они живы. Но вместо благодарности за свои открытия ревизионисты слышат проклятия и угрозы" (стр. 97), П. Полян в книге "Отрицание отрицания" назвал эту мысль историка "подлинным свидетельством прожжённости (…) как антисемита".
Словом, сомневаться в шести миллионах нельзя. Здесь, как в зоне: шаг вправо, шаг влево считается побег, то есть оскорбление Холокоста. Рискну сказать, что любое нарушение пропорций Холокоста для жрецов всё равно, что для нас православных христиан изменения в сюжете "Троицы" Рублёва. "Троицу" нельзя уменьшить и поменять на "пару ангелов" или увеличить до "квартета". И то и другое будет кощунством. Так нельзя разрушать и шестиугольную святыню.
Но если кто-то из поклонников (слово-то дурацкое, может быть защитников, апологетов, апостолов?) Холокоста возьмётся утверждать (или докажет), что было стёрто с лица земли в наше страшное время 12 миллионов еврейских душ, ей Богу, я спорить не буду. Хочется вам 12 - верьте в 12. Кстати, число тоже сакральное.
Но то же самое я могу сказать скептикам, ревизионистам, отрицателям, противникам и т. д. Холокоста: ну, победили вы в споре об Освенциме, опустили количество жертв с четырёх до полутора миллионов. Что, вам евреи спасибо сказали? То-то и оно! Удовольствуйтесь скромным результатом - нет, вам всё мало! Вам хочется доказать, что и газовых камер не было, и что мыло из евреев не варили, и что приговор в Нюрнберге гитлеровской верхушке был вынесен в еврейский судный день не случайно… А по-женски практичная ревизионистка Ханна Арендт вообще не допускает мысли о том, чтобы фанатики прагматического порядка (орднунга) немцы могли возводить вавилонскую башню Холокоста в самых невыгодных для себя обстоятельствах:
"Нацисты делали что-то прямо-таки бесполезное, если не вредное для себя, когда в разгар войны, несмотря на нехватку стройматериалов и проката, воздвигали огромные и дорогостоящие фабрики уничтожения и организовывали транспортировку миллионов людей. Налицо противоречие между этим образом действий и требованиями войны, что придаёт всему этому предприятию сумасшедший и химерический характер". ("Тоталитарная система. Париж 1972 г. стр. 182).
Конечно, ревизионистам я сочувствую больше, но лишь по одной причине… Они сегодня такие же гонимые, как евреи при нюрнбергских законах в третьем рейхе… А я всегда буду на стороне тех, кто готов к самопожертвованию, кто садится в тюрьму за свои убеждения, уходит в изгнание, а не на стороне тех, кто зарабатывает деньги на чужой беде, на незаживающей памяти.
Первое поколение "ревизионистов" - бывший узник Бухенвальда французский историк Поль Расинье, английский историк Ричард Харвуд, профессор английской литературы Остин Эпп и многие другие издавали свои работы в 50-60-е годы, когда угрозы репрессий за свободную мысль ещё не существовало. Но, осознав опасность такой интеллектуальной свободы, жрецы Холокоста добились того, что пересматривать историю Холокоста в 80-90-е годы стало небезопасно. Показательна судьба канадского историка Эрнста Зюнделя. Его судили несколько раз: сначала 15 месяцев тюрьмы, потом ещё 9. После отбывания этих сроков он покинул Канаду, его объявили в розыск в 1992 г. В 2003 году американцы выдали его в Канаду, канадцы переправили историка в Германию, где его судили сначала в 2005, а потом в 2006 году и "за разжигание межнациональной розни" приговорили к 5 годам тюрьмы. А заодно посадили и его защитницу С. Штольц на 3,5 года. После этого - пошло-поехало!
Швейцарца Юргена Графа в 1998 году посадили в тюрьму на 15 месяцев, его издатель Фёрстер получил год тюрьмы.
Немец Гермар Рудольф в 1995 году был посажен в тюрьму на 14 месяцев. После этого он бежал в Англию, потом в США, откуда его выдали в Германию. Судили в 2006 году. Приговор - 30 месяцев тюрьмы. Британец - историк Ирвинг был приговорён в Австрии к трём годам тюрьмы. ("Полян раздражённо комментирует: "Могли дать и десять").
Француз Робер Форисон получил 3 месяца тюрьмы и заплатил громадный штраф. Всех их судят не за поступки, а за обнародование своих исторических изысканий, за естественный для человека поиск свободной мысли. Ну что тут сказать? Жалко Францию, которая всегда в истории человечества славилась защитой своих суверенных прав на свободу мысли, на самостоятельную политику, особенно при де Голле. А в начале 90-х годов, приняв (первой в Европе) так называемый закон Гессо, предусматривающий судебные преследования за любое сомнение в масштабах Холокоста, за любое уточнение, за любое невыгодное для его жрецов изучение, за отношение к нему, как к рукотворному историческому событию, а не фундаменталистскому религиозному мифу, она, прекрасная Франция, "Марианна", склонилась перед произраильским и проамериканским лобби.
А поскольку Франция всегда была в Европе законодательницей мод, вслед за ней подобные законы были приняты в Австрии, Бельгии, Италии, Литве, Венгрии, Румынии, Люксембурге, Словакии, Чехии, Швейцарии, Польше… То есть в тех странах, откуда больше всего эшелонов с евреями было отправлено в Освенцим. (Комплекс вины?) Сроки за подобные интеллектуальные преступления кое-где предусмотрены до 10 лет. Слава Богу, нашей Думе хватило ума не пойти в хвосте законодательной элиты этих некогда коричневых государств Европы. Она отвергла попытку внести наказание в России за свободное обсуждение загадок Холокоста. Но устоит ли на этих трезвых позициях следующая Дума? Поляки пытаются, как всегда, пойти дальше всех. Журнал "Новая Польша", к сожалению, до сих пор бесплатно распространяющийся в России, устами своего главного редактора Ежи Помяновского (отнюдь не поляка) ратует за то, чтобы российское законодательство сурово наказывало не только тех россиян, кто копается в истории Холокоста, но и тех, кто сомневается и не верит, что польских офицеров в Катыни расстрелял советский НКВД. Так что им только дай палец - откусят руку. Норман Финкельштейн видит нагнетание юридической психопатии в следующей причине: "Как иначе оправдать в обществе, которое уже по уши сыто Холокостом, что создаются всё новые музеи, выходят всё новые книги, учебные планы, фильмы, программы, как не призраком отрицания Холокоста?" Всё возвращается на круги своя. Только репрессиями можно попытаться остановить врождённое свойство человека мыслить, его "свободу воли", его поиск истины или элементарной правды, только новой 58 статьёй мирового "холокостного масштаба" или абсурдной системой, разработанной "новой инквизицией".
Когда я спросил своего давнего знакомого, автора нашего журнала и гражданина Израиля, верит ли он этой цифре в 6 миллионов и есть ли в Израиле серьёзные историки, не согласные с подсчётами идеологов Холокоста, то мой гость помрачнел:
- У нас в демократическом Израиле сомневаться или излагать подобные сомнения - опасно. Засудят, затравят… так что приходится помалкивать…
Сажать сейчас за поиски исторической правды - это всё равно, что сажать по ленинскому указу о борьбе с антисемитизмом 1918 года или по 58 статье советского Уголовного кодекса 30-х годов, статье, по которой давали срок за намерение, за слова, за высказанное несогласие с официальным взглядом на события, за чувства, в конце концов. Евреи это, казалось бы, должны понимать, как никто.
Российская книга о Холокосте, составленная Поляном и Кохом, заканчивается такой фразой последнего, после его утверждения, что евреев сгинуло в Холокосте 5,9 миллиона:
"Можно ли оценить точнее? Боюсь, что на сегодняшний день нельзя. Хотя, может быть, я и не прав - ведь исследования продолжаются".
С Кохом согласен его соавтор Полян: "Историю Холокоста, опираясь на новые материалы, можно и нужно бесконечно изучать и уточнять". Но думаю, что это в какой-то степени фарисейские заявления: как можно "продолжать исследования", "изучать и уточнять", если за это сажают, штрафуют, лишают работы, изгоняют?! Да и какие исследования могут быть "окончательными" без изучения первоисточников, находящихся в архивах. А знаете, что происходит с архивом Холокоста? Прочитайте, пожалуйста заметку из газеты "Известия" от 24 сентября 2007 года.
"В 1955 году союзники без участия представителя СССР заключили Боннское соглашение по архиву жертв Холокоста, где имеется статья о недопустимости нанесения ущерба заинтересованным лицам и их семьям. При согласии международной комиссии из представителей 11 стран ФРГ закрыла архив в Бад-Аролсене, оставив доступ только родственникам. Призывы открыть архив для историков разбиваются о тезис о "защите частной жизни": могут всплыть данные о сотрудничестве с нацистами, спровоцированных преступлениях самих жертв, фактах сексуального насилия. Но есть мнение, что Германия лишь пытается избежать новой волны исков от жертв Холокоста. И подтверждается старая истина о том, что на войне первой страдает правда, а политики могут спекулировать на жуткой теме".
Как сказано в книге А. Коха и П. Поляна, "26 января 2007 года Генеральная ассамблея ООН по инициативе США одобрила резолюцию, осуждающую отрицание Холокоста или преуменьшение его масштабов".
Что же получается? Тогда надо судить членов международного Освенцимского комитета, которые сменили мемориальную доску при входе в Освенцим и "преуменьшили масштабы" освенцимского Холокоста с четырёх до полутора миллионов жертв? А как быть с русским историком В. В. Кожиновым, о действиях которого П. Полян высказывается так: "В очерке "Война и евреи" (в составе книги "Россия. Век XX. 1939–1964?) Кожинов, как ему кажется, поймал двух еврейских исследователей (Л. Полякова и И. Вуля), а также других еврейских статистиков за руку на передёргивании цифр. Первые, как полагает Кожинов, дважды посчитали два миллиона жертв, вторые завысили естественный прирост своего населения для того, чтобы "скрыть" подлинные масштабы еврейской эмиграции из Европы в Америку и Палестину. Иными словами - типично еврейская приписка в два миллиона душ".
И больше ни одного возражения, ни тени опровержения не находит Полян в ответ на исторически корректные и точные заключения Кожинова. "Как ему кажется" - сквозь зубы произнесено, а в итоге - видит око, да зуб неймёт. Да, действительно, в одной из первых книг о Холокосте "Евреи и Третий Рейх", изданной аж в 1955 г. Леоном Поляковым и Иосифом Вулем и тщательно изученной Кожиновым, утверждалось, что 2 миллиона евреев из 6-и погибших были жителями восточно-европейских стран. Но когда Кожинов провёл весьма несложные демографические подсчёты, опираясь только на цифры Вуля и Полякова, то выяснилось, что их, живших до 1939-40 годов сначала на территории Польши, Румынии, Литвы и Латвии, а впоследствии ставших гражданами Западной Украины, Западной Белоруссии, советской Прибалтики и советской Бесарабии, авторы посчитали погибшими дважды: сначала как граждан четырёх восточноевропейских стран и второй раз как новых граждан СССР, не успевших убежать на Восток от стремительно нахлынувших немецких войск. Так что Кожинов не "кажется, поймал" соавторов в приписке, а поймал по-настоящему.
Два с половиной миллиона исчезло у жрецов Холокоста с освенцимской доски, ещё два миллиона благодаря кожиновской дотошности. Что в остатке? Слёзы. Бессильные слёзы Павла Поляна.
Кожинов понимал сакральную суть числа 6 миллионов. "Цифра 6 миллионов, - писал он, - имеет, по существу "символическое значение", наглядно запечатлённое, например, в созданном в Париже мемориале, где "возложен камень на символической могиле шести миллионов мучеников. Шесть прожекторов рассекают тьму над шестью углами шестиугольного камня", то есть звезды Давида" (стр. 316).
Ошибку Полякова и Вуля, кроме В. Кожинова, заметил и адепт истории Холокоста (отнюдь не "отрицатель") англичанин Д. Рейтлингер, который в книге "Окончательное решение" (1961 г.) предположил, что цифра 4,7 млн погибших ближе к истине, нежели 6 млн. Однако официальная израильская статистика продолжала утверждать, что к 1946 году в Европе уцелело лишь 11 млн (из почти 17-и) евреев, и что к 1967 году (то есть за 20 лет) их стало всего лишь 13,3 млн - т. е. прирост составил 2,3 млн. Но если поверить шведской книге о Холокосте с предисловием Матвиенко, утверждавшей, что нацисты убили во время своего господства 90 % еврейских детей Европы, которым в 1939 году было меньше 15 лет, то и этого прироста не должно было быть! Послевоенные два-три десятилетия должны были стать чёрной демографической дырой для европейского еврейства: кому было рожать эти 2,3 млн? Старикам и старухам? Но такое было возможно лишь в ветхозаветные времена, если вспомнить, что у благочестивого Авраама благочестивая, но бесплодная Сара начала рожать детей лишь после своего 70-летнего юбилея.
А дальше и того пуще: как замечает Кожинов, в следующее двадцатилетие с 1967 года евреи пережили ещё больший демографический взрыв: "К 1987 году их количество, согласно статистике, достигло 17,9 млн, то есть выросло на 34,5 %. Примерно такой же прирост имел место тогда, скажем, в Азербайджане, чьё население с 1969 по 1989 год увеличилось на 37,5 %. Но этот прирост смог осуществиться в силу азербайджанской многодетности: в 1984 году около 40 % семей Азербайджана имело четырёх и более детей! Вряд ли кто-нибудь будет утверждать, что подобная многодетность присуща еврейскому населению <…> воспроизводство еврейского населения близко к европейскому стандарту, а население Европы за эти 20 лет выросло менее чем на 9 %, к тому же частично этот прирост шёл за счёт иммигрантов из других континентов. Итак, прирост евреев за 1967–1986 годы почти на 35 % - совершенно неправдоподобное явление; остаётся прийти к выводу, что количество евреев и в 1945 году (11 млн) и в 1967 году (13,3 млн) было очень занижено статистиками, дабы не колебать версию о 6 миллионах погибших. А в 1987 году еврейские статистики сочли уместным (ведь дело уже давнее), да и важным (надо же соплеменникам знать реальное положение) опубликовать подлинную цифру. Но она ясно показывает, что потери составляли не 6 и даже не 4 миллиона" (В. Кожинов. "Великое творчество. Великая победа". М., Воениздат, 1999).
Кстати, этот же неестественный "демографический взрыв" "зафиксировал" главный редактор еврейского журнала "Советише Хаймланд" Арон Вергелис, весьма убедительно клеймивший в 1949 году - в разгар борьбы с космополитизмом, - еврейское засилье в литературной жизни. Через 30 лет в книге "16 стран не считая Монако" (Сов. писатель, 1979 г.) он с удовлетворением писал о своих встречах с евреями Европы и Америки, которые принимали его с распростёртыми объятиями: