Моя справедливая ярость после нескольких достигших цели ударов сразу же и схлынула… Удовлетворённый исходом короткой схватки, я вернулся на перекрёсток, набрал жменю свежего снега, умыл своё разгорячённое и окровавленное лицо, пошарил руками в снегу, нашёл разбитые очки… "Сволочь! По очкам ударил"! - я посмотрел вслед своему подлому сопернику, который по инерции ещё бежал от меня, уже успокоившегося и утолившего жажду мести…
Печально вздохнув, я пошёл к Дому творчества, прищуривая близорукие глаза. Но, прокрутив по дороге, словно кинокадры, всё происшедшее, понял, что этот латыш и есть обидчик нашей Аллы Гербер.
Жалко, что я не знал тогда ничего о том, кто зверствовал в Хатыни, и в Саласпилсе, о латышском Холокосте, о фашистских карательных отрядах айзсаргов - я бы ещё добавил этому лесному брату…
Ореол защитника оскорблённой Аллы довольно долго светился над моей головой, и не раз, как я теперь понимаю, помогал мне в моей литературной жизни. Но как я его мгновенно заработал, так быстро и промотал в течение одного вечера - 21 декабря 1977 года во время знаменитой дискуссии "Классика и мы".
Гербер же, рассказывая в 2008 году на "Свободе" о музее Освенцима, выразила озабоченность о том, что наши музеи чересчур приукрашивают историю Отечественной войны, что на неё нужно взглянуть по-новому. А тут как раз "по-новому" и взглянули: "бронзового солдата" эстонские неофашисты упрятали с глаз долой, старики-эсэсовцы из батальонов латышских карателей потянулись шеренгами по улицам Риги… Наверняка в их рядах марширует, если он жив, и обидчик Аллы Ефремовны из Рижского Дома кино. Вот кого ей надо просвещать и перевоспитывать, вот из какой почвы ей, вместе со Сванидзе и Александром Бродом, надо вырывать корни антисемитизма.
II. Клиника имени Матвиенко
Молчит Лондон, молчит Нью-Йорк. И только где-то за много тысяч километров ревёт советская артиллерия на далёком волжском берегу, упрямо возвещая великую волю русского народа.
В. Гроссман
В январе 2000 года, в день освобождения Освенцима советскими войсками, в Стокгольме состоялась международная конференция по Холокосту, в которой участвовали главы многих правительств, эксперты, оставшиеся в живых жертвы Холокоста. Делегацию России возглавляла тогдашняя заместительница председателя правительства Российской Федерации В. И. Матвиенко; по итогам конференции шведы издали книгу "Передайте об этом детям Вашим. История Холокоста в Европе, 1933–1945, написанную шведскими евреями С. Брухфельдом и П. Левиным. Первый из них, как сказано в аннотации, "член Шведского Комитета противодействия антисемитизму", второй - "эксперт правительственной комиссии по вопросам имущества евреев". Серьёзные люди. Профессионалы своего дела.
В предисловии к книге, подписанном шведским премьер-министром Йорганом Персоном, сообщается, что "тираж книги в Швеции уже превысил миллион экземпляров" (видимо, по одной книге в каждую семью) и что "основными заказчиками книги стали родители школьников, а также школы, библиотеки и другие гуманитарные организации". В том же году книга была срочно переведена на русский язык и отпечатана тиражом 20 тыс. экземпляров. Под предисловием к русскому изданию стоит подпись В. И. Матвиенко. Послесловие сочинил бывший замминистра образования, один из крупных чиновников ельцинской эпохи Александр Асмолов.
В сущности, эта книга есть предъявление счёта к европейским народам, которые, соблазнившись фашизмом, объединились (кто вольно, кто невольно) в фашистскую Европу и совершили множество преступлений против человечества, одно из которых было названо "Холокостом".
* * *
"Сразу же после поражения в июне 1940 г. режим Виши сам, без давления со стороны немцев принял ряд антиеврейских законов. Французская полиция с июля 1942-го принимала активное участие в массовых арестах местных евреев". "Депортировали более 80 тысяч" (шведская книга, стр. 34).
Да что говорить, мы и без этой статистики знали, что в нашем плену после 1945 года остались на несколько лет около 50 тысяч французских фашистов, воевавших в войсках вермахта, и молчали об этом, вспоминая лишь про эскадрилью "Нормандия - Неман", про французское сопротивление, потерявшее в борьбе с оккупантами за 6 лет оккупации не более 20 тысяч человек. Много это или мало? Для сравнения скажу, что народы Югославии из 16 миллионов населения потеряли в партизанской борьбе 300 тысяч человек, и даже албанцы из одномиллионного населения - пожертвовали в борьбе за свободу 29-ю тысячами своих сыновей!
Понимая, что его родина была послушной коллаборационистской соратницей Германии, де Голль был вынужден после победы союзников объявить амнистию всем гражданам "прекрасной Франции", служившим немцам, амнистировал сотни тысяч публичных француженок, обслуживавших гестаповцев и оккупационные части вермахта. Одним словом, то, что Франция была объявлена одной из стран-победительниц - является политическим спектаклем, который поставили Сталин, Черчилль и Рузвельт, чтобы показать всему миру монолитность и величие антигитлеровской коалиции и кое-как замазать грехопадение объединённой коричневой Европы.
Из книги "Протоколы Эйхмана":
"Только после того, как во Франции утвердило своё влияние СС, уполномоченный по еврейскому вопросу Даннекер и его руководитель Эйхман смогли послать французских полицейских на "охоту за евреями", а когда гестаповские полицейские команды привлекли к этому ещё французских антисемитов и фашистов, число депортируемых стало расти. В 1940 г. ушли на Восток только три состава с евреями, в 1941 г. их было девятнадцать, в 1942 г. - сто четыре и в 1943 г. - двести пятьдесят эшелонов" (стр. 120).
Из допроса Эйхмана: "Эта телеграмма в отдел IV В4, мне в Берлин. Гауптштурмфюрер Даннекер сообщает, что переговоры, ведущиеся с французским правительством в Виши, дали следующие результаты: "Выдать для выдворения из Франции всех евреев без гражданства, проживающих в оккупированной зоне. Премьер-министр Лаваль предложил, чтобы при выдворении еврейских семей из неоккупированной зоны брали и детей моложе 16 лет. Вопрос об остающихся в оккупированной зоне детях его не интересует. Поэтому я прошу о срочном решении - можно ли, начиная примерно с 15 эшелона с евреями из Франции, отправлять и детей моложе 16 лет?" (стр. 126).
Так что, если положить на весы истории деяния французских фашистов и подвиги эскадрильи "Нормандия - Неман" вместе с сопротивлением "маки", то антифашистская чаша легко взлетит вверх.
* * *
В 1944 году "в течение 42 дней, начиная с середины мая, более чем четыреста тридцать семь тысяч венгерских евреев были отправлены в Освенцим - Биркенау… в конце 1944 ещё около тридцати тысяч евреев погибли во время так называемых "маршей смерти" к австрийской границе или от рук венгерских нацистов"… (шведская книга, стр. 35).
Да, вклад Венгрии в "Холокост" был, пожалуй, самым впечатляющим из всех стран фашистской Европы - почти полмиллиона евреев!
Правда, в Польше их погибло гораздо больше, в том числе благодаря польскому "классическому антисемитизму", но Польши как государства во время работы Освенцима и Треблинки не существовало, она была оккупирована, и потому венгерский вклад в Холокост, сделанный, что ни говори, во время существования Венгрии как государства, куда более отвратителен и подсуден. Хотя, если разматывать весь клубок польской и венгерской распри с евреями, то очень не просто понять, чей антисемитизм круче - и почему.
Разбирая недавно свой архив, я нашёл газетную вырезку из "Советской России" за ноябрь 1991 года, 35 лет со дня Будапештского восстания 1956 года. В статье свидетеля венгерских событий журналиста Евгения Попова "По Будапешту на танке" были подчёркнуты моей рукой строки: "Демонстрация молодёжи устремилась к венгерскому радио… при попытке демонстрантов захватить здание пролилась первая кровь. На стенах домов появились антисемитские и антикоммунистические надписи. События приняли неуправляемый характер. Были осквернены памятники советским воинам". "Антисемитские надписи" - редкая проговорка для подцензурной советской прессы.
Венгерское восстание 1956 года - самое тёмное пятно в советской историографии. Что случилось той осенью в Будапеште? Какие силы (помимо американо-советских) столкнулись в этой короткой, но отчаянной и кровопролитной схватке? Историки советской эпохи, как черти от ладана, отворачивались от этого выброса почти инфернальной ненависти.
А на деле в Венгрии произошла необыкновенно жестокая вспышка гражданской войны венгерских националистов с еврейской и проеврейской коммунистической и чекистской властью.
Националистическая венгерская прослойка попыталась повторить то, что уже происходило в Венгрии 1919 года, когда было потоплено в крови правительство Бела Куна - еврейский спецназ, представлявший элиту европейского и мирового интернационала, когда сам вождь вместе со своими соратниками-соплеменниками Матиасом Ракоши, Эдвардом Гёре, Тибором Самуэли - были вышвырнуты озверевшим народом в центр мировой революции - в Москву, в советскую Россию.
Вот что сообщает американо-еврейская газета "Форум" (от 3 августа 2007 г.) о режиме Бела Куна:
"Среди 48 народных комиссаров (министров) его правительства 30 были евреями, а среди 202 высших должностных лиц евреев было 161?.
Честно говоря, даже при тотальном засилье евреев в ленинскую и раннюю сталинскую эпоху в Советском Союзе их пропорциональное представительство в высших эшелонах власти было всё-таки поскромнее. Может быть, именно потому венгерское восстание 1919 года против Бела Куна и его клики было столь яростным и кровопролитным. И не по этой ли причине дальнейшее "холокостное" отмщение венгров-националистов в эпоху фашистского союзничества Венгрии и Германии - в 1944 году по отношению к венгерским евреям была столь ужасающим. Венгры - народ куда более страстный и вспыльчивый, нежели славяне.
В 1956 году произошло нечто похожее: для еврейской властной структуры, возглавляемой уже не Бела Куном, расстрелянным в 1937 году, а его постаревшим сподвижником Матиасом Ракоши и воцарившейся в послевоенной Венгрии с помощью наших штыков еврейской партийно-чекистской бюрократии, наступил своеобразный 1937-й (или 1919-й?) год. Историк Г. Костырченко в книге "Тайная политика Сталина: власть и антисемитизм" так характеризует венгерскую послевоенную высшую элиту:
"М. Ракоши, будучи сам евреем (как М. Фаркаш, Й. Реван, Э. Гере, Г. Петер и другие его ближайшие соратники)… ещё в мае 1945 года проинформировал Москву о массовом вступлении евреев в ряды компартии Венгрии, назвав это серьёзной угрозой для её будущего. Свои опасения Ракоши мотивировал пропагандой враждебных буржуазных сил, которые распространяли слухи о том, что венгерская компартия - это "еврейская фашистская партия" и что повторяется 1919 год. Когда руководство состояло исключительно из евреев во главе с Б. Куном"…
После окончания войны прошло всего лишь одиннадцать лет. Прослойка бывших венгерских фашистов, в числе которых было почти полмиллиона возвратившихся из советского плена 35-40-летних крепких мужчин, обученных воевать, поддерживаемая националистической молодёжью - венгерским "гитлерюгендом" - в течение нескольких дней смела венгеро-советскую власть. Восставшие понимали, что в разгаре холодная война, Америка во имя высшей цели - борьбы с СССР - поддержит их, закроет глаза на вспышку венгерского антисемитизма - и это развязало им руки. Трупы сотен евреев из госбезопасности и ЦК венгерской компартии валялись на улицах и площадях Будапешта, висели вниз головами, подвешенные за ноги на венгерских липах… из воспоминаний Генерал-лейтенанта А. Малашенко: "Особый корпус в огне Будапешта"
"В толпе раздавались свист и выкрики: "Нам не нужны гимнастёрки", "Долой Красную звезду!", "Долой коммунистов!", "Долой евреев!" (ВИЖ, № 10, 1993 г.).
Из статьи венгерского историка Йожефа Форижа, написанной в 1989 г., но поскольку в переходящей на демократические рельсы Венгрии она не могла быть напечатана, то автор опубликовал её в "ВИЖе № 8 за 1990 г.
"Проявлением этого национализма был немедленно всплывший антисемитизм… старшего лейтенанта Яноша Бачи, попавшего в плен при осаде здания радио, повесили во дворе потому что его посчитали евреем".
"Не мешало бы репортёрам и сотрудникам еврейского происхождения телевидения и радио, регулярно натравливающим на существующую народную власть, питающим надежду на какое-то буржуазное преобразование, вспомнить о вышесказанном. Их судьба была бы очень сомнительна после преобразования такого рода" (стр. 45)
Из книги В. А. Крючкова "Личное дело", М. "Эксмо". 2003 г.
"Лозунги произносились самые разные - от социалистических до откровенно фашистских <…> "тотчас же после ухода наших войск начался дикий разгул грабежей и насилия. Самосуды вершились один за другим. В Будапеште на фонарных столбах вешали коммунистов, "агентов Москвы" "О контрреволюционном характере событий свидетельствуют идеи, провозглашённые участниками: антикоммунизм, национализм, антисоветизм, антисемитизм" (стр 51.)
Поэтому, видимо, весьма недвусмысленно и твёрдо прозвучали слова из приказа Главнокомандующего объединёнными вооружёнными силами Варшавского пакта маршала И. С. Конева, повелевающе раздавить венгерских мятежников:
"События показали, что активное участие в этой авантюре бывших хортистов ведёт к возрождению в Венгрии фашизма и создаёт прямую угрозу нашему Отечеству… нельзя забывать, что в минувшей войне хортистская Венгрия выступала против нашей Родины вместе с гитлеровской Германией (ВИЖ, № 12, 1993 г.)
А мы забыли об этом на 12 лет и лишь ноябрь 1956 в Будапеште вернул нам память…
В августе 2008 года я получил письмо из белорусской Орши от Сергея Лысковского, служившего в нашей армии осенью 1956 г. в Венгрии и видевшего путч своими глазами.
Вот несколько отрывков из его письма:
"С 26 по 30.Х. в пригороде Дебрецена банды уничтожали семьи наших офицеров и тех, кто их приютил <…> Утром вижу у казармы - листовок полно! На фото - наши солдатики без голов, за ноги привязаны на вагонах-телятниках <…> на дорогах оставляли младенцев. Вылезет сердобольный наш танкист убрать с пути - и гибнет <…> Один танк, сбив перила моста, слетел в реку - и все погибли: не мог водитель задавить дитя".
На такого рода садистскую жестокость едва ли были способны венгерские студенты - по официальной версии якобы главная сила венгерского путча. Это - дела и опыт бывших оккупантов - солдат рейха. И ещё из письма Лысковского: "ЕБН (Ельцин - Ст. К.) покаялся перед хортистской Венгрией".
Вчерашние венгерские военнопленные подтвердили в эти дни свою репутацию жесточайших карателей, которую они заработали на оккупированной советской земле… И у Москвы, конечно, независимо от решения "еврейского вопроса" в Венгрии, независимо от того, какой национальности был посол Советского Союза в Будапеште Андропов (у русских образовались свои счёты с венграми), был единственный выход: раздавить эту попытку фашистского реванша танками и посадить во власть вместо ненавидимых венграми евреев коренных, но умеренных венгров, вроде Яноша Кадара, у которого, кстати, в тайных застенках при Матиасе Ракоши на руках были вырваны ногти.
Конечно же, в дни лихорадочной политической чехарды, неудавшейся попытки опереться на Имре Надя, Москве было выгодно объявить всё происходящее происками американского империализма (что отчасти соответствовало истине) и ни в коем случае не выявлять "антисемитскую составляющую" бунта. Не забудем, что на дворе стоял 1956 год с недавним ХХ съездом КПСС, с осуждением сталинского "антисемитского" 1937-го, да и 1949 года. А тут, как на грех - венгерский "антисемитский реванш"…
Но одно меня озадачивает до сих пор: почему наши еврейские либералы всю последующую историю восхваляли венгерский 1956 год, как восстание против советского тоталитаризма, как борьбу под лозунгом "За нашу и вашу свободу". Или их ненависть к социализму настолько мутила разум, что они в упор не видели антисемитской закваски венгерского взрыва и, проклиная сталинский 1937 год, одновременно оплакивали поражение венгерского термидора?
Полвека прошло с тех пор, и всё равно у нашей либеральной образованщины в душе ещё чадит это антисоветское пламя (с антисемитским отблеском!). Свидетельство тому - шабаш на радиостанции "Свобода", где в ноябре 2006 года собравшиеся на этот кровавый юбилей восстания кадили ему славу и читали стихи своих кумиров, прославлявших в 1956 году антисоветский и антисемитский путч. Конечно, вспомнили стихи Манделя-Коржавина:
Я живу от нужды без надежды,
Я лишён и судьбы и души,
Я однажды восстал в Будапеште
Против фальши, насилья и лжи.
(Цитирую, как запомнилось со слов кого-то из выступавших, кажется, Натальи Ивановой).
Своим хрипловатым тенорком делился воспоминаниями о пятьдесят шестом годе Юз Алешковский: "Свет промелькнул! Мы ненавидели советский режим и с радостью сообщали друг другу, что Венгрия восстала". Хорошо бы спросить Юза Алешковского вместе с Наумом Коржавиным, а от кого, по-ихнему, бежало в ноябре 1956 года во Францию семейство Саркози - от советских танков или от венгерских антисемитов?
Прозвучали на "Свободе" и песенные строки Владимира Высоцкого, проклинающего наше усмирение Будапешта, а заодно и Праги:
Мне сердце разрывает Будапешт,
Мне сердце разрывает Злата Прага.
Как же надо было страстно и слепо ненавидеть свою родину, свой народ, свою трагическую историю, чтобы забыть о том, сколько горя принесли нам венгерские оккупанты во время войны, чтобы не понимать антисемитскую подкладку будапештского бунта, чтобы забыть, как чешские легионеры дважды прошли с огнём и мечом по нашим землям - в 1919 году в составе чехословацкого корпуса и в 1941-45 годах в составе коричневого рейха (их, этих добродушных швейков, в нашем плену было, конечно, меньше, чем венгров, но всё-таки около 50 тысяч человек!). В основном это были водители немецких "тигров" и "фердинандов".