То папа Римский возжелает вернуть в лоно Ватикана епископов, отлучённых в своё время от церкви за сомнения в масштабах Холокоста, то на апрельской конференции по расизму швейцарцы пригласят в Женеву Ахмадинежада, да ещё ихний президент его примет… Как такое стерпеть? Восемь демократических стран во главе с Израилем объявляют бойкот конференции, ещё сорок после слов Ахмадинежада о том, что "израильских преступников нужно предать суду за геноцид в Газе" покинули зал заседаний, но сто сорок пять делегаций всё-таки остались. А министр иностранных дел Франции Бернар Кушнир с ироническим удивлением заметил: "Это парадоксально, они не хотят слушать Иран в Женеве, но при этом намерены вести с ним переговоры".
Некто из еврейской делегации выкрикнул из зала: "Расист! Расист!" и бросил в иранского президента красный клоунский нос, однако даже в самой Америке демократка Барбара Ли, возглавляющая объединение чернокожих членов конгресса, заявила, что члены этой группы "глубоко поражены" решением американской делегации бойкотировать конференцию, так что семена знаменитой 30-й сессии генеральной Ассамблеи ООН, осудившей сионизм как форму расизма, не высохли, не вымерзли, не потеряли своей всхожести. "Даже Боги, - как говаривал один из главных создателей государства Израиль Иосиф Сталин, - не могут бывшее сделать не бывшим".
Что было - то осталось в истории. Этого уже не стереть из памяти никакими политическими технологиями, никакими подтасовками демиургов нового мирового порядка, рухнувшего у нас на глазах. Ну отменили в 1991 году антиизраильскую резолюцию, и всё равно сегодняшнее разрушение Газы все честные мировые политики уже сравнивают с штурмом нацистами Варшавского гетто, где израильские коммандос выступают в роли фашистских карателей, а палестинцы с их партизанским упорством в роли героически погибающих в центре Варшавы евреев.
XIV. Борис Ельцин с маленькой буквы
Им нужно, чтобы мы сдохли, исчезли с этой земли.
Слова безымянного палестинца
А теперь несколько слов о книге "Отрицание отрицания или Битва при Аушвице" и о её создателях.
В пресс-релизе, вручённом участникам пресс-конференции, созванной в честь выхода книги, перечислены все их научные заслуги: Альфред Кох - "писатель", "математик", "экономист" "бизнесмен", бывший "глава Госкомимущества РФ", "в администрации бориса ельцина занимал пост вице-премьера".
Павел Полян - "социальный географ и историк", "окончил в 1969 г. с серебряной медалью московскую школу", "высшее образование, МГУ", "окончил аспирантуру", "защитил докторскую диссертацию", "ведущий научный сотрудник", "координатор кабинета мандельштамоведения в научной библиотеке РГГУ", член библиотечного совета РГГУ, "является председателем Мандельштамовского общества"…
Исторические познания этих обременённых дипломами, степенями, званиями и должностями соавторов действительно впечатляют. Но вот что они пишут и под чем подписываются в этой удивительной книге:
"Израиль после войны не настаивал на том, чтобы Германия выделяла ему какие-либо финансовые средства. На этом настаивала сама ФРГ. Как только у неё появилась такая возможность, то есть с начала 50-х годов, Аденауэр упорно говорил о том, что Германия должна оказывать такую помощь. И только в 1952 году Израиль дал согласие принять эту помощь, причём при голосовании по этому вопросу разгорелась жаркая дискуссия, и решение прошло с мизерным перевесом всего лишь в несколько голосов. Так что инициатива относительно такой помощи исходила отнюдь не от Израиля" (стр. 326).
Какая идиллия! Благородные немцы, обуреваемые чувством неизбывной вины перед евреями, хотят искупить свой грех бескорыстной помощью - хотят облегчить свою совесть, а благородные евреи - отказываются: "нет! не надо! Вы и так сами разорены, едва сводите концы с концами. Спасибо, дорогие друзья арийцы! Давайте жить безо всяких компенсаций и контрибуций! Мы же два избранных народа, товарищи по общему несчастью!" Если бы всё было так, я бы поверил, что Полян и Кох настоящие, честные историки. Но на самом деле история с германскими деньгами выглядела иначе. Цитирую отрывок из книги "Автобиография", написанной президентом Еврейского палестинского агентства Наумом Гольдманом, который был в 1951 году представителем государства Израиль по вопросу о репарациях:
"В начале 1951 года Израиль впервые выступил на мировой арене, направив четырём союзным державам две ноты, в которых указывалось, что еврейские требования, касающиеся возмещения ущерба новой Германией, определены суммой полтора миллиарда долларов, из которых половину должна выплатить Западная Германия и половину - Восточная. Эта сумма основывалась на следующих расчётах: Израиль принял около 500 000 евреев, и экономическая реинтеграция одного беженца стоила примерно 3 000 долларов. Спасая эти жертвы нацизма и приняв на себя огромные финансовые расходы, Израиль считает себя вправе предъявить эти требования от имени еврейского народа, хотя и без законной основы, так как еврейское государство не существовало во времена нацистского режима" (с. 262).
"В этих обстоятельствах израильский министр иностранных дел летом 1951 года обратился ко мне как к президенту Еврейского Палестинского агентства и попросил меня созвать конференцию крупных еврейских организаций США, стран Британского содружества и Франции для оказания поддержки израильским требованиям и изыскания средств, способных заставить их выполнить" (с. 263). "Переговоры, которые мы намеревались провести, были весьма щекотливыми. Они не имели никакой юридической основы" (с. 268).
"С большой смелостью и великодушием федеральный канцлер принял за основу для дискуссии сумму миллиард долларов, но я знал, что партия, враждебная столь гигантским уступкам, уже сформировалась внутри правительства, среди вождей политических партий, среди банкиров и промышленников. Мне повторяли с самых разных сторон, что бесполезно рассчитывать даже на приблизительную сумму".
"На первом этапе переговоров между немцами и делегацией Конференции по притязаниям было достигнуто общее соглашение о возмещении ущерба и о его законодательной регламентации. На следующем этапе встал вопрос об общей сумме притязаний, достигавшей 500 миллионов…"
"Мне пришлось снова поехать в Бонн 3 июля, и я сделал следующую уступку: 10 % от 500 миллионов будут предназначаться нееврейским жертвам нацизма и распределяться самим германским правительством" (с. 282).
"Соглашения были подписаны 10 сентября 1952 года в Люксембурге. Германию представлял канцлер, Израиль - министр иностранных дел Моше Шарет, а я - Конференцию по притязаниям" (с. 283).
"Германские поставки были решающим фактором экономического подъёма Израиля на протяжении последних лет. Я не знаю, какова была бы судьба Израиля в некоторые критические для его экономики моменты, если бы Германия не сдержала своих обязательств. Железные дороги, телефонные линии, портовые сооружения, системы орошения; целые отрасли промышленности и сельского хозяйства не были бы в их нынешнем состоянии без немецких репараций. Наконец, сотни тысяч еврейских жертв нацизма получили за последние годы значительные суммы по закону о возмещении ущерба" (с. 286).
"Когда утром в день моего пребывания я нанёс визит премьер-министру Израиля Давиду Бен-Гуриону, он подошёл ко мне с торжественным видом: "Мы с тобой имели счастье увидеть два чуда: создание государства Израиль и подписание соглашения с Германией. Первое сотворил я, второе ты" (с. 284).
В другой своей книге "Еврейский парадокс" Н. Гольдман рассказывает не только о своих переговорах с Германией, но и способе, каким он выбивал репарации из Австрии. Он сказал канцлеру Раабу: "Вы должны платить репарации евреям".
- Но мы сами были жертвами Германии, - возразил Рааб.
Гольдман заявил: "В таком случае я сниму самый большой кинотеатр в Вене и каждый день буду показывать фильм о вступлении немецких войск и приезде Гитлера в Вену в марте 1938 года". (Хорошо бы поставить фильм о нашем вступлении в Ригу в 1940 г. - Ст. К.)
Тогда Рааб сказал: "Хорошо, вы получите ваши деньги".
Речь шла о сумме порядка 30 миллионов долларов, Через некоторое время Гольдман пришёл снова: нужно ещё 30 миллионов.
- Но, - сказал Рааб, - мы дали согласие только на 30 миллионов.
- Теперь вы должны дать больше! - сказал Гольдман и получил что требовал. Он пришёл и в третий раз и получил такую же сумму.
Итак, переговоры шли очень тяжело, почти два года. Но в конце концов евреи принудили немцев заплатить всё, что положено. Это к тому, как совершились "два чуда": построилось государство на чужой земле и на чужие деньги. А третье чудо заключается в том, что у нас выросла новая школа историков в лице Альфреда Коха и Павла Поляна. На фоне этого исторического конфуза комплимент Поляна в адрес своего соавтора: "Альфред Кох интересуется цифрами, особенно точными" звучит по меньшей мере издевательски.
Как же так, опытный жрец Холокоста Полян не досмотрел за своим соавтором-арийцем и позволил ему так подставить своё имя, подорвать авторитет профессионалов по Холокосту, скомпрометировать столь ценное издание? Приходится после этого думать, что Полян не знает скрижалей, которые пишут верховные жрецы и основатели государства Израиль. Но если бы только одна такая позорная ошибка! В предисловии к книге, написанным Кохом, есть главная мысль о том, что владеть Палестиной должны евреи, не только потому, что они "народ Библии", но главным образом потому, что они умеют хозяйствовать на этой земле, обустраивать и облагораживать её, в отличие от диких, нецивилизованных, не умеющих создать ничего путного арабов.
"Когда сегодня едешь по Израилю, то не устаёшь удивляться, сколько человеческой энергии потрачено на обустройство этой страны. Склоны всех гор по пути от Тель-Авива до Иерусалима засажены вручную кедрами и кипарисами. Апельсиновые и мандариновые сады по пути от Иерусалима на юг. Вся Гимлея - сплошь оливы и пшеничные поля <…> этого ничего не было. <…> Сейчас, когда вновь обострилась дискуссия о праве евреев на землю Израиля, слышатся разные аргументы со всех сторон. <…> Но самого главного аргумента никто не приводит. А аргумент этот прост и ясен. Разве не принадлежит земля тому, кто сделал её лучше, чище, кто вернул ей былую красоту, кто заменил топор дровосека лейкой садовода? Кто в безжизненную пустыню провёл воду, кто оросил поля, не знавшие плуга сотни лет, кто построил прекрасные белые города на месте жалких глинобитных лачуг, кто проложил дороги вместо верблюжьих троп, возвёл больницы, уничтожил эпидемии, ликвидировал голод".
Какая вдохновенная тирада не просто колонизатора, но идеолога колонизации, её красноречивого апостола, её самозабвенного философа и поэта!
Точно так же рассуждали конкистадоры-испанцы в XVI веке, дав себе безграничное право от имени европейской христианской инквизиторской цивилизации разрушать жизнь Центральной Америки и сводить с лица планеты языческие народы майя и ацтеков. Точно так же обращались с племенами "дикого Запада" англо-саксонские протестанты… Точно так же огнём и мечом англичане навязывали свою хищную волю Индии, Китаю, африканскому континенту. Французы не отставали от них, протянув длани от Алжира до Индокитая Да и немцы, с вожделением глядя на восток, всю нашу общую историю пытались навязать "Russische Swein" свою европейско-арийскую цивилизацию… Я уж не говорю о голландцах, португальцах, итальянцах, бельгийцах и "разных прочих шведах", у которых тоже крыша поехала от алчности, и которые тоже успели схарчить всё, что падало со стола более крупных хищников.
Казалось бы, что после Второй мировой войны, когда обрушилась, словно во время землетрясения вся колониальная архитектура, создать ещё раз нечто подобное уже невозможно. Но не тут-то было. Жрецы Холокоста нашли слабое место на карте человечества и сумели обратить вспять ход мировой истории…
Но до сих пор тревога не покидает их: а вдруг их детище - государство, возведенное при помощи великих мифов, великого террора, великих денег и великой пропаганды, рухнет, что случится тогда? Альфред Кох пугает человечество:
"А случится вот что: через какое-то время засохнут сады Израиля и на месте цветущих рощ опять появятся пыльные пустыни. Грязные лохматые собаки вместе с чумазыми арапчатами будут побираться вдоль грязных обочин, выпрашивая кто кость, а кто денег у проезжающего туриста.
Нищие бедуины, как и тысячу лет назад, будут варить кофе в своих шатрах. Часть евреев убьют, а часть уедет в Европу и Америку. И опять на многие сотни лет заглохнет Палестина. И только крик муэдзина над Иерусалимом будет будить правоверных мусульман на утреннюю молитву. Палестина превратится в плохое издание Египта, Сирии и Иордании. С их грязью, мелочной торговлей и полным отсутствием прогресса".
Я не буду объяснять Коху, что полное "присутствие прогресса" за последние 80 лет дважды сокрушает и уничтожает образ жизни столь милый его сердцу - имею ввиду Великую депрессию 30-х годов и нынешнюю более страшную и более Великую.
Общество потребления, картины которого наш "экономист" рисует с такой любовью, с таким вдохновением, обнажило свою генетическую обречённость. Если даже и согласиться со взглядами Коха на развитие Палестины, то надо его спросить, а куда он денет "нищих бедуинов" и "чумазых арапчат" , чтобы они не портили картины процветания израильского рая? А что он будет делать с окружающим миром "грязи", "мелочной торговли", "пыльных пустырей", "грязных лохматых собак" , который, как громадный океан, плещется у бортов комфортабельной белоснежной яхты с именем "Израиль"? Что он предлагает сделать с Египтом, Сирией, Иорданией? Но и не в этом дело, а в том, что Альфред Кох или не знает доизраильской истории Палестины, или сознательно наводит тень на плетень, повторяя миф о том, что Палестина была землёй без народа, а евреи - народом без земли…
Эта точка зрения, к сожалению, сейчас вбивается в головы всех обывателей, которые, как туристы, приезжают в Израиль. Недавно там побывала группа хорошо знакомых мне женщин, православных христианок, мечтавших всю жизнь повидать Святую землю. Вернувшись, они с восторгом рассказывали о цветущем Израиле, о пшеничных полях, об апельсиновых садах, образцовых израильских кибуцах, белоснежных посёлках, о вежливых и радушных еврейских экскурсоводах, и с неприязнью вспоминали о рваных и грязных палестинских шатрах на обочинах идеальных шоссейных дорог, о беспризорной оборванной палестинской ребятне, о палестинских экскурсоводах, угрюмых, неуслужливых, неделикатных… А я от них только и слышал:
"Арабы? - Это же средневековая жизнь, они никогда ничего не строили и ничего не выращивали, они некультурные, они невежливые, они - кочевники, они нищие, потому что не хотят ничего делать. Почему они обстреливают Израиль своими ракетами-касымами"?
Впечатление было такое, как будто эти женщины прослушали курс лекций у Альфреда Коха. Зря совершили паломничество на Святую землю. Если бы они, эти наши добрые русские христианки, знали, что пережили два поколения палестинцев и что их сделало такими замкнутыми и нерадушными!
Вот несколько отрывков из книги Исраэля Шамира, который, в отличие от Коха, и пешком, и путешествуя на ослице Линде, исходил всю арабскую Палестину.
"Окрестности Иерусалима - одно из самых красивых мест во всём Нагорье, и вади, в котором мы оказались, подтверждает это мнение. Слева от спуска - просторная пещера, где добывали камень, у входа в неё растёт тенистое дерево. Сядем под деревом и глянем вниз. Мы увидим очаровательную деревушку Лифта. Её дома гнездятся на крутом склоне вади. В складке горы бьёт полноводный источник, называющийся в библейские времена Мей Нефтоах; вода его, выходя из красивого сабила, падает в просторный водоём. Внизу за водоёмом начинаются поля и сады Лифты. Здесь растут огромные смоковницы, оливы, яблони. Узкие тропинки ведут от дома к дому. Дома Лифты - не роскошные, но просторные, вместительные, сложенные из крепкого иерусалимского камня, некоторые - с балконами, с которых открывается прекрасный вид на долину, где меж кустарников бьют родники и растут гранаты.
Теперь подойдём поближе и увидим, что деревня пуста. Крыши домов проломлены, двери заколочены и схвачены пудовыми замками. Бассейн у источника разрушен и захламлён, и чистейшая живая вода гор исчезает в земле. Смоковницы не обобраны, оливы не обиты и не окопаны.
Перед нами - одна из деревень, обезлюдевших в 1948 году.
На полях Лифты мелькают белые платы палестинцев, убирающих помидоры, но они убирают не свои помидоры. Это наёмные рабочие. Земли Лифты были переданы еврейским посёлкам Кесалан, Гиват, Яарим, те наняли безземельных палестинцев работать на земле, которая ещё недавно кормила их".
"В апреле 1948 года еврейские армии прорубили в Западном Нагорье широкий Иерусалимский коридор. В нём были ликвидированы все арабские сёла, кроме чудом сохранившегося Абу Гоша. Евреи боролись за контроль над Иерусалимом, но для жителей Западного Нагорья речь шла о своих домах и полях - и их они потеряли.
У начала тропинки стоят железные щиты с пояснительными надписями: "Здесь наши доблестные силы сражались с арабскими бандами и выкурили их из ихнего бандитского гнезда". Здесь они жили, арабские бандиты, и жёны их бандитки, и дети бандитята, и бандитские ослы, и бандитские овцы в бандитских хлевах, и бандитские оливы, и бандитские кактусы, и всё это существовало тысячи лет, чтобы только мешать движению еврейских конвоев на шоссе".
"На краю Вифлеема, вдоль хевронской дороги, к югу от города, высится красивый холм, на вершине - роща. Это Эр-Рас, место малой святыни. На вершине дует ветер, стоят остатки водосборника. Сюда приходят играть дети из лагеря беженцев Дахейше, который находится к югу от холма, на равнине. Я спросил их, откуда они родом. Они назвали деревни, руины которых я посещал: Лифта, Дир эш-Шейх, Бет Итаб. Они помнят, они иногда ездят туда с родителями, посмотреть на разваливающиеся дома и на неокопанные оливковые деревья".
* * *
"Представьте себе, что это вас вышвырнули из дома у источника Лифты и Сатафа, что вам пришлось жить в мазанке, делить одну комнату с десятью братьями, что вы можете увидеть в бинокль проломленные крыши своего дома - и вы поймёте, откуда взялось палестинское сопротивление, палестинский терроризм".