"30 августа 1918 года после митинга на заводе б. Михельсона, где Ленин делал доклад, член партии правых эсеров Фанни Каплан выстрелами из револьвера нанесла Ленину две тяжелые раны".
2 сентября на заседании ЦИК по докладу Я. М. Свердлова о покушении на В. И. Ленина было решено на гнусный удар врага ответить массовым красным террором против буржуазии и ее агентов.
Получив это ужасное сообщение, товарищи Сталин и Ворошилов послали из Царицына следующую телеграмму:
"Военный совет Северо-Кавказского военного округа узнал о злодейском покушении наймитов буржуазии на жизнь величайшего революционера в мире, испытанного вождя и учителя пролетариата товарища Ленина. Военный совет отвечает на это низкое покушение из-за угла организацией открытого массового систематического террора на буржуазию и ее агентов".
Стремительной лавиной двинулись красные отряды и дивизии Царицынского фронта на белоказачьи полки генералов Мамонтова и Фицхелаурова, опрокидывая все попытки белоказаков задержаться на выгодных для них рубежах, неудержимо преследуя врага на поле боя.
Пять дней наступления и решительных боев потребовалось от войск Царицынского фронта, чтобы доблестно выполнить, в основном, боевые директивы товарищей Сталина и Ворошилова, датированные 30 августа и 2 сентября.
30 августа красные войска Северного участка тов. Колпакова быстро развивали свой успех в общем направлении станция Иловля, Ивановка, Пролейка. К концу дня 31 августа войска Северного боевого участка, преодолевая упорное сопротивление врага, с боем заняли ряд хуторов (Фастов, Прудки, Варламов и другие) в 15–20 км северо-восточнее станции Котлубань. Уже в эти дни в тылах противника стали появляться партизанские отряды, которые нападали в районах Голубинская, Пятиизбянская на отходившие обозы и разъезды белоказаков.
31 августа 1918 года, еще до получения сведений о ранении Владимира Ильича, товарищ Сталин посылает В. И. Ленину следующее письмо:
"Дорогой товарищ Ленин! Идет борьба за юг и Каспий. Для оставления за собою всего этого района (а его можно оставить за собой!) необходимо иметь несколько миноносцев легкого типа и штуки две подводных лодок. Умоляю Вас разбить все преграды и тем облегчить – двинуть вперед дело немедленного получения требуемого. Баку, Туркестан, Северный Кавказ будут (безусловно!) нашими, если немедля будут удовлетворены требования. Наши дела на фронте идут хорошо. Не сомневаюсь, что пойдут еще лучше (казачество разлагается окончательно). Жму руку моему дорогому и любимому Ильичу. Ваш СТАЛИН".
На этом письме еще больной В. И. Ленин 6 сентября зачеркнул заключительную строку, которая относилась к нему лично, изменил адрес, поставил под этим письмом свою подпись и тотчас же направил его по телеграфу в Петроград, как приказание к безотлагательному выполнению.
В первые дни сентября 1918 года в части царицынской обороны приходили со всех направлений 250-км фронта известия за известиями о разложении в рядах противника, о сдаче в плен и переходе ряда белых полков на нашу сторону.
1 сентября красные войска Северного участка заняли станцию Качалино. Оперативная сводка от 2 сентября сообщала:
"На нашу сторону перешла почти вся неприятельская дивизия, оперировавшая на Северном участке, причем один из полков этой дивизии сдался целиком, с оружием и пулеметами. Из четырех полков этой дивизии один совместно с нашими войсками вступил в бой с карательным неприятельским полком, высланным противником для воспрепятствования переходу казаков на нашу сторону. Карательный отряд разбит, есть арестованные казачьи офицеры. Два кавалерийских неприятельских полка, соединившись с нашей кавалерией, бросились к переправам наперерез убегавшей неприятельской артиллерии и толпам казаков и офицеров. На Центральном участке – частичное продвижение в сторону Кривомузгинской. Ко 2 сентября в этом участке зарегистрированы около 300 неприятельских перебежчиков".
К 3 сентября, после перехода нескольких белых полков на нашу сторону, остатки частей группы генерала Фицхелаурова панически отступили на линию Иловля, Пролейка.
На направлении севернее Калача-на-Дону противник также был разбит и быстро уходил за Дон на всем 45-км участке станиц Качалинская, Голубинская, причем передовые части Центрального боевого участка в ряде мест перешли на правый берег Дона (район Трех-Островенская, Акатовский, Екимовский и др.), а в районе хутора Вертячий были захвачены 12 пулеметов, 2500 винтовок и сотни тысяч патронов. На этом же направлении у противника был отбит гурт скота в 5000 голов, который он не успел увести с собой. По поводу этих трофеев пленные шутили: "Поедим мясца хоть у большевиков, не то атаман все равно отправит Вильгельму нашу скотинку".
К концу дня 3 сентября в районе к западу от меридиана Карповки блестящей операцией 1-го Луганского, 2-го Коммунистического и 4-го Сиверского полков был занят район станции Кривомузгинская, а к югу от железной дороги Царицын, Чир красные части вышли на реку Донская Царица.
В течение 3–6 сентября по всему огромному фронту продолжалось неотступное преследование противника, который в безумной панике бежал по разным направлениям. Усиленная посылка генералом Мамонтовым и Фицхелауровым карательных отрядов не помогла восстановить порядок в отступавших белых полках; все устремились за Дон; управление этими разрозненными белыми толпами было утеряно, о чем без утайки доносили генералы Мамонтов и Фицхелауров.
4 сентября красные войска занимают станцию Иловля и затем выходят на всем протяжении реки Иловля, соединившись с войсками до этого отрезанного Камышинского укрепленного района.
6 сентября был занят Калач-на-Дону; в эти же дни наши аэропланы успешно бомбардировали старую казачью базу формирований – станицу Нижне-Чирская, куда Мамонтов стягивал с иловленского направления 10-й Донской и 3-й партизанский кавалерийские полки и от Великокняжеской – 59-й Донской полк.
Известие о победе Красной армии было для Ленина лучше лекарств. Товарищ Сталин посылает 7 сентября в Совнарком Ленину следующую телеграмму:
"Наступление советских войск Царицынского района увенчалось успехом: на севере взята ст. Иловля, на западе – Калач, Ляпичево, мост на Дону, на юге – Ромашки, Немковский, Демкин. Противник разбит наголову и отброшен за Дон. Положение Царицына прочное. Наступление продолжается.
Нарком СТАЛИН".
С Восточного фронта также шли благоприятные для нас сообщения – в эти дни красные войска, перейдя в наступление, заняли Казань и штурмовали Вольск, Симбирск, Уральск. Все это ясно говорило о том, что план создания единого сплошного оперативно-стратегического фронта между чехословаками и белогвардейцами "Комуча" и белым казачеством "Всевеликого войска Донского" был сорван благодаря героизму Красной армии. Царицын продолжал стоять несокрушимой гранитной скалой, о которую разбились все бешеные атаки белоказаков Дона.
Стремясь отомстить за поражение, контрреволюция опять выпустила кровавые щупальца из щелей своих подпольных организаций в Царицыне. Она хорошо знала, что героическая, передовая часть рабочих союза "Грузолес" с беззаветной смелостью продолжает бороться на фронте к западу от Царицына, а в самом Царицыне формировались новые части из рабочих этого союза. Посадив в этот союз своего доверенного агента, офицера Уфимской армии Молдавского, контрреволюционеры решили поднять в освобожденном от осады Царицыне вооруженный мятеж, ослабить тем самым успех красных, а в случае удачи отвлечь красные войска с фронта обратно к Царицыну и тем облегчить положение белоказаков.
Под руководством Молдавского вооруженные части "Грузолеса" в ночь с 7 на 8 сентября начали мятеж – открыв ружейно-пулеметный и артиллерийский огонь, они попытались врасплох захватить наиболее важные здания Царицына. На подавление мятежников были брошены учебно-пулеметные курсы и испытанные рабочие царицынских заводов. Товарищ Сталин приказывает не вызывать ни одного бойца с фронта – где, как мы видели, шло преследование разбитых белоказаков, – а беспощадно раздавить мятежников своими внутренними силами. Борьба была недолгая: решительные удары со стороны рабочих и бойцов гарнизона Царицына заставили мятежников бросить оружие и запросить пощады.
8 сентября товарищи Сталин и Ворошилов телеграфировали Ленину и Свердлову:
"Ночью с седьмого на восьмое запасный полк Грузолеса во главе с правым эсером Молдавским восстал против Советской власти, открыл орудийный огонь. Благодаря своевременно принятым мерам утром восьмого восстание ликвидировано, полк разоружен, зачинщики арестованы. В городе спокойно. Есть убитые и раненые. Наше наступление на фронте успешно продолжается".
Разгром белых на фронте и полный провал их мятежа внутри Царицына окончательно деморализовали силы контрреволюции. Ее вожаки решают пойти на отступление и на собирание сил для нового наступления – реванша.
Имея крупные успехи к северу и западу от Царицына, Военный совет решает организовать более решительные операции и в направлении Великокняжеской.
За подписью товарищей Сталина и Ворошилова командующему Южным участком Царицынского фронта тов. Харченко был отдан следующий приказ № 97 от 7 сентября 1918 года:
"Тов. Харченко приказываем:
1) Срочно очистить линию Владикавказской железной дороги до левого берега реки Дона от кадетских банд от Подтиховской переправы до станицы Нагаевской (хутор Дархановский).
2) Построить по Курмоярскому Аксаю проволочные заграждения в местах возможных подступов противника, усиливая заграждения заставами.
3) Обеспечить охрану переправ противника с правого на левый берег реки Дона.
4) Освободившиеся части отправить на соединение с частями Южного фронта тов. Ковалева, совместно с которыми продвигаться в сторону Великокняжеской, отрезая части противника, направляющиеся на станицу Атаманскую и село Заветное Астраханской губернии".
Далее в этом же приказе говорилось, что тов. Харченко должен "объединить действия и привести в порядок все части войск, расположенные по левому берегу р. Дон от Подтиховской переправы на юг до станицы Нагаевская к станции Ремонтная".
Отделу формирования, который находился в колонии Сарепта, было приказано выделить 1000 пеших бойцов и отправить их на станцию Гнилоаксайская в распоряжение командующего Южным боевым участком. Сюда же направлялась артиллерийская группа. Комиссару армии тов. Щаденко было указано всемерно помогать выполнению возложенных на Южный участок боевых задач.
10 сентября в Царицыне товарищи Сталин и Ворошилов в торжественной обстановке вручили боевые красные знамена с надписью "За доблесть в боях" целому ряду героических полков Царицынского фронта. Знамена вручал лично товарищ Сталин.
В связи с ранением В. И. Ленина и для решения целого ряда дел товарищ Сталин выехал на несколько дней в Москву. 19 сентября В. И. Ленин и И. В. Сталин послали героям Царицынской обороны следующую телеграмму:
"Царицын, Военный совет, командующему фронтом Ворошилову, начальникам боевых участков, комиссару фронта Щаденко.
Передайте наш братский привет геройской команде и всем революционным войскам Царицынского фронта, самоотверженно борющимся за утверждение власти рабочих и крестьян. Передайте им, что Советская Россия с восхищением отмечает геройские подвиги коммунистических и революционных полков Харченко, Колпакова, кавалерии Булаткина, броневых поездов Алябьева, военно-волжской флотилии.
Держите красные знамена высоко, несите их вперед бесстрашно, искореняйте помещичью и кулацкую контрреволюцию беспощадно и покажите всему миру, что социалистическая Россия непобедима.
Председатель Совета народных комиссаров
В. УЛЬЯНОВ (ЛЕНИН).
Нарком и председатель Революционного совета
Южного фронта СТАЛИН".
Итак, несмотря на то что за время решительного наступления белоказаков на Царицын поддержка со стороны 8-й и 9-й армий Южного фронта и Сальской группы Шевкоплясова совершенно отсутствовала, Царицын победил и мужественно отбросил остатки разбитых армий Краснова. Мало того, этот героический подвиг обеспечил Царицыну свободу действий для дальнейшей борьбы со "Всевеликим войском Донским", чрезвычайно облегчил положение частей Южного фронта (8-я и 9-я красные армии) и буквально спас отрезанную от Царицына Сальскую группу.
Нет сомнений, что при неудачном исходе обороны Царицына войска Сальской группы не продержались бы долго в белоказачьем окружении и неминуемо были бы истреблены; точно так же и части 8-й и 9-й армий оказались бы в невыносимо трудном положении, потому что освободившиеся от осады белоказачьи полки бросились бы на фронт Воронеж, Балашов, Камышин. Имея помощь от сомкнувшихся тогда белых войск Восточного фронта, белоказаки поставили бы красные армии Южного и Восточного фронтов в чрезвычайно тяжелые условия, учитывая обстановку, в которой боролась молодая Советская республика в августе 1918 года.
Глава X. Подготовка белоказаков ко второму решительному наступлению
Очень скоро в Новочеркасске узнали о полном провале августовского наступления и разгроме белоказачьей армии "Всевеликого войска Донского". Представители кайзеровского главного командования в штабе Донской армии и "правительстве" Краснова твердо и категорически указали Краснову и Денисову, что разгром белоказаков на Царицынском фронте значительно отразился на их военно-политическом престиже в глазах Вильгельма, а поэтому необходимо сейчас же начать подготовку новой наступательной операции на Царицын.
По указанию Вильгельма германские империалисты были готовы еще раз помочь правительству и командованию белого Дона военным инструктажем, оружием, деньгами, снаряжением (не безвозмездно, конечно, а требуя новых продовольственных поставок от Краснова), так как они нуждались в немедленной, неотложной победе. На франко-британском фронте империалистической войны в период с марта по июль 1918 года все четыре основных прорыва Людендорфа на Амьен, Лис, Шмен-де-Дам, Шато-Тьери катастрофически провалились для германской армии.
Вильгельмовская армия была совершенно истощена. Англо-французское командование весь август вело решительно и успешно развивающееся контрнаступление по всему фронту и заняло огромные куски территории во Франции и Бельгии, захваченные ранее германцами.
В Германии, Австро-Венгрии, Болгарии, Турции царил голод; их армии на фронтах империалистической войны испытывали огромный недостаток в продовольственных ресурсах. Украина, Дон, Закавказье явились новыми продовольственными и топливными источниками для истощенного германского империализма; эти оккупированные земли Советской страны должны были крепко охраняться Скоропадским, Красновым и другими наемниками кайзеровского империализма.
Полный провал августовского наступления на Царицын и успехи генерала Деникина на Северном Кавказе в период второго похода на Кубань чрезвычайно раздражали и угнетали атамана Краснова, который ясно понимал, что без успеха на фронте белое Донское "правительство" долго не продержится.
В силу этого Краснов потребовал от генералов Денисова и Мамонтова подготовки нового решительного наступления на Царицын, с тем чтобы начать его не позднее конца сентября 1918 года и на этот раз непременно взять Царицын и Камышин.
"Атаман, – пишет сам Краснов, – не терял надежды до зимы овладеть Царицыном, чтобы этим закончить наступательные операции. Для усиления Царицынского фронта спешно укомплектовывались и вооружались 3-я Донская дивизия и 2-я стрелковая бригада молодой постоянной армии и выписаны были пушки из Севастополя, для которых в Ростове, в мастерских Владикавказской железной дороги, делали особые бронированные платформы.
Чтобы закрепить до зимы все войско Донское, на Дону были мобилизованы все казаки. Не было ни одной казачьей семьи, где кто-либо из мужчин не был убит или ранен".
Краснову и Денисову было ясно, что, пока в районе Царицына будут группироваться крупные, стойкие красные силы, все планы белого Дона двигаться в северном направлении на фронт Балашов, Поворино, Новохоперск, Таловая, Лиски будут нереальны. Находясь на фланге тех белых сил, которые должны были двигаться на север (Балашов, Лиски) против 8-й и 9-й красных армий, защитники Царицына могли в любой момент ударом во фланг и тыл сорвать эту операцию Донской белой армии. В наступательном оперативном плане Донской армии направление на Царицын, Камышин продолжало все время быть главным и решающим.
Мало того, если бы Краснов и Денисов знали заранее, что в августе красные части, расположенные в направлении Балашов, Лиски, будут такими слабыми и пассивными, то они сочли бы необходимым сосредоточить все силы против Камышина и Царицына, оставив только заслон на Северном участке. Но никто в Ставке белого командования не думал, что оборона Царицына будет такой устойчивой и что она не только сдержит натиск более чем 60-тысячной отборной Донской армии, но и разобьет ее, отбросив остатки далеко на запад от Царицына, за Дон.
Разгром в августе очень тяжело переживался руководителями Донского круга. На секретном совещании Круга в начале сентября представители его, только что вернувшиеся с фронта, заявили: "Казаки на фронте ждут мира или поддержки. Всякое замедление поведет к гибели казачества"; и поэтому совещание в лоб задавало вопросы атаману Краснову: 1) когда и на какую поддержку можно рассчитывать и 2) возможно ли добиться путем переговоров прекращения Гражданской войны?
Деникин пишет, что действительно после августовского поражения донским генералам приходилось "успокаивать утомленные нервы представителей на Круге и воинов на фронте. В этом отношении положение мое было неизмеримо легче, чем атамана. Добровольческая армия, по крайней мере основные ее части, шла беспрекословно туда, куда я ее вел".