Вот если бы на эту ракету поставить ядерную боеголовку… К сожалению для нацистов и к счастью для всего остального мира, это было невозможно технически. "Фау-2" несла на себе боеголовку весом не больше тонны. Атомная бомба тяжелее в несколько раз. Я уж не говорю о самолете-снаряде "Фау-1", возможности которого были еще меньше.
Значит, я прав, и у Гитлера просто не было подходящего носителя? Не будем спешить с выводами…
Межконтинентальные ракеты
Да-да, именно так, дорогой читатель. Я вовсе не ошибся, и пишу не о второй половине ХХ века, а о времени Третьего рейха. Ведь именно в нацистской Германии была создана первая межконтинентальная баллистическая ракета.
О ракетном проекте А9/10 обычно пишут немного. В одном из справочников мне удалось обнаружить следующее описание этой разработки.
Гитлеровское руководство сочло, что неплохо было бы нанести аналогичный удар по США, но для этого возможностей "Фау-2" (дальность полета порядка 350 километров) было явно недостаточно. Однако еще с 1941 года (то есть до официального объявления войны с США) германские инженеры вели разработку двухступенчатой межконтинентальной баллистической ракеты А9/10. В качестве второй ступени предполагалось использовать все ту же удачную ракету "Фау-2" (вес - порядка 13 тонн, диаметр - 1651 миллиметр, масса боевой части - 1000 килограммов), а разогнать ее до необходимой для межконтинентального полета скорости должна была отделяемая первая ступень массой 87 тонн, из которых 62 тонны приходились на топливо. Двигатель этой ступени был рассчитан на тягу в 1962 килоньютона, которую он мог развивать в течение 50 секунд. После вывода второй ступени на орбиту, массивная первая ступень должна была отделиться и спускаться на землю на парашютах, что позволило бы осуществлять ее повторное использование. Дальность полета всего комплекса должна была составить порядка 4500 километров - вполне достаточно для обстрела США.
На самом деле, научная проработка проекта межконтинентальной баллистической ракеты началась еще в 1939 году. Сперва ракету собирались делать одноступенчатой и долго мучились, проектируя неповоротливого гиганта. Потом появилась идея о том, что смертельное оружие вполне можно сделать составным. Концепция многоступенчатой ракеты имела массу преимуществ; теперь гигантские топливные баки, необходимые для разгона ракеты на самом сложном стартовом участке, можно было не тащить с собой всю дорогу, а избавиться от них сразу же после их опустошения. Впоследствии по такой схеме будут строиться все тяжелые баллистические ракеты мира. А пока немецкие инженеры двигались вперед методом проб и ошибок.
В 1941 году был завершен первый этап сложнейшей разработки. Известно, что одной из главных проблем, с которой пришлось столкнуться команде разработчиков, была проблема точного наведения. Работы над А4, которой предстояло стать по совместительству второй ступенью нового межконтинентального монстра, продвигались вперед сложно. Как потом показал боевой опыт, даже при стрельбе по относительно близкому Лондону с дистанции 70-100 километров цель поражало менее половины выпущенных ракет. Если так, то что будет при стрельбе через океан? Такой вопрос задавали себе инженеры. При этом было очевидно, что А9/10 будет стоить гораздо дороже, чем А4, и терять массу ракет на элементарных промахах никто не хотел. В отсутствие достойной электронной системы наведения у немев было два выхода: либо наводить ракету на цель по радио, либо сделать ее пилотируемой. Поэтому вторая (боевая) часть ракеты и разрабатывалась в двух вариантах: с радионаведением и с кабиной для пилота-смертника.
Сначала конструкторы избрали первый путь. Поскольку боевая ракета могла быть готова не раньше конца 1944 года, было очевидно, что осуществить много пусков не удастся. Поэтому приходилось рассчитывать не столько на непосредственно военный, сколько на пропагандистский эффект. Ввиду вышеизложенного межконтинентальная ракета должна была упасть не абы где в пределах Нью-Йорка, а поразить какую-нибудь примечательную цель, уничтожение которой могло бы произвести шоковое впечатление. Известно, что в качестве такого объекта рассматривался Эмпайр-стейт-билдинг - самый крупный небоскреб того времени; весь вопрос состоял в том, как в него попасть. В сентябре 1944 года немецкой военной разведкой - абвером в США был заслан специальный агент, в задачу которого входило изучение возможностей установки на Эмпайр-стейт-билдинг передатчика-радиомаяка, на сигнал которого и должна была бы прилететь А9/10. Это был очень опытный агент, и его засылка очень тщательно готовилась. Новейшая подводная лодка доставила его к побережью США, прикрытие было организовано по высшему разряду. Но тем не менее американской разведке стало каким-то образом известно о готовящейся немцами операции и ее задачах и ФБР оповестило свою агентуру и вообще самые широкие слои граждан об основных приметах и повадках шпиона. Эта работа и принесла свои плоды. У немецкого суперагента была привычка складывать мелкие деньги в нагрудный карман пиджака; эта примета была указана в фэбээровской ориентировке, и один из мелких нью-йоркских лавочников - что-то типа продавца мороженного - заметив, что его клиент ссыпал сдачу в нагрудный карман пиджака, немедленно "стукнул" куда надо. Подозрительного мужчину задержали, и он действительно оказался искомым диверсантом. В итоге конструкторам пришлось скрепя сердце обратиться ко второму варианту.
К началу нового года, которому суждено было стать последним для Третьего рейха, пилотируемый образец ракеты А9/10 был готов. В носовой части грозного оружия была сделана небольшая тесная кабина с прекрасным обзором во все стороны и простейшими органами управления. Пилот-смертник, занимавший эту кабину, мог с ювелирной точностью навести свое оружие, которое становилось одновременно и его могилой, на цель. Спастись у него не было ни малейшего шанса, такую возможность никто попросту не предусматривал. Надо сказать, что А9/10 была единственным по-настоящему самоубийственным оружием в Третьем рейхе.
Запуск был осуществлен 14 февраля. В качестве цели был намечен небоскреб Эмпайр-стейт-билдинг - да в общем-то любое здание. Главное, чтобы попадание ракеты выглядело вполне осмысленным, а пропаганда могла потом объявить целью все, что угодно. Психологический эффект обещал быть огромным: точные удары японских камикадзе приводили в ужас крепких мужчин - американских моряков. Что же в таком случае должно было испытывать гражданское население? Долго гадать не приходилось. Поэтому нацистское руководство цеплялось за пуск А9/10 как за последнюю надежду. Впрочем, за что оно в тот период не цеплялось?
Прозвучал сигнал, и пилот занял свое место в кабине. А потом взревели мощные двигатели, и ракета сначала медленно приподнялась над поверхностью стартовой площадки, а потом, стремительно набирая скорость, рванулась в небеса.
Что случилось дальше, точно неизвестно. Согласно одной из версий, у пилота не выдержали нервы. Дело в том, что ракета была снабжена механизмом самоуничтожения на тот случай, если бы существовала угроза ее попадания в руки противника. Например, если бы при пролете над Англией отказали двигатели, и А9/10 упала бы на британскую землю. Дернув за специальный рычаг, сидевший в кабине эсэсовец мог подорвать и боевой заряд, и топливный бак, разнеся ракету на мелкие обломки. Именно это якобы и сыграло роковую роль.
Дело в том, что на момент запуска А9/10 не была надежной и всесторонне испытанной конструкцией. Значительная часть пробных запусков, проведенных во второй половине 1944 года, закончилась неудачно, и устранены были далеко не все дефекты. Поэтому уверенности в успехе не было и на этот раз. Так вот, по некоторым данным, пилот после старта запаниковал и взорвал ракету. На пусковой площадке было якобы принято его последнее сообщение: "Она взорвется! Она обязательно взорвется! Мой фюрер, я погибаю!"
На самом деле я очень сомневаюсь в том, что фанатичный нацист, с радостью согласившийся выполнить самоубийственную миссию, в последний момент струсил. Скорее всего, ракета просто не долетела до цели из-за технических неисправностей. Наиболее вероятным мне представляется отказ механизма сброса второй ступени - весьма распространенное явление. В этом случае супероружие нацистов нашло свою гибель на дне Атлантического океана. Конечно, нельзя исключать, что перегрузки помутили разум пилота-смертника, и он взорвал ракету, но такой вариант представляется мне менее вероятным.
Могла ли такая ракета нести ядерную боеголовку? Каким бы парадоксальным это ни казалось - нет. Как я уже сказал, головной частью нацистского супероружия была все та же А4 со своей убогой нагрузкой в одну тонну. А этого было мало, слишком мало. Иначе бы в полет 14 февраля отправилась первая в мире ядерная ракета, предшественница русской "Сатаны".
Это было бы интересной версии, если б у меня на руках не имелось фотографий - фотографий немецкой межконтинентальной ракеты на стартовой площадке. Ничего, кроме банальной А4 в качестве головной части, я на этом снимке разглядеть не смог.
Но, может быть, ситуацию исправляли стратегические бомбардировщики?
Крылатые гиганты фюрера
Первые попытки создать тяжелые бомбардировщики в Третьем рейхе приходятся на середину 1930-х годов. Они связаны с именем генерала Вефера. Вальтер Вефер был первым начальника главного штаба ВВС Германии. Наряду со множеством несомненных плюсов у Вефера была одна маниакальная страсть: он очень любил тяжелые бомбардировщики. Этакие огромные четырехмоторные махины. Что сказал бы по этому поводу дедушка Фрейд и какие комплексы мучили бедного Вальтера, я даже боюсь предположить. Но доподлинно известно, что под его руководством в начале 30-х были созданы опытные образцы четырехмоторных бомбардировщиков "дорнье" - "До-19" и "юнкерс" - "Ю-89". Эти машины, согласно техническому заданию, должны были обладать дальностью полета не менее 6000 километров, бомбовой нагрузкой от 2 тонн и скоростью 500 километров в час. Проект был назван "Уральским бомбардировщиком" - в представлении авторов, эти машины должны были обладать способностью бомбить промышленные объекты на Урале. Про Америку ничего не говорилось, но она, так сказать, негласно подразумевалась.
"Выхлоп" проекта оказался крайне незначительным. Оба представленных образца, как и следовало ожидать, не соответствовали заданию практически по всем показателям: так, "Юнкерс-89", имея 4 мотора по 960 лошадиных сил, обладал максимальной скоростью 386 километров в час, бомбовой нагрузкой 1600 килограммов и дальностью полета 2980 километров. Для тех, кто не в теме: это очень и очень посредственно. Обычный средний бомбардировщик, куда более дешевый и всего с двумя моторами, мог без проблем достичь и даже перекрыть эти параметры. Даже если принять во внимание, что в дальнейшем на самолет устанавливались бы наверняка более мощные моторы, мы видим перед собой весьма посредственную машину. Поэтому неудивительно, что после гибели Вефера в авиакатастрофе все работы по дальним бомбардировщикам были свернуты, и командование Люфтваффе сделало ставку на средние и пикирующие бомбардировщики.
Но в 1939 году фюрер ставит задачу: хочешь не хочешь, а армаду бомбардировщиков построить надо! Что оставалось? Только щелкнуть каблуками, взять под козырек и сказать: "Яволь, майн фюрер!" Конструкторы взялись за дело очень не спеша. Только после повторного окрика фюрера им удалось создать несколько довольно перспективных машин. Четырехмоторные бомбардировщики Хейнкеля "Хе-274" и "Хе-277" имели максимальную скорость в 570-585 километров в час, дальность 4-6 тысяч километров, бомбовую нагрузку 4-4,5 тонны. Это существенно превосходит показатели американских машин "Б-17" и "Б-24", не говоря уже о британских, которые совершали свои налеты на Германию только ночью, потому что днем годились разве что на роль посмешища для немецкой истребительной авиации.
Не ударили лицом в грязь конструкторы фирмы "Мессершмит". Четырехмоторный "мессершмит" "Ме-264" обладал феноменальной дальностью полета, позволявшей наносить удары по Восточному побережью США. Но эта машина оказалась довольно тихоходной и слабо защищенной - все было принесено в жертву дальности полета. Лучше всего отработала фирма "Фокке-Вульф". Ей удалось создать настоящее чудо тогдашней техники - шестимоторный бомбардировщик "Фокке-Вульф" "Та-400". Американцы нечто подобное смогли создать только через несколько лет после окончания войны, другие государства ничего подобного даже не проектировали. Стремительные, обтекаемые линии гиганта напоминали современные реактивные машины. Огромная высота полета, большая скорость (около 550 километров час) делали его перехват истребителями весьма проблематичной задачей, а мощное оборонительное вооружение в 9 пушек и 4 пулемета позволяло успешно бороться с теми нахалами, которые осмелились бы приблизиться к этой летающей крепости. Бомбовая нагрузка тоже впечатляла - 10 тонн. Американцы и англичане могли только бледнеть от зависти.
Фирма "Юнкерс" тоже повела себя достойно. Речь идет о транспортном самолете "Юнкерс-390", который можно было использовать и в качестве бомбардировщика. Эта шестимоторная машина обладала чудовищной дальностью: с территории Германии "Юнкерс" с бомбами на борту достигал берегов США, а другой экземпляр смог, пролетев над территорией всего СССР и Китая, доставить немецкую делегацию в Японию. Все историки наперебой твердят, что "Юнкерс-390" был построен в двух опытных образцах. На самом деле этих машин, использовавшихся в первую очередь для полетов в Антарктиду, было не менее тридцати.
Подведем итог. Да, у Германии не было большого флота стратегических бомбардировщиков. Но для сброса атомных бомб, число которых исчислялось единицами, он был и не нужен. Гораздо важнее было качество самолета-носителя, а оно у немецких проектов было на высшем уровне. Для того чтобы организовать несколько эффектных взрывов, достаточно было опытных образцов тяжелых машин. Тем не менее ни одна из них так и не поднялась в воздух с атомной бомбой на борту. Почему?
Версия № 2. Предательство
Весной сорок пятого года власть фюрера была уже не столь безграничной, как ранее. Многие чиновники на местах и даже министры рейха считали военный крах нацистов неизбежным. Соответственно, они начали задумываться о жизни в послевоенной Германии. Не о жизни немецкого народа, разумеется, нет. Немецкий народ мог погибнуть, но собственную шкуру нужно было спасти.
Спасали разными путями. Некоторые - как, например, Гиммлер и Геринг - попытались установить контакты с западными союзниками и договориться о сепаратном мире. Не вышло - англичане и американцы боялись, что в таком случае их народы просто сметут свои правительства, а разъяренная Россия поможет им в этом. Кто-то втихомолку торговал евреями, спасая их от смерти в обмен на гарантии безопасности. Кто-то, как Шпеер, попросту саботировал приказы фюрера, например, о разрушении стратегически важных предприятий. Шпеер, кстати, не проиграл - благодаря заступничеству промышленников его после Нюрнбергского процесса посадили совсем ненадолго и сравнительно быстро выпустили.
В общем, в последние месяцы существования рейха вся верхушка страны была пропитана запашком предательства - мелкого и крупного. Почему не предположить, что в закулисный торг с англичанами и американцами не был втянут атомный проект?
Действительно, здравомыслящие люди в нацистском руководстве понимали, что одна и даже десять атомных бомб ход войны уже не изменят. Разве что отсрочат неизбежный финал, да к тому же сделают расплату еще более страшной. Поэтому пускать их в ход не имеет смысла. С другой стороны, атомные бомбы представляют собой прекрасный объект для торга - обязавшись саботировать их применение, можно выторговать жизнь и свободу не только себе, но и всей своей семье до десятого колена. Может быть, кто-то из эсэсовцев так и поступил?
Мне сразу вспомнились некоторые детали в рассказе Адольфа Ойке, которые первоначально ускользнули от моего внимания. Дело в том, что и после выпуска первых серийных атомных бомб они остались в ведении института "Аненэрбе". Для боевого использования нового оружия был сформирован специальный батальон 244, во главе которого встал отец моего собеседника. Подчинялся батальон лично Гиммлеру.
Совершенно очевидно, что без ведома Ойле-старшего саботировать проект было невозможно. Значит, если предательство действительно имело место, то он был в курсе и, конечно же, в доле. И тут я вспомнил, что мне сказали в Берлине, - в 1970-е годы старый эсэсовец вместе с женой вернулся в Баварию и спокойно доживал свой век, причем под собственным, а не вымышленным именем. Да его просто обязаны были схватить еще в аэропорту! Но не схватили. Почему? Откуда такая слепота немецкого правосудия?
Похоже, у старика Ойле были весьма серьезные и могущественные покровители, под крылом которых он мог не бояться ничего и никого. То есть, видимо, американцы. За что такая милость? Какую крупную услугу оказал солдат фюрера своим звездно-полосатым противникам? Ответ напрашивается сам собой.
Вопрос лишь в том, действовал ли Ойле на свой страх и риск или с ведома и одобрения Гиммлера. Точных сведений на этот счет у меня нет, но мне кажется сомнительным, чтобы оберштурмбаннфюрер пошел против своего шефа. В конечном счете, он был всего лишь винтиком, мелкой сошкой, которую всемогущий рейхсфюрер мог в любую секунду стереть в порошок. Да и выхода на иностранные спецслужбы у него не было. Значит, атомный шантаж был составной частью переговоров Гиммлера с западными лидерами? Возможно. А может быть, и нет. Может быть, рейхсфюрер СС предпочитал оставаться в тени, из-за кулис направляя действия своего подчиненного, чтобы не скомпрометировать себя перед фюрером.
Итак, как могла выглядеть история немецкого атомного оружия весной 1945 года?
Великий Исход
В начале 1945 года первые атомные бомбы начали поступать в распоряжение специального 244-го батальона. Динамика их производства известна мне достаточно подробно - благодаря рассказам Ойле и кое-каким косвенным свидетельствам. В декабре 1944 года была изготовлена первая бомба; в январе - еще две, две в феврале, уже четыре в марте и всего одна в апреле, когда рейх агонизировал. Итого - 10 ядерных зарядов.
Какими аргументами оперировали Гиммлер и Ойле в беседах с фюрером, отказываясь применять эти боеприпасы, мне неизвестно. Возможно, они говорили о том, что в серийных образцах обнаружены некие недостатки, возможно, намеренно задерживали их в пути, а может, просто подделывали документы о сроках готовности той или иной бомбы - в последние месяцы своей жизни Гитлер уже не мог проверять всю исходившую от СС информацию.