В 1932 году, после завершения британского мандата, Ирак получил формальную независимость и вступил в Лигу Наций, но фактически Англия сохранила контроль над его внутренней и внешней политикой. Вскоре после этого, 8 сентября 1933 года, скончался король Фейсал I, которому было всего 50 лет. Его внезапная кончина в Швейцарии от острой сердечной недостаточности породила вопросы, не помогли ли ему преждевременно покинуть этот мир англичане, для которых он был все-таки слишком самостоятельным, или, что вернее, Нури Саид при молчаливом одобрении англичан. Вторым королем Ирака стал сын Фейсала Гази, которому в тот момент был только 21 год. Но он правил недолго. 4 апреля 1939 года король Гази погиб в автомобильной катастрофе, после того, как призвал к вторжению иракской армии в Кувейт. Его машина в Багдаде врезалась в фонарный столб. И на этот раз в смерти Гази подозревали Нури Саида и англичан. Надо сказать, что в правление Гази на авансцену вышла иракская армия, где сильны были националистические настроения, несмотря на работу британских инструкторов, а, возможно, и благодаря тем неприязненным чувствам, которые испытывали к чужеземцам иракские офицеры в период с 1936 по 1941 годы иракская армия последовательно осуществила пять попыток государственного переворота, последний из которых принес ей кратковременный успех.
А сын Гази и внук Фейсала I и сын Гази Фейсал II, ставший последним королем Ирака в возрасте трех лет, кончил трагически. Страной он фактически никогда не правил, даже когда достиг совершеннолетия в 1953 году. Фактическая власть оставалась у регента Абд аль-Илаха, сына и наследника короля Хиджаза Али ибн Хусейна, и премьер-министра Нури Саида, а также у британского посла в Багдаде, хотя британские войска и были выведены из Ирака осенью 1947 года. Во время его номинального правления, 1 апреля 1941 года, произошел первый в истории Ирака военный переворот. Прогермански настроенный экс-премьер-министр Ирака Рашид Али аль-Гайлани, вдохновленный успехами держав Оси, изгнал пробритански настроенного премьера Нури аль-Саида и при поддержке иракских военных сместил Абд аль-Илаха с поста регента. Иракская армия контролировала всю территорию страны, кроме британских военных баз. Премьер Англии Уинстон Черчилль, понимавший стратегическое значение Ирака, распорядился отправить туда три британские пехотные бригады, которые ранее предназначались для усиления группировки в Малайе. Когда британский посол в Ираке уведомил Рашида Али аль-Гайлани, что 30 апреля в Басру прибудут новые транспорты, тот сказал, что не может разрешить никаких новых высадок, пока войска, уже находящиеся в Басре, не последуют через порт. Англичане на это возражение проигнорировали, и Гайлани, переоценив слабость англичан, открыл против них боевые действия. Он надеялся на помощь Германии и Италии. 1 мая Черчилль предоставил послу сэру Кинахану Корнуолису свободу действий, напутствовав его словами: "Если потребуется ударить, бейте сильно. Используйте всю необходимую силу". Утром 2 мая британские ВВС 33 самолетами с базы Хаббания и восемью самолетами из Шайбы нанесли удар по иракским войскам, осадившим Хаббанию. Также были нанесены удары по аэродромам иракских ВВС (на земле были уничтожены 22 самолета), по железнодорожным станциям и другим объектам. Эти налеты стали неожиданностью для иракского командование, которое не думало, что англичане вступят в бой, учитывая полную незащищенность Хаббании с суши. В ответ на налет Великий Муфтий Багдада объявил джихад Англии. Гайлани надеялся, что германо-итальянские войска придут ему на помощь, в том числе и через территорию Сирии и Ливана, где сохранялась администрация вишистской Франции, зависимой от держав Оси. В начале мая в Мосул прибыли германские и итальянские самолеты с вооружением и боеприпасами. Всего с 9 по 31 мая на сирийские аэродромы прибыли около 100 немецких и 20 итальянских самолетов через территорию Сирии. 13 мая первый эшелон с военными грузами из Сирии прибыл в Мосул через Турцию, доставив 15,5 тысяч винтовок, шесть миллионов патронов, 200 пулеметов с 900 сменными патронными лентами, четыре 75-мм полевых орудия с 10 тысячами снарядов. Еще два эшелона прибыли 26 и 28 мая, при этом помимо прочего были поставлены 155-мм орудия шесть тысяч снарядов, 354 пулемета, 30 тысяч гранат и 32 грузовика. Но все это не спасло иракскую армию. Люфтваффе в Ираке понесли тяжелые потери, в значительной мере небоевые – из-за отсутствия запчастей и качества топлива. 27 мая на помощь немцам в Мосул прибыли 12 итальянских самолетов Fiat CR.42 Falco. 28 мая в строю у немцев осталось всего два исправных Хейнкеля-111 и всего четыре бомбы в запасе. 29 мая германская военная миссия покинула Ирак. 27 мая началось британское наступление на Багдад, и 31 мая город сдался. Гайлани бежал в Германию, а Абд аль-Илах вернулся в Багдад.
14 июля 1958 года восставшие иракские офицеры во главе с бригадным генералом Абдель Керимом Касемом и полковником Абдулом Саламом Арефом свергли Хашимитскую монархию в Ираке. Фейсал II и все члены королевской семьи, кроме тяжело раненой супруги наследного принца – принцессы Хайям были расстреляны без суда. Также без суда революционеры на следующий день убили и Нури Саида. Бедняге Фейсалу II повезло лишь в том, что над его трупом не стали глумится, а всего лишь выставили перед дворцом на всеобщее обозрение, а потом тайно захоронили. Обнаженный труп 45-летнего наследного принца Абд аль-Илаха, например, протащили по улицам Багдада. Вот как это описал пластический хирург доктор Ала Башир, ставший впоследствии личным врачом диктатора Саддама Хусейна: "У дворца валялся обнаженный труп Абд аль-Илаха. Толпа раздобыла веревку, кто-то подогнал небольшой грузовой автомобиль. Тело привязали к грузовику и поволокли по улицам под глумливые крики. Поездка мертвеца закончилась на площади Мучеников в центре города. Мы с братом влились в огромную кричащую толпу, которая тянулась за машиной. На площади труп Абд аль-Илаха был повешен на фонарном столбе, а затем его разделали, как тушу на бойне". Памятник основателю королевской династии Фейсалу I ликующая толпа сбросила в Тигр. Дома нескольких министров и британское посольство были сожжены. Но дом Гертруды Белл не тронули. После этого британское влияние в Ираке было сведено к нулю. Фактически тот Ирак, который создавала Гертруда, был разрушен революцией 14 июля и исчез навсегда. Но она счастливо не дожила до краха возведенного ей здания. Правда, в новом Ираке стабильности стало ничуть не больше. В феврале 1963 года генерал Касем был свергнут в результате военного переворота и казнен. К власти пришла Партия арабского социалистического возрождения (БААС). Но уже в ноябре 1963 года партия БААС была отстранена от власти в результате нового военного переворота, совершенного президентом, Абдулом Саламом Арефом, а многие ее лидеры арестованы. Ареф погиб в авиакатастрофе в апреле 1966 года (внезапные смерти были среди правителей Ирака делом обычным), а в июле 1968 года в результате очередного военного переворота к власти вернулась партия БААС (такая же партия до сих пор существует в Сирии, где ее возглавляет президент Башар Асад). В июле 1979 году один из ее руководителей Саддам Хусейн отстранил от власти президента Ахмеда Хасана аль-Бакра "по состоянию здоровья" и установил режим личной диктатуры. Ходили слухи, что в 1982 году Ахмед Хасан аль-Бакр умер не без помощи Саддама Хусейна. Как известно, последний был свергнут войсками возглавляемой США международной коалиции в апреле 2003 года. Но стабильность не наступила и после этого, и с тех пор в Ираке идет гражданская война, результатом которой стал фактический раскол страны, что нашло свою кульминацию в образовании в 2013 году фундаметалистского и террористического Исламского государства, включившего в свой состав половину Сирии и северные районы Ирака, населенные арабами-суннитами. Надо также подчеркнуть, что за все время иракской независимости с разной степенью интенсивности шла вооруженная борьба в Иракском Курдистане, который достаточно условно контролировался правительством в Багдаде. Саддаму Хусейну же приходилось жестоко подавлять восстания курдов и шиитов, с использованием отравляющих веществ и десятками тысяч погибших. Но, разумеется, всех этих трагических последствий Гертруда Белл предвидеть не могла.
Сейчас, задним числом, когда мы знаем, как именно пошла история Ирака, Сирии и других ближневосточных стран в XX и в начале XXI века, можно сказать, что предложенное Гертрудой Белл начертание границ Иракского государства оказалось далеко не идеальным. С точки зрения сегодняшнего дня, после Первой мировой войны территориальное размежевание на Ближнем Востоке стоило бы провести следующим образом. На северной части территории Ирака, населенной арабами-суннитами, и на основной части территории нынешней Сирии, исключая прибрежный район, также населенной арабами-суннитами, многие племена которых родственны иракским племенам, следовало бы создать единое государство под Британским протекторатом со столицей в Дамаске и под условным наименованием Великая Сирия. Кстати, тогда бы не пришлось изгонять короля Фейсала из Дамаска. Прибрежную часть Сирии со значительным христианским арабским населением, а также с основным ареалом обитания приверженцев секты алавитов, к которым сунниты относятся чрезвычайно враждебно, вместе с Ливаном надо было бы отдать под мандат Франции с перспективой образования из этих территорий в будущем единого государства Великий Ливан. Остальную же часть арабского Ирака (южную и центральную), населенную преимущественно арабами-шиитами, надо было бы превратить в государство под условным названием Малый Ирак со столицей в Багдаде и также отдать под британский мандат.
Наиболее сложным в любом случае было бы решение курдского вопроса. Идеальным решением представлялось бы создание единого Курдского государства в качестве независимого или под французским или британским мандатом, с включением туда, как минимум, всех курдских территорий Османской империи, а при возможности – и Иранского Курдистана. Однако вследствие победы кемалистской Турции над Грецией отнять у значительно усилившегося вчерашнего врага его часть Курдистана уже не представлялось возможным. Однако создание единого Курдского автономного района из курдских территорий нынешних Сирии и Ирака и включение его в состав Великой Сирии несколько снизило бы остроту курдского вопроса в регионе.
При таком территориальном размежевании в каждом из новых государств минимизировались межрелигиозные и межэтнические противоречия. Арабско-курдские противоречия никуда бы не делись, но зато и в Великой Сирии, и в Ираке население было бы более или менее однородным в религиозном отношении. В Великом Ливане был бы гораздо более сложный этно-конфессиональный состав населения, но в принципе он был бы ненамного сложнее, чем в нынешнем Ливане. При этом Великая Сирия в качестве базы для экономического роста могла бы опираться на северные нефтяные месторождения нынешнего Ирака, а Малый Ирак – на южные нефтяные месторождения нынешнего Ирака в районе Персидского залива. Правда, эти последние месторождения были открыты только в 1950-е годы, но предлагаемое здесь территориальное размежевание, по всей видимости, стимулировало бы их более раннее выявление. А такие государственные образования, как Великая Сирия, состоявшая бы из примерно тех же территорий, на которые сейчас претендует Исламское государство, и Малый Ирак наверняка отличались бы гораздо большей политической стабильностью, чем реально созданные Сирия и Ирак, и эта стабильность стоило бы гораздо меньшей крови, чем было на самом деле пролито в современной сирийской и иракской истории. В качестве примера политической стабильности, достигнутой благодаря относительной религиозной однородности населения, можно привести Трансиорданию (ныне – Иорданию), к созданию которой Гертруда Белл также была причастна. Несмотря на все сложности ряда вооруженных конфликтов с Израилем и палестинцами, в этой стране, где арабы-сунниты составляют более 90 % населения, Хашимитская династия благополучно правит и в наши дни, а иорданская армия, созданная на основе британского Арабского легиона, является наиболее боеспособной и подготовленной среди армий всех арабских государств.
Гертруда Белл, повторим, обо всех межрелигиозных и межэтнических противоречиях в Арабском регионе знала, наверное, лучше нас. Но в духе европейской просветительской традиции XVIII–XX веков искренне верила, что религиозные и национальные различия будут играть все меньшую роль в жизни людей, что в новых государствах, созданных после Первой мировой войны, постепенно сложатся политические нации, которые объединят представителей различных этносов и религий. Но реальность конца XX и начала XXI века, по крайней мере, применительно к Ближнему Востоку, да и к целому ряду других регионов мира, оказалась прямо противоположной этим ожиданиям.
"Королева пустыни"
6 февраля 2015 года на кинофестивале "Берлинале" германский режиссер Вернер Херцог представил на Берлинском фестивале эпический фильм-биографию о Гертруде Белл под названием "Королева пустыни". Премьера вызвала интерес зрителей, но сопровождалась неприятием со стороны многих критиков. Фильм не был обделен вниманием публики и критиков. До этого Херцог не снимал художественные фильмы целых пять лет, с 2009 года, когда появился "Мой сын, мой сын, что ты наделал", основанный на трагической истории американского Марка Яворского, жестоко убившего свою мать. Этот фильм вызвал достаточно противоречивые отзывы, и все с нетерпением ждали нового эпического байопика. В "Королеве пустыни" в результате длительного кастинга собрался, наверное, самый звездный состав из всех, что когда-либо был в картинах Херцога. В этом фильме сошлись традиционные для Херцога мотивы – аборигены, туземцы, жители областей Земли, которых еще не коснулась цивилизация, и харизматическая личность, одержимая идеями, которые окружающим кажутся безумными. По словам Херцога, новый фильм – это "фантастическая история о фантастическом человеке – Гертруде Белл".
Это история женщины, не похожей на других женщин своего времени. Да и сегодня найдется мало женщин, с которыми она могла бы сравниться. Она любит приключения, хорошо образована, увлечена Ближним Востоком и стремится открыть его миру. Гертруда не без труда убеждает отца отпустить ее в Британское посольство в Тегеране, где она встречает Генри Кадогана (Джеймс Франко), и у них случается роман. Генри делает ей предложение, но отец Гертруды не дает согласия на брак, и это приводит к трагедии. Как видим, линия Генри и Гертруды значительно драматизирована в сравнении с тем, что было в реальной жизни.
Затем действие фильма переносится на несколько лет вперед. Гертруда пишет книгу и путешествует по пустыне, общаясь с бедуинами. В это время она встречает Лоуренса (Роберт Паттинсон). Тут стоит отметить, что разница в возрасте между актерами примерно такая же, какая была между их героями (Роберт Паттинсон 1986 года рождения, а Николь Кидман – 1967-го). Он поражает ее своей фразой: "Герти, пожалуйста, не выходите за меня замуж". А потом приходит к выводу: "Не уверен, что достойный тебя мужчина уже родился". По отзывам критики, Паттинсон сыграл человека "харизматичного, но беззаботного". Это язвительный молодой человек, который каждого человека видит насквозь, а особенно своих начальников.
После нескольких совместных сцен Гертруда оказывается в Британском Консульстве в Дамаске, где встречает женатого майора Чарльза Даутти-Уайли (Дамиан Льюис) и влюбляется в него по уши. Потом Гертруда опять уезжает в Пустыню, но каждый день пишет Уайли. Далее, уже после начала Первой мировой войны, действие переносится в Каир, где Гертруда снова встречается с Лоуренсом.
Главную роль сыграла Николь Кидман, которая надеялась в "Королеве пустыни" реабилитироваться за провал "Принцессы Монако". Ранее на главную роль предназначалась Наоми Уоттс, однако актриса покинула проект без объяснения причин. Хотя ранее она признавалась, что Херцог – "один из тех режиссеров, перед которым испытываешь благоговейный трепет. Он потрясающий режиссер и документалист. Замечательная героиня, да и история. Я просто еще не совсем уверена в том, когда мы будем снимать. Нам надо будет много путешествовать, а у меня маленькие дети. Не исключено, что ее расстроили негативные отзывы критики о фильме "Диана: История любви", где актриса исполнила главную роль. Интересно, что Николь Кидман и Наоми Уоттс являются лучшими подругами. Они подружились еще подростками в сиднейской школе для девочек и сохранили дружбу на протяжении десятилетий. Для съемок Николь Кидман, как и ее героине, пришлось научиться ездить на верблюде, причем в настоящую песчаную бурю. В "Королеве пустыни" вместе с Николь Кидман снимались Роберт Паттинсон, Джеймс Франко и Дамиан Льюис. По признанию Кидман, раньше она ничего не знала о своей героине: "Мы много говорим о Лоуренсе Аравийском, но никогда не слышали о Гертруде Белл".
Фильм отслеживает биографию Белл после окончания Оксфорда и ее первый опыт в мусульманском мире, когда она устраивается на работу в британское посольство в Тегеране. Она проявляет страсть к новым землям и народам и учится переводить на фарси стихи. В этом ей помогает молодой дипломат.
Позднее на Ближнем Востоке Белл пересекается с Лоуренсом Аравийским. Его играет Роберт Паттинсон. В фильме также воспроизведен вполне реальный, с точки зрения тогдашней истории Ближнего Востока, эпизод, когда одним росчерком пера на руинах Османской империи были созданы новые страны, так или иначе существующие и в наши дни.
Трудности фильма начались с кастинга. Херцог говорил: "Есть несколько актеров, которых я бы очень хотел видеть в своем фильме, но весьма проблематично собрать их в одном месте и в одно время". По всей вероятности, проблема кастинга была напрямую связана с поиском финансирования для фильма, что для независимого режиссера Вернера Херцога являлось достаточно непростой проблемой. В итоге фильм продолжительностью в 125 минут обошелся в кругленькую сумму в 36 миллионов долларов. Для сравнения: его же "Плохой лейтенант" в 2009 году потянул на 25 миллионов долларов и вышел в чистый убыток, так как принес кассу лишь в 10,6 миллионов долларов. Малобюджетный "Мой сын, мой сын, что ты наделал?" здесь не в счет. Столь внушительный для фильмов Херцога бюджет позволил собрать в "Королеве пустыни" небывало звездный состав.