- Нет. То есть да. - Джеми окончательно растерялась. Голова потяжелела как будто после четырех часов непрерывных занятий. Взгляд никак не фокусировался на конкретных предметах.
Энн-Мэри поглядела на Тома обвиняюще. Он снова пожал плечами и сказал:
- Когда мы вышли из дома, все было нормально.
- Пожалуй, мне лучше идти домой. Извини, - выдавила Джеми, глядя на желтую стену.
- Хорошо, я тебя провожу, - сказал Том, протягивая к ней руку. - Идти-то можешь?
- Нет! - воскликнула она, отстраняясь.
- Кажется, ты ее достал, - заметила Энн-Мери с горечью.
Лицо Тома, бледное в тусклом свете, стало растерянным. Копье выпало из его рук и покатилось по полу. Он даже не подумал поднять его. Стоял и глядел на Джеми, ожидая объяснений.
- Том, по-моему, тебе лучше уйти. Я отведу ее домой, - сказала Энн-Мери.
- Постойте-ка. Что же все-таки происходит? - спросил Том скорее сердито, чем обиженно. - Я могу позаботиться о Джеми.
Что то в этих словах заставило ее вздрогнуть.
- Я могу позаботиться о Джеми.
Неужели это тот самый парень, которого она так давно и хорошо знала? За которого собиралась замуж? Что с ним случилось? Он изменился за один день. Или просто никогда не показывал свое настоящее лицо. Как же ему удавалось так долго водить ее за нос?
- Спокойной ночи, Том, - сказала Джеми, глядя на него. - Мне хочется, чтобы меня проводила Энн-Мери.
Он открыл было рот, собираясь возразить, но не произнес ни слова, умоляюще глядя на нее. Наткнувшись на ее невидящий взгляд, развернулся, поддал штырь ногой и зашагал прочь.
- Так что же случилось? - прошептала Энн-Мери, когда Том скрылся за углом. - Он признался в ограблении?
- Нет, - ответила Джеми, снова вздрогнув.
Энн-Мери сняла свою куртку и накинула ей на плечи. Она оказалась мала и тут же соскочили. Джеми водрузила ее обратно, пытаясь слегка согреться.
- Ну, так что же он сказал? - спросила Энн-Мери по-прежнему шепотом, хотя рядом никого не было.
- Ничего! - вскинулась Джеми. Ей совсем не хотелось отвечать на вопросы. Да и что сказать? Том в чем не признался. Ничего не сказал. Просто расхаживал туда-сюда, а потом приблизился к ней с этим странным выражением на лице и копьем в руке,
Энн-Мери взяла ее за руку и посмотрела в глаза, чего-то ожидая.
- Эй, Энн-Мери, пойдем, там играют нашу любимую песню! - крикнул Бадди, высовываясь из спортзала.
Девчонки на мгновение прислушались. Из открытых дверей доносилась песня "Сражаться за вечер с тобой".
- Это ваша любимая песня? - спросила Джеми, скривившись.
- Да. Бадди очень романтичный, - ответила Энн-Мери.
Джеми рассмеялась. Подруге всегда удавалось ее рассмешить, несмотря ни на что.
- Послушай, я возьму у Бадди ключи от машины и скажу, что отвезу тебя домой. Мы обо всем поговорим по дороге, ладно?
Джеми улыбнулась и согласно кивнула.
Когда подруга умчалась, она принялась разглядывать свое колено. Царапина была совсем маленькой, да и боль уже прошла. Ей чуть-чуть полегчало. Сердце стало биться ровнее, и голова уже не была такой тяжелой.
"Мне стало лучше потому, что ушел Том", - поняла Джеми.
Мысль казалась ужасной, но это была правда.
Она слишком боялась его. Настолько, что у нее начались галлюцинации. Настолько, что на какое-то время помутилось сознание.
Но есть ли причины бояться? Или во всем виновато больное воображение? Нет. Джеми не сошла с ума окончательно. И основания для страха были.
Разве она не видела, как Том застрелил беззащитного человека в магазине?
Джеми оглядела коридор. Ей хотелось поскорее уйти отсюда, вернуться под защиту своей комнаты. Но даде там не спрятаться от своих мыслей и от того факта, что жизнь разрушена, а всем планам и мечтам пришел конец.
Энн-Мери вдалеке о чем-то спорила с Бадди. Он втянул ее в зал, и дверь за ними захлопнулась. Джеми растерялась. О чем говорила Энн-Мери? Совсем не хотелось, чтобы еще кто-то узнал, что Джеми сходит с ума. Еще начнут жалеть…
По школе поползут слухи о том, что у них с Томом что-то не заладилось. А потом, когда полиция поймает его, выяснится, что он ограбил магазин и убил человека…
Что тогда?
Что будут думать про нее? Что станут говорить? Как она сможет смотреть людям в глаза?
- Эй, очнись! - Энн-Мери звякнула у нее перед носом ключами от машины. - У тебя транс, что ли?
- Нет. Извини. - Джеми помотала головой, отгоняя пугающие мысли.
- Тебе полегчало? Ты уже не такая зеленая, хотя при этом желтом свете любой покажется зеленым.
- Да, мне лучше, - усмехнулась Джеми. - Намного.
- Хорошо. Идем, - сказала Энн-Мери, глядя на выход.
- Послушай, может, останешься здесь? Потанцуешь с Бадди?
- А как же ты? Я…
- Мне намного лучше. Правда. Почти хорошо. Глоток свежего воздуха, и все будет нормально. - Джеми вымученно улыбнулась. - Мне не хочется разговаривать. Лучше пройтись до дома одной. Чтобы все как следует обдумать.
- Ну… - Энн-Мери посмотрела ей в глаза, пытаясь понять правду. - Ты уверена, что тебе снова не станет плохо?
- Уверена, - ответила Джеми, сжав ее руку. - Большое спасибо. Ты всегда оказываешься рядом в трудную минуту.
- Ну, если ты хочешь поговорить потом…
- Спасибо, - сказала Джеми искренне. - У меня выдался тяжелый день. Мне надо как следует подумать.
- Ладно. Не раскисай, - сказала Энн-Мэри и направилась к спортзалу. Через несколько секунд Джеми вышла за дверь, в темную прохладу ночи.
С востока дул холодный ветер и пригибал к земле кустарники, окружавшие школу. Старые дубы и сикаморы таинственно перешептывались.
Джеми глубоко вздохнула, узнав сладкий аромат яблонь. Семья Фоссетов, жившая рядом со школой, недавно вырубила яблони и теперь жгла получившиеся дрова.
Джеми улыбнулась. Она шла к себе, мимо знакомых домов, по знакомой улице. Чудесный запах успокаивал.
"Кое-что никогда не меняется, - подумалось ей. - Даже если жизнь разрушена и все планы пошли прахом, кое-что остается прежним".
Он пересекла улицу Хупл и свернула вправо, Вермонтскую. Проехавшая мимо машина просигналила ей. 'Гам сидели двое знакомых ребят, которыееще раньше ушли с танцев и теперь колесили по городу. Джеми помахала им и двинулась дальше.
Какой-то резкий звук заставил ее вздрогнуть. В свете уличных фонарей она разглядела, что это простоветер гнал по улице пустую банку.
Джеми ускорила шаг. Ветер грозил перерасти в настоящую бурю. Он опрокинул мусорный бак, стоявший у дома Фелдонов, и мусор разлетелся по улице, как будто пытаясь убежать.
Джеми добралась до Белмонтской улицы. До дома оставался всего квартал. Собственная тень, длинная и тонкая, двигалась по улице впереди нее. Ветка дерева, громко ударившая по крыше дома, заставила ее подпрыгнуть.
Высокие кусты, росшие вдоль дороги, качались, будто под ними бегали взад-вперед мелкие зверушки. Тень, упав на эти кусты, расплылась и растворилась в бледном свете фонарей.
Что это?
Твпорилось нечто странное. Непривычное. Неправильное.
Чья-то тень присоединилась к ее. Чья-то тень приближалась к ней.
Джеми громко вскрикнула и обернулась.
Да. За ней кто-то шел.
Глава 5
Увидев тень на стене, Джеми зашагала еще быстрее, ее туфли громко застучали по асфальту. Голова начала болеть. От страха перехватило горло, и она не знала, сможет ли позвать на помощь.
Чужая тень тоже задвигалась быстрее, беззвучно скользя по качающимся кустам. Голова ее были наклонена вперед, длинные тонкие руки двигались как при плавании.
Джеми показалось, что она тоже плывет. Глаза затуманились, словно под водой. Ветер отталкивал назад, как будто океанская волна.
"И почему я только не послушалась Энн-Мери? - подумала она. - Зачем пошла пешком?"
Она больше не могла ясно мыслить с тех пор, как стала свидетелем случившегося в ювелирном магазине, как разглядела в руках у Тома пистолет, как увидела, что он застрелил человека. Она не могла ясно мыслить вообще ни о чем.
Джеми кинулась бежать. Тень тоже побежала. Обе тени быстро двигались по кустам друг за другом
Кусты неожиданно кончились. Но мягкий стук быстрых шагов продолжал преследовать Джеми. А оставалось миновать всего три дома.
Всего три дома. Уже два. И тут у нее возникла пугающая мысль: а что, если все это тоже мерещится ей?
Если ее никто не преследует?
Если сознание снова подвело?
Придется это выяснить. Выбора нет.
Джеми свернула на дорожку, ведущую к ее дому. Ноги болели, голова раскалывалась. Джеми резко обернулась, почти потеряв равновесие, и поглядела на преследователя.
Но разглядела лишь белые и синие пятна. Кажется; он спрятался за дерево.
Все-таки там кто-то был. На короткий миг Джеми почувствовала странное облегчение. Если тебя преследует реальный человек, то это все же лучше, чем испытывать галлюцинации.
Потом страх вернулся. Джеми заставила себя двинуться дальше. На крыльце горел свет, но в доме было темно. Должно быть, родители находились в задних комнатах. До дверей оставалось каких-то несколько метров. Но откроется ли дверь?
Снова обернувшись, Джеми увидела фигуру, тут же нырнувшую обратно за дерево.
- Том!
В самом ли деле она увидела в свете фонарей мелькнувшие светлые волосы?
- Том!
На ветру ее голос был не громче шепота. Джеми попробовала крикнуть громче, но сердце билось слишком быстро, а в горле пересохло.
- Том! Это ты?
Ответом был лишь свист ветра. Где-то орала кошка, почти как напуганный ребенок.
Джеми тоже хотелось заорать что есть сил.
- Том! Что ты здесь делаешь? Это ты?
Тишина. Снова заорала кошка.
- Хочешь поговорить?
Тишина.
Джеми потянулась дрожащей рукой к дверной ручке, повернула ее и толкнула дверь. Войдя в дом, она обернулась и посмотрела во двор. Теперь преследователь убегал прочь, наклонив голову и стараясь держаться в тени.
Но она видела его волосы. Светлые волосы
Джеми стояла в дверях и глядела ему до тех пор, пока тьма не поглотила его. Потом закрыла и заперла дверь. Привалилась к ней, как будто не давая открыть, и попыталась перевести дыхание.
Закрыв глаза, она снова и снова представляла себе тени, бегущие по кустам, а потом фигуру, убегающую по улице.
В голове теснились сотни вопросов. Зачем Том преследовал ее? Зачем прятался в тени? Боялся, что она его узнает? Боялся открыть ей тайну, которая уже была ей известна?
А может быть - что еще хуже - пытался запугать ее?
- Джеми, что случилось? Почему ты вернулась так рано?
Джеми открыла глаза и отошла от двери.
- Привет, мама.
- Кто там, Ширли? - В прихожей показался отец с газетой в руке.
- Это Джеми. Уже вернулась.
- Ты нас напугала, - сказал отец. - Мы были в гостиной и услышали какой-то шум.
- Простите, - сказала Джеми, все еще пытаясь успокоиться.
Отец отправился обратно дочитывать свою газету
- У тебя ужасный вид, - сказала мать, взяв ее за рукав. - Ты совсем позеленела. Тебе плохо?
- Нет, мама. Я…
- У тебя температура? Мне не нравятся твои глаза. Такие больные. Может, ты подхватила грипп? А где Том? Я не слышала, чтобы он вошел.
Мать была невысокой и полной, с круглым живым лицом, обрамленным светлыми кудряшками. Если она начинала задавать вопросы, то ее трудно было остановить. Она напоминала пчелу, которая кружилась над тобой, улетала на секунду, потом снова возвращалась, становясь еще назойливей, чем прежде.
- Тебе нужно померить температуру. Я никогда еще не видела тебя такой бледной. Ты позеленела. Совсем позеленела. Покажи-ка язык. Нет. Не показывай. Скажи, что ты чувствуешь. Тебя не тошнит? У тебя такой вид, будто тебя тошнит.
Обычная чрезмерная материнская опека раздражала Джеми, но сейчас она была так рада, что добралась до дома, поэтому улыбнулась.
- Мне уже лучше, мама, - сказала Джеми неуверенно. - Танцы мне не понравились. Да и Том устал после тренировки. Мы решили потом созвониться.
Мать поглядела на нее подозрительно:
- Ты мне сегодня не нравишься. Я вижу, когда у тебя| что-то не так. Может, выпьешь чаю? Он помогает от тошноты.
- Меня не тошнит, мама. Правда. Но чаю, так и быть, выпью.
- Тебя, наверное, все-таки тошнит. Зачем бы тебе пить чай, если тебя не тошнит?
Джеми засмеялась. Шагнула вперед и обняла мать, для чего пришлось наклониться.
- Теперь я точно знаю, что ты нездорова, - сказала та, улыбаясь. Проявления нежности всегда смущали ее. - Отпусти меня. Я приготовлю чай. Иди к себе, я принесу его в комнату.
- Мама, в этом нет нужды.
- Ты позеленела. Совсем позеленела.
- Ладно, ладно, иду.
Джеми поднялась к себе, радуясь тому, что Кейси ушел к другу Максу. А то опять приставал бы со своими бегемотами или еще с чем-то. Ей сейчас было не до этого.
Она переоделась в ночную рубашку и выпила несенный матерью чай. Он был теплым и душистым. Джеми поняла, что даже чашка чая может заставить ее почувствовать себя лучше.
Мать все кружилась рядом, расспрашивая о танцах, подозрительно поглядывая и твердя о позеленении до тех пор, пока не исчезла последняя капля чая.
А внутренний голос все повторял: "Скажим ей. Скажи ей про Тома, про ограбление, про убийство".
Как было бы просто в этот самый трудный день в ее жизни стать маленькой девочкой и рассказать маме обо всем, поделиться с ней ужасом, тоской и отчаянием. Но каждый раз, собираясь открыть рот, она говорила себе: "Это нечестно".
Будет нечестно вывалить на маму весь этот ужас, словно гору мусора. Да и что она сделает? Лишь сильнее разволнуется и распаникуется.
Да, это будет нечестно. И все.
И по отношению к Тому тоже.
По отношению к Тому? Но разве можно быть честной по отношению к нему? Разве он не угрожал ей копьем? И не преследовал до дома? И не напугал до смерти?
Разве он не убил человека? Не убил человека? Не убил человека?
- Джеми, что с тобой?
- Ничего, мама. Извини. Я просто кое о чем задумалась.
- Ты смотрела на меня слишком долго. Кажется, тебе еще хуже, чем я думала. Давай-ка ложись в постель. Я тебя укутаю.
- Что?
- Я тебя укутаю. Что с тобой, Джеми? Что тебя мучает?
- Ничего, мама. Правда. Кажется, мне действительно нездоровится. Спокойной ночи. К утру я оклемаюсь.
Мама сделала несколько кругов по комнате, разобрала постель, бросила грязную одежду в корзину и прикрыла лампу на столе рукой. Потом снова озабоченно взглянула на Джеми, послала ей воздушный поцелуй пухлой ручкой и вышла за дверь.
Как только мама скрылась, Джеми нырнула в постель. Закрыла глаза, надеясь заснуть. Этот долгий и ужасный день совсем вымотал ее, но сон почему-то не приходил.
Она открыла глаза и уставилась в потолок. Кажется поняла, что надо делать. Но сможет ли?
Сможет.
Джеми вскочила, подошла к телефону и набрала номер Тома.
После шестого гудка повесила трубку. Должно быть, Том еще не вернулся. Но где же его мать? Отец уехал по делам, и вряд ли мать пошла бы куда-то без него.
Странно…
Джеми решила, что ошиблась номером. Снова набрала знакомые цифры, внимательно следя за своим пальцем.
Снова гудки и гудки. Никого нет дома.
Она медленно положила трубку и вернулась в постель. Зевнула, почувствовав, что сон наконец-то одолеваетT ее.
И тут зазвонил телефон.
Джеми схватила трубку прежде, чем кончился телефонный звонок.
- Это ты, Том?
- Мне очень жаль, - раздался на другом конце приглушенный голос. - Жаль, что ты видела меня в магазине.
Глава 6
- Том, это ты?
На том конце была тишина.
- Почему ты говоришь так странно?
- Мне очень жаль, - повторил приглушенный голос.
- Том, где ты? Я звонила тебе домой, но никто не отвечал.
- Теперь у меня нет выбора. - Голос был тихим и угрожающим, а слова произносил очень медленно.
Может быть, это сон?
Нет.
Она окинула взглядом комнату. Все было на своих местах. И она чувствовала, как трубка прижимается к уху. Это был не сон.
Ужас сковал все ее тело. Дрожащую руку пронзила пульсирующая боль. Она поняла, что сжимает трубку слишком сильно.
- Том, что ты сказал? Ты хочешь поговорить мной?
Тишина.
- Почему ты говоришь так странно? Что значит - у меня нет выбора?
Тишина.
- Это я, Джеми, понимаешь? - произнесла она. - Ты всегда можешь поговорить со мной о чем хочешь. Ты всегда говорил, что я слушаю лучше всех на свете. Дай мне шанс, Том. Дай мне выслушать тебя. Скажи мне, почему ты говоришь так странно, почему пытаешься напугать меня.
Джеми бормотала что-то нелепое. Ужас переполнял все ее сознание. Она произносила слова сдавленным шепотом и даже не осознавала, что говорит.
Ей хотелось услышать от него хоть слово. Мягкое, знакомое слово, которое даст ей понять, что это прежний Том, гот самый, которого она хорошо знала и любила.
Но на другом конце провода стояла тишина.
Потом приглушенный голос повторил:
- У меня нет выбора.
Джеми хотела умолять его, но горло перехватило, и она не издала ни звука.
Раздался негромкий щелчок.
- Том, нет! Не вешай трубку! - воскликнула Джеми.
Но было уже поздно.
Она сидела, слушая короткие гудки. Его последние слова повторялись в ее сознании как припев:
"У меня нет выбора. У меня нет выбора. У меня нет выбора".
Он собирается убить меня, - сказала себе Джеми. - Том собирается убить меня потому, что я видела его в магазине.
Но это же бессмысленно.
Совершенно бессмысленно.
Том любил ее. И она его любила.
"Это не Том, - подумала она. - Это кто-то еще. Это незнакомец, который хочет убить меня"
Эта пугающая мысль взбодрила ее.
Все же лучше, если тебе угрожает незнакомец, чем твой любимый.
Она уронила телефон на пол, неожиданно поняв всю абсурдность этой мысли.
"Я схожу с ума, - подумала Джеми. - Я совсем не отдаю себе отчета. Я должна быть здравомыслящей. Все говорили мне, что я такая. И теперь я получила доказательство их правоты. Я должна успокоиться. Оставаться здравомыслящей. Должна подумать"
Телефон валялся у ног. Она подняла его и повесила на крючок.
У нее появилась идея.
Нужно провести небольшое расследование. Кое-что проверить, используя свое здравомыслие.
Она обогнула стол, достала записную книжку и стала искать номер Энди Фридса, лучшего друга Тома и помощника капитана команды пловцов.
Нашла и стала набирать.
А если сейчас уже слишком поздно для звенков?
Какая разница! Когда жизни что-то угрожает, не до церемоний.
"Пожалуй, я даже слишком здравомыслящая", - сказала себе Джеми.
После двух гудков в трубке раздалось:
- Алло?
- Энди?
- Да.
- Привет, это Джеми. Как дела?
- Джеми? Разве ты не с Томом?
- Нет. То есть была. Потом мне стало плохо, и я ушла домой пораньше. Послушай, Энди, я…