Н. С. и в дикой Африке никогда не терял присутствия духа. Так, рассказывал Коля Маленький, понадобилось им найти человека-переводчика, знающего французский язык. Отцы иезуиты прислали несколько молодых людей, но никто из них не пожелал идти в неизведанные места к дикарям. Нашелся один – Фасика, который даже знал несколько слов по-русски. Но вот беда: его не пускала тетка и, в то время когда надо было выступать каравану, прислала людей, чтобы его увести. Начался спор, Фасику тянули вправо, тянули влево, и неизвестно, чем бы все это кончилось, если бы вдруг не появился какой-то абиссинец, размахивавший палочкой над головой. Н. С., долго не думая, вырвал у него из рук палочку и замахнулся на него. "Что вы, что вы, – закричал Фасика, – ведь это же судья!" Все кончилось вполне благополучно, судья, рассмотрев бумаги, разрешил взять переводчика и даже подарил Н. С. свою палочку, знак своего могущества, после чего все отправились к тетке Фасики, где засиделись до заката солнца [22; 236].
Николай Степанович Гумилев. Из путевого дневника:
1.
Вышли в 12 через Тоамские Ворота.
Остановились у дома нагадраса, по приглашению мальчика-переводчика зашли попрощаться, затем удрал Абдулай, а мы пошли на землю Горикьяна. Переночевали, поужинав курицей и китой в прованском масле, которая чудесна.
2.
Вышли в 11. Утром Коля собрал много насекомых. Дорога прямо на запад, та же, что и в Дире-Дауа. Много трещин в дождливое время рек.
Вначале дорога совсем красная, потом река Амаресса, озеро Оромайя и Адели, оба соленые. Забавное запрещение стрелять птиц. Мул хромает, я шел почти все время пешком. По обе стороны были поля маиса и изгороди молочаев, кое-где посеяна трава.
3.
Вышли в 10, остановились в пять; первую половину на юг, вторую – на запад; в половине пути видели Гара Мулета к северу километров 15 от нас; пробивались сквозь заросли молочаев, рубя их; дорога была завалена колючками, во многих местах местность – дега; рощи древовидных молочаев, редкие поля дурро; остановились у реки Уотер (ручья) подножия горы Голя; убили утку, ночью стреляли по гиенам. Страна называется Мета, начальник кеньязмач Уолде-Мариам Абайнех с 1000 солдатами.
4.
Начинаются леса; мы прошли гору Голя и остановились на горе Уалджира; ссора с герезмачем Кайлю и судья. <…>
7.
Были в гостях у жены герезмача; обед в английской палатке, беседа; русский доктор; дитя и падчерица (из сказок Гримма).
8.
Шли 6 часов на юг; пологий спуск в Апиа; дорога между цепью невысоких холмов; колючки и мимозы; странные цветы – один словно безумный с откинутыми назад лепестками и тычинками вперед; отбились от каравана; решили идти в город; поднимались под обрывами полтора часа; спящий город; встречный вице-губернатор доводит до каравана и пьет с нами чай, сидя на полу.
Город основан лет тридцать назад абиссинцами, называется Ганами (по-галласски – Утренитб, т. е. Хороший), в нем живет начальник области фитаурари Асфау с 1000 солдатами гарнизона; домов сто. Церковь Святого Михаила; странные камни, с дырами, и один на другом, есть даже три друг на друге, одни напоминают крепостцу с бойницей, другие – сфинкса, третьи – циклопические постройки. Тут же мы видели забавное приспособление для дикобраза (джарта); он ночью приходит есть дурро, и абиссинцы поставили род телеграфной проволоки или веревки консьержа, один конец которой в доме, а на другом повешено деревянное блюдо и пустые тыквы. Ночью дергают за веревку, в поле раздается шум, и джарт убегает. В дне пути к югу есть львы, в двух днях – носороги.
Вышли в 12 часов дня. Большой и нетрудный спуск. Деревни все реже и реже. Начинается барха (пустыня) и кола. Высокие молочаи и мимозы. Дикая кошка, индюки, леопард. Прошли воду, остановились в пустыне в 5 часов. В маленькой деревушке, которую мы прошли, таможня. Чиновники бежали за нами и не хотели принять разрешения, требуя такового от нагадраса Бифати. "Собака не знает господина своего господина". Мы прогнали их. <…>
10.
Вышли в 6 часов. Жара смертельная. Ашкеры бунтуют. Успокаиваю их обещанием кормить их в пустыне. Идем среди колючек. Потеряли дорогу. Ночь без воды и палатки. Боязнь скорпионов.
11.
Вышли в 6 часов. Шли без дороги. Через два часа цистерна с проточной водой. К 11 часам разошлись искать дорогу; все колючки, наконец условный выстрел. Пришли к галласской деревне. Стали просить продать молока, но нам объявили, что его нет. В это время подъехали абиссинцы (два конных, пять слуг – ашкеры Ато Надо, которые просились ехать с нами в Ганами). Они тотчас вошли в деревню, проникли в дома и достали молока. Мы выпили и заплатили. Галласские старухи были очарованы. Абиссинцы не пили, была пятница, они старались для нас и, отыскивая нас по следам, заехали в эту трущобу. Мы не знали дороги и схватили галласа, чтобы он нас провел. В это время прибежали с пастбища мужчины, страшные, полуголые, угрожающие. Особенно один – прямо человек каменного века. Мы долго ругались с ними, но, наконец, они же, узнав, что мы за все заплатили, пошли нас провожать и на дороге, получив от меня бакшиш, благодарили, и мы расстались друзьями.
Остановились в 4 часа у воды. Вечером история. Накануне у нас пропал бурнус, и по абиссинскому обычаю мои ашкеры должны были платить за него. Они пересмотрели все свои вещи и, наконец, принялись за вещи приставшего к нам по дороге ашкера, отбившегося от своих хозяев нагоди, шангаля. Тот пришел жаловаться к нам и предлагал идти к судье. Ему резонно поставили на вид, что в бархе судей нет, и в то время, как одни его держали, другие вспороли его мешок. Первой вещью там оказался наш бурнус. Вор хотел бежать, его схватили и связали. Пришедшие наши друзья абиссинцы ссудили нам кандалы, и вора заковали. Тогда он объявил, что у него украли 6 талеров. Мне следовало платить, и я объявил, что раскладываю эти деньги на своих ашкеров. Тогда вора обыскали и нашли деньги в его плаще. Это всех возмутило.
12.
Вышли в 6 часов. Часам к 11 покупали масло у начальника деревушки (города). Купили подойник.
В доме живут телята и верблюжата. Потом долго не могли найти воды и шли до 4,5 ч. Всего десять часов. Устали страшно. Купались в цистерне аршин глубиной. Заснули на камнях без палатки, ночью шел дождь и вымочил нас.
13.
Шли 1,5 часа. Потом абиссинцы застрелили антилопу, и мы долго снимали с нее кожу. Прилетели коршуны и кондоры. Мы убили четырех, с двух сняли кожу. Стрелял по вороне. Пули скользят по перьям. Абиссинцы говорят, что это вещая птица. Вечером проявляли. <…>
14.
Абиссинцы потеряли своих мулов и пошли их искать. Мои ашкеры требуют их ждать, так как только они знают дорогу. Я соглашаюсь ждать до 12 часов. В страшную жару выходим. Идем до 5.
Барха похожа на фруктовый сад. Здесь она становится светлее и реже. Остановились у деревни, у входа. Чтобы коровы не бросались все сразу в ворота и не ломали их, перед ними вырыта большая яма. Мы вошли в деревню из шести только соломенных хижин (женщины и дети носят куски кожи вместо одежды). Посетили школу. Купили ложку и смолы для чернил. Учитель страшный жулик. Учился у сомалей. Дети на каникулах, п<отому> ч<то> падеж скота.
Впервые видел молитву Шейх Нура Укейну.
15.
Наутро профессор получил рубашку, чтобы показать дорогу, но долго хотел убежать, и мы его били. Абиссинцы догнали нас. Шли четыре часа и остановились без воды и палатки.
16.
Спуск к Рамису, который начинается в Мете и в этом месте впадает в Уаби. Мы перешли его вброд и через полчаса красивого пути достигли Уаби, которая разлилась. Кричали и стреляли, чтобы спугнуть крокодилов, потом пустились вплавь. Крокодилы кружились тут же и пугали мулов, которые начали тонуть и нестись по течению. С Коли, мул которого опрокинулся, крокодил сорвал гетру, другого мальчика он схватил за палец. Мокрые, мы вылезли и долго голые сушились на берегу. Потом ловили рыбу. Поймали 14 белых, двух черных с усами. Клев чудный.
Под вечер подъем 2 ч<аса> трудный. Спим в пустыне без палатки.
17.
Вышли в 6, шли до 11 на запад, все барха; встретили гиганта галласа, в Аруссии они все такие. Он за деньги показал воду, продал масло. Мука кончилась. Отдыхали; пили ужасное кислое молоко. В 4 вышли, шли до 6,5; <нрзб> мула. Спим в палатке.
18.
Вышли в 6, шли на запад 2 ч<аса>, потом убили амбарайли (антилопу) и по обыкновению остановились снимать шкуру и есть. Подошли галласы – старик с мальчиком и юноша с ребенком, что должно изображать их ашкеров. Старику дали хребет зверя. Потом искали насекомых, сняли шкуры с двух попугаев.
Фасика писал сказку.
19.
Удалились от каравана, чтобы посетить деревню, там долго торговались, ничего не купили. По дороге видели свиней, убили маленькую, сняли шкуру; вечером шли опять, всего 5 часов. <…>
21.
Идем по равнине; дичи масса, убили шакала. Остановились после трех часов хода, потому что галласы зарезали двух быков на кладбище и пригласили нас есть. Вечером ходили на охоту: убили громадную птицу, видели оленей. У меня лихорадка и почки. Пить нечего.
22.
Шли 8 часов. Несли гнилую птицу. Остановились перед городом по ту сторону обрыва.
23.
Шли три часа до города; остановились на окраине под двумя молочаями. Пришли два галласа, которые советовали гнать других. Аба Муда прислал провизии. Мы пошли к нему, он принял нас в доме с плоской крышей, где было три комнаты: одна отгороженная кожами, другая глиной. Была навалена утварь. Хотел войти осел. Муда подражает абиссинским вождям и важничает.
Потом после дня ужасной жары пошли смотреть гробницу Шейх Гуссейна. <…> Это огороженное высокой каменной стеной кладбище с каменным домиком привратника из Джиммы снаружи. Сняли обувь, камни кололись. Выбеленные снаружи домики не штукатурены внутри. Лучший дом – круглый гроб Ш. Г. (Шейх Гуссейна. – Сост.), потом есть гробница его сына, дочери, шейх Бушера (сын шейха Магомеда), шейх Абдул Кадира и знатных галласов. Вечером писали историю Ш<ейх> Г<уссейна> с хаджи Абдул Меджидом и Кабир Аббасом.
Утром пошли в обрыве смотреть место чудес. Видели пещеру, где он жил, и там беременную женщину, и змею, и святилище. Потом еще две пещеры, во второй дыры, где пролезает только безгрешный; пролез Аба Муда и я.
Потом камень на дне обрыва, где Ш<ейх> Г<уссейн> молился, когда к нему пришел его любимый ученик и слетел с высоты 40 саженей; потом после тяжелого сна фотографировали книгу и город [6; 322–332].
Александра Степановна Сверчкова:
В пути караван Н. С. встретился с двумя абиссинцами, которые шли к Гуссейну, чтобы он помог им отыскать пропавшего мула. Н. С. заинтересовался и повел караван к жилищу пророка. По дороге туземцы рассказали ему много чудесного: как святой превратил неприятельское войско в камни, как гора перешла вслед за святым со старого места на новое и т. д. <…> Для испытания греховности человека служили два больших камня, между которыми был узкий проход. Надо было раздеться догола и пролезть между камнями. Если кто застревал, он умирал в страшных мучениях, и никто не смел протянуть ему руки, никто не смел подать ему кусок хлеба или чашку воды. В этом месте валялось немало черепов и костей. Как ни отговаривал дядю Коля Маленький, он все-таки рискнул сделать опыт – пролезть между камнями. Коля Маленький говорил, что он боялся за дядю, как никогда в жизни. Это уже не смелость, а какое-то безрассудство! Все кончилось благополучно, и Коля Маленький поспешил увести караван подальше, пока дядюшка не выдумает еще какой-нибудь опыт [22; 236–237].
Николай Степанович Гумилев. Из путевого дневника:
25.
Вышли в 11, в три встретили коровий водопой, но не остановились, и потом выяснилось, что воды долго нет, и мы шли до 8 часов, т. е. до дега.
Последний час был подъем в темноте.
С утра ничего не ели, все больны. Путь Ю<го->з<апад>, погода облачная, дождя нет.
26.
Шли четыре часа; зашли в деревню купить молока, осматривали избы. Купили машину для очищения хлопка. <…> Остановились кормить мулов. Искали золото в реке.
27.
Шли 10 часов до Гинира, местность унылая – дега. Остановились за городом; Фасики – друг – начальник рынка; мы обедаем у двух сирийцев дома Галеба.
28.
Отдыхаем, покупаем провизию, вечером я с Фасикой, возвращаясь из города, заблудились. Расспрашивал Уаккине об Уолага. <…>
31.
17/4 июля. Идем шесть часов на запад; к югу горная цепь отделяет нас от Габбы; унылая дега, много шакалов. <…>
32.
Идем четыре часа, потому что Фасика болен; остановились в лощине, едим пару уток.
33.
Идем четыре часа до спуска к Уаби; по дороге ловили крысу; везде абиссинские поселения, базар без деревни; начальник в будке, объявление о беглом рабе; красавицы; женщина с зобом; купили глин<яную> и плетеную вазу из-под масла.
34.
Спуск к Уаби 4 часа; переправа, дождь, хлопоты с мулами; заплатили 4 талера, шли час от воды, ища травы [6; 332–335].
Александра Степановна Сверчкова:
В другой раз подошли к реке Уаби. Вместо моста была устроена переправа таким образом: на одном берегу и на противоположном были два дерева, между ними был протянут канат, на котором висела корзина. В нее могли поместиться три человека и, перебирая канат руками, двигать корзину к берегу. Н. С. очень понравилось такое оригинальное устройство. Заметив, что деревья подгнили или корни расшатались, он начал раскачивать корзину, рискуя ежеминутно упасть в реку, кишащую крокодилами. Действительно, едва они вылезли из корзины, как одно дерево упало и канат оборвался [22; 236].
Николай Степанович Гумилев. Из путевого дневника:
35.
Встали в два часа ночи, чтобы выйти из колы до жары. Шли 6 ч[асов] и остановились отдыхать. Потом шли от трех до пяти <…>. Остановились у строящегося абиссинского города. У галласа взамен соли взяли молока.
36.
Идем 5 ч<асов> по дега, деревень мало, дров нет, Днем капал от 1 до 3-х дождь, ночью ливень. В деревне нам приготовили <нрзб>. Фасика убил утку, которую жарил я.
37.
Идем пять часов на северо-восток; убили двух уток; много снимали в деревне; в стороне служанка Ш<ейх> Г<уссейна>.
38.
Шли 5 ч<асов>. На востоке город <нрзб> Кабада; Тичо в горах. Много <нрзб>. Вечером пришел бык и лизал осла. Ибрагим говорит, что хозяин быка умрет; Магомет, что быки любят пот.
39.
Идем шесть часов. Остановились в пустой деревне, жители выселились на время дождей в кола, т<ак> к<ак> слишком много грязи и быки тонут. Уаккине болен; спим в доме.
40.
Сидим на месте, т<ак> к<ак> Уак<кине> болен. Видели галласа-фермера. Ходили за медафьелями (дикими козами), их масса, но они не подпускают. Я ранил одну, и мы два часа бегали за ней. Пошел дождь, мы спрятались в бурнус галласа. Пропал револьвер.
41.
Шли пять часов по дега; много покинутых деревень, в одной переждали дождь, сидя на кровати. 2-х часовой спуск в Война-дега. Уже видно Иту.
42.
Через три часа прелестной дороги с павианами и [нрзб] палатка; из нее выходит белый m-r Rey, мы садимся и решаем ночевать, чтобы завтра вместе пройти таможню – у него кобылы, у меня разрешение. Вечером ему приносят еды от жены Ато Мандафры, едим вместе. Мул кашляет. <…>
49.
Подходим к Монаху.
50.
Сидим у Монаха.
51.
Ушли от Монаха.
52.
Пришли в Лагохардам.
53.
Дорога… (На этом записи обрываются. – Сост.) [6; 336–337]
Вадим Васильевич Бронгулеев:
В Петербург и Царское Село молодые люди прибыли лишь во второй половине сентября. Целую неделю, с 26.IX (9.Х) по 30.IX (13.Х) 1913 года, они сдавали в этнографический музей привезенные ими предметы, но полностью рассчитались с его администрацией лишь к началу 1914 года.
В соответствии с существовавшими правилами, как рассказал позднее известный африканист Д. А. Ольдерогге, Гумилеву пришлось разделить свои сборы на три части, каждая из которых характеризовала определенную народность. В результате заказчику были переданы три коллекции, зарегистрированные под номерами 2154, 2155 и 2156. Но опись экспонатов всех трех коллекций оказалась общей, что явствует из помещенного ниже факсимиле ее первого листа, написанного рукой Гумилева.
Первая коллекция была собрана в Харраре и состояла из многочисленных вещей харраритов – их домашней утвари, одежды и т. п. На выборе предметов сказались и личные интересы поэта. В свои сборы он включил кожаные переплеты для рукописей и книг, транспарант и орнаменты для тиснения. Ольдерогге обратил внимание на присутствовавшую в этой коллекции небольшую деревянную ступку с пестиком, армированным каменным кольцом. По его мнению, она интересна не только с этнографической, но и с археологической точки зрения. Гумилев в своей описи отметил, что ступка предназначалась для растирания листьев кустарника кат, возделывавшегося в окрестностях Харрара. Листья ката использовались как наркотик, вызывающий легкое опьянение. Растертые же в кашицу, они действовали гораздо сильнее, вызывая галлюцинации и даже транс.