Ну и последнее. Пока была надежда (а ты постоянно ее питал во мне, да и сейчас пытаешься поддерживать), я жгла за собой все и горда была этим. И это называлось любовь, и все делалось, рушилось и создавалось во имя любви. И уж так меня воспитали - не могу делать что-то вполсилы и не до конца, лучше уж вообще не браться. А ведь если известно, что будущего у нас с тобой нет, то отношения эти называются по-другому. А я - не Наташа и ни при каких условиях ею не стану, надеюсь, Боже упаси. Так вот, порядочные люди такие отношения прекращают. Я, по-видимому, не очень порядочный человек, потому что мне невероятно трудно прекратить даже то, что есть. Я люблю тебя и умру от тоски. Но я не могу больше так жить, мучить себя и других. Просто я поняла, что "подвиг" не в том, чтобы летать к тебе на два дня, а в том, чтобы отказаться от этого во имя других. Смогу ли?! Ты закрыл меня для всех, кроме себя. Ужас!
Господи, сколько комнат в этой гостинице видели эти слезы!! Скоро она вся пропитается этой сыростью. Нет, не успеет! Отдам ли тебе это письмо? И когда? Но неужели ты так бессердечен, лицемерен и лжив, что держишь меня, заранее зная, что никогда у нас с тобой ничего не будет?! Я не могу, не могу в это поверить... Если не тебе верить, то кому? И ведь я, идиотка, совершенно серьезно задумала рожать тебе ребенка, когда ты меня заверил. Бред какой-то... Еще никогда в жизни я не была в такой унизительной ситуации. Но, видимо, нужно пройти и через это. Главное - не упасть и не повредиться в рассудке. Что дальше будет - не знаю. Письмо у тебя, раз читаешь. А если оно у тебя, значит, я все решила. И не будет больше писем и звонков. Господи! Дай мне силы!"
Любимов:
- Мы готовим проект, как нам отделиться от государства, быть самостоятельным местом, приказом.
Антипов:
- Как церковь!
Приехал Губенко. Его прогнали, чтоб не мешал работать, потому что идет прогон.
И, может быть, рожден-то я мамой моей для дня 23 февраля, дня премьеры "Живого".
Дети Высоцкого хотят подать на Влади в суд за клевету. Не пил он, бедный, не кололся, безгрешен был и чист как агнец. Наивные! Никита-то ладно, артист... Но Аркадий казался мне парнем самостоятельным и умным.
9 марта 1989 г. Четверг
Звонил Астафьеву - 20-го обещал быть в Москве и прийти на спектакль. Книжки библиотека получила. В. П. выразил удовлетворение - многие обещают, а не присылают.
После 8-го марта все собрались. Этот день я отмечу в блокноте. Благодарю всех. Долго мы слушали Ю. П. о западном театре.
18 марта 1989 г. Понедельник
Оказывается, оправдан Павлик Морозов - не отменена статья о недоносительстве.
Все эти Проскурины, Алексеевы подводят базу, что Платонов - явление случайное, ничего не приносящее обществу. А Набоков вреден - обнажает уровень... Сразу становится понятно, кто есть кто.
Все в речах Любимова не случайно. Он настаивает на свой точке. И отсчитывает эти точки с юности, под микрофон переосмысливает публично свои поступки, свою биографию, человеческую и художественную. "Сверхзадача - убедить себя. Нет другого хода. Искусство трудно - критика легка. Попробуй взять характерность".
14 марта 1989 г. Вторник
Сегодня съемка "Живого". Англичане: нам это нужно. Известно это давно, полторы недели. Болтовня надоела!! Хотите снять наш спектакль - пожалуйста.
Ю. П.:
- Я не знаю, как вы воспитывались, Саша. Выпишите себе эту музыку и по размерам уложите. Не бойтесь максимально обнажать мысль.
Любимова заинтересовала моя идея о пельменной. "С Дупаком не связывайся, трепач. Надо подумать, это может быть интересно".
Неужели мне придется лететь в Котлас за бумагой? А нужен-то всего один вагон - 40 тонн хорошей бумаги для моей книжки. Нужно мне написать о "Кузькине" и Трифонове.
15 марта 1989 г. Среда
Ну и что? Вывел я вчера Р. из зала? Поставил я условие, что играть не буду? Да нет, конечно. А после? Его жена меня целовала, а он, мой генетический враг, обнимал меня, говорил, что это и 20 лет назад был бы лучший спектакль. А шел с опаской... Но это тот единственный случай, когда "не возвращаются к былым возлюбленным" - не оказалось истиной. И я улыбался и благодарил, и по... мне были все прошлые страдания. А ведь я мечтал в лицо ему плюнуть за то, что он из меня сделал, как говорят в народе, "самого опасного друга Высоцкого".
16 марта 1989 г. Четверг
День рождения Шацкой, цветы купить ей, что ли? Что ей написать о "Живом"? "Не Шацкой - Беатрис".
Я вырос в одной комнате с теленком, поросенком и курями под печкой русской. Что меня пугает Алексухин запахом грядущего свинокомплекса, затеянного Комковым? Были бы свиньи...
Буряков. Гнусная статья, полная вранья. "Роль Самозванца репетировал Высоцкий, рисунок на него. Играет Золотухин... да, талантливо, но рисунок на другого артиста". Вот б...!
Ю. П.:
- Человеку 72-й год. Интересно мне так работать?! Нет, мне стыдно пускать молодежь, которая хочет посмотреть, как я работаю, а я не могу... Английские артисты самые работоспособные. Давайте считать, что мы играли Шекспира. Театр Шекспира условный, он писал: "лес, река". Пушкин опирался на Шекспира. Этих критиков вообще не надо пускать в театр.
- А кто же нас хвалить станет?
- А тебе надо, чтобы тебя хвалили? Жди, когда я тебя похвалю.
- От вас дождешься!
- Я знал, что ты так ответишь, для этого и сказал. Неправда, пару раз я тебя похвалил.
- А я в дневнике размножал.
18 марта 1989 г. Суббота
Вчерашний разговор с Демидовой.
- Валера, сядь на минутку. Ты знаешь, мне сейчас Петрович (Любимов) врезал за Марину, что я слишком вульгарная, и он прав. Но ты понимаешь... ты подыгрываешь... и мне...
- Алла, я слышу эти разговоры от тебя с 1982 г.! В грехе, совершенном вдвоем, каждый отвечает сам за себя.
- Ну, тогда извини.
- Да нет, ну что это... "Мне врезал Любимов, но виноват ты"!
Думаю, что она обиделась. Наверное, она думает, что я, оглушенный успехом "Живого", уже ничего и никого не слышу.
В связи с вышеизложенным придется все-таки ей стокгольмское письмо отдать. А вздрючен был я рассуждениями Бурякова.
Во-первых, идиотизм, но потрясает и оскорбляет вывод. "И Золотухин хороший актер. Сильный актер. Но Золотухин - актер, а Высоцкий - явление". Что это за проституция, при чем тут Высоцкий и зачем это сопоставление? Сейчас начнется репетиция "МТ", и надо как-то в Дон Гуана заползать. Вместе с Демидовой.
Телеграмму в "Неделю" я все-таки послал. Быть может, не совсем красивую, но...
"Уважаемая редакция!
Пока кто-то напишет, а Вы опубликуете ответ на полемическую статью В. Бурякова "Живой", мне бы хотелось, чтобы В. Буряков через Вашу газету извинился передо мной. В. Высоцкий не только никогда не репетировал и не создавал рисунка роли Самозванца, но и не мечтал о том. В "Борисе Годунове" Высоцкий хотел играть Бориса, и играл бы его, но смерть помешала. В. Высоцкий умер в 1980 г., а спектакль репетировался в 1981-1982 гг. Зачем или для чего подобная фальсификация, "за-ради жареного"? Честно говоря, я устал от того, что кто-то постоянно пытается меня столкнуть с В. Высоцким лбами".
- Ю. П.! Опять скажут, что тень Высоцкого мне покоя не дает, что я его роли копирую, а вы еще из швейцеровского фильма музыку берете.
Я предложил вставить голос Высоцкого из "Дон Гуана".
- Идея хорошая!
- Но мне нужен второй исполнитель.
Вспомнили абзац Бурякова.
- Но он явление в поэзии, а ты - в прозе.
- Зачем, Ю. П., вы вступаете в эту пошлую игру?
- Прости.
26 марта 1989 г. Воскресенье
Были на выставке Шемякина - это какой-то гигант невероятной силы, но мне недоступный.
А вечером я посмотрел "Интервенцию" и тоже порадовался. Нет, что-то в жизни сделано, кроме детей.
27 марта 1989 г. Понедельник
Репетиция. "За сладострастие!!"
Первый раз слышу такой тост. А по мне, это замечательный тост, если не ханжить и не усложнять человеческую природу.
28 марта 1989 г. Вторник. Утро, дома
Ответ на телеграмму я из "Недели" получил гениальный. Еще более запутывающий вопрос, который в юриспруденции выеденного яйца не стоит. Вместо того чтобы обратиться за разъяснением к хозяину, к постановщику спектакля, он обратился за поддержкой к Володарскому и Туровской. Но я телеграмму давал, собственно, из-за последней фразы, и она напечатана и прочитана. А вся абракадабра Бурякова развеется временем. И умным ответом. Кто-то должен защитить "Таганку".
Спектакль "Годунов" прошел мощно. У Беляева пошла носом кровь. Вызвали "Скорую". Спектакль он доиграл.
Глаголин:
- Вы доиграетесь. Нельзя играть по 30 спектаклей в месяц.
Умер Лиепа - инфаркт. К вопросу о нагрузках. А Полока говорит: "Борис меня огорчил. Пустота, ничто за этим не стоит. Нарушена логика жанра, ну и получилось ни то ни се".
Объяснился с Демидовой. Извинился - был-де раздражен, не в своей тарелке. "Нет, вы правы, каждый действительно должен отвечать за себя. Я не знала об этой статье..."
В "Московской правде" на День театра фотография из "Живого" с подписью: "Сцена из премьерного спектакля МХАТа на Тверской". Звонил редактору Любимов: "Ну ладно, я иностранец, но Доронина вам этого может не простить". Обещали извиниться.
Я вспоминаю то время, 21 год назад. В театр я приходил рано, за час до появления всех артистов. Березка с домиками уже стояли. Реквизит разложен по местам. Рабочие подготовили сцену к прогону спектакля. Она была пуста. Одинокая фигура маячила меж берез. Это был Любимов. Он держал в руках мой реквизит, ковыль-траву, и бросал ее в то место, где она должна была точно втыкаться и замирать в безмолвном освещении. При этом Любимов крестился на поднятую на березе золотистую колоколенку. Он был один. Он был коммунист. Он молил Бога, чтоб новый министр пропустил в жизнь "Живого", дважды запрещенного прежним министром, которая говорила, что "с этого началось в Чехословакии (события в Чехословакии совпали с репетициями нашего спектакля), и вас за этот спектакль судить всех надо". Но новый министр, Демичев, оказался еще бдительнее первого и отпел наш спектакль чужими руками и устами (в буквальном смысле!) и постановлением, которое предписывало спектакль закрыть, декорации списать, чтобы возврата к этому спектаклю не было никогда. Этот день не стал буквально "русской кисти первым днем", и я вспомнил покойную бедную бабку в Вишняковском храме.
Любимов:
- Так вот, спектакль репетируется. Теперь я тебе могу точно сказать, как надо играть. И, пожалуйста, сыграй так. А то ты играешь ни два ни полтора. А это хуже всего.
- Стих требует воздуха, строфы - широты...
Сон. Камин. Половина - идет снег, а половина горит. Снег идет и не тает. В камине дует, сугроб, и полыхает пламя. Театр замечателен тем, что в нем все можно, только надо придумать форму.
Шацкая о Дупаке:
- Я одна против него голосовала.
Золотухин:
- Он тебе одной дал две квартиры.
Вся репетиция прошла под знаком чтения моих дневников. Хохоту, хохоту! Надо ставить "Театральный роман", - заключил и не один раз повторил Любимов.
30 марта 1989 г. Четверг
Губенко:
- Я поздравляю вас, Юрий Петрович! Моссовет продлил вам квартиру до 1989 г.
Любимов:
- Бабушка в католической вере, а мама по Старому завету жила. Когда я прочитал и углубился в "Доктора Живаго", то понял, что я - христианин. И всем, даже жизнью, обязан христианству.
- Валерий! Тебе дополнительная нагрузка. Надо привлечь Ваньку, Леонида, людей, владеющих пером, по мотивам "Записок покойного", а у нас авторы - замечательные покойники: Булгаков, Трифонов, Абрамов.
- Олег Ефремов избегает меня, потому что писал: он не понимает, почему вокруг "Таганки" столько шума и восторгов.
Вот характер: ему Ев. Симонов плакался, интимные вещи рассказывал про жизнь свою и театра Вахтангова, а Любимов "по всему свету".
31 марта 1989 г. Пятница
Любимов:
- Такое впечатление иногда, что наш народ махнул на себя рукой.
1 апреля 1989 г. Суббота, утро, кухня, мои спят
Любимов:
- Тебе, Валерий, надо витамины принимать, ты так много работаешь. Вот там, у них, есть такие чесночные ампулы - с утра две проглотил, они всю кровь очищают. Обязательно принимай витамин С. Мне с вами приятнее репетировать, чем там, но тяжелее в пять раз.
Матери моей Матрене Федосеевне через неделю 80 лет исполнится.
4 апреля 1989 г. Вторник
Перед репетицией мини-собрание в комнате отдыха. Губенко заявил, что из-за саботажа трех ведущих артистов, Бортника, Золотухина и Демидовой, он вынужден оставить театр. Любимов: "Вишневый сад" - средний спектакль без концепции, разрушающий эстетику данного театра, вредный. Разделил Бортника и Золотухина. "Он ведет репертуар и работает как лошадь".
Демидова попросила Н. Н. объяснить слово "саботаж". Ряд обвинений в адрес Демидовой, но это по-другому называется - саботаж есть саботаж. В общем - тоска. И опять мой старый вопрос: зачем кокетничать с шапкой Мономаха? Ему хочется смыться из этого дерьма, но смыться так, чтобы обставить это причинами вескими, свалить все на обстоятельства. Это подло. 8-го собрание общее, скандальное, очевидно, Губенко будет ультимативное заявление делать.
У меня вообще какие-то резкие подозрения по сегодняшнему заявлению Николая. Такое у меня впечатление, что он снова решил с театром завязать. К тому же Филатов ему в том союзник. Мне кажется, во-первых, они не верят в шефа и в возрождение чего бы то ни было. Потенциала они не видят ни в Любимове (все его опыты за границей, судя по видео, не сулят ничего хорошего), ни в труппе.
Я не понимаю, куда клонит Коля? Выходит, Любимов берет театр, становится его руководителем - значит, ему возвращают гражданство!! А Коля умывает руки и хочет сделать это как можно скорее?! Ленька хочет ставить кино. Они, мне кажется, расстанутся с театром после "Маленьких трагедий". А Любимов заражен идеей "Театрального романа" на судьбе "Таганки".
5 апреля 1989 г. Среда, мой день
Продолжение размышлений, ночное бдение. Поиск конфликта такого, чтобы оставить груз виновности на партнере, в данном случае на театре - труппа, директор и пр. И тут годится все, как равно и подогревать все, - и то, что Любимов не находит места для самостоятельной работы Губенко, и пьянство Бортника-Золотухина. Но ведь, я думаю, и Любимову самое время взбрыкнуть и смыться. И еще надо снимать Жанну, писать сценарий, делать кино. А выяснять, кто в театре главный, тянуть глупые обвинения на Демидову, высасывать из пальца конфликт с ней... Ну, не нравится вам "Федра", Бог с ней! Ведь пригласили ее на флорентийский фестиваль - отпустите с миром.
6 апреля 1989 г. Четверг
Я прочитал протокол заседаний худсовета, с партбюро и месткома, по поводу хозяйственной деятельности Дупака. Чего Коля Губенко добивается - не могу понять! По-моему, этот документ - шедевр мракобесия, узкомыслия, узколобия артистов. Злобное нежелание понять, хотя бы сделать попытку вникнуть в заботы и труды другого, уж не говоря о полном неуважении, наплевательском отношении к личности директора, да просто к человеческому организму. Они запретили ему строить, например, культурно-театральный центр на Таганке, гостиницу, концертный зал в церкви (в рабочем порядке можно было отказаться от концертного зала, но хотя бы привести благовидный предлог, если уж вы говорите: "Дупак кощунствует"). Как будто он это делает для своей семьи! Дупак реорганизует площадь или за счет доходов театра, или за счет заработков артистов. Этот документ надо опубликовать - это верх ханжества, негосударственного взгляда на вещи. В конце концов, у каждого человека есть хобби. Губенко кино любит снимать, а Дупак - строить. Ну и что?
Губенко хочет стать директором при Любимове. Такую версию Ракита Ивану выдал. А Ракита, имеющий дело с подслушивающей и снимающей аппаратурой, может ошибиться не намного.
Мне надо поменять образ жизни, например, записаться в бассейн с Сережей. Тамара: "Не до бассейна". А завтра надо сходить в церковь с утра, помолиться, а то что-то душа заскорузла и много грехов накопилось.
Надо что-то придумывать, так жить скучно. Пельменная рухнула. Ну ее к черту! С другой стороны - не пишется. Вот загадка. А не пишется потому, что не пишу.
Генерал Михайлов - кто такой?
7 апреля 1989 г. Пятница.
Любимов репетирует "Доброго". Замечательно.
13 апреля 1989 г. Четверг
Собирается уходить Дупак - откровенная травля.
А с утра опять разговоры о том, кто разваливает театр. Актеры?
- Это риторический вопрос, и ответ на него вы знаете сами.
- Он один на весь мир такой, Шнитке. Что о нем говорить!
- Представьте: на Красной площади стоит стол, а вокруг бродят Сталин, Ленин... Вся кремлевская стена зашевелилась, воскресли и разломали.
14 апреля 1989 г. Пятница
Любимов хочет устроить скандал с "Вечеркой". Нарушена хронология - Эфрос принял театр в марте, а Любимов лишен гражданства в июле-августе. "Я соберу иностранных журналистов и устрою скандал".
17 апреля 1989 г. Понедельник
Возникла идея назначить на Скупого и Сальери Гафта, но потом Ваньку все-таки включили в игру. Губенко отказывается в этой игре участвовать. А что делать?
Моя крестьянская безропотность.
Странно, но моя семейная канитель дает мне силы репетировать, дает эмоциональную палитру. Что это? В самом деле - безбожная профессия, дьявольская. Господи, спаси и помилуй! Дай легкости, дай скорости!
19 апреля 1989 г. Среда, мой день
Сегодня "Живой" - помоги нам Бог! А вчера Панин на стакан словил и 200 руб. на гараж выманил.
Очень тяжелые времена, физические нагрузки велики. Бортник снова не пришел. Любимов предлагает подать ему заявление самому. Дупак заявил, что он уходит - в таких условиях, с таким к нему отношением он мириться не может. Я считаю эту акцию против старого директора вопиющей безнравственностью.
21 апреля 1989 г. Пятница
Кто-то меня сглазил. "Не я", - говорит Любимов. А сам, узнав, что Ленька ложится в больницу, показывая на меня, сказал с восторгом: "Но он ведь не ложится?!" А теперь у меня правая связка по краю кровоточит. Нельзя по телефону даже говорить. Короче - не играю сегодня "Годунова" и отменен "Живой" 23-го. Пойдет в день юбилея "В. Высоцкий". Это даже лучше. "И я там каким-то краем задет", - сказал Любимов.
По случаю грядущего юбилея театра всем алкоголикам объявлена амнистия!! Но по поводу Греции какие-то у Ивана подозрения существуют. Какая же это тогда будет амнистия?
27 апреля 1989 г. Пятница. Сцена
Что мне взять в Грецию? Какую поклажу?
"Гитлер, Лысенко, Иосиф - вся эта помесь и есть Сальери".
- Как вас потрясло, что сделали с Эфросом, - так меня потрясло, что вы не явились на юбилей, хотя бы на час! - первое, что мне сказал Ю. П.