I
1 августа 1914 года радиостанция "Карлсруэ" приняла приказ о мобилизации. Среди прочих приказов и инструкций было и указание "Дрездену" оставаться в Атлантике для ведения крейсерской войны. Мечты его моряков о скором возвращении на родину остались несбывшимися.
Капитан 2 ранга Келер, построив экипаж "Карлсруэ" на баке, зачитал приказ о мобилизации и в двух словах объяснил политическую обстановку, сложившуюся в Европе. Матросы слушали командира с напряженным вниманием и молча разошлись. Потом они стали собираться группами по нескольку человек, обсуждая услышанное от командира. Многие еще надеялись, что до войны дело еще не дойдет. А те, кто был уверен в обратном, плохо представляли, какой будет эта война, которой суждено было залить всю Европу кровью и взорвать весь мир. Аналога такой войне еще не было.
Плохо представлял себе будущее и капитан 2 ранга Келер, хотя он уже не сомневался в неизбежности войны. Шифрованной радиограммой через германского военно-морского атташе в Вашингтоне Келер приказал германскому пассажирскому лайнеру "Кронпринц Вильгельм", принадлежавшему Гамбург-Американской пароходной компании, идти на рандеву с "Карлсруэ" к Багамским островам.
"Объявление войны России, - записал в своем дневнике 2 августа 1914 года старший лейтенант Ауст, - застало нас на памятном для всех немецких моряков месте: здесь в 1870 году немецкий "Метеор" и французский "Буве" имели бой, который окончился плачевным бегством сильнейшего француза в Гавану. Это воспоминание было для нас добрым предзнаменованием.
По окончании краткого богослужения, поздно вечером, командир сообщил команде об объявлении войны России и о вступлении в силу законов военного времени. В эту ночь матросы очень долго оставались на палубе, обсуждая громче или тише, в зависимости от темперамента, происшедшие события.
Конечно, война с Россией пока никак не влияла на наше положение. Что мы могли предпринять против России здесь, где не было ни одного русского корабля? Но все были уверены, что очень скоро начнется война и с Францией. Франция ни за что не пропустит случая вместе с ее богатырским другом Россией напасть на нас и, наконец, утолить жажду реванша.
Но что предпримет Англия? Это был для нас самый существенный вопрос. Следовало ожидать и надеяться, что разрешение его наступит, возможно, скоро.
3 августа.
Разрыв с Францией, который нам сделался известным сегодня, не вызвал особенного возбуждения команды. Все ожидали этого. В нашем положении это не производило никаких изменений. Конечно, враг был теперь в непосредственной близости, и мы имели вполне определенные задачи относительно его судов и опорных пунктов, но все-таки вопрос относительно намерений Англии оставался открытым. Если она останется с нами в мире, то это будет для нас очень стеснительно в наших предприятиях против французов и вообще, помешает нашим действиям. Командир был уверен, что объявление войны Англией - это вопрос нескольких часов. Так как он был вынужден находиться в ожидании, то хотел использовать это время для приближения к английским торговым путям, чтобы быть в готовности по объявлении войны Англией исполнять свою задачу - вредить неприятельской торговле. Поэтому он пошел на север к Флоридскому проливу".
Англичане, чья позиция так тревожила моряков "Карлсруэ", также с нетерпением ждали объявления войны.
Британское Адмиралтейство более всего в тот момент тревожили порты Соединенных Штатов Америки, которые были полны германских торгово-пассажирских пароходов, которые немцы легко могли переоборудовать во вспомогательные крейсера и угрожать английской морской торговле на наиболее важных путях из Канады и Северной Америки. 27 июля командующий 4-й крейсерской эскадрой англичанин адмирал сэр Христофор Крэдок получил из Адмиралтейства предупредительную радиограмму о возможном начале войны с Германией и необходимости в связи с этим начать слежение за германскими крейсерами с тем, чтобы по объявлению войны быстро и эффективно их уничтожить.
Немецких крейсеров у побережья Мексики уже не было. Было известно, что "Дрезден" прибыл 25 июля в Порт-о-Пренс, а "Карлсруэ" ушел куда-то в неизвестном направлении. Адмирал приказал броненосному крейсеру "Бервик" идти на Ямайку и оттуда вести слежение за "Дрезденом". "Эссекс" был послан на Бермуды, чтобы, соединившись со стоявшим там в доке "Ланкастером", следовать на север и наблюдать за торговыми путями, идущими из Нью-Йорка. Сам адмирал Крэдок с "Суффолком" и "Бристолем" оставался на рейде Вера-Крус, ожидая дальнейшего развития событий.
29 июля стало известно о приходе "Карлсруэ" в Гавану. "Бервик" полным ходом бросился туда, но опоздал: "Карлсруэ" успел уйти в неизвестном направлении. Не найдя "Карлсруэ" в Гаване, "Бервик" направился во Флоридский пролив, считая это место наиболее вероятным для встречи с противником. О "Дрездене" в это время было известно только то, что 28 июля он ушел из Порт-о-Пренса. Через несколько дней, когда война становилась все более и более неизбежной, опасения за северо-атлантические линии коммуникаций стали быстро возрастать!
Особенно беспокоил Адмиралтейство район Нью-Йорка. Как всегда при подобных обстоятельствах, начиналось нечто, похожее на панику. Британская радиостанция на Ньюфаундленде сообщала, что "Дрезден" и "Карлсруэ" крейсируют вблизи Нью-Йорка. Об этом сообщали все британские станции от Нью-Йорка до Буэнос-Айреса. В ночь со 2 на 3 августа адмирал Крэдок прибыл на Ямайку, где получил приказ из Адмиралтейства направить к Ньюфаундленду крейсер "Бристоль".
Все это время "Бервик" крейсировал во Флоридском проливе, получая данные о близости "Карлсруэ", радиостанция которого работала не переставая. Получив от встреченного английского парохода сообщение, что тот на рассвете разошелся с "Карлсруэ" контркурсами, "Бервик" начал осмотр якорных стоянок вблизи плавмаяка Грит Исаак на соединении канала Провидения с Флоридским каналом. В этот же день адмирал Крэдок получил указание Адмиралтейства, что наиболее опасным районом его станции следует считать район Нью-Йорка, и что британским пароходным компаниям рекомендовано не выпускать пароходов в море до прибытия его крейсеров. В районе Нью-Йорка находился лишь крейсер "Эссекс", и адмирал Крэдок на "Суффолке" пошел на север к нему на помощь.
4 августа в 13:30 адмирал Крэдок получил радиограмму об объявлении Англией войны Германии. Почти одновременно он получил из Адмиралтейства проверенную информацию" о том, что около Нью-Йорка находится "Дрезден". (На самом деле "Дрезден" в этот момент проходил устье Амазонки, стремясь на юг на соединение с эскадрой адмирала Шпее.)
Капитан 2 ранга Келер на "Карлсруэ" получил уведомление о начале войны на несколько часов раньше адмирала Крэдока. Крейсер стоял в уединенной бухте в 400 милях к юго-востоку от места, где его искал "Бервик". Келер немедленно вывел "Карлсруэ" из бухты, взяв курс на север.
"После полудня пришло, наконец, разрешение вопроса: Англия объявила войну Германии, - записал в своем дневнике от 4 августа старший лейтенант Ауст. - Теперь мы знали, что нам следует делать. Ожидание, которое с каждым часом становилось все более тягостным, закончилось. Руки у нас теперь были развязаны, и все возлагали большие надежды на ближайшие дни. Нелегко передать господствовавшее на нашем корабле настроение. Число врагов нашего Отечества было очень велико, и, естественно, многие с тревогой думали о своих семьях, оставленных дома. Эти мысли можно было легко прочитать на задумчивых, печальных лицах наших моряков".
5 августа около 07:00 сигнальщики "Карлсруэ" обнаружили на горизонте пароход. Подняв сигнал "Остановиться!", "Карлсруэ" пошел на сближение с обнаруженным судном. Пароход оказался итальянским под названием "Мондибелло", идущим в балласте из Мессины в Гальвестон. Радиостанции на судне не было, и капитан "Мондибелло" ничего не знал о событиях, происшедших в мире в последние две недели. Когда командир призовой команды, направленной с "Карлсруэ", лейтенант Шредер сообщил капитану о том, что началась война, итальянский капитан был страшно удивлен. Еще более он удивился, узнав, что Италия объявила о своем нейтралитете, и с чисто итальянской эмоциональностью он стал уверять лейтенанта Шредера, что подобное поведение его страны совершенно непонятно, и он убежден, что скоро Италия выступит на стороне Германии. Лейтенант Шредер, убедившись, что пароход действительно итальянский и все бумаги его в порядке, разрешил "Мондибелло" следовать дальше.
Отпустив итальянский пароход, капитан 2 ранга Келер послал шифрованную радиограмму вышедшему из Нью-Йорка германскому пассажирскому пароходу "Кронпринц Вильгельм", сообщая ему новое место рандеву и требуя следовать туда полным ходом. Келер планировал превратить пароход во вспомогательный крейсер, передав на него орудия и комендоров. Еще Келер рассчитывал пополнить с "Кронпринца Вильгельма" запасы угля. Встреча с ним планировалась на следующий день. Вооружением этого парохода Келер планировал удвоить собственные силы в этом регионе для ведения крейсерской войны.
На "Карлсруэ" немедленно началась подготовка к вооружению "Кронпринца Вильгельма", на который планировалось передать два 88-мм орудия, винтовки, запас снарядов и патронов, а также матросов различных специальностей во главе со штурманским офицером "Карлсруэ" капитан-лейтенантом Тирфельдером, который должен был стать командиром нового вспомогательного крейсера. Шифровка, посланная Келером на "Кронпринц Вильгельм", была перехвачена радистами английского крейсера "Бервик", ведущего поиск "Карлсруэ". В этот момент "Бервик" проходил каналом Провидения. Шифровальщики крейсера поняли смысл радиограммы, но считали, что "Карлсруэ" вызывает на рандеву германский лайнер "Фридрих дер Гроссе", а не "Кронпринц Вильгельм". Считая, что "Бервика" вполне достаточно, чтобы расправиться с "Карлсруэ", адмирал Крэдок продолжал свой путь на север в направлении Бермудских островов, следуя как раз в то место, где капитан 2 ранга Келер назначил рандеву "Кронпринцу Вильгельму".
На рассвете 6 августа с "Карлсруэ" прямо по курсу был усмотрен большой пароход. Поскольку пароход не поднял позывных, а радиостанция "Карлсруэ" постоянно принимала радиопереговоры какого-то английского крейсера, находящегося поблизости, Келер приказал сыграть боевую тревогу. Вскоре встречный пароход положил руль вправо, встал к крейсеру лагом, после чего был опознан как "Кронпринц Вильгельм". "Карлсруэ" подошел к нему, встал у правого борта лайнера и капитан 2 ранга Келер отправился туда на катере, чтобы переговорить с капитаном. Минут через пятнадцать Келер вернулся и подвел "Карлсруэ" к левому борту лайнера, встав носом на юго-восток. Высокий борт лайнера прикрыл крейсер от ветра и зыби, но зыбь была такова, что оба корабля постоянно поднимало и опускало, и только специальные кранцы предотвращали удары бортами друг о друга. Пришвартовавшись лагом к "Кронпринцу Вильгельму", "Карлсруэ" немедленно начал передачу на лайнер орудий и боеприпасов, а также моторного катера и шлюпок.
Работа шла в лихорадочном темпе. На обоих кораблях играли оркестры, чтобы взбодрить настроение экипажей.
Внезапно в 10:15 сигнальщики из "вороньего гнезда" "Карлсруэ" доложили, что на юго-западе появился столб дыма. Вскоре над горизонтом поднялись две мачты, три трубы и высокая надстройка военного корабля, в котором безошибочно опознали английский броненосный крейсер "Суффолк", идущий под адмиральским флагом. Английский крейсер шел курсом на северо-восток, видимо, не замечая "Карлсруэ" и "Кронпринца Вильгельма". Но когда его мостик поднялся над горизонтом, он повернул прямо на немецкие корабли.
Для адмирала Крэдока, державшего флаг на "Суффолке", эта встреча была неожиданной. "В 11 часов утра, - сообщал адмирал в своем рапорте, - в 120 милях на северо-восток от острова Уатлинг был усмотрен "Карлсруэ", грузящим уголь с "Кронпринца Вильгельма" последнего немецкого парохода, ушедшего из Нью-Йорка еще до объявления войны.
Заметив "Суффолк", немецкие корабли немедленно разошлись. "Кронпринц" бросился уходить на северо-восток, а "Карлсруэ" - на север. "Суффолк" начал преследование "Карлсруэ", вызывая по радио "Бристоль", чтобы тот шел на пересечку противнику, и приказывая "Бервику" включиться в погоню. "Карлсруэ" был быстрее "Суффолка" на узел, поэтому Крэдок понимал, что погоня предстоит долгая, но надеялся на "Бристоль". В случае, если немецкий крейсер попытается повернуть и ускользнуть через проход Кайкос, адмирал назначил "Бервику" рандеву в 60 милях на северо-восток от острова Маригуана.
"Как только в появившемся корабле был опознан противник, - вспоминает старший лейтенант Ауст, - работы на наших кораблях по приказу командира были немедленно прекращены. Швартовы были отданы. "Карлсруэ" дал полный назад, "Кронпринц Вильгельм" - вперед, и корабли разошлись под крики "ура" и звуки оркестра. За кормой "Кронпринца Вильгельма" на длинном буксире прыгали по волнам наш моторный катер и командирская гичка. "Кронпринц Вильгельм" взял курс на северо-северо-восток, "Карлсруэ" - на северо-запад, и вскоре мы потеряли друг друга из виду. Мы радовались, что успели переоборудовать лайнер во вспомогательный крейсер, получив с него трех офицеров резерва. Англичанин решил преследовать "Карлсруэ", что было чрезвычайно кстати для "Кронпринца Вильгельма", который мог спокойно произвести окончательное вооружение, установку орудий и т.п. Английский адмирал полагал, что мы назначили лайнеру рандеву для приемки с него угля и, думая, что помешал этой погрузке, решил, что мы далеко не уйдем. Крейсер противника шел со скоростью не более 19 узлов. "Карлсруэ", давая 21 узел, вскоре ушел от погони. Но воздух был настолько чист, что до 4 часов пополудни мы видели вертикальный столб дыма неприятельского крейсера. На "Карлсруэ" настроение было приподнятым. Все радовались, что удалось вооружить "Кронпринц", предчувствуя, что англичанам еще придется здорово за ним погоняться.
Конечно, тот факт, что мы удираем от британского крейсера, был не очень приятен, но каждый понимал, что было бы совершенно бессмысленным вступать в бой с кораблем, превосходящим нас по всем параметрам, исключая скорость. Кроме того, нашей главной задачей была борьба с морской торговлей противника, а не морские бои с его крейсерами..."
Адмирал Крэдок уверяет, что он упустил "Карлсруэ" только к ночи, когда немецкий крейсер настолько ушел вперед, что скрылся из виду. Однако вскоре "Карлсруэ" был обнаружен легким крейсером "Бристоль", которого "Суффолк" навел на противника. Примерно, в 20:15 с "Бристоля" обнаружили немецкий крейсер в 3,5 румба справа по носу. "Карлсруэ" шел на север, находясь в 6 милях от английского крейсера и, казалось, не замечая его. Светила полная луна, создавая хорошую видимость. "Бристоль" повернул на 7 румбов влево, приготовившись открыть огонь правым бортом. Расстояние до противника быстро уменьшалось, и когда оно дошло до 35 каб., "Бристоль" произвел первый залп. "Карлсруэ" немедленно ответил и, быстро повернув на восток, оставил "Бристоль" у себя за кормой.
Некоторое время оба крейсера, освещаемые луной, шли параллельными курсами. Быстро стало сказываться преимущество "Карлсруэ" в скорости - расстояние неуклонно увеличивалось. Внезапно немецкий крейсер повернул влево, выходя "Бристолю" под нос. Английский крейсер изменил курс на северо-восток, но через несколько минут "Карлсруэ" резко отвернул на юго-восток и скрылся в собственном дыму. Вскоре на "Бристоле" произошла авария в машине, ход упал до 18 узлов и в 22:30 германский крейсер скрылся.
"Примерно в 19:40, - отметил в своем дневнике старший лейтенант Ауст, - на левом траверзе "Карлсруэ" появился корабль, идущий с закрытыми огнями на пересечку нашего курса. Расстояние было около 6000 метров. При лунном свете можно было достаточно хорошо рассмотреть очертания длинного низкого корабля не менее чем с тремя трубами. Мы немедленно опознали в нем нашего старого приятеля по Пуэрто-Мехико - английский легкий крейсер "Бристоль". Противник открыл огонь, на который мы немедленно ответили. Около часа оба корабля, доведя скорость до 25 узлов, шли параллельными курсами и обменивались залпами, стремясь занять наиболее выгодную позицию. После 8 часов вечера "Бристоль", первоначально державшийся на нашем траверзе, стал вдруг резко отставать. Его огонь ослабел, а затем вообще прекратился. Поскольку его закрыло густым облаком нашего дыма, то и мы прекратили огонь.
Командир не хотел ввязываться в ночной бой со всеми его непредвиденными случайностями. Кроме того, нам было известно, что севернее нас находились английские броненосные крейсера "Ланкастер" и "Эссекс", а с юга за нами гнались "Суффолк" и "Бервик". Мы хорошо слышали, как именно "Суффолк" наводил на нас "Бристоль". Поэтому мы, ведя бой, не могли не считаться с возможностью, что к месту боя подойдет один, а той несколько британских броненосных крейсеров. Тогда, на третьи сутки войны, нашу деятельность можно было бы считать законченной, хотя к этой деятельности мы еще и не приступали.
"Карлсруэ" во время этого непродолжительного боя не получил никаких повреждений, хотя залпы "Бристоля" ложились очень близко. Попаданий в противника тоже как будто не было".
Одной из причин, по которой капитан 2 ранга Келер счел за благо поскорее выйти из боя, был огромный перерасход угля в режиме полного хода при боевом маневрировании. Угля было израсходовано столько, что не оставалось ничего другого, как идти в какой-то нейтральный порт и там попытаться погрузить уголь. Лучше всего это можно было сделать в одном из портов на восточном побережье США, но там существовала вероятность нарваться на один из британских броненосных крейсеров, что грозило "Карлсруэ" гибелью, особенно, если бы противнику удалось отрезать германский крейсер от берега. Поразмыслив, Келер решил идти в Пуэрто-Рико и там пополнить запас угля. Надеяться на то, что противник в столь светлую ночь не заметит изменения курса "Карлсруэ", не приходилось. Было неизвестно, продолжают англичане преследование или нет. Командир и большая часть офицеров всю ночь оставались на мостике. Матросы спали на своих местах по боевой тревоге. Ход был уменьшен до 16 узлов.
Утром все ожидали возобновления боя. Десятки глаз с тревогой ощупывали горизонт - в какой его части появятся столбы дыма из труб британских крейсеров? По мере того, как светало, на "Карлсруэ" росло напряжение. Когда же совсем рассвело и взошло солнце, многие отказывались верить своим глазам - противника нигде не было видно. Келер приказал уменьшить ход до 12 узлов и дал команду: "От мест отойти!"