Алексей Николаевич предложил сосредоточить производство на предприятиях, наиболее полно обеспеченных кадрами. Таких оказалось 200, 76 решено было законсервировать.
Как правило, квалифицированные рабочие и специалисты страдали от дистрофии, вызванной хроническим недоеданием. И хотя их паек был приравнен к пайку рабочих в тыловых индустриальных центрах страны, а карточки отоваривались полностью, дистрофия изживалась крайне медленно. Алексей Николаевич настоял на открытии дополнительных столовых с усиленным питанием, куда направлялись страдающие дистрофией I и II степени на две-три недели. Наиболее тяжелых больных госпитализировали.
Но несмотря ни на что, все задания Государственного Комитета Обороны по выпуску боевой техники и приборов, а также возобновлению производства вооружения промышленностью блокадного города выполнялись в срок.
Хотя обстановка в Ленинграде оставалась сложной, Алексей Николаевич покидал город с чувством удовлетворения. Колоссальная работа, выполненная им в городе на Неве, была, пожалуй, самой яркой и трудной его работой, потребовавшей огромных усилий воли и физических сил. В Ленинграде в 1942 г., на мой взгляд, проявились лучшие качества Косыгина как организатора и разностороннего специалиста.
* * *
В конце июня 1942 г. обязанности по военным вопросам были перераспределены между заместителями председателя Совнаркома СССР, независимо от того, какую работу они выполняли в мирное время. Так, В.А. Малышев стал отвечать за развитие танковой промышленности, И.Ф. Тевосян курировал черную и цветную металлургию, А.И. Микоян ведал продовольственным и вещевым снабжением. А.Н. Косыгину поручили обеспечение Красной Армии инженерными и саперными средствами.
Для Алексея Николаевича задание было неожиданным – саперными делами ему прежде не доводилось заниматься. Первое, что он сделал, – попросил председателя Госплана СССР Н. А. Вознесенского ежеквартально представлять на утверждение правительства проекты планов производства инженерного вооружения и его материального обеспечения, согласованные с Главным военно-инженерным управлением Красной Армии (ГВИУ). Потом он договорился с управляющим делами Совнаркома Я.Е. Чадаевым об образовании в аппарате Совнаркома группы военно-инженерного вооружения, которую я и возглавил.
Моему назначению предшествовал довольно любопытный эпизод. Начальник инженерных войск Красной Армии Михаил Петрович Воробьев, узнав о том, кто станет возглавлять группу, пришел к Косыгину.
– Алексей Николаевич, прошу вас изменить свое решение, – сказал Воробьев, – товарищ Болдырев, вероятно, хороший технолог, но ни о минах, ни о переправочных средствах, заграждениях и другом инженерном имуществе он понятия не имеет.
Алексей Николаевич не сдержал улыбку:
– Знаете что, сделаем так. Пусть Болдырев поработает месяца три. Если не справится, я приму предложенную вами кандидатуру.
Меня спасла отличная память. Я собрал все справочники, ОСТы, ГОСТы и технические условия по инженерной технике и составил по всей номенклатуре свой сводный справочник с указанием норм расхода материалов на изготовление этой техники и саперного имущества.
Алексей Николаевич хорошо знал местную промышленность, заводы промкооперации и лесной промышленности, на которых можно было разместить заказы инженерных войск. В результате кропотливой работы количество заводов-поставщиков было удвоено по сравнению с 1941 г. Свыше 1500 предприятий изготовляли инженерную технику. А ее номенклатура была огромной – от саперных лопаток, ножниц, колючей проволоки и маскировочных сетей до больших и малых переправочных средств.
Вопрос о моей работе в группе решился неожиданно. При первом же рассмотрении у Косыгина проекта плана поставок на III квартал 1941 г. М.П. Воробьев прервал мой доклад и заметил, что для понтонных парков недодано 600 тонн металла. Алексей Николаевич вопросительно посмотрел на меня.
– Все правильно, – сказал я. – Вот справка об обеспечении понтонных парков металлом. По договоренности с Госпланом в ресурсах учтены и потери металла, и дополнительная потребность на комплектацию соединительных устройств. Норма расхода даже немного превышает нормы ГВИУ – они указаны в справке.
Тогда Косыгин обратил свой взор на Воробьева. Тот в этот момент что-то нервно шепотом выговаривал начальнику ГВИУ полковнику А.Я. Калягину и его заместителю Игнатову.
– Да, видимо, в наших расчетах есть неточность, – наконец смущенно проговорил Воробьев. – Я снимаю свои возражения. К сожалению, мы без согласования с поставщиками несколько завысили нормы.
– Есть ли еще вопросы по плану? – спросил Косыгин. Все молчали. – Нет? Это редкий случай, – заключил он.
Еще в начале работы, когда Алексею Николаевичу только поручили обеспечение армии инженерными и саперными средствами, он пригласил начальника ГВИУ полковника А.Я. Калягина для обстоятельной беседы. Внимательно выслушав его, Косыгин сказал:
– Подумайте о замене дефицитных материалов для деталей и комплектующих на менее дефицитные. Для этой работы, думаю, следует привлечь практиков, ученых.
Вскоре научные учреждения, ученые включились в разработку проблемных тем. Надо сказать, что многие типы инженерного вооружения, как, впрочем, и другие виды вооружения, подвергались модернизации, усовершенствованию. Появились и новые виды оружия. Так, академик С.И. Вавилов и его институт создали новые средства оптической разведки, филиал института физики металлов и металловедения разработал образцы магнитных мин. Противоминной защитой кораблей эффективно занимались академики А.П. Александров и И.В. Курчатов. Большой вклад в разработку взрывчатых веществ внес академик М.А. Лаврентьев.
Однажды Алексей Николаевич рассказал мне об успешном применении радиозамыкателей в приборе ТОС (техника особой секретности). В оккупированном немцами Харькове на улице Дзержинского был расположен один из самых больших и красивых особняков города. В нем после тщательного поиска фашистскими саперами была обнаружена и обезврежена мина весом около 100 килограммов. Вскоре после этого в особняке расположился командующий харьковским гарнизоном генерал-лейтенант Георг фон Браун. Вторую искусно заложенную мину весом 340 килограммов немцы не сумели обнаружить.
Там же в Харькове на площади Руднева в большом трехэтажном здании разместились офицеры штаба 68-й немецкой дивизии. В этом здании тоже была заложена мина весом 1080 килограммов, не обнаруженная немцами.
14 ноября 1941 г. в четыре часа утра из Воронежа с разницей всего в несколько секунд были приведены в действие оба радиозамыкателя. На месте зданий образовались огромные воронки.
Всю операцию – от закладки мин, установки в них радиозамыкателей до приведения их в действие – выполнил Илья Григорьевич Старинов, работавший тогда в оперативной инженерной группе Ставки Верховного Главнокомандования на Юго-Западном фронте.
Впервые в истории советских инженерных войск 2 апреля 1943 г. за успешное выполнение заданий по изготовлению и снабжению армии средствами инженерного вооружения 369 рабочих, инженеров, конструкторов, руководителей, военнослужащих были награждены орденами и медалями. Алексей Николаевич Косыгин был отмечен орденом Боевого Красного Знамени.
* * *
В июне 1943 г. Алексей Николаевич был утвержден Председателем Совета Народных Комиссаров РСФСР с сохранением за ним должности заместителя Председателя Совнаркома СССР.
На следующий день после назначения он собрал своих заместителей и начальников наиболее важных отраслевых отделов аппарата, сделал подробное сообщение о потерях Российской Федерации в результате гитлеровского нашествия. В освобожденных областях и районах было уничтожено более 700 городов и поселков городского типа, около 30 тысяч сел и деревень. Общая сумма ущерба в ценах 1941 г. составила 255 миллиардов рублей; 11 миллионов человек остались без крова.
– Главная задача строителей, – говорил он, – состоит в том, чтобы восстановить разрушенные города, села и деревни. Для ее решения необходимо укрепить строительные организации республики и обеспечить снабжение их кирпичом, цементом, известью, кровельными и нерудными строительными материалами.
У Алексея Николаевича была цепкая память, он быстро запомнил основные новые и восстанавливаемые заводы строительных материалов, настойчиво контролировал их работу.
Утро начиналось со звонков, а то и вызовов наркомов строительства и строительных материалов:
– Товарищ Гвоздарев, как идут дела по восстановлению Сталиногорского гипсового рудника? Как строятся кирпичные заводы в Калинине и Владимире? Вы плохо знаете положение дел. У вас на этих и других важных объектах должны быть свои компетентные люди, не толкачи, а помощники в организации дела.
То, что Косыгин был одновременно заместителем Председателя Совнаркома СССР, давало ему возможность оказать уже в первый год существенную помощь в выделении средств, материальных ресурсов, улучшении средств связи, привлечении строительных организаций союзных наркоматов для восстановления разрушенного хозяйства России.
Разумеется, как руководителю республики ему постоянно приходилось заниматься множеством самых различных вопросов. Об одном не совсем обычном поручении Совнаркома Алексей Николаевич рассказал мне как-то уже после войны.
20 ноября 1945 г. ему поздно ночью позвонил М.И. Калинин. Слегка запинаясь, он в обычной своей манере, неторопливо сказал:
– Товарищ Косыгин, следовало бы подумать о мерах помощи Южному Сахалину, о его административном делении, о переименовании южносахалинских городов.
Через несколько дней была создана комиссия по вопросам Южного Сахалина под председательством Косыгина. Ему также поручалось внести на утверждение Президиума Верховного Совета РСФСР проект указа об образовании в составе Южно-сахалинской области 14 районов с выделением шести городов в областное подчинение.
От самого Косыгина я доподлинно знаю, что он изучил множество архивных и современных материалов о выдающихся мореплавателях, первопроходцах, просмотрел немало исторических и литературных источников, включая "Остров Сахалин" Чехова. Алексей Николаевич рассудил, что названия городам даются на века и они должны быть связаны с крупными историческими событиями, выдающимися личностями, прославившими Россию. Почти по каждому городу было несколько вариантов названий. Алексей Николаевич, как ему казалось, выбрал лучшие из них. Составленный им проект указа был принят без поправок.
В январе 1967 г. Косыгин побывал на Сахалине и в Южно-Сахалинске провел совещание секретарей горкомов партии края. В конце встречи кто-то из секретарей, подойдя к нему, сказал:
– Алексей Николаевич, все же надо помочь нашим городам отстроиться: ведь после войны остались одни развалюхи. А вы – крестный отец южносахалинских городов.
– Крестный отец? – не понял Косыгин.
– Ну да, конечно! Ведь мы знаем, что их названия были предложены вами…
Не могу не упомянуть еще об одном эпизоде, связанном с Косыгиным.
Алексею Николаевичу как-то стало известно, что некоторые из его заместителей не гнушаются принимать "сувениры", "опытные образцы" от представителей краев и областей, наркоматов.
– Вы знаете об этом? – в упор спросил он меня.
– Конкретных фактов у меня нет, но слышал об этом, – ответил я.
И надо же было такому случиться! Буквально через несколько дней на столе Алексея Николаевича вместо привычного письменного прибора и стакана с карандашами появилась изящная шкатулка, отделанная серебром, и красивый чернильный прибор.
– Откуда это?! – Он был по-настоящему рассержен. – Прикажите немедленно убрать и выясните, кто автор этой провокации.
Я узнал, что шкатулку и прибор доставил представитель одной из кавказских автономных республик якобы по заказу Косыгина.
– Какая гадость, – заметил Алексей Николаевич. – Я с этим товарищем разберусь сам, а вы через десять минут пригласите ко мне всех заместителей.
Шкатулку и прибор убрали, на столе появились обычные карандаши в стакане и небольшая чернильница. В кабинете собрались заместители. Косыгин в самой резкой форме рассказал о случившемся и о слухах по поводу "сувениров" и "опытных образцов".
– Я предупреждаю, – сказал он, – если кто-нибудь позарится на такие подарки, я немедленно поставлю вопрос о снятии виновного с занимаемого поста.
* * *
В 1944 г. Косыгина назначили председателем Валютного комитета. Он должен был рассматривать и готовить для утверждения планы, предусматривающие различные статьи расходов и доходов, главным образом от внешнеторговой деятельности, получение процентов от кредитных операций. Я был назначен помощником Косыгина и с небольшим аппаратом выполнял функции секретаря Валютного комитета. Его членами, кроме Алексея Николаевича, были министр внешней торговли, министр финансов, председатель Госбанка и министр Госконтроля.
Особенно много времени занимали вопросы, связанные с расходами на приобретение оборудования и материалов.
При обсуждении дел в комитете часто разгорались ожесточенные споры. Проверка расходов валюты на содержание посольств, консульств, торговых представительств показала, что здесь имеются большие резервы. Косыгин потребовал данные о расходах, связанных с прожиточным минимумом в иностранной валюте наших представителей, включая затраты на питание, транспорт, культурные мероприятия, представительские расходы, приемы.
Оказалось, что сметы расходов многих наших организаций за рубежом вполне можно сократить. Однако истины ради следует заметить, что сотрудники посольств, консульств других стран получали значительно больше. Тем не менее строжайший контроль за расходованием валюты в те далекие годы велся неукоснительно…
В феврале 1948 г. меня пригласил Алексей Николаевич:
– Есть решение о назначении меня министром финансов… И еще…
Он улыбнулся и подал через стол бумагу с грифом ЦК. В ней говорилось об утверждении "т. Болдырева А.С. заместителем министра финансов и членом коллегии".
Я чуть не взвыл:
– Алексей Николаевич! Я же никогда не занимался финансами…
Он остановил мои возражения движением руки:
– Там большое хозяйство. Гознак, у которого семь фабрик, а также управление драгоценных металлов, строительный трест. К тому же здание министерства нужно привести в порядок.
Звонок ВЧ прервал наш разговор.
Следует заметить, что Алексей Николаевич не приступал к делам в Минфине до окончания работы специальной комиссии. О необходимости ее создания Косыгин говорил со Сталиным и получил его согласие.
Этой комиссией было вскрыто немало серьезных недостатков в деятельности Минфина и его структур, в том числе при решении таких важнейших вопросов, как налогообложение, изыскание дополнительных источников поступлений в бюджет, упорядочение деятельности сберегательных касс и Госстраха.
Первые послевоенные годы были чрезвычайно трудными: для восстановления народного хозяйства, улучшения жизни людей требовались огромные финансовые средства. Несмотря на декабрьскую реформу 1947 г., денежное обращение в стране было нарушено, товарные ресурсы недостаточны. Многие источники доходов с окончанием войны сократились: был отменен военный налог, снизилась подписка населения на займы, прекращена практика перечисления денег в сберкассы за неиспользуемые отпуска, уменьшилась сумма поступления сельскохозяйственного налога.
Алексей Николаевич неплохо знал технику финансирования промышленности, специфику взаимоотношений министерств с бюджетом. Опыт хозяйственника позволял ему быстро разбираться в балансах доходов и расходов министерств при возникновении споров. Однако он, естественно, не знал тонкостей сложной механики составления бюджета, запутанной системы получения государственных доходов и налогообложения. Последовательно на заседаниях коллегии была рассмотрена работа каждого управления или отдела министерства. Под строгим контролем начали осуществляться меры по ликвидации недостатков, вскрытых комиссией.
Одной из первых крупных мер, разработанных в 1948 г. Министерством финансов и Госпланом СССР, стало повышение оптовых цен на промышленную продукцию и снижение ставок налога с оборота потребительских товаров.
Анализируя работу Минфина, часто встречаясь с сотрудниками финансовых органов союзных республик, краев и областей, Алексей Николаевич убедился в необходимости укрепления системы, улучшения материального обеспечения и условий труда работников отрасли. Он заручился согласием правительства на проведение ряда мер. Так, для работников министерства и его органов была введена система аттестации, установлены звания, форма одежды, надбавки за выслугу лет; выделены ассигнования для строительства хранилищ денег, учреждениям банка были предоставлены автомашины, усилена охрана инкассаторов. В ряде городов началось строительство специальных финансовых техникумов.