Что делать? Я стал насвистывать еще пронзительнее и поднял вокруг себя такой бурлеж, что ручеек совсем помутнел. Но тут меня осенило: я не должен оставаться один!
- Ребята! - позвал я. - Идите ополоснитесь! В ручье отличная вода!
Я не рассчитывал на то, что меня кто-нибудь услышит, и даже особенно не надрывался. Это делалось для отвода глаз, как будто я здесь не один и мои друзья бродят совсем недалеко. Неожиданно за спиной раздалось:
- Что это ты разорался?
От испуга я чуть было не свалился в воду.
- Тебе оказали доверие, послали на разведку, а ты тут плещешься, как утка. С вами, видно, и впрямь непросто будет работать.
Это был Станда! Я расплылся от радости, мигом впрыгнул в брюки и напялил рубашку.
- Что-нибудь нашел?
Прижав указательный палец к губам, я осторожно показал большим себе за спину.
- За нами следят, - прошептал я.
- Что?! - Станда огляделся. - Где?
Я стремительно обернулся и посмотрел в сторону двух орехов. Но в просвете между ветвями ничего не было - только лесной полумрак за деревьями. Сдавленным голосом я рассказал, что произошло.
- Галлюцинация, - заключил Станда. - Это на тебя одиночество так подействовало. Ты ведь даже не испугался?
Но я так упорно стоял на своем, что Станда направился к орехам и, разведя ветви, внимательно обследовал траву под деревьями. Вдруг он сорвался с места и побежал меж сосен. Я несся за ним, пока он не остановился. Некоторое время мы стояли, переводя дух и вглядываясь в каждую расщелину между деревьями. Кругом - мертвая тишина, ни шелеста, только уже знакомое журчание воды у ног.
- Ты был прав, - признал Станда. - Здесь кто-то бродит. Судя по следам, взрослый человек. Да, что-то здесь неладно. Пойдем.
Мы опять пошли вдоль ограды замка, но не назад к воротам, как я ожидал, а тем путем, каким пришел к ручью Станда. Высокая каменная стена выглядела здесь еще мощнее. Кусты поредели, и вскоре мы смогли идти возле самой стены, без ненужных обходов. Кое-где даже появлялись намеки на заросшую тропинку - в траве просматривались небольшие островки песка. У одного из них Станда остановился.
- Ну-ка, вглядись как следует в этот след. Что ты здесь видишь?
Нагнувшись, я принялся разглядывать след, отпечатавшийся на мелком песке. Он был едва заметен - за несколько дней изнурительной жары песок высох так, что песчинки не слипались, а растекались, как вода. Но отпечаток все-таки сохранился. Я бросил взгляд на Стандину обувь - он был в кожаных сандалиях на низком каблуке. А на песке отпечаталась мощная рифленая подметка.
- Здесь прошел кто-то в бутсах, - заключил я, - мужчина с ногой как лодка-восьмерка.
- Точно, - сказал Станда. - А ты наблюдательный. Идем дальше.
Примерно шагов через двадцать Станда показал мне, что слева, между двумя кустами, виднеется чугунная решетка.
- Что ты на это скажешь?
- Какая-то дверца?
- Подойди поближе и как следует осмотри. Приглядись, может, что бросится тебе в глаза.
Дверца походила на кованые ворота главного входа, как младшая сестра на старшую. Даже ручка тоже имела форму раскрытой пасти дракона, только поменьше.
Отсюда мне впервые открылся вид на большую часть замковой ограды. Я быстро окинул ее взглядом, и у меня перехватило дух: прямо передо мной был великолепный…
- На что это ты там уставился? - с нетерпением спросил Станда. Я восхищенно рассматривал чугунные воротца. Один только взгляд на них вселил в меня уверенность, что и тут нам скучать не придется, даже наоборот. Кто бы мог подумать, что за этой стеной…
Очень скоро я узнал, что воротца в стене существуют не только потому, что когда-то их повелел сделать граф Ламберт. По всей вероятности, они и в последнее время исправно несли службу: петли у них были заботливо смазаны и замок блестел от масла - несомненное доказательство того, что входом все время пользовались. Правда, присмотревшись к траве, что росла внутри ограды, я увидел нетронутую зеленую поверхность - и никаких следов на тропинке. И все-таки кто-то должен был там ходить, раз под чугунной решеткой все было истоптано. Нужно было приглядеться повнимательнее.
Я сравнил обе стороны газона. С виду они были похожи как две капли воды, но справа трава была самую малость светлее, чем слева, и сухих стеблей в ней было больше.
- Вот ловкач, - повернулся я к Станде. - У самой ограды ходит, чтобы снаружи нельзя было догадаться, что задним входом пользуются.
- И что из этого? - спросил Станда.
- А то, что дело нечисто, - ответил я. - Иначе зачем этот крюк вдоль ограды?
- Может быть, и так, - кивнул Станда, - а может, все объясняется проще: кастелянша не хочет, чтобы вытаптывали газон.
- Еще бы! У нее три овцы и коза, и нечего по корму шастать.
- Да, так было раньше. Теперь овец уже шесть, козы две и сорок кроликов, - поправил меня Станда. - Но это вовсе не обязательно должно быть связано с таинственным посетителем, который из принципа ходит задворками и следит за шерифом, а тот плещется в воде, как утка. - Станда хлопнул меня по спине. - Ну ничего, мы еще потаскаем его за усы. Вот проберемся в замок и узнаем, бывает ли там кто-нибудь, кроме кастеляна и его жены. Только сделать это надо осторожно - смотреть да помалкивать!
- Это всякому ясно!
- Тогда за дело. Лазить умеешь? Вот мне и покажешь.
Мы перемахнули через ворота и пошли вдоль ограды вправо, продвигаясь к замку тем же путем, что и наш таинственный незнакомец.
8. Пятеро за стол, а шестой под стол
Вот это да!
- Прошу покорно! - провозгласил Станда и описал рукой полукруг, указывая на груду соломенных матрацев, подушек и одеял.
Все это лежало на полу одной из комнат замка, и тут перед нами встала первая задача - позаботиться о себе и самим застелить графские постели.
Во всех комнатах было по две белых кровати с золочеными украшениями. В каждую комнату вела из длинного коридора отдельная дверь, а сами комнаты соединялись между собой переходами. Из главного покоя мы переставили одну кровать в самую правую комнату, и стало ясно, как мы будем расселяться. Тонда, Миша и я - справа, посередине Алена, а слева Станда.
- Ну конечно, барышня Алена должна иметь отдельный вигвам, - начал подтрунивать Мишка.
- Само собой, - гримасничала Алена, - не буду же я спать рядом с кем-нибудь из вас. Даже если бы знала, кого предпочесть.
- Конечно, шерифа, кого же еще? Лойза тебя везде и всюду готов защищать, - вставил Тонда. - Мог бы твой сон и покой охранять.
- Где уж там! - разошелся Мишка. - Она возьмет к себе Карела Готтика. Знаю, знаю, он у нее в тряпочку завернут.
- Ну и отвратный же тип! - дернула головой Алена.
- Спорим, он у нее вот здесь. - Мишка подбежал к Алениному рюкзаку и стал развязывать веревочку.
Алена волчицей прыгнула ему на спину, и они покатились по паркету.
В дверях показался Станда.
- Эй, голубчики, это вы бросьте! Посередине устроюсь я, а Алена слева, да будет вам известно.
- Ну вот, привет! - Алена поднялась с пола, и было похоже, что она сейчас расплачется.
Закрыв лицо руками, она повернулась к нам спиной. И точно, захныкала.
- Видишь, - сказал Станда Мише, - ты ее дразнишь, и всякий раз это кончается слезами. - Он обнял Алену за плечи и стал утешать: - Не обращай внимания… Ты ему еще отплатишь…
- Я одна не буду спать, - пробормотала Алена, уткнувшись в шкаф. - Мальчишки будут все вместе, а мне на них ни взглянуть, ни поболтать с ними… и-и-э-ээ…
- Не бойся, одна ты там не будешь и к мальчишкам сможешь заходить, - уговаривал ее Станда, оттаскивая от шкафа.
- Как же не одна! - пискнула Алена. - Больше ведь никого нет.
- Пока нет, но будет, - сказал Станда. - Она скоро здесь появится. У тебя есть приятели, вот и ко мне приятельница приедет. Ивана хорошая девушка, вам она непременно понравится. - Тут он смутился, слегка покраснел и направился к двери. - Ну, все, осматривайтесь, располагайтесь.
И исчез, будто и впрямь совершив непристойность, как любил говорить наш директор.
- Ага, к нему девушка приедет, - зашептала Алена.
- Ишь хитрюга! - польстил ей Миша. - Как это ты так быстро сообразила?
Алена отмахнулась от него, а я быстро сунул ей в руки три одеяла.
- Кончайте болтать, пора за дело!
Мы набили тюфяки соломой, вместо простыней постелили одеяла и принялись размещать в шкафах содержимое своих рюкзаков. Хотели было приготовить постель и для знакомой Станды, но он не позволил - он, дескать, бывалый воин и по части заправки кроватей большой мастак. За этим занятием мы его и оставили.
Все было готово, и тут наши желудки дали о себе знать настоящей симфонией бурчания. Первым распаковал свои запасы Тонда - у него оказалась целая куча шницелей, уложенных, как поленница дров, полбуханки хлеба и полиэтиленовый пакет, набитый огурцами.
У нас даже дух захватило! Нас мучила страшная жажда, да и промозглый замок с каждой минутой превращался в раскаленную Сахару.
Тондины запасы огурцов мы взяли штурмом. Он глядел на это с печальным смирением, не проронив ни слова. Впрочем, три слова он произнес, и в то мгновение эти слова показались нам райской музыкой:
- Что ж, налетайте!
Поесть Тонда любил, но жадиной никогда не был, что правда, то правда.
- Стоп, - прервал наше огуречное пиршество Станда, заслышавший восторженные вопли. - Что делает перед едой всякий воспитанный человек?
Кусок застрял у нас в горле. Мы покосились друг на друга, но никто не знал, что ответить. Наконец Тонда, проглотив шницель и вытерев масленые губы тыльной стороной ладони, робко заметил:
- А если мы не умеем молиться…
Станда громко расхохотался:
- Дурачки, я этого и не требую. Руки мыть - быстро! Да и вообще, мы все как трубочисты, с головы до ног.
Делать было нечего. Оставив на столе шницели, яйца, охотничьи колбаски, огурцы и сладкие пирожки, мы гурьбой вывалились во двор, пересекли его и подошли к стене, где находился бассейн, тот самый, что я увидел через калитку и который привел меня в полный восторг. Это был большой фонтан с огромной чугунной лилией посередине - из нее, по-видимому, прежде била вода, падая в бассейн. Теперь фонтан зарос непроходимым кустарником, травой и, главное, крапивой, так что заржавевшей лилии было почти не видно. Однако из отверстия в основании бассейна струилась вода - при первом осмотре ограды замка я подумал, что это волшебный родник. Откуда бралась вода, мы не смогли установить, потому что Станда усадил нас вдоль канавы и началось великое умывание и плескание - больше, конечно, плескание. Для меня это уже не было таким наслаждением, как для остальных, и я успел немного осмотреться. Все кругом заросло травой, тут погуще, там пореже; из нее поднимались высокие, стройные елочки, пихты и другие деревья, названия которых я не знал. Под ними виднелись остовы скамеечек и каменного постамента, служившего столиком. Откуда здесь взяться воде? А если сток плотно закрыть и наполнить бассейн водой? Вот бы получилась купальня!
Я натянул майку и, не обращая внимания на фонтан брызг, которые подымала, целя в меня, Алена, прошел несколько шагов по течению; там я присел на корточки возле канавы и, глядя на воду, размечтался, воображая, каким будет наш новый бассейн. Первым делом надо очистить резервуар, потруднее будет вырвать кусты и крапиву… Нет, крапивы я не боюсь. Но если Станда позволит сделать купальню, то, собственно, можно ли будет считать наказанием нашу жизнь в замке?
Внезапно я ощутил на шее чье-то дыхание и, прежде чем сообразил, что делать - отскочить в сторону или перемахнуть через ручей, - почувствовал тычок в спину и полетел вниз головой в воду. Уткнувшись лицом в мягкий ил, я судорожно шарил руками, за что бы понадежнее ухватиться, а когда мне это удалось, пробкой выскочил на поверхность.
- Ну, гады! - озлился я, стирая с глаз липкую болотистую слизь. - Вы за это поплатитесь!
С трудом протерев глаза, я шагах в десяти от себя увидел всю компанию - Алену, Мишу, Тонду и Станду. Они замерли, двинувшись было мне на помощь. И пялились на меня, как на привидение. До меня дошло, что взгляды их устремлены на что-то находящееся позади меня.
Я резко повернулся, готовясь к обороне, но тут увидел уже знакомого пса.
Старый косматый овчар сидел на задних лапах и глазел на меня. Заворчав, как печальный медведь, он завилял хвостом.
- Эй, чего тебе? - пробормотал я, ничего более остроумного в этот момент мне в голову не пришло.
Пес несколько раз хлестнул хвостом по траве, разинул пасть и, зевнув, прижал уши к голове.
А я стоял как вкопанный, с лица стекала вода вместе с грязью и потом. Этот барбос вовсе и не такой уж слабак, как считал Станда. Из-под его жуткого языка торчали еще вполне приличные клыки.
Моя неподвижность наскучила псу. Подковыляв поближе, он снова сел, да так близко, что едва не коснулся носом моих дрожащих ног. И вдруг, уткнув голову мне в колени, нетерпеливо завыл.
- Он хочет, чтобы ты его погладил! - крикнула Алена в ту самую секунду, когда у меня пропал страх и я понял, как надо поступить.
Положив руку псу на голову, я осторожно погладил его. Повизгивая от блаженства, он терся об меня своей громадной башкой с таким ожесточением, что я едва удержался на ногах.
Потом его гладили все; он переходил из рук в руки, счастливый, катался по траве, как озорной щенок, а когда мы наконец отправились наполнить свои пустые желудки, пес вместе с нами вошел в замок. Пятеро сели за стол, один под стол, и голодным никто не остался.
9. Кастелян возмущается
Спустя примерно полчаса на своей "двухсотпятидесятке" прикатила Ивана. Она дала круг по двору и затормозила у самого входа в замок. Выключив мотор, сняла руки с руля и спустила мотоциклетные очки на шею.
- А вот и я, ребята!
Ивана немного походила на нашу учительницу чешского языка, и мне было очень любопытно, что она за человек. Первым к ней подскочил Станда, но не успел он пожать Иване руку, как между ними возникла собачья голова. Так они и поделили ее руки - Станда пожимал правую, а Казан (это имя пес получил впоследствии) терся о левую. И тот и другой так рьяно проявляли свою радость, что мотоцикл начал угрожающе пошатываться.
Потом у нас выдалась свободная минутка, потому что Станда повел Ивану в замок устраиваться.
Лаская собаку, мы рассудили, что, вообще-то, здесь не так уж и плохо, но, когда восторги хлынули через край, я припомнил поговорку, которую любил повторять мой отец: "Не говори гоп, пока не перепрыгнешь!"
И как будто приманил злого духа. Не успел я договорить, как из боковой двери появился кастелян Клабан.
Был он в сто раз мрачнее, чем наши родители перед заседанием национального комитета. Раздраженно прогнав пса ("А ну, пшел домой, урод!"), он обрушил на нас целый поток брани:
- Я запрещаю вам хозяйничать здесь! Чтоб на газоне я вас больше не видел! Нечего вам здесь делать! Сад по договору принадлежит мне! Если кого еще раз тут застану, спущу собаку!
Угроза, которой он завершил свое выступление, не произвела на нас должного впечатления. Только что познакомившись с Казаном, мы сочли это шуткой, и я даже рассмеялся.
- Нечего гримасничать, балбес, а то схлопочешь у меня, хулиган! - замахнулся на меня кастелян.
- Успокойтесь, пан Клабан, - воскликнул Станда, появившийся на ступеньках. И как раз вовремя. - Оставьте ваши угрозы, дети здесь ни при чем. Срок вашего договора о найме истекает первого июля, так что о правах вам придется говорить со мной. На заседании районного национального комитета вы обязались до конца июня перебраться к себе домой в Винтице. С квартиры мы вас не гоним, но теперь вы подчиняетесь мне. Есть постановление, что с первого июля…
Кастелян не дал Станде договорить. Побагровев, он завопил, что не позволит командовать над собой какому-то молокососу, он-де поедет в район и тогда всем нам покажет…
- Вот и поезжайте! - сказал Станда. - Я только сообщаю вам то, что черным по белому написано в официальной бумаге, которую я хотел вам показать. Не хотите читать - как хотите, не пришлось бы и в город ездить.
- Подавитесь вашей бумагой, я до вас еще доберусь! У меня брат в районном комитете…
- Идемте, ребята, - спокойно предложил Станда и направился в замок, оставив кастеляна стоять во дворе. Воспользовавшись моментом, когда пан Клабан запнулся, Станда сухо заметил: - Через полчаса я жду вас у входа, пан Клабан. Прихватите с собой ключи от всех комнат, кроме вашей квартиры, подвала и сарая. Все остальные мы осмотрим вместе и составим акт о передаче.
Кастелян судорожно вздохнул и покраснел, как мак. Он резко повернулся и, замысловато выругавшись, исчез в боковой двери, ведущей в его жилье. Прежде чем мы со Стандой успели домчаться до замка, пан Клабан уже вывел из коридора велосипед, вскочил на него и рванул через ворота прочь от замка. Тут из дома выбежал старый пес и со всех ног бросился к нам.
- Бояр, домой! - взвизгнула, высунувшись из распахнутого окна второго этажа, пани Клабанова и сопроводила свой призыв присказкой о бродягах и хулиганах.
Как вкопанный, пес замер на полдороге.
- Пойдемте в дом, - сказал Станда, и мы с тяжелым сердцем оставили Казана за дверью.
Поскольку с Иваной разговор шел на самые обычные темы (как тебя зовут, откуда ты, в каком классе учишься), у меня есть время рассказать вам, как, собственно, мы пробрались в замок.
Обойдя его по внутренней стороне ограды, мы со Стандой направились прямо к воротам. Ключ долго искать не пришлось - хорошо зная людей, Станда погрузил руку в нишу стены, рядом с входом, и выудил оттуда увесистый кусок железа с большим ушком. Сунул его в замок, висевший на воротах; щелк - и вот Миша, Тонда и Алена, навьюченные рюкзаками, вступили во двор замка.
Станда сильно толкнул железную створку, и ворота закрылись с оглушительным грохотом. Этот звук подействовал на неприступного кастеляна сильнее, чем пистолетный выстрел. Окно второго этажа распахнулось, и на нас посыпался град таких ругательств, которые даже неприлично повторять. Кастелянша усердно вторила своему мужу, и нам впервые довелось прослушать необыкновенный ругательный дуэт. Станда предоставил кастеляну возможность выговориться и спокойно провел нас через двор к запертому главному входу, развязал рюкзак, и в руках у него появился ключ, который по своим размерам явно предназначался для главных ворот Праги. Но - вот чудо! - подошел и к дубовым дверям замка.
Тут на ступеньках ближайшего входа раздался грохот.
- Откуда вы стащили этот ключ, разбойники? Вон, сию минуту вон, убирайтесь, пока целы, не то я вам кости переломаю и милицию позову!.. - шумел кастелян, набрасываясь на Станду. - Отдавай ключ, жулик, а не то…
Ключа Станда не отдал. И даже позволил кастеляну ухватить себя за ворот рубахи и что-то злобно прошипеть ему в лицо.
- Я новый временный смотритель замка, - спокойно объявил Станда, осторожно отцепив руки кастеляна и доставая из нагрудного кармана лист бумаги. - Вот что имею честь вам передать, это копия моего назначения, пан Клабан.