Фантастическая повесть "Необычайное путешествие Петьки Озорникова" (1956), одна из первых "оттепельных" попыток представить картину коммунистического будущего для юного читателя.
Содержание:
"Три мушкетера" 1
"Плохи дела!.." 2
Федор Степанович 3
Неожиданное приглашение 3
Разочарование 3
"Модель Б-14" 4
Вот так встреча! 5
Город Майск 5
И повар должен институт кончать… 7
Музей Великой Истории 7
Приключения начинаются 9
В мире атомной энергии 9
Новое знакомство 11
Подслушанный разговор 12
Случай на стадионе 12
Саша "лечит" Петьку 13
Новые впечатления 13
Не слышно шума заводского 14
"Слушайте, товарищи потомки…" 15
Экран в небесах 15
"Обломов наших дней" 16
Снова дома 17
Примечания 17
Олег Порфирьевич Павловский
Необычайное путешествие Петьки Озорникова
"Три мушкетера"
Трехлетий карапуз, не отрывая глаз, с завистью глядел на блестящий перочинный ножик, которым Петька Озорников вырезал на скамейке свое имя. Скамейка стояла посреди небольшого садика во дворе дома, где жил Петька. Ее совсем недавно покрасили зеленой масляной краской. Как Петька ни старался, буквы получались кривые, неровные.
Карапуз смотрел, смотрел и вдруг выпалил:
- Дай.
Петька обернулся.
- Я вот тебе сейчас как дам! - и подумав, добавил: - А ну подойди-ка сюда, я тебе язык отрежу.
Карапуз подошел, доверчиво высунул было язык, но едва Петька двинулся к нему с ножиком, как он испуганно отпрянул и с расстановкой произнес:
- Снацала себе отлез.
Петька сделал "страшное" лицо и строго спросил:
- Кто тебя научил так со старшими разговаривать?
Быстро-быстро заморгав светлыми ресницами, карапуз крикнул "ма-а-ама-а!" и засеменил к дому.
Петька засмеялся, сунул ножик в карман и, не дожидаясь, когда на плач малыша выйдет его мать, выскочил на улицу.
Петьке Озорникову шел двенадцатый год. Учился он в четвертом классе восемнадцатой школы, что напротив строительства нового шестиэтажного жилого дома. Петьку знали в ближайших дворах не только ребята, но и взрослые. Матери говорили своим сыновьям:
- Смотри, не связывайся с этим мальчишкой! Хорошему у него не научишься. Хулиган!
Хулиганом Петька, впрочем, не был, но поозорничать любил.
По утрам, дождавшись трамвая и оглянувшись - нет ли поблизости милиционера, он усаживался на буфере вагона и как ни в чем не бывало ехал в школу.
Хуже, когда около трамвайной остановки прохаживался милиционер. Петьке приходилось, не оглядываясь по сторонам, что есть духу мчаться в школу - иначе опоздаешь и нужно будет идти к директору - объясняться, почему опоздал. А что мог объяснить Петька?
Портфель, который купила ему мама, Петька забросил за шкаф. Идя в школу, он учебники затыкал за пояс, тетради же свертывал в трубочку и втискивал в карманы брюк. Пальцы у него всегда были вымазаны чернилами, а рукава так запачканы мелом, словно он только то и делал, что вытирал ими классную доску. Половины пуговиц на пальто, по обыкновению, не было. Козырек у кепки сломан. Пионерский галстук сбит в сторону или, что еще чаще, спрятан под высоким воротником кителя, который сшила ему к празднику мама.
Петина мама, Вера Петровна работала на трикотажной фабрике. Отец его погиб во время Великой Отечественной войны. Вере Петровне приходилось совмещать работу на фабрике с домашними заботами и воспитанием сына. Мать очень любила Петьку. Но тот терпеть не мог материнской ласки. Бывало, подойдет Вера Петровна к сыну обнять и поцеловать его, он недовольно оттолкнет мать и скажет:
- Ну вот! Опять! Что я девчонка, что ли - лизаться?
И только когда Петька засыпал, Вера Петровна присаживалась около его кровати и долго смотрела на него, находя в лице Петьки все новые и новые черточки сходства с его погибшим отцом. Потом она целовала его и на цыпочках, чтобы не разбудить, отходила.
Петька почти никогда не помогал матери в домашней работе. Воды не носил, дров не колол. Изредка только бегал в магазин за хлебом или за печеньем к чаю. Да и то делал это потому, что мать почти всегда отдавала ему оставшуюся мелочь - сдачу.
Веру Петровну уже несколько раз в этом году вызывали в школу. Придет она с работы, приберет в комнате, сварит обед, постирает петькины штаны и рубашки, которые тот неимоверно быстро пачкал, - и хочется ей прилечь на диван, отдохнуть, почитать, а тут вдруг приходит из школы уборщица тетя Шура и говорит:
- Опять что-то Петька там натворил. Сегодня вас в восемь часов вечера директор вызывает. Вы уж не опаздывайте, пожалуйста.
Петька, как всегда, в это время носился по соседнему двору с ребятами - играли в "казаки" и в "палочку-выручалочку". Придя из школы в два часа (мать приходила с работы в половине шестого), Петька наскоро проглатывал холодный обед, ленясь даже разогреть его, и убегал к своим друзьям-товарищам, уже поджидавшим Петьку во дворе.
Если после игр, которые обыкновенно заканчивались не раньше девяти часов вечера, Петька не заставал мать дома, он сразу же догадывался, в чем дело. Он знал, что мать никуда обычно по вечерам не ходит.
"И за что это могли ее в школу вызвать? - думал он. - Ведь я сегодня как будто ничего такого не сделал". Но тут же вспомнил, что получил двойку по русскому - это раз, разбил стекло в дверях - это два, разлил чернила - это три.
Когда мать возвращалась, она заставала Петьку смирно сидевшим за столом с книгой в руках.
- Ну как тебе, Петя, не стыдно! - начинала мать.
Оторвавшись от книги, Петька делал удивленное лицо, словно не понимая, в чем дело.
- Ты стекло разбил?
- А-а-а, - тянул Петька, - так это я нечаянно! Оно плохо вставлено было. Я только хлопнул дверью чуть-чуть - оно выпало и разбилось.
- А двойку по русскому тоже нечаянно получил?
- А что, нарочно, что ли? Ольга Ивановна только позавчера меня спрашивала, и я на тройку ответил. Откуда я мог знать, что она и сегодня меня вызовет? - неловко оправдывался Петька.
- А чернила разлились тоже не по твоей вине? - раздраженно спрашивала мать.
- Конечно, не по моей. Это все Любка Кравцова. Она взяла мою чернильницу. Я стал отнимать у нее, а она как завизжит… Я от испуга чернильницу и упустил…
- Эх, Петя, Петя! - вздыхала Вера Петровна. - Хоть бы ты немного мать свою пожалел. Ведь как я работаю! И все для тебя. Книги покупаю, деньги на кино даю…
"Ну, начала…" - думал Петька, хмуря для вида брови и опуская голову. А Вера Петровна продолжала:
- Ты о себе подумай. Вот я - в деревне выросла, расписываться до пятнадцати лет не умела. Семья-то у нас большая была. Пошла работать простой уборщицей. А по вечерам училась. Семь классов закончила. Если бы не война - дальше бы продолжала. А у тебя все условия - учись только. Школа-то у вас какая! Светло, и чистота кругом, парты новые. А ты что делаешь - чернила разливаешь, стекла бьешь. Пучишься плохо. Выгонят вот тебя из школы, сердцем чувствую, выгонят. - Вера Петровна опускалась на стул. А Петька сидел и молчал, уткнувшись носом в книгу. Это еще больше сердило Веру Петровну.
- Ну что ты молчишь?
Вместо ответа Петька бормотал что-то невнятное.
- Да ты учиться-то думаешь или нет? - в сердцах спрашивала Вера Петровна.
- Думаю, - не отрывая глаз от книги, хотя он и не читал ее, отвечал Петька.
- Уроки на завтра выучил?
- Выучил, - врал Петька. Не соврать было нельзя. Иначе мать силой засадит его сейчас за книгу и заставит читать вслух.
- А не врешь? - сомневалась Вера Петровна.
- Не вру. Ты же видела - сидел и учил. Если хочешь, спроси - все расскажу, - хитрил Петька.
Поверив, Вера Петровна немного успокаивалась.
- Ну ладно, ложись теперь спать. Но только принеси мне еще двойку, - ох уж и задам я тебе тогда! - стращала она.
Материнских угроз Петька не боялся. Он знал, что мать его и пальцем никогда не тронет. Подобные разговоры происходили не реже одного раза в месяц.
Товарищей у Петьки было двое: Павлик Соловьев и Борис Любочкин. Павлик ростом был немного ниже Петьки, но румянее и полнее. Борис же - почти на голову выше их обоих, худой, с жесткими, всегда торчащими вверх волосами, за что его дразнили "ежиком". Ни в школе, ни на улице друзья не расставались. Одноклассники называли их - "три мушкетера". Только пионервожатая, белобрысенькая Лида, давая им очередную "пропорцию", говорила:
- Вы не "три мушкетера", а три лодыря и неряхи. Мушкетеры храбрые и умные были. А у вас храбрости только на то хватает, чтобы стекла бить да девочек дразнить, а как к доске вызовут - куда и храбрость девалась! И насчет ума тоже. Глупыми вас назвать нельзя, а умными…
И Лида приводила выдержки из каких-то неизвестных "мушкетерам" книг, доказывая, что стать умным можно, только если будешь хорошо учиться, и так далее и тому подобное.
По выходе из пионерского уголка "мушкетеры" обменивались мнениями:
- С мылом промыла, до косточек!
- И в баню ходить не надо.
- А Павлик, как вареный рак, покраснел, когда она насчет ума рассуждать начала, - толкая Бориса, говорил Петька.
- И не думал краснеть! Это с тебя пот градом катился. А я даже и глазом не моргнул. Мне это как с гуся вода, - оправдывался Павлик. - Ну подумаешь, ну отчитали! Не в первый раз!
После уроков "мушкетеры" обычно собирались во дворе у Петьки и согласовывали план своих действий на предстоящий остаток дня.
Например:
Объявить войну ребятам из дома номер тридцать четыре.
Поймать кошку и, привязав к ее хвосту пару консервных банок, пустить по булыжной мостовой.
Поговорить "по душам" с Сережкой Смирновым, который наябедничал на них директору школы.
Про уроки ребята вспоминали обычно только на другой день, когда уже надо было идти в школу.
"Мушкетеры" родились и выросли в одном городе и на одной улице. Во время Великой Отечественной войны им пришлось расстаться, потому что город попал под оккупацию. Петька с мамой выехали в Караганду, Борька - в Челябинск, Павлику же не пришлось уехать. Перед вступлением в город гитлеровских войск у него тяжело заболела мать, и они не успели эвакуироваться. Но зато, когда друзья снова собрались в родном городе, - сколько было рассказов! Интереснее всех рассказывал, конечно, Павлик. Еще бы! Ведь он видел настоящих фашистов, голодал, убегал с матерью и сестрой в лес и жил у партизан.
Когда Петька с Борькой вернулись из эвакуации, они едва узнали свой город. От прекрасного Дворца Пионеров остались одни только стены, почерневшие от дыма и копоти, заваленные до половины кирпичом, металлом и мусором. На центральной улице были разрушены почти все дома. Огромный парк, в котором до войны ребята часто играли в прятки, был наполовину вырублен и весь изрыт окопами, траншеями, бомбоубежищами. Немцы сожгли здание школы, где до войны учился борькин брат - Вася. Борька гордился и хвастался своим братом. Василий Иванович вернулся с войны с двумя орденами и пятью медалями. Сейчас он работает токарем на механическом заводе. О Василии Ивановиче несколько раз писали в газете и однажды поместили даже его портрет с надписью: "В. И. Любочкин - передовик механического завода. Выполнил пятилетний план в три с половиной года". Борька вырезал из газеты этот портрет и показывал его ребятам, говоря:
- Во какой у меня брат! Впереди всех идет!
И все очень завидовали Борьке. Но пионервожатая Лида сказала ему:
- Брат-то у тебя хороший - это правда. Но вот самому-то тебе нечем похвалиться.
Борька покраснел, спрятал портрет брата и больше уже им не хвастался.
А город постепенно приобретал свой былой, довоенный вид и становился даже лучше прежнего. Снимались леса, и перед взорами жителей вставали новые, будто из-под земли выросшие, большие красивые дома.
В парке засыпали окопы и бомбоубежища, посадили деревья, построили качели, карусель, и ребята, как и раньше, играли и веселились в его тенистых аллеях. Но до Дворца Пионеров еще не добрались строители.
- Ничего, ребята, вот дома сначала восстановят и построют, чтобы людям жить можно было, а потом и за Дворец Пионеров возьмутся, - говорила вожатая Лида своим пионерам, которые очень интересовались строительством Дворца Пионеров.
"Плохи дела!.."
В это утро Павлик долго свистел под петькиным окном, вызывая его, чтобы вместе пойти в школу. Наконец Петька показался. Он торопливо дожевывал на ходу пирожок с капустой.
- Что так долго? - спросил Павлик.
- Да вчера мать опять в школу вызывали. Когда она пришла, я уже спал. Так она мне сегодня утром мораль читала. Только что закончила. Она бы и еще говорила, но сама на работу опоздать боится.
Они постояли немного, подождали Борьку и пошли в школу.
До начала уроков оставалось еще минут пятнадцать. Настроение у Петьки было испорчено из-за разговора с матерью, и Павлик думал - чем бы развеселить приятеля? Предложил поиграть в "казаки-разбойники" - Петька отказался. Что бы еще такое придумать? Тут Борька заметил большого рыжего кота, перебегавшего школьный двор, и мгновенно у него возник целый план. За котом гонялись минут десять. Наконец изловили, загнав его между крыльцом школы и постаментом, на котором стояла бронзовая статуя пионера. Настроение у Петьки несколько поднялось. Окончательно он развеселился тогда, когда Валя Шилова, нащупав рукой в парте что-то мягкое и шевелящееся, завизжала так, что девочки, тихо сидевшие в ожидании прихода учительницы, повскакивали с мест. "Мушкетеры" же, как ни в чем не бывало, сидели, уткнув носы в тетради, и только трясущиеся от смеха плечи выдавали их.
Когда вошла Ольга Ивановна, в классе уже всё успокоилось.
Первым уроком была арифметика. Ольга Ивановна велела ребятам открыть домашние тетради и начала проверять решение заданных на дом задач. У Мити Щеглова и у "трех мушкетеров" оказались одни и те же ошибки. Ольга Ивановна попросила встать всех четырех.
- Теперь скажите, кто из вас решал, а кто списывал? - спросила учительница.
- Никто не списывал, - за всех ответил Петька.
- Почему же ошибки у вас у всех одинаковые?
Борька исподтишка показал Мите Щеглову кулак - "смотри, мол, не выдавай, что у тебя списали". Тот понимающе кивнул головой.
- Мы все вместе решали. Собрались вечером и решали, - не смутившись, соврал Петька.
- Хорошо. Иди, Озорников, к доске и расскажи, как ты решал эту задачу, - сказала Ольга Ивановна, раскрывая классный журнал.
Петька стоял у доски, а глаза его были устремлены на Митю Щеглова. Тот шевелил губами, стараясь подсказать Петьке ход решения, но Петька ничего не мог разобрать. Против его фамилии в классном журнале прибавилась еще одна двойка.
В перемену Петька твердо решил отомстить Ольге Ивановне. Следующим уроком должен был быть русский язык. Петька знал, что Ольга Ивановна будет писать на доске. И он придумал. Взяв тряпку, которой стирали с доски, и выбрав момент, когда все ученики вышли из класса, он вылил на тряпку чернила из чернильницы, стоявшей на учительском столе.
Во время урока Петька не отрывал глаз от Ольги Ивановны, рассказывающей о порядке слов в предложении. Вот она берет мел, пишет на доске несколько предложений, объясняет их, затем берет тряпку… Когда Ольга Ивановна, стерев с доски написанное, положила тряпку на место, ладонь ее правой руки оказалась вся в чернилах. Класс замер. Ольга Ивановна побледнела от обиды.
- Кто это сделал? - спросила она чуть слышно, но в классе было так тихо, что ее вопрос услышали даже сидящие на задних партах.
Класс молчал. Ольга Ивановна громче повторила вопрос. В классе стояла все та же тишина.
- Стыдно, значит, признаться? А делать гадости своей учительнице не стыдно? - дрогнувшим голосом произнесла Ольга Ивановна.
Тогда Генька Егоров, или как его называли ребята "профессор", за то, что он всегда все знал и учился только на "пятерки", повернулся и пристально посмотрел на Петьку. Тот преспокойно сидел за своей партой и не моргая смотрел на Ольгу Ивановну. Геньке показалось даже, что он чуть-чуть усмехается. Тогда Генька поднялся и громко сказал:
- Это сделал Петя Озорников.
Сорок пар глаз, за исключением двух пар - "мушкетерских" - впились в Петьку.
- Он врет! - вскочил Петька.
- Ты хорошо знаешь, что это сделал именно Петя Озорников? - спросила Ольга Ивановна Геньку.
- Да, - утвердительно кивнул головой тот. - Я зашел в класс во время перемены взять книгу и увидал, как Озорников положил тряпку на доску. Я не знал, что он вымазал ее чернилами.
- Хорошо, садись. А теперь продолжим урок, - уже совершенно спокойно сказала Ольга Ивановна.
В перемену Петька подошел к "профессору".
- Я тебе покажу - ябедничать!
"Профессор" с ног до головы смерил Петьку презрительным взглядом и не сказал ни слова. Это еще больше разозлило Петьку. Да тут вдобавок подскочил Борька:
- Что ты с ним возишься? Дай ему как следует!
Петька заколебался. Связываться с Генькой было опасно. Он еще с прошлого года состоял в боксерском кружке и успел хорошо натренироваться. В это время зазвенел звонок. Ребята гурьбой повалили в класс. И тут Петька не выдержал: он подскочил к "профессору" и под шумок ударил его кулаком в бок так, что у того книжка выпала из рук, а лицо слегка побледнело. Быстро оглянувшись и увидев Петьку, Генька грозно ринулся было на него, но в этот момент в класс вошла учительница. Генька подобрал книгу и направился к своему месту, тихо сказав Петьке:
- Трус ты! И драться-то как следует не умеешь? Погоди вот! Я тебе покажу.