Конечно, иногда попадались люди хмурые, разговаривать не расположенные. Однажды сел к такому, он на меня посмотрел зверем, губы поджал, желваками поиграл, даже куда ехать не спросил - с места как рванул, у меня чуть голова не оторвалась. В общем, молчит он, вздыхает тяжело - ну, мало ли, может, случилось у него что. Я же сижу, соображаю, на какой козе к нему с разговорами подъехать.
Наконец он как закричит:
- Да знаешь ли ты, что там, где я тебя посадил, на днях девочку двенадцатилетнюю пьяные хулиганы, как ежа, всю вязальными спицами истыкали - еле откачали!
Я говорю:
- Вот сволочи!
Он обрадовался:
- Ага, - говорит, - мне сменщик точно рассказывал. Кстати, слыхал анекдот таксистский о том, как девушка три раза замужем была, а так девкой и осталась?
Тут он вдруг увидел далеко впереди крадущийся справа у обочины "Запорожец", вся задача которого состояла в том, чтобы хоть как-нибудь доплестись до места назначения, резко прибавил скорость и заорал:
- Ну я тебя, бля, ща сделаю! А вот я тя, бля, ща подрежу!
Если бы несчастный владелец "запора" услышал эти грозные клики, он бы выскочил и сдался, но он продолжал медленно ехать и даже не заметил, как мы на страшной скорости пронеслись мимо.
Потешив свое самолюбие, таксист почти успокоился и, схватив меня правой рукой за грудки, опять крикнул с непонятным торжеством:
- Ну, так как? Три раза замужем - и целка, а?!
Я выразил свое неподдельное изумление этой биологической аномалией, а он докричал анекдот до конца - неожиданно смешного.
- В общем, первый раз она за онаниста вышла, понятно? Второй раз - за пидараса, а третий - за таксиста! - И он торжествующе посмотрел на меня.
Видимо, на моём лице было написано разочарование тем, что он поставил железных брутальных ребят-таксистов в один ряд с такими малопопулярными персонажами. Потому что снисходительно разъяснил:
- Вот и её спрашивают: как же так? А она отвечает, что первые дни после свадьбы муж-таксист вообще дома отсутствовал - работал, а потом заявляется в час ночи и с порога, не снимая пальто, приказывает ей нагнуться. Она думает, что сейчас-то всё и произойдет, а он - прыг ей на спину: "За рублишко до постели отвези!"
И он начал так ржать, что переднее стекло чуть не выскочило, не иначе как про себя рассказывал…
- Ты заснул, что ли? Кого, говоришь, там у тебя посадили? - вернул меня в 14 марта звонкий голос. - Ко-ман-ди-ир! Куда поедем?
- К тебе, милый, - сказал я мысленно, а вслух: - На сервис, на наш родной автосервис.
И, уж конечно, не стал я ему рассказывать все эти истории пятнадцатилетней давности про спицы и т. д. Таксист он ненастоящий. Хозрасчетник - что возьмёшь? Меня "командиром" называет, а не "шефом", как раньше было положено, вместо добротной гэдээровской наклейки у него "TURBO". Где же сделанная из воткнутых копеечек полочка для спичек и папирос? А где, я вас спрашиваю, приятная буратиновая голова? Как я теперь могу узнать, едем мы или тормозим? Где ты, честь таксистская, обгаженная кооператорами и леваками?! Эхе-хе.
Вот я, например, через три дня после покупки машины подрезал случайно, по неумению, одного таксиста. Было это около Киевского вокзала. Таксист от злости чуть руль не съел. Я остановился на светофоре, вижу в зеркале, как он в потоке, всех распихивая, ко мне пробирается. Поровнялся слева, через пассажира перегнулся, окно открывает, а у самого аж искры из глаз сыплются. Я тоже окно открыл и, только он воздуху побольше набрал, говорю: "Извини, брат, ради бога: третий день за рулём".
Уже давно загорелся зелёный свет, все машины тронулись, а он всё ещё стоял на светофоре с разинутым ртом, не реагируя на возмущённые гудки объезжавших автомобилей.
Вот какие были железные люди! Гвозди бы делать из этих людей! А этого, я посмотрел вкось на водилу, даже тремя извинениями подряд в обморок не уложишь. Попривыкли, пообтерлись, острота пропала, свежесть души.
А когда нас по параллельной улице обогнал нахальный "Запорожец" с бабой за рулём, а мой водитель даже не заметил, - тут уж я окончательно заткнулся до конца поездки.
Когда подъехали к зданию сервиса, пошел снег с дождём. Работники меня увидели, высыпали наружу, водят хоровод и поют: "К нам приехал, к нам приехал наш любимый Кошелёк".
Провели Кошелька под руки внутрь и предложили ему всякие доступные развлечения: матом поругаться, измазаться вдрызг, пообедать или, что уже вообще сугубо для своих (категория люкс), сбегать за водкой.
Главный мастер стоит, раскрыл объятия: "Сколько можно тебя ждать, у меня чуть джинсы не вышли из моды?! - он всегда так вычурно выражался, - к счастью, ТВОЯ еще не готова, как насчёт хорошенькой партии в настольный теннис в подвале?"
- Нет, - говорю, - спасибочки огроменные, я лучше к мужикам пойду, посмотрю там что да как.
В большом светлом помещении среди кучи автомобилей с растревоженными кишочками маялись неприкаянные владельцы, иногда гордо поглядывающие друг на друга: присутствовать при ремонте собственной машины - это уже была большая привилегия. По правилам, изобретенным администрацией, хозяева должны ожидать в приятном прокуренном накопителе, а наблюдать процесс им не позволено, так как мастера, видимо, пользуются космическими, секретными технологиями и особыми, почерпнутыми из народной автомудрости приемами (кажется, кувалдой). Зато такой порядок давал распрекрасную возможность заменить втихую на новом автомобиле какую-нибудь деталь - нет, не на сломанную, боже упаси, а просто на б.у., а также применить еще множество маленьких чудных хитростей ("б.у.", кстати, можно свободно читать как сокращенное "боже упаси").
Время от времени счастливые обладатели индивидуальных транспортных средств группировались вокруг ближайшего автомобиля с открытым капотом.
Странное дело: даже если на улице открыть капот, то возле тебя моментально собирается толпа, всё-таки велико в народе любопытство к двигателю внутреннего сгорания.
И тут я с ужасом обнаружил, что меня самого со страшной силой влечёт к разинутой пасти автомобиля, как кролика к удаву. Посопротивлялся для виду секунд десять и подошёл, размечтавшись увидеть как минимум перпетуум-мобиле четвертого поколения. Но нет, смотреть было в буквальном смысле не на что: двигатель отсутствовал. Остальные владельцы тупо уставились на масленую тряпку, лежащую в подмоторном пространстве. Я тоже поглядел: действительно, прелесть что такое.
Между прочим, это был мой собственный носок, купленный в Италии и потерянный в прошлом году на пикнике. А машина тоже была моя, это я её до такого состояния довёл. Теперь ясно стало, почему меня так к ней влекло: преступников всегда тянет на место их преступления.
Подошли с обеда (у них всё время обед) веселые арматурщики с ракетками: "Сейчас твой движок с профилактики привезут, установим в момент. Все ништяк".
Вдруг на этой печальной сцене жизни появилось новое действующее лицо - правильно, кавказской национальности. Лицо заехало прямо с улицы в цех, что говорило о его высокой кредитоспособности и завидном клиентском статусе.
Определить марку и модель его сверкающего авто не представлялось возможным из-за огромного количества всяких автомобильных украшений и приспособлений. Вся буйная фантазия малограмотных кооператоров была воплощена в этой машине-концепции. Всякого рода крылья, антикрылья, сверхкрылья приятно оттеняли укреплённые снаружи и внутри пепельницы самых причудливых форм и расцветок. Щитки защищали, козырьки козыряли, шторки зашторивали и без того затемненные стёкла, а количество антенн равнялось количеству кепок, приписываемому благодарным народом известной статуе вождя (то есть трём). Судя по некоторым надписям, марка машины была "Адидас", а модель - "Супер", хотя "Лада" все равно выпирала из всех щелей.
Работники, отбросив (на время) стаканы и ракетки, плотным кольцом окружили еле выбравшегося из норок и соболей, которыми был обит салон, полного лысоватого человека, пытавшегося переорать громовую музыку, несущуюся из-под соболей.
Вскоре выяснилось, что у него "взаду слева при торможении что-то гремит". Остальные работы на станции были приостановлены, а весь интеллектуальный потенциал брошен на устранение кавказского недостатка.
Я готов был побиться об заклад, что это антикрылья стучат по пепельницам, причём не "взаду слева", а по всему периметру, но бойкие арматурщики уже сняли заднее левое колесо и чегой-то там шуровали.
Толпа оторопевших владельцев, как ущербная стайка наших туристов в Лувре, покорно следовала за шустрым южанином, покровительственно указывающим шариковой ручкой на особенно уродливые приспособления своего механического "чуда".
Когда я подошёл, он как раз демонстрировал оригинальную двухступенчатую охранную сигнализацию, для чего разгрёб мездру у "бардачка" и что-то там включил.
Машина покряхтела и неприятным высоким голосом с сильным кавказским акцентом провозгласила: "Ай, нэхороший чэловэк! Зачэм в мэна лэзешь, э?!" Оказывается, уже двое известных автоворов слегли с инфарктом после знакомства с этим тольяттинским Франкенштейном из Сухуми.
Если первая ступень не срабатывала, в ход шёл шприц, укреплённый под передним сиденьем. Шприц содержал жидкость, за которую легко продали бы душу своему африканскому дьяволу бегемотоловы далёкой Кении.
Здесь я хочу сделать небольшое лирическое отступление, дать немного передохнуть себе и другим, а то уж больно круто действие развивается. Отступление минут на пять, не больше, типа РЕКЛАМНАЯ ПАУЗА.
Мне эта косноязыкая сигнализация идею интересную подала, которую я потом осуществил, а сейчас дарю всем владельцам машин и магнитол, читающим это эссе.
Вы приглашаете знакомую девушку с приятным голосом и просите ее начитать на кассету заранее приготовленный текст с паузами для ответов (чем вы будете заниматься с девушкой после записи, не интересует никого). Далее вы вставляете кассету в автомобильный магнитофон, незаметно его включаете и… остальное зависит от вашего артистизма и изобретательности. Но главное - правильно рассчитать паузы. У меня это выглядело приблизительно так.
Я сажусь в машину с двумя друзьями, которым предварительно желательно наврать, что машина с компьютером, и на которых и рассчитан весь спектакль. Специально неплотно прикрываю водительскую дверцу, вставляю и поворачиваю ключ (одновременно включается магнитофон), и машина как бы говорит:
- Здравствуйте, дорогой Максим Владимирович! Ваша машина МКЛ 92–94 сердечно вас приветствует на своем борту. Московское время…
Я (злобно). Не твое дело.
ОНА. Ну вот, вечно вы ругаетесь, хоть друзей бы постеснялись.
Друзья, предупрежденные, что машина якобы с компьютером, в шоке.
Я. Ты бы вместо того, чтобы ворчать, лучше бы за маслом присматривала.
ОНА. Масло-то маслом, а вот вы левую дверцу неплотно прикрыли.
Я (со злобой, закрывая дверцу). На, на! Ты совсем меня уже достала. Мы поедем сегодня или нет?
Друзья все ещё в шоке.
ОНА. Конечно, поедем. А кто поведет? Вы или я?
Я. Ясное дело - ты. Я устал.
Друзья в шоке разинули рты.
ОНА. Какую музычку на дорожку предпочитаете, как всегда, Битлов?
Я. Нет, давай сегодня блюз "Шанхай".
ОНА. Слушаю и повинуюсь. Для вас поёт Е. Маргулис (звучит заранее записанный "Шанхай"). Счастливого пути!
Друзья в шоке выпрыгивают из машины.
Занавес (так обычно пишут в конце пьесы).
Вот видите, как замечательно! А сценарий можете придумать сами. Главное - хорошая идея. Побольше фантазии - и ваша машина заговорит, а не очень нужные в этот момент друзья выпрыгнут.
Пока мы с вами с приколами разбирались, работа на станции шла своим чередом, то есть чинилась кавказская машина. Я плюнул и пошёл с главным мастером в подвал играть в теннис. Я уныло перебрасывал мячик, следя за тем, чтобы, избави бог, не выиграть. Это было трудно: мастер играл очень плохо.
Время от времени к нему, как к Наполеону в разгар Бородинского сражения, подбегали нарочные и сообщали последние новости с поля битвы. Новости были неутешительные: уже два раза безрезультатно снималось заднее левое колесо, потом подозрение падало на всякие другие части, но грохот при торможении не исчезал. Я знал хороший способ навсегда избавиться от любых посторонних звуков в машине: увеличить в два раза громкость магнитофона, но из вредности подсказывать не стал: пусть сами разбираются.
Лицо главного всё мрачнело и мрачнело, он даже два раза подряд удачно подал подачу: "Неужели придётся Комта звать", - бормотал он, пересчитывая имевшиеся при нем деньги.
Наконец, последний запыхавшийся гонец, по-военному отрубая слова, сообщил: "Плохо дело, мастер: бунт на корабле. Надо Комта. Иначе - пиздец".
Выяснилось, что потерявшие всякое терпение клиенты грозятся выкинуть ЛИЦО со станции вместе с его кулибинским дивом, а потом разобраться с элитой авторемонта.
- Спокойно, Франтишек, без пены, - попытался охладить пыл гонца мастер, но сам вдруг затрясся, как отбойный молоток, и заорал ужасным голосом: - Аврал, свистать всех наверх, Комта звать!!! - и, бросив ракетку на стол, побежал по лестнице. И уже откуда-то сверху прозвучало: - Счет 12:8 - в мою.
Вслед за ним я вышел в цех. Плотная толпа возбуждённых мужчин обступила новенькую "шестёрку". Без своих украшений она выглядела какой-то голой, босой. Ее хозяин бегал вокруг и восстанавливал роскошные аксессуары, снятые, видимо, для проверки "на стук".
Откуда-то из внутренних покоев привели невысокого парня с бородкой и в ватнике. На голове у него красовалась кепочка с козырьком, как у американского теннисиста Андре Огасси. Она сидела на нём совершенно нормально, но он всё равно беспрерывно поправлял её правой рукой. Парень мельком взглянул на машину, выслушал краткую подобострастную информацию, где стучит, лениво улыбнулся, правой рукой поправил шапочку, а левую засунул за обшивку багажника и вытащил оттуда громадную ледяную глыбу, которую и бросил к ногам изумлённых зрителей. Затем он скромно отошёл в сторонку и стал как можно шире держать карман, в который главный мастер что-то виртуозно сунул - по-моему, бабки.
Остальные "стахановцы" стояли, виновато потупившись, и ковыряли кафель своими "адидасами". Мне даже думать не хотелось, сколько шкур они сдерут с незадачливого владельца передвижного мехового салона.
Парень тем временем достал сигареты, ловко прикурил левой рукой, а правой опять поправил кепочку. Это был Пионер.
Я узнал его почти сразу. Его знаменитая рука по-прежнему находилась в положении общего салюта, он и шапочку-то, наверное, завёл, чтобы руку занять, когда вышел из "пионерского" возраста.
Я бросился к нему, облил слезами и сдавил в своих могучих объятиях.
- Пионер! - кричал я. - Пионерище, какими судьбами, здорово!
- Хай, Капитан, - с достоинством проговорил он, мягко высвобождаясь, - вообще-то я теперь Комт. Ну что тут непонятного? Время-то идет: сначала был Пионером, потом - Комсомольцем, а сейчас - Коммунист, сокращённо - Комт. Да и ты, наверное, уже не Капитан, а какой-нибудь там Генерал или Адмирал.
- Да какое там! Ну ты-то как? Как рука? Гипс-то снял?
- Гипс снял. Но недавно - всё времени не было. А рука подсохла, видишь, не гнётся, но пальцы хорошо шевелятся. - И он пошевелил своими худыми пальцами, в которых мне почудился обрывок верёвочного аксельбанта.
- Боже мой, Пионер, - я всё никак не мог опомниться, - но что такое отвратительное место, как это, делает вокруг такого потрясающего фрукта, как ты?
- Ну, ну уж! Отвратительное, - передразнил он меня, - ты приезжай ко мне на дачу в субботу, я тебе телефончик оставлю. Кстати, нет ли у тебя знакомых - пару шкур медвежьих достать. Мне на третий этаж - в каминную, только белых, а то у меня от бурых аллергия.
Пионер поправил кепочку и оглянулся - за его спиной уже минуты три топтался какой-то вахлак, безуспешно стараясь привлечь к себе внимание.
- Там, это, как ево… - Он пошмыгал носом.
Новоявленный Комт вздохнул и поманил меня к стоявшему неподалёку "жигуленку", около которого маячили растерянные электрики. Там нужно было подключить выпавший провод, для чего в силу особенно удачной конструкторской компоновки пришлось бы разбирать полдвигателя. Пионер лег под машину и ловко, нахрапом взял проводок, внутрь его пропустил тонкой рукой в один-два этапа и быстро, надежно закрепил.
- А так вам полдня бы пришлось проработать, мозги б встали раком у вас в голове, всегда вы на помощь зовёте кого-то, - он их поучал, принимая лаве. - Понимаешь, - говорил мне Пионер, - я здесь основной по всем вопросам. Последняя инстанция. Ты правда приезжай ко мне в субботу. Анашу покурим - помнишь Пшикера? А то девчонок возьмём, у меня есть.
- Ах ты мой дорогой Пионерчик, - у меня прямо язык не поднимался этим противным и гадким словом "Комт" его называть, он для меня был и навсегда останется Пионером, - да бог с ними, с девчонками. Вон у тебя уже борода седеть начала. Так посидим.
- При чём тут борода, - сказал он и правой рукой приподнял козырек, чтобы я мог видеть его хитрые глаза, а левой жестом фокусника достал из-за пазухи два рентгеновских снимка.
Похоже, что это была пионерская грудная клетка. Снимки просто поражали шикарным качеством, и мучительно хотелось воспользоваться старинной полузабытой технологией и записать на них "Twist again" или "Rock around o'clock".
Я посмотрел их на просвет: с правой стороны из третьего ребра сверху высовывался хорошо различимый бес.
- Комтик, милый, выручай, - наперебой загнусавили новые просители, - четвертый час холостые обороты убавить не можем, винт - до отказа, а он ревет, как чёрт.
- Коврики поменяйте, уроды, - задумчиво сказал Пионер, пряча деньги. - Видишь, Капитан, как поскакали! Они, идиоты, машину помыли перед ремонтом, а потом коврики перепутали: левый с правым, а правый с левым, - вот резина на педаль газа и давит.
Я только руками развёл, а в каждой руке по снимку. Тут за мной прибегают: "Кошелёк, твоя лайба готова".
- Ладно, - Пионер потянулся, как кот, поправил кепочку и забрал у меня снимки. - устал я сегодня. Давай, до субботы. Вот тебе мои телефоны, - он подал мне визитную карточку с золотым обрезом, - третий - это в машину, а хочешь - я за тобой тачку пришлю.
Совершенно оглушённый, я поплюхал домой, всё ещё не веря, что машина у меня едет и работает. Было уже совсем темно. Недалеко от дома, под фонарём, стоял какой-то автомобиль с открытым капотом. Я остановился, вылез и полчаса стоял, тупо глядя в покрытые ржавчиной железки.
В общем, "Взвейтесь кострами, синие ночи!.."
