- Но у меня нет машины, - сказала Оля таким тоном, что в ее согласии усомниться было невозможно.
- У меня есть. Тоже "Мерседес", - Саша усмехнулся. - Едем?
- Ладно, - не моргнув глазом, ответила Оля. Федя готов был чесать в затылке, как это делал иногда Губин. Надо же, у этого студента тоже свой "Мерседес"…
- Пошли - скомандовал Саша и зашагал назад по той дорожке, по которой они пришли сюда с Федей.
Он вывел их к тому месту, где Осенняя улица встречается с Рублевкой, и там, у тротуара, действительно стоял "Мерседес", только совсем старой модели. За рулем кто-то сидел.
- Прошу, - пригласил Саша, картинно открывая заднюю дверцу машины и пропуская даму вперед.
Оля села. Следом за ней забрался в машину и Федя. Саша захлопнул за ними дверцу и занял место рядом с водителем.
- Поехали, - скомандовал он. - Как и предполагали.
Водитель дал газ, и машина тронулась с места.
- Я еще никогда не ездила на таком, шепнула на ухо Феде Оля. Федя только пожал плечами: он и вовсе ни на каком не ездил.
"Мерседес" выехал на Рублевку и повернул направо.
- Я вообще-то не очень хорошо знаю дорогу, - смущенно заметила Оля, - никогда не слежу.
- Мы знаем дорогу, - успокоил ее Саша. Минут через пятнадцать езды, уже за городом, "Мерседес" свернул с оживленного шоссе куда-то налево. А еще через минуту остановился у больших глухих ворот какой-то дачи.
- Эта? - обернулся к Оле Саша.
- Ага, - подтвердила она.
- Сидите в машине, - неожиданно скомандовал водитель. - Никуда не ходите. Ты за главного, - последнее предназначалось персонально Саше.
Водитель вышел, аккуратно, без стука притворив дверцу, и направился к воротам.
- Кто это? - удивленный Федя тронул Сашу за плечо.
- Мой отец, - ответил Саша, любуясь произведенным впечатлением в зеркальце заднего вида.
Тем временем водитель, оказавшийся Сашиным отцом, дозвонился до охранника. Они о чем-то недолго беседовали, а потом Сашин отец скрылся за воротами.
- Как это его так пустили? - удивилась Оля.
- Я же говорю, что это мой отец, - гордо ответил Саша, как будто этим все объяснялось.
Прошло минут двадцать, прежде чем калитка в воротах дачи распахнулась вторично. Из нее вышли двое, быстро приблизились к "Мерседесу", и Сашин отец открыл заднюю дверь. Прямо рядом с Фединым ухом внутрь салона просунулась наполовину рябая физиономия того самого человека, которого вчера схватили на Осенней улице.
- Здрасьте, - сказала физиономия. Ребята недоумевающе переглянулись, но поздоровались и подвинулись. Мужчина сел по правую руку от Феди. Сашин отец занял свое место за рулем и сразу же включил зажигание. Через несколько секунд старый "Мерседес" развернулся и лег на обратный курс.
- Мы едем домой? - нарушил воцарившееся в салоне молчание Федя.
- Нет, теперь к братьям Карамазовым, - ответил Саша.
Вскоре они вернулись в уже знакомые Феде места. Угол леса на Осенней улице и Рублевском шоссе он узнал сразу. Машина проскочила его и поехала дальше. Потом Федя узнал свой дом, его тоже миновали и свернули на улицу Академика Павлова.
- Где здесь? - кратко спросил Сашин отец.
- Немного еще вперед, теперь налево, направо, - стал указывать путь человек с рябой щекой. "Оля говорила, что его фамилия Дурищев", - вспомнил Федя.
"Мерседес" лавировал по дворам среди хрущевских панельных пятиэтажек. Давно уже стемнело, и машина шла с зажженными фарами.
- Еще чуть-чуть и налево, вон к тому подъезду, - продолжал показывать Дурищев. - Да, да, туда. Стойте! Вот она! - неожиданно выкрикнул он и прямо на ходу рванул ручку двери.
Сашин отец резко затормозил, и "Мерседес" стал, высветив лучами фар шагах в пяти перед собой какую-то пару - парня и девушку. Прикрывая глаза рукой от яркого света, девушка обернулась.
- Катя? - удивленно произнесла Оля.
"И Артем", - добавил про себя Федя, с ужасом представляя себе, что сейчас последует.
Эпилог
Громкий, рассыпчатый треск заставил Федю резко обернуться. Тамерлан продирался через кусты, увенчанный огромной автомобильной шиной. Одновременно он ожесточенно кусал и грыз ее. Проломившись на поляну, бультерьер закружился на месте, смешно и нелепо подкидывая упругий зад. Черная, грязная после прошедшего ночью дождя покрышка сидела на нем, как спасательный круг на утопающем. Белый пес на глазах менял окрас, быстро делаясь черным.
- О Боже! - простонал Саша Губин, закатывая глаза. - Опять тебя мыть придется, свинья же ты все-таки, честное слово.
Буль и правда немного походил на очень мускулистого поросенка с длинным хвостом и мощной грудью.
- А я тогда подумал, что это ты его не взял, заболел он, что ли? Так привык, что ты всегда с ним, - заметил Федя, глядя на игры Сашиной собаки.
- Куда его было брать и зачем? Только мешался бы. Мало ли куда нам потребовалось бы отправиться. Так, собственно, и случилось. Мы ведь не знали еще, где Дурищев. Только предполагали с отцом, что на даче.
- Ты и отца заранее предупредил?
- Мы вместе вышли. Я в лес, он в гараж.
После бурных событий вчерашнего вечера и первой весенней ночной грозы прекрасное субботнее утро особенно располагало к общению на природе. Поэтому Федя и пришел сюда, чтобы встретиться с Сашей. Тем более что кое-какие подробности он для себя еще не выяснил, и многое его действительно волновало.
Федя не ошибся - Саша ждал его все под той же сосной и, поздоровавшись, добавил:
- Я так и знал, что придешь.
Теперь они неспешно беседовали, пока Тамерлан утолял свою потребность в физических упражнениях.
- Тебе отец рассказывал, как он сумел освободить на даче Толоконцева Катиного папашу? - Федя начал подбираться к интересовавшим его вопросам издалека.
- Все прошло очень гладко, - не стал томить его неизвестностью Саша, - сначала он предъявил удостоверение, потом намекнул на то, что ему известно, его пропустили внутрь. Это мы видели. А уж там он по всей форме предъявил Толоконцеву обвинение в незаконном задержании личности, по сути в похищении. На что Олин папаша, ясное дело, ответил, что никакого похищения нет, а Дурищев находится у него в гостях как старый приятель. Тут же вывел его из соседней комнаты и заявил, что, мол, хотел предложить бывшему сослуживцу выгодный контракт на год или больше. Отец спросил Катиного отца, хочет ли он уйти вместе с ним. Тот сказал "да". И с Толоконцевым попрощались. Ему ничего не оставалось, как отпустить Дурищева. Все были взаимно вежливы. Правда, папа намекнул Андрею Ивановичу перед уходом, что у него есть два свидетеля похищения - мы с тобой, - но, мол, он не станет устраивать скандала, если и Толоконцев будет вести себя разумно. Вот и все.
- Значит, Дурищев совсем ни при чем? - продолжал подкрадываться Федя.
- Ни сном, ни духом. Все бедная Катя затеяла.
- Почему это она бедная? По-моему, Оля…
- И Оля, конечно, тоже, - кивнул Саша и, посмотрев на Федю сочувственно, добавил: - Очень красивая девочка, я тебя понимаю.
- И не дура, - вздохнул Федя.
- Голова у нее умная, согласился Саша. - А Катя почему бедная? Да потому что просто жалко ее. Лично мне жалко. Для того, чтобы понять, что произошло, надо знать предысторию всего этого. Насколько я понимаю, дело было так. Работали в одном "ящике", но в разных лабораториях, два инженера - Дурищев и Толоконцев. Оба были компьютерщиками, хоть и занимались разными вопросами. Причем Дурищев имел тогда ореол гения. Он, видимо, и вправду очень способный, вопреки фамилии. Программист от Бога.
"А Оля говорила, наоборот", - отметил про себя Федя.
- Так вот, продолжал Саша свой рассказ, - он разработал какую-то замечательную программу, точнее пакет базовых программ, на основе которых можно было строить что угодно. Хочешь - мощные игры, хочешь - управленческие программы, хочешь - бухгалтерию. Причем доработка базисной программы до конечной специализированной занимала очень мало времени. Представляешь, что это за находка для электронного издательства или еще чего-нибудь в этом роде? Не знаю уж, как так получилось, свои домыслы оставлю при себе, но факт тот, что воспользовался этими программами Толоконцев, а лабораторию Дурищева закрыли. Вот так.
- И что, бедная Катя так осерчала на это, что решила испортить Оле жизнь? - спросил тогда Федя. - Оля-то чем тут виновата?
- Я Катю не оправдываю, - Саша сделал вид, будто не заметил язвительных ноток в Федином голосе. - Только у Дурищева после этого все пошло вкривь и вкось. Начал он пить. Мама Кати, чью фамилию она и носит, нетрудно догадаться, почему… Так вот, эта мама со звучной фамилией заявила Дурищеву, что он своей фамилии соответствует полностью, и так у них получилось, что бывший компьютерный гений развелся с женой. Она ему даже дочь видеть запретила, встречались они только в лаборатории, куда он перешел. Катю там все знали и любили. Но в конце концов Дурищев ушел и оттуда, видно, тяжело ему далось его фиаско. Он даже уехал из Москвы, жил в какой-то деревне без всяких чудес электроники и спивался потихоньку.
Саша увлекся своим рассказом, и Феде уже не нужно было задавать вопросы. Он понял, что Губин действительно имеет все шансы стать журналистом или писателем: на глазах у Феди рождался будущий рассказ или очерк.
- Но вот взяла Дурищева тоска, - продолжал Саша, - по дочке заскучал, наведался в Москву, в старую лабораторию. Его там встречают, привечают, обнимают, расспрашивают, как жизнь, зовут обратно. А он спрашивает: где дочка моя, как она? Заходит, отвечают ему. Каждую пятницу прибегает и работает здесь на компьютере. А в каникулы так вообще из-за него не встает. Хочешь посмотреть, что она делает? Хочу, отвечает Дурищев: сам ведь учил дочку, она способная девочка была.
Его подводят, он садится на Катино место, отыскивает ее работу и находит все файлы, которые она переслала Оле, и хакерский сервер собственного изготовления. С ним истерика. Потому что Дурищев - человек порядочный и никому не желает зла, а главное - ему становится страшно за Катю. Он неплохо знает Толоконцева. Где дочка, кричит он. А ему отвечают: да вы разминулись. Вчера, в понедельник, забегала, а теперь появится только в пятницу. Дурищев бежит по старому адресу своего жительства, а жена его не пускает. Не открывает даже, говорит, чтоб я тебя никогда больше не видела, милицией грозится. Он хочет предупредить ее, но Марина Степановна захлопывает перед ним дверь.
- Катину маму зовут Марина Степановна? - перебил Сашу Федя.
- Да, она ваш завуч, а ты не знал? После этого Дурищев идет искать дочь в школу, а ее там нет. Он не знает, что Катя заболела, и решает, что мать просто услала ее куда-то, чтобы воспрепятствовать встрече с отцом. Зато он знает, что Катя учится в одном классе с Олей Толоконцевой, и пытается поговорить уже с ней. Но с дочерью бывшего коллеги Дурищев незнаком. Он расспрашивает местных сплетниц, и те выбалтывают ему, что Оля ездит на "Мерседесе", а вечером гуляет с собачкой в соседнем лесу. Дурищев примечает девочку, садящуюся в "Мерседес"…
- Стоп, - опять перебил Федя. - Зачем он ее примечает? Он же видел в файле Олину фотографию, где она бежит к пруду.
- Да, - согласился Саша, - но на этой фотографии Оля снята со спины. Катя похитила эти фотографии, когда Олю еще не оградили от всего мира и девочки ходили к ней в гости. А потом подкинула обратно, никто даже не заметил. Ладно, вернемся к Дурищеву.
Он откладывает разговор до вечера, когда Оля должна появиться одна на лесной тропинке. Там его и хватает охрана Толоконцева - Виктор в очередной раз проявил бдительность. Сразу отвозят на дачу и по указу Толоконцева держат под замком. Чтобы обелить свою дочь, Дурищев оговаривает себя. Но Толоконцев не спешит отпускать его, он, видимо, чего-то боится: скорее всего дело с пакетом базисных программ действительно было не чисто.
- Неужели теперь ничего нельзя доказать? - спросил Федя.
- Вряд ли. Дело давнее, все быльем поросло. Надо еще, чтобы кто-то захотел что-либо доказывать. Впрочем, я попробую поднять этот вопрос в нашей газете.
Федя посмотрел на Сашу с уважением, а тот продолжал:
- Ну а дальше ты знаешь. А Катя… Катя узнала, что схватили ее отца, прямо от Оли. Та рассказала обо всем на перемене, радуясь своему избавлению. Катя тут же бросилась в лабораторию и состряпала тот страшный файл с Олиной головой на тарелочке. Потом ее встретил на улице Артем, они немного прошлись по городу и отправились домой… Катю мне жалко потому…
- Понятно почему, - перебил его Федя, - только что она хотела доказать таким способом?
- Говорит, пыталась восстановить справедливость, мол, не хотела, чтобы страдала только их семья. И вообще в планах у нее был шантаж на манер Юрия Деточкина, помнишь такого героя из фильма? Он угонял у взяточников и спекулянтов их автомобили, а вырученные деньги переводил в детдома. Вот и Катя собиралась в ближайшем будущем заняться чем-то подобным, только на компьютерном уровне. Все послания Оле Толоконцевой были лишь подготовкой. Наивно и глупо, конечно, но…
- Артем, вот кто сволочь! - вырвалось у Феди: ему все-таки очень хотелось отыскать кого-нибудь абсолютно виноватого в этой истории. - Дружил с Олей, а Кате передавал ее адрес.
- Вот тут ты ошибаешься, Федя, - возразил Губин, - насколько мне известно, и с твоих слов, и со слов Кати, дружбу с Олей ему навязали родители. Еще бы, дочка босса! А каждую пятницу Артем тайком бегал на свидание с Катей, с которой как раз его мама ему знаться запрещала: дескать, семья у нее неблагополучная, отец пьяница… Встречались они после того, как Катя возвращалась из лаборатории, и Артем провожал ее до дома. И поверь, Олиного адреса он никому не давал. Да Катя и не просила. Не зря ведь ее отец учил: она не хуже Кости скачивала его во время сеансов общения в сети Оли и Артема. Вот такая история.
Федя молчал, уставившись на свои кроссовки.
- И еще, честно говоря, - добавил, помедлив, Саша, - я не хочу сказать, что Оля плохая девочка, очень даже хорошая, но мне кажется, не повезло тебе в любви, парень.
- Посмотрим, - упрямо отозвался Федя.
Тамерлан между тем устал побеждать своего черного резинового врага. Он улегся на брюхо, так, что задние лапы вытянулись за ним на манер тюленьих ласт по земле - будто был не здоровым псом, а паралитиком, - передними лее любовно придерживал шину и нежно облизывал ее, изредка тихонько поскуливая.
Закончив рассказ, Саша подошел и присел возле своего пса на корточки. Смотрелись они неплохо: счастливая пара да и только.
- Почему ты взялся мне помогать? - неожиданно задал Федя вопрос, вертевшийся у него на языке уже вторую неделю. - Зачем ввязался в эту историю? Я знаю, ты говорил моему отцу, что не хочешь быть детективом.
Саша улыбнулся и ответил не сразу. Он сидел на корточках и чесал промеж длинных и глубоких, розовых изнутри, почти поросячьих ушей сомлевшего от ласки Тамерлана.
- Понимаешь, сказал он наконец и встал, - я вспомнил себя. Когда мне было столько же, сколько тебе, я тоже влюбился. Влюбился впервые и по-настоящему. И мне тоже тогда очень нужна была помощь. Вот поэтому я и помог тебе, чем умел.
- А сейчас, сейчас… - Федя стеснялся задать следующий волновавший его вопрос.
- Давай, давай, спрашивай, - опять улыбнулся Саша.
- Сейчас вы как? Ну-у, с той, в которую ты тогда влюбился… Вы встречаетесь?
- Сейчас у нас нелады, - вздохнул Саша. - Хотя до сих пор все было очень неплохо.
Он перевел взгляд на лес, и Федя понял, что Саше тоже трудно говорить на эту тему.
- Но я думаю, что все скоро будет хорошо, - Саша опять повернулся к Феде. - Все у нас наладится…
Примечания
1
Твой английский очень бедный?
Нет. Но у меня мало устной практики (англ.).
2
Подробности об этом читайте в книгах А. Кораблева "Рыбалка на живца", "Охота на привидений", "Кто съел кенгуру?", "Похищение на двойку".
3
Почему бы нет? Я сегодня свободен. Приходи. Добро пожаловать!
- Один момент.
4
"Ящиками" в СССР называли секретные научные институты и лаборатории, каждой или каждому из которых присваивался свой номерной почтовый адрес (почтовый ящик).