Но Белинда не стала ее слушать. Слова Холли про собачьи бисквиты напомнили ей, что в самолете им раздавали конфеты и печенье и что в ее кармане осталась парочка кусков печенья, вполне съедобного. Ласково приговаривая, Белинда протянула печенье собаке:
- Да ты, оказывается, мальчик! Какой красавец! Хочешь полакомиться?
Почуяв лакомство, овчарка перестала рычать, обнюхала подношение и тут же с удовольствием захрустела им. Когда оба кусочка исчезли в ее пасти, она легла на спину и стала кататься по траве, выставив перед собой четыре лапы и подставив брюхо. Белинда присела на корточки и погладила серую шерсть.
- Вот так-то лучше, - бормотала она. - Я так и знала, что ты хороший мальчик. Ведь мы разу тут не были и хотим погулять по твоему у. Ты покажешь нам его?
При слове "гулять" пес вскочил и деловито побежал куда-то.
Белинда повернулась к подругам:
- Теперь у нас налажены отношения. Бедняжке было скучно, хотелось немножко внимания, вот и все. Пошли, поглядим, куда он нас приведет. - Потом Белинда добавила, обращаясь к собаке: - Ты не против, если с нами пойдут мои подруги?
Холли и Трейси переглянулись.
- Почему бы и нет? - сказала Трейси со вздохом. - Мы все равно не знаем, куда идти, так что можем довериться нашему гиду!
Сомнений не было - пес куда-то их вел. Через каждые несколько метров он оглядывался, проверяя, идут ли за ним новые друзья.
- Кажется, мы уходим все дальше от дома, - тихонько заметила Трейси. - По-видимому, тут есть какие-то хозяйственные постройки. Там и могли спрятать статую. Как вы считаете?
- В данный момент я ничему не удивлюсь, - с усмешкой ответила Холли.
Казалось, пес точно знал, куда идет. Они двигались цепочкой по дорожке и в конце концов пришли к небольшому деревянному сараю. Трейси посмотрела на Холли, и у них обеих промелькнула в голове одна и та же мысль, - может, это и есть то место, где Оскар Мейкпис роил свой тайник?
Дверь была приоткрыта, и овчарка вошла внутрь. Девочки за ней. Однако бронзовой статуи там не оказалось - лишь миска с водой, тарелка с остатками собачьего корма и большое шерстяное одеяло. Собака привела их в с жилище.
- Ты показал нам свой дом? - воскликнула Белинда, погладив пса. - Молодец, спасибо! - Она повернулась к Холли: - Похвали его, скажи, что он хороший и что тебе тут нравится.
- Да, спасибо, тут очень уютно и хорошо, - вежливо сказала Холли. - Только, увы, это не совсем то, что мы ищем.
Трейси подошла к одеялу и приподняла его просто так, чтобы убедиться, что они ничего не проглядели.
- Верно, тут ничего нет, - согласилась она. - Впрочем, я и не надеялась, что мы найдем тут статую. И вообще, помните, что говорил папа Белинды? С какой стати Оскару Мейкпису понадобилось бы похищать работу другого скульптора?
Неожиданный крик заставил девочку замолчать. Даже пес, который лежал у ног Белинды и глядел на нее влюбленными глазами, вскочил и залаял.
- Нарушительницы! - кричал знакомый писклявый мужской голос.
- Ох, вот мы и попались, - прошептала Белинда, узнав возмущенные интонации самого Оскара Мейкписа. Она постаралась успокоить собаку. - Тише, тише! Хороший мальчик. Не шуми.
- Да оставь ты собаку! Бежим отсюда! - воскликнула Трейси, но было уже поздно. Художник знал, где их искать, и направлялся прямо к сараю.
- Не пытайтесь убежать! И никаких фокусов! Я знаю, где вы прячетесь!
Девочкам ничего не оставалось, как признать свое поражение. Холли открыла дверь, и подруги предстали перед разгневанным художником. Пес радостно прыгал возле них, словно говоря - глядите, кого я нашел!
При виде своих новых знакомых Мейкпис разинул рот от удивления.
- Господи! - забормотал он. - Как же вы сюда пробрались? - Тут он сердито посмотрел на собаку: - Беовульф! Что же ты вытворяешь? Ведь ты должен прогонять людей, а не приводить их сюда!
Но Беовульф не слышал хозяина - он был слишком взволнован, носился кругами вокруг них, наслаждаясь общим вниманием.
- Сядь! Сядь и успокойся, безумец несчастный! - прикрикнул на него художник. Когда пес наконец остыл и улегся у ног хозяина, Оскар Мейкпис повернулся к девочкам.
- Приятный сюрприз, ничего не скажешь, проговорил он ледяным тоном. - Однако позвольте спросить вас, юные леди, что вы тут делаете, на моей земле и без моего приглашения. Как вы пробрались сюда?
- Через галерею, - призналась Холли. Она лихорадочно придумывала правдоподобное объяснение их поступка. - Рамон ушел в дом, дверь, ведущая в сад, осталась открытой, вот мы и вошли. Я знаю, что мы поступили неправильно, но сад такой красивый. Нам захотелось осмотреть его и полюбоваться на ваш потрясающий дом. Белинда сказала, что он походит на настоящий дворец! - Тут Холли подтолкнула локтем Белинду, и та оживленно закивала головой и изобразила вежливую улыбку.
- Что ж, он и в самом деле красивый, верно? - Оскар Мейкпис благосклонно принял комплимент. - Я рад, что вы его оценили. Это мой личный замок - и он в любой ситуации останется таковым…
- Он просто фантастически красивый, - подключилась Трейси. - Хотя, конечно, мы его видели только от летней беседки, - с надеждой добавила она.
- Ясно. - Художник нахмурился и повернулся к Белинде: - Мне вот что непонятно. Мистер Хейес знает, что вы здесь?
- Нет, не знает. Мы не видели его с тех пор, как он повез вас в город, - объяснила Белинда.
- Если бы мы знали, что вы уже вернулись, мы бы никогда не осмелились на такое, - добавила Холли. - Ведь совещание обычно идет долго, почти целый день.
Оскар Мейкпис кивнул и длинными пальцами, испачканными в краске, погладил свою ярко-алую бороду:
- Да, верно. Я присутствовал на совещании, но шум и суета большого города всегда выбивают меня из равновесия. У меня начался приступ мигрени, я извинился и уехал домой перед ленчем.
Тут художник вздохнул:
- И вообще, я усомнился, будет ли какой-нибудь толк от этого совещания. Я, разумеется, не критикую вашего отца. Я не сомневаюсь, что он превосходный человек и в высшей степени компетентный в своей области, но ведь он бизнесмен, а я художник, так что между нами всегда будет зиять пропасть взаимного непонимания.
- Вы имеете в виду, что не всегда согласны с ним? - уточнила Холли.
Оскар Мейкпис скорчил трагическую мину.
- Как я могу согласиться? - запротестовал он, разводя руками. - На глубинном уровне, уровне нашего подсознания между нами не может быть согласия. Они просят меня, чтобы дал свое имя и лицо благотворительному мероприятию. Что ж, конечно, я к этому привык мои фотографии появляются в газетах по все миру, - но ведь мистер Хейес, кажется, хо чтобы я нарисовал постер или… что там, смешное слово, которым сейчас любят пользоваться?.. Что-то на "л"…
- Логотип? - подсказала Белинда.
- Вот-вот - что-то вроде торговой марки, чтобы они использовали его в своей рекламной кампании, да еще он почему-то настаивает, чтобы в них доминировал зеленый цвет. Но я не могу позволить, чтобы кто-то диктовал мне, какой цвет я должен использовать в своем творчестве. Это абсолютно исключено. И вообще лично я предпочитаю красный. Зеленый цвет такой скучный и тусклый.
Маэстро наморщил нос от отвращения и обиженно пожал плечами. Холли прикусила губу, чтобы не рассмеяться.
- Но ведь эта благотворительная акция пытается помочь голодающим людям в странах третьего мира, чтобы те выращивали больше злаков, - объяснила Белинда. - Вот почему был выбран именно зеленый цвет. Ведь это цвет зеленых растений, вообще - цвет жизни!
- И вообще, вы только взгляните на ваш чудесный сад! - добавила Холли, пытаясь проявить чудеса дипломатии. - Тут сразу видно, как вы заботитесь о цветах и деревьях. Вероятно, у вас то, что в народе называют "зеленый палец".
Оскар Мейкпис удивился и даже задумался.
- О-о, вы в самом деле так считаете? - На мгновение он притих, но потом упрямо тряхнул головой. - В общем, как бы то ни было, но я сказал мистеру Хейесу, что не собираюсь подчиняться чужим указаниям, если это касается моих творческих принципов. Вот почему наши переговоры перешли в спор, это вызвало у меня мигрень, и я был вынужден уехать.
- Как вы сейчас себя чувствуете? - ласково спросила Трейси. - Вам уже лучше?
- О да, мне всегда становится лучше, когда я возвращаюсь домой и вижу столько красоты.
- Да, конечно. Мы уже успели полюбоваться вашими розами, они поистине великолепны… - начала Трейси.
- Я имел в виду картины и скульптуры в моей мастерской, - холодно перебил ее Мейкпис.
- В мастерской? В той комнате, что находится в конце галереи? - спросила Холли.
- Разумеется, нет! - Мейкпис даже содрогнулся от такого предположения. - Моя мастерская? Та ужасная комнатенка с одним-единственным окном? Когда там целый день приходят и уходят незнакомые люди? Чтобы они таращились на меня? Да я там просто не смог бы ничего создать! Нет, там работает мой ассистент - делает гипсовые копии моих скульптур или рамы для картин.
- Вы говорите про вашего Рамона? - поинтересовалась Холли. Возможно, кто-то другой не сам Мейкпис, прятал "Тайну Жизни" в мастерской?
- Нет-нет, не Рамон, - пренебрежительно отмахнулся Оскар Мейкпис. - У него вообще нет художественного чутья. Он полезен лишь как охранник, может что-нибудь принести-отнести, но мозгов у него, увы, немного! Нет, в мастерской мне помогает Мигель. Он тоже местный, но гораздо более талантливый и смышленый. В сущности, будь у него немного больше таланта, из него мог бы получиться приличный скульптор.
- Но, конечно же, не ваших масштабов, - невинным тоном заявила Трейси.
Оскар Мейкпис потеребил пальцами кончики бороды и снисходительно улыбнулся:
- Ну, нет, тут не может быть никаких сомнений. Это исключено. Бедняга набил руку на создании объема, но у него нет важнейшей искры - творческого воображения. Впрочем, я позволяю ему входить в мою мастерскую как ученику.
- Ах, значит, когда-нибудь он тоже, возможно, станет известным мастером? - спросила Белинда.
- Я бы не загадывал так далеко! - ответил Оскар Мейкпис. - Впрочем, он учится, наблюдая за мной. Он промывает мои кисти, смешивает краски, наводит чистоту в мастерской.
- Как мило, - сказала Холли, а про себя подумала, что работать на краснобородого гения, вероятно, очень тяжело. - Но если вы не работаете в той мастерской, значит, у вас где-то здесь есть другая?
- Разумеется. Моя мастерская находится в "Кастелло". Я создал ее сам. Там только свет, воздух и пространство - самое лучшее обрамление для моего таланта.
- Значит, когда вы заканчиваете свою новую скульптуру и собираетесь ее куда-нибудь посылать, она стоит в вашей мастерской? - спросила Трейси.
- Да, иногда бывает и так, - согласился художник. - Сейчас такой спрос на мои работы, понимаете, галереи всего мира забрасывают меня просьбами, каждый день все новые… И все умоляют, чтобы я продал им свои самые новые шедевры.
- А если, скажем, вы берете на время какую-то работу другого скульптора или художника, вы и ее храните в своей мастерской? - как бы невзначай поинтересовалась Трейси.
Мейкпис взглянул на девочку так, словно Трейси внезапно заговорила на китайском языке.
- Другого художника? - воскликнул он. - С какой стати я стану приносить к себе работу другого художника? Вы можете предположить хотя бы на мгновение, что я способен попасть под влияние другого человека?
- В общем-то, нет, но я подумала про "Тайну жизни" Ганса Дорфмана…
- Дорфмана? Меня не интересуют ни Дорфман, ни любые другие скульпторы! Как только вам в голову могла прийти такая нелепость?
- Я просто вспомнила про тот первый раз, когда мы побывали в вашей галерее. - Трейси дожимала, чувствуя, что наконец-то они могут узнать наиболее важные факты. - Дверь мастерской была открыта, и мы увидели в ней "Тайну Жизни".
- Эге! - Оскар Мейкпис щелкнул пальцами. - Теперь я припоминаю. Мистер Хейес упоминал о чем-то в этом роде. Он сказал, что вы видели работу Дорфмана в галерее "Тейт-Модерн", а потом она померещилась вам в моей мастерской - верно? - Художник залился смехом так, что затряслись кончики его бороды. - конечно, это абсурд! Мистер Хейес сказал тогда, что вы слишком подчиняетесь своей фантазии.
Трейси пыталась что-то возразить, но Мейкпис замахал на нее руками:
- Моя милая девочка, не нужно оправдываться! Я ни в коем случае не осуждаю вас. Я художник, и вся моя жизнь посвящена играм воображения. Более того, я поздравляю вас с рождением такой оригинальной фантазии. Пойдемте со мной! Я покажу вам свою студию!
Неожиданно для девочек Оскар Мейкпис превратился в радушного хозяина. Быстрым шагом он пошел по саду.
- Моего помощника, Мигеля, вы увидите в доме, - сообщил он им. - Я не сомневаюсь, он будет рад познакомиться с вами. - Он показал пальцем на стеклянную пристройку в дальнем конце дома, которую Холли принимала за оранжерею. Стеклянные стены ослепительно сверкали в солнечных лучах.
- Вот, перед вами моя мастерская, - с гордостью сообщил девочкам художник. - Как я ее и задумал: хрустальный ларец, наполненный солнцем!
Мейкпис открыл узкую стеклянную дверь, и Холли первая вошла в студию. На мгновение свет так ослепил ее, что ей пришлось загородить глаза ладонью. Она увидела лишь расплывчатые контуры двух мольбертов, верстака и гончарного круга, да еще мужчину, разминавшего большой ком глины. За спиной девочки послышались шаги Трейси и Белинды - они тоже вошли в ярко освещенную комнату.
Оскар Мейкпис тоже загородил глаза.
- Мигель, спусти, пожалуйста, верхние шторы! - крикнул он. - Иначе трудно смотреть. Я боготворю солнце, но сейчас его слишком много!
- Да, сэр, сейчас, - ответил помощник Мейкписа и повернул длинный металлический рычаг. Тонкая, белая штора медленно развернулась и закрыла часть стеклянной крыши, загородив дорогу солнечным лучам. Холли наконец смогла увидеть лицо Мигеля.
Девочка ахнула. Она стояла лицом к лицу с! очень знакомым ей молодым человеком смуглым, с маленькими черными усами!
Глава XII
ОБОЗНАЛИСЬ
На мгновение Холли лишилась дара речи, и, прежде чем смогла что-то сказать, ее опередила Трейси:
- Простите, мы не вас видели прошлой ночью в Готическом квартале, а утром на Рамблас? Вы еще пытались убежать от нас.
Молодой человек удивленно взглянул на нее:
- Нет, не меня. Почему вы спрашиваете?
- Это долгая история, - осторожно ответила за нее Холли. Ей не хотелось, чтобы молодой человек снова сбежал.
- Что все это значит? - Оскар Мейкпис удивленно поднял одну бровь. - Ах да, припоминаю. Мистер Хейес говорил мне, что вы вообразили себя великими детективами. Должен признаться, что подобное увлечение не слишком подходит для трех юных леди.
- Подходит или нет, но нам это нравится, - ответила Трейси. - Прошлой ночью мы видели молодого человека, который разбил витрину магазина и украл несколько ювелирных изделий. Он поразительно похож на вашего ассистента!
После ее слов Мигель нахмурился и перестал разминать глину.
- Надеюсь, вы не обвините моего помощника в том, что он участвовал в ограблении? - воскликнул Оскар Мейкпис. - Если вы думаете, что он тот самый человек, которого вы видели утром на Рамблас, уверяю вас, что вы ошибаетесь. Мигель работал тут весь день.
Мигель осторожно кашлянул.
- Верно, - спокойно добавил он. - Сегодня я не был в городе и ничего не знаю о ночном ограблении.
- Но мы вас видели, вы убегали от нас! - не унималась Белинда.
- Нет! Извините, что перебил вас, но только вы ошибаетесь, - заявил Мигель. - Так вы, говорите, что это случилось ночью? Вы. вероятно, видели похожего на меня человека. В темноте нетрудно ошибиться.
- О да, - вмешался Оскар Мейкпис. - Ведь бывают очень похожие между собой люди. Вот, например, брат Мигеля поразительно походит на него. В самом деле, когда я впервые увидел их рядом, я решил, что они близнецы!
Мигель улыбнулся:
- Да, точно. Так говорят многие, хотя на самом деле Хосе на два года моложе меня.
Холли быстро обдумывала его слова. Может, они ближе к правде, чем им кажется.
- Да? Очень интересно, - ответила она Мигелю. - А вы не расскажете мне, чем занимается ваш брат? Какая у него профессия? Не водит ли он грузовик?
Мигель, казалось, удивился, и Холли заметила, что по его лицу пробежала тень беспокойства.
- Да, вообще-то, он водитель, - ответил Мигель. - Почему вы спрашиваете?
- Человек, которого мы ищем в связи с ограблением антикварного магазина, водит грузовой фургон, - сообщила Холли. Она решила имею не говорить про исчезнувшую статую "Тайна жизни". - Кстати, вы случайно не знаете, где ваш Хосе был прошлой ночью?
Мигель пожал плечами и развел руки в стороны:
- Простите, но тут ничем вам помочь не могу. Мы с братом не очень близки. Я в самом деле не знаю, чем он занимается и куда ходит. Больше я ничего не могу добавить.
Оскар Мейкпис слушал их разговор с необыкновенным вниманием. Он нахмурился:
- Значит, Мигель, твой брат мог быть замешан в том ограблении?
- Нет, сеньор, я никогда такого не говорил! Я только сказал, что у нас с Хосе очень разные увлечения и разная жизнь, - Мигель повернулся к Холли: - Я прошу вас, поймите меня правильно. Я абсолютно уверен, что преступление, о котором вы говорите, не имеет никакого отношения к моему брату. А теперь прошу прощения: мне нужно вернуться к работе.
Мигель подхватил ком глины и положил его на гончарный круг. Всем стало ясно, что он не намерен продолжать дискуссию.
Оскар Мейкпис одобрительно кивнул:
- Вот и правильно. Не стоит терять время, когда столько нужно сделать. - Он махнул рукой девочкам, показывая, что пора покинуть мастерскую.
Холли поняла, что в этот день им больше чего не удастся узнать про "Кастелло".
- Мистер Мейкпис, можно мы закажем такси? - спросила она, когда они шли через домику привратника.
- Конечно, - ответил он. - Подождите галерее, а я сам вызову его вам.
Холли надеялась, что у них будет возможность еще раз осмотреть мастерскую, пока о будут ждать, однако Рамон вернулся за свой стол. Он сердито сверкнул на девочек глазам: но ничего не сказал про предыдущую стычку.
Через несколько минут приехало такси - запыленный синий "Фиат". Трейси сообщила шоферу адрес отеля, и автомобиль помчался по направлению к городу. Холли извлекла красный блокнот и, несмотря на неровную дорогу, стала подробно записывать все, о чем они узнали в "Кастелло".
- Как поступим с братом Мигеля? - поинтересовалась Трейси. - Не кажется ли вам, что мы должны зайти в полицию и рассказать о том, что нам известно.
Холли покачала головой:
- Не думаю. Во-первых, у нас нет никаких доказательств, что Хосе тот самый грабитель. Нужно попробовать найти какие-то веские улики, связывающие его с ограблением антикварного магазина. А это значит, что мы должны каким-то образом отыскать тот желтый фургон фирмы "Евроскорость".
- Но при этом не забывать и про исчезнувшую скульптуру "Тайна жизни", - подчеркнула Белинда. - Беда в том, что мы не знаем, какую тайну мы должны разгадать.
- Мы не должны исключать также вероятности, что мы видели просто очень хорошую копию "Тайны жизни", - заметила Холли. - Особенно теперь, когда Мейкпис назвал Мигеля неплохим скульптором.