Пока Майкл ждал свою "единственную и неповторимую", языки продолжали молоть. Он особенно расстроился, когда лидер Black Muslim Луис Фаррахан обрушился на него через прессу. Фаррахан призвал чернокожую молодежь отречься от Майкла Джексона: "Его женственное поведение, вид изнеженного маменькиного сынка - все это неприемлемо ни для наших ребят, ни для наших девочек. Конечно, он - замечательный певец, всесильный шоумен. Мы не можем и никогда не станем отнимать должное у нашего брата". Он подчеркивал, что Майкл Джексон подавал плохой пример черной молодежи, потому что его стиль жизни и поведения "действительно разрушает наших ребят и не дает нашим девушкам настоящего примера мужчины, с которым они могли бы связать свою жизнь". "Это позор. Хотя, конечно, люди, подобные ему, доживают до глубокой старости, потому что они никому не угрожают".
"Кто он такой? - спрашивал Майкл. - Кто такой этот парень? Почему он говорит про меня такие вещи? Я думаю, надо подать на него в суд или придумать еще что-нибудь".
Фрэнк Дилео убедил его, что судебный процесс ни к чему не приведет. Майкл хотел опубликовать опровержение в виде пресс-релиза, но решил лучше дать словам Фаррахана более широкое освещение.
В течение многих лет циркулировал слух, что Джозеф приказал вкалывать своему сыну с детства женские гормоны, чтобы его голос не "ломался", а был по-прежнему высоким и "коммерческим".
"Это неправда, - заявил наставник Майкла по вокалу Сет Риггс. - Я - его учитель, и я знал бы об этом. Он начинал петь высоким голосом, я поставил ему голос еще выше. Это смешно, и я даже не знаю, возможно ли это вообще - принимать женские гормоны, чтобы голос не менялся".
"Правда в том, что у него генетически высокий голос, - настаивала Кэтрин. - Как у Джекки, моего отца и у отца моего мужа".
В перерыве между занятиями Сет Риггс как-то сказал Майклу: "Ты знаешь, все думают, что ты - голубой".
Майкл кивнул и рассказал ему следующую историю.
Высокий красивый блондин как-то подошел к нему и сказал:
- О, Майкл, я думаю, что ты прекрасен. Я с удовольствием переспал бы с тобой.
Майкл посмотрел на него и спросил:
- Когда ты в последний раз читал Библию? Блондин молчал.
- Ты знаешь, тебе стоит ее почитать, потому что в ней содержится правдивая информация по поводу гомосексуализма.
Парень оценивающе посмотрел на Майкла и сказал саркастически:
- Конечно, если бы я был девицей, тогда - другое дело. Тогда бы ты переспал со мной.
- Нет, не переспал бы. В Библии есть конкретные слова по этому поводу тоже, - сказал Майкл.
По-прежнему в прессе появлялись противоречивые репортажи о Майкле. Например, журналистка Денис Уоррел писала статью для журнала Time. Она хотела взять у Майкла интервью, но безуспешно. Вместо этого ей пришлось говорить с его родителями. Не поставив в известность Майкла, Джозеф решил устроить ей экскурсию по дому. Он постучал в дверь его спальни. Никто не ответил. "Майкл, я хочу, чтобы ты кое с кем познакомился, - сказал отец, открывая дверь. - Можно пригласить ее в твою комнату?"
Уоррел писала, что в спальне было темно. Майкл и его знакомый примерно 20 лет сидели на стульях и смотрели ТВ. Только свет от экрана освещал спальню. Она заметила очертания манекенов вдоль стены.
Майкл, казалось, испугался появления отца с журналисткой. Он нервно представил своего друга, назвав только имя. Потом пожал журналистке руку (она назвала его рукопожатие "воздушным", он едва с ней поздоровался). Его приятель нервно протянул руку. Денис Уоррел написала, что она была "влажной".
Майкл мгновение смотрел на гостью, потом отвернулся, продолжив смотреть ТВ. Когда они вышли из комнаты Майкла, у Джозефа был вид человека, только что открывшего ящик Пандоры. "У Майкла друг в гостях. Он не будет давать сейчас интервью. Но вы его повидали".
Когда Денис Уоррел вышла из дома, ее бегом догнал охранник. Родители Майкла хотели переговорить с ней. Видимо, Джозеф рассказал Кэтрин о сцене в спальне сына.
"Мы надеемся, что в своем репортаже вы будете правдивы и поставите заслон слухам, - сказала Кэтрин. - Говорят, будто Майкл - гей. Он не гей. Это против его веры. Это противно Богу. Библия против этого".
Последнее слово осталось за Джозефом: "Майкл не гей", -- повторил он.
Майкл мог и не быть геем, но он тяготел к стилю жизни, почти такому же. Один из его друзей вспоминал случай, когда он и Майкл посетили гей-бар на бульваре Санта-Моника в Голливуде. "Майкл записывался на студии, находящейся напротив гей-бара в "голубом" квартале Голливуда. Я предложил ему выпить в этом баре. Он сказал, что не пьет, но мог бы выпить апельсиновый сок. Я предупредил его: "Ты знаешь, это гей-бар". - Правда? - спросил он. - Никогда не был в гей-баре. Что там происходит?"
Я сказал ему, чтобы он пошел и посмотрел сам. Он колебался: "Ты знаешь, я всегда хотел посмотреть. О'кей, пойдем".
Мы зашли в бар. "Почему здесь так темно?" - допытывался Майкл. У меня было впечатление, что он никогда не был вообще в баре, не говоря о таких. Там было несколько парней, но было еще рано, и их было немного. Майкл глубоко вдохнул, подошел к бармену и заказал апельсиновый сок. Бармен спросил: "Вы не Майкл Джексон?" - "Нет! Просто похож, понимаете?" Он повернулся ко мне и подмигнул. Мы уселись в угол и рассматривали парней. Некоторые узнали, но не трогати его. Никто к нему не подошел.
"Это все, чем они здесь занимаются? - спросил меня Майкл. - Они просто пьют, разговаривают и смотрят видео?" Я спросил его, чем, по его мнению, люди занимаются в барах. Пока мы там сидели, вошли двое и немедленно начали целоваться. Майкл смотрел, как они обнимаются, я чувствовал, что он закипает: "О'кей, я видел достаточно. Пойдем". Мы встали и ушли. По пути Майкл сказал мне: "Я не могу поверить, что эти двое целовали друг друга. Как они могли делать это?" - "Может быть, они нравятся друг другу", - ответил я.
"Ну, если это то, чем они занимаются в гей-барах, не думаю, что я пойду еще раз хоть в один", - решил Майкл".
Тот же друг вспоминал другой раз, как они с Майклом зашли в порноотдел одного из магазинов в Голливуде. В конце зала, за еще одной дверью, желающий мог найти все виды гомосексуальной литературы и фотографий.
- Ну и что там, сзади? - поинтересовался Майкл, как только они вошли внутрь.
- Ты не захочешь об этом знать, - ответил его друг.
- Нет, хочу! - настаивал Майкл и смело вошел туда, где, наверное, не был ни один из Джексонов.
Через 30 секунд он выбежал оттуда, потрясенный, словно увидел привидение.
- Надо уходить, - сказал он нервно.
- Почему?
- Ты не захочешь об этом знать, - ответил Майкл. И они ушли.
"Он не гей. Совершенно уверен в этом, - говорил его кузен Тим Уайтхед, сопровождавший Майкла в гастролях. - Много раз симпатичные девушки проходили рядом, и Майкл спрашивал меня шепотом: "Как тебе она? В ней что-то есть, да?" Его братья более откровенны, общаясь с женщинами, но Майкл более честен. Он - джентльмен. Я знаю, что Майкл интересовался женщиной, знаменитой женщиной, которая тогда была замужем. Я обещал ему никогда не называть ее имени. Конечно, он не ухаживал за ней из-за того, как он относится к браку".
"Однажды он прямо спросил меня, снимал ли я когда-нибудь порнографию, - вспоминает Ховелл. - Я ответил ему, что не снимал. "Ты уверен?" - настаивал он. Майкл был разочарован. Тогда он начал расспрашивать меня про мою девушку. Как это - жить с девушкой? Он очень интересовался романами других людей. Майкл говорил мне, что ему нравятся женщины азиатского и индейского типа. Ему нравится их кожа, ее оттенок. Но я никогда не видел его с такими женщинами и вообще с женщинами, не считая Брук (Шилдс)".
Майкл интересовался всеми стилями жизни - и традиционным, и гомосексуальным. Одна из причин этого - он чувствовал, как что-то важное и особенное проходит мимо него. Чем загадочнее был для всех Майкл Джексон, тем больше люди обсуждали его и шутили по поводу него. Стив Ховелл спросил Майкла о комедийном скетче, показанном по ТВ, в котором Эдди Мерфи изображал очень женственного Майкла Джексона.
- Как ты относишься к этому, Майк? Этот парень высмеял тебя. Он мог с таким же успехом выйти и сказать, что ты - голубой.
Майкл улыбнулся.
- Я не обращаю на это внимания, - спокойно ответил он. - Чем больше они высмеивают меня, тем больше люди будут интересоваться, кто я на самом деле. Я не обращаю внимания, когда люди называют меня голубым. Никто не знает правды. Никто не знает, кто или что я.
- Тебе все равно, что люди говорят про тебя?
- Они могут говорить все, что угодно, потому под их словами будет жирно написано, что они ничего не знают, и все будут продолжать допытываться, голубой я, зеленый или какой-нибудь еще. Это не трогает меня. И чем больше они будут допытываться, тем более знаменитым я буду.
Может быть, Майкл и думал так иногда, но в интервью журналу Rolling Stone он сказал, что живет всю свою жизнь с крайней осмотрительностью, осторожностью, как "человек, страдающий гемофилией, которому ни в коем случае нельзя оцарапаться".
В августе 1984 г. в "желтой" прессе появилась информация о том, что у Майкла якобы роман с британской поп-звездой Бой Джорджем. Это было неправдой. Майкл разозлился. По какой-то причине эти слухи стали для него последней каплей. Он позвонил журналисту Норману Винтеру и сказал, что хочет дать пресс-конференцию, чтобы публично опровергнуть это. Норман считал это не лучшей идеей. "Зачем придавать слухам видимость достоверности? Может быть, они скоро прекратятся". -Нет, становится все хуже и хуже. Я должен сделать что-нибудь".
5 сентября 1984 года в Голливуде состоялась пресс-конференция. Майкл решил не появляться на ней, он слишком стеснялся выйти к репортерам и говорить о чем-то очень личном. В тексте, розданном журналистам, говорилось: "Хотя мистера Джексона предупреждали о потенциальном риске такой реакции на беспочвенные слухи, он делает это мужественное заявление, основываясь на твердых убеждениях. В первую очередь он заботится о чувствах своих поклонников, большая часть которых - дети, которые очень впечатлительны, и поэтому восприимчивы к таким слухам.
Опровергая во всеуслышание ложные инсинуации, он выступил с резким предупреждением, что проинструктировал своего адвоката Джона Бранка из адвокатской фирмы "Циф-френ, Бриттенхаум и Гуллен" начинать судебное преследование по всей строгости закона и последовательно преследовать всех виновных в этом".
После того как журналисты ознакомились с сообщением, Фрэнк Дилео - в темных очках и с сигарой во рту - объявил, что уполномочен прочесть заявление на 2 страницах Майкла Джексона, "который, как вы все знаете, достиг вершины успеха в своей области".
В заявлении говорилось:
"Уже некоторое время к этому моменту я спрашивал у своей совести, должен или не должен я публично реагировать па множество измышлений, распространяемых обо мне. Я решил выступить с этим заявлением, борясь с несправедливостью этих инсинуаций и той сильнейшей душевной травмой, которую переживают люди, считающие себя близкими мне по духу.
Я очень счастлив быть отмеченным признанием моих заслуг. Это признание влечет за собой ответственность перед поклонниками во всем мире. Шоумен всегда должен быть дилером, подающим положительный пример молодым людям. Мне грустно от мысли, что многие люди могли оказаться под тействием шквала этих ложных домыслов.
Я прекращаю обсуждать это и имею в виду положить конец следующим слухам:
НЕТ! Я никогда не принимал гормоны для постановки голоса.
НЕТ! Я никогда не пытался переделать мои скулы. НЕТ! Я никогда не делал косметических операций на глазах.
ДА! Когда-нибудь в будущем я собираюсь жениться и обзавестись семьей. Все уверения в противном являются чистым вымыслом.
Как я всегда говорил, я люблю детей. Мы все знаем, что дети очень впечатлительны и поэтому восприимчивы к таким слухам. Я не сомневаюсь, что некоторые из них уже были травмированы этой ужасной клеветой. Они восхищаются мной, и я хочу сохранить их уважение".
* * *
Прочитав это заявление, Дилео отказался отвечать на вопросы и отошел от микрофона. Он удалился в операторскую, оставив за собой толпу ревущих от разочарования репортеров.
"Фрэнк! Фрэнк! Подождите! - кричали они в исступлении. - Почему Майкл не появился сам? Что происходит, на самом деле?"
Когда Дилео отказался вернуться, они всей толпой набросились на Нормана Винтера. Он сказал, что Майкл расстроен повторяющимися в "желтой" прессе измышлениями о его мнимой гомосексуальности. "Это полнейшая чепуха. Слухи об этом абсолютно смехотворны. Если маленькие девочки мечтают вырасти и выйти замуж за Майкла, значит, они знают, что у них есть такой шанс".
Ни одна знаменитость никогда столь пространно не провозглашала традиционность своей сексуальной ориентации. Но Майкл не нашел в себе мужества прийти и лично заявить об этом, что не придало достоверности его декларации "мужественности". К тому же его заявление изобиловало полуправдами. Может, он не делал "пластику" глаз, как он уверял, но он точно делал "пластику" носа три раза. Как мог Майкл опровергать слухи, касающиеся пластической хирургии, не сказав всю правду об операциях по изменению формы носа? Из-за этого очевидного для всех умолчания все были заинтригованы, о чем еще не сказал Майкл. В конце концов эта пресс-конференция бумерангом ударила по самому Джексону; она вызвала больше вопросов, чем дала ответов.
После этого юмористка Джоан Риверс прибавила к своим шуткам о Джексоне еще несколько. В одной из них говорилось, что Майкл настолько голубой, что по сравнению с ним Бой Джордж похож на "зеленого берета". Конечно, она высмеивала не только его. Она также шутила, что у Барри Манилоу такой большой нос, что им можно закрыть Перу. Что у Мика Джаггера губы "могут рожать детей". А принц Чарлз? "Принц Чарлз - настоящий гей, - шутила она. - Он не может дождаться смерти королевы-матери, чтобы самому быть королевой".
Хотя Джоан Риверс всегда наиболее удачно шутила о знаменитостях, Майкл, казалось, стоял в ее шутках особняком. Он воспринимал ее шутки гораздо болезненнее, чем пародию Эдди Мерфи. Он специально просил своих братьев выведывать, какие шутки рассказывает о нем Риверс. Братья отправляли своих друзей на ее представления. Когда они передавали через братьев ее шутки Майклу, он впадал в ярость.
Майкл напечатал от чужого лица, через своих знакомых, заглавную статью в сентябрьском, 1984 г., выпуске National Enquirer, в которой говорилось, что он серьезно думает начать судебное преследование Риверс. "Майкл Джексон собирается подать в суд на Джоан Риверс, потому что она отпускает соленые шутки по поводу того, что он якобы голубой", -начиналась статья. Это был первый из нескольких случаев, когда Майкл использовал Enquirer для озвучивания нужной ему информации. Он действительно рассматривал возможность подать в суд на Риверс, несмотря на то, что его советники говорили, что подобные действия только сфокусируют еще больше внимания на этом вопросе. Но он надеялся, что ла статья даст ей понять, что он хочет прекращения ее шуток.
Джоан Риверс знает, что делает, и ее не так просто запугать. Однако она разумный и понимающий других человек, и известны случаи, когда она прекращала вышучивать знаменитостей, когда узнавала, что они оскорблены ее шутками. Со временем она перестала насмехаться над Джексоном. Но он по-прежнему злился на нее.
"Как она могла говорить такие вещи обо мне? - жаловался он. - Особенно после того, что я только что провел пресс-конференцию и заявил, что я не гей. Она что, не слышала про пресс-конференцию? Что с ней?" - "Послушай, не стоит винить за это Джоан Риверс, Майкл, - сказал ему один из близких к нему людей. - Может, тебе стоило показаться па этой проклятой пресс-конференции. Может быть, тогда поди поверили бы тебе. Что скажешь?" Майкл не нашелся, что ответить на это.
Глава 25
В то время, как Майкл Джексон в 1984 году участвовал в гастрольном турне Victory, с первых полос газет не сходило сенсационное сообщение о приобретении им фирмы звукозаписи ATV Music Publishing Company за ошеломляющую сумму _47,5 миллиона долларов. Эта покупка, по всеобщему мнению, самая крупная в истории звукозаписи, стала результатом напряженных десятимесячных переговоров. Начало этому было положено несколькими годами ранее, когда Майкл находился в Лондоне на записи суперхита Say, Say, Say с Полом Маккартни на студии Abbey Road Studios. Майкл подружился с Полом и Линдой Маккартни; часто обедал у них в доме в пригороде Лондона. Однажды после обеда Пол показал Майклу большой каталог песен, правами на которые он обладал, среди них было большинство песен Бадди Холли и хиты вроде Stormy Weather, Autumn Leaves, и Sentimental Journey.
"Вот то, на чем можно сделать хорошие деньги, - объяснил он Майклу. - Каждый раз, когда кто-либо записывает одну из этих песен, платят мне. Крутят эти песни по радио - снова платят мне". - "Ты меня разыгрываешь?" - спросил Майкл.
"С чего бы мне тебя разыгрывать?" - возразил Пол, он говорил вполне серьезно. Общеизвестно, что Маккартни зарабатывает 40 миллионов долларов в год на авторских отчислениях, выплачиваемых за исполнение песен и записи.
Майкл был заинтригован. У него были права на его песни - их приобретение стало одной из причин разрыва отношений Джексонов с Motown и Publishing House Берри Горди, - но он считал, что выпуск песен - волокита, связанная со сбором гонораров и лицензированием материала для СМИ. Пол объяснил, что выпуск песен может быть весьма прибыльным делом, во многом благодаря быстрорастущей популярности компакт-дисков, а также частому использованию популярных песен в рекламе, кино и телевидении. Композиторы часто теряют права на свои песни по той или иной причине: иногда чтобы на этом заработать - недальновидное решение, особенно если учесть, сколько денег сосредоточивается в наши дни в сфере звукозаписи, а часто теряют их просто по неведению, как в случае с Beatles, которые продавали права на песни направо и налево, будучи неопытными и не зная, что еще с ними можно делать.
Пол Маккартни и Джон Леннон еще в молодости продали права на свои песни издателю Дику Джеймсу. Он разбогател на песнях Beatles. Позже, в конце 60-х, в то время как они отдыхали в Ришикеше с Махариши Махаш Йоги, Джеймс продал Northern Songs, компанию, продолжавшую владеть правами на песни Beatles, фирме звукозаписи Lew Grade's ATV Music, Limited, из-за проблем с налогообложением. Затем ATV купил австралийский бизнесмен из Bell Group Роберт Холмс а'Корт. Леннон, Маккартни и компания ATV получали прибыль от владения авторскими правами более чем на 250 песен, написанных в 1964 - 1971 годах, среди них Yesterday, Michelle, Help, и многие другие. ATV также принадлежали права на тысячи других композиций, включая песни "Pointer Sisters", Пата Бенатара и Литтл Ричарда.
В течение следующих двух часов Пол и Майкл обсуждали проблему индустрии звукозаписи, Майкл усваивал все ска-мнное. Однажды Пол пожалеет о той беседе. Когда Майкл сказал: "Когда-нибудь я куплю твои песни". Пол рассмеялся.
"Круто, - сказал он. - Хорошая шутка".
Но Майкл и не думал шутить. "Я дал ему массу советов, - скажет потом Пол. - И что же? Рыбка попалась, едва раскрыв свой рот".