"В чем дело? - спросил его бухгалтер. - Ты не доверяешь мне?" -"Слушай, я вообще никому не доверяю, кроме Кэтрин", - сказал Майкл. - Потом замер на мгновение и добавил: "И даже в случае с ней я задумываюсь".
Выйдя из госпиталя, он решил реорганизовать все свои дела. Фрэнк Дилео был уволен после окончания турне, и Майкл не сожалел об этом. В случае необходимости он находил контакты с ним через знакомых.
Джексон требовал, чтобы все его подчиненные подписывали так называемый контракт о неразглашении. Делалось это, чтобы предотвратить попытки бывших подчиненных выступать с какими-либо публичными заявлениями, которые могли бы повредить ему. Однажды он услышал, что Фрэнк Дилео рассказывал о нем прессе, и настоял, чтобы его бывший менеджер прекратил любые дискуссии о нем.
Узнав о слухах, что он гомосексуалист, Майкл приказал одному из сотрудников позвонить Фрэнку Дилео и узнать, не он ли их источник. Фрэнк, который никогда не думал, что Джексон был геем, обиделся. Он не мог понять, как человек, которого он когда-то считал своим сыном, потерял к нему всякое доверие. Но он должен был знать, что это очень подозрительный человек. За два месяца до того, как уволить Фрэнка, он приобрел в охранной фирме в Нью-Йорке портфель с вмонтированным в него магнитофоном, а также 6 телефонов-глушилок для своего дома. Портфель мог быть использован на встречах для секретной записи разговоров, а глушилки не позволяли записать эти дискуссии при помощи телефонных линий.
Маршалл Гелфанд, который 7 лет работал бухгалтером у Майкла, тоже получил отставку. Он якобы был слишком консервативным в стратегии инвестиций, Бранка было приказано нанять нового бухгалтера Ричарда Шермана, который также работал на Дэвида Геффена.
К лету 1990 г. у Майкла появились сомнения относительно Джона Бранка. Несмотря на многие профессиональные успехи. Неуверенность в нем усиливалась последние годы. Например, Майкл постоянно беспокоился, с кем еще работает Бранка. Фрэнку Дилео он запретил работать с другими клиентами. Но Бранка практиковал как адвокат до того, как в начале 80-х годов стал сотрудничать с Майклом. К 1990 г., помимо него, он вел дела еще 25 человек.
В 1988 г. Джон Бранка представлял Rolling Stones в их международном турне Steel Wheels. По рассказу одного из его сотрудников, Майкл позвонил ему однажды, чтобы обсудить какой-то вопрос, и тот обронил, что собирается поехать на неделю на Барбадос. Джексон хотел знать цель его поездки, и когда услышал, что деловая поездка, у него возникли подозрения. Он хотел знать, что за дела могли быть там у него. Бранка предпочел не врать и ответил, что ехал на Барбадос, чтобы встретиться с Миком. "С Миком? Ты имеешь в виду Мика Джагтера?" - допытывался Майкл и он был очень расстроен.
Бранка подтвердил, что собирался быть адвокатом Rolling Stones во время их турне. "Ну и что, это большое турне? - спросил Майкл. - Надеюсь, оно не будет таким большим, как мое, или, что еще хуже, больше, чем мое?"
Казалось, не было никакой возможности успокоить его. Он хотел знать, где будут играть Stones. Когда Бранка неохотно сказал, что они думают выступить в концертном зале Колизей в Лос-Анджелесе, Майкл забеспокоился еще больше. "В Колизее! - воскликнул он. - Колизей! Он же больше, чем Спорт-арена (где выступал я). Сколько дней? Я надеюсь, они не играют больше дней, чем я и мои братья в Доджер Стали-ум, а?" - Майкл впадал в истерику.
Когда Джон Бранка стал работать на рок-звезду Герренс Трент Д'Арби, Майкл снова заволновался. Он считал его, как и Принса, своим конкурентом. Когда Майкл попросил Бранка прекратить сотрудничество с ним. тот ответил, что. если он настаивает, сделает это. Позже Майкл позвонил Д'Арби, с которым прежде никогда не разговаривал, чтобы сообщить, что он не имеет никакого контроля над Бранка и, если адвокат решит разорвать с ним отношения как с клиентом, это будет полностью его решением, "я совершенно не возражаю против того, чтобы Бранка был твоим адвокатом". Майкл старался установить дружеские отношения с Д'Арби на случай, если когда-нибудь в будущем они решат записать совместный дуэт.
Когда Бранка узнал об этом - менеджер Д'Арби немедленно позвонил ему после разговора двух звезд. - он был одновременно разочарован Майклом и зол на него. В конце концов Бранка решил не разрывать своих деловых отношений с Д'Арби (он до сих пор его адвокат). Адвокатская фирма Бранка. к большому огорчению Майкла, в последние годы также стала официальным представителем Принса. Бранка, однако, поступил мудро, поставив дело таким образом, что не имел никакого отношения к ею счетам. Большинство наблюдателей полагали, что работать па Джексона стало, очевидно, гораздо сложнее, чем во времена Джона Бранка. Весной 1490 г.. когда Бранка решил, что ею труд, который занимает у него огромное количество времени, Джексон должен лучше оплачивать. Дэвид Геффен пред дожил, чтобы тот оставил других клиентов и работал эксклюзивно на Майкла. Причины, почему Геффен сделал это предложение, неизвестны. Но учитывая отношения между Бранка и Геффеном в последние годы, вряд ли можно заподозрить, что тот думал только о том, чтобы соблюсти интересы адвоката.
Позднее Бранка и Майкл встретились. Говорят, что Бранка тогда решил, что настало время ему получать определенную прибыль с издательской компании Джексона! Он сказал, что готов посвятить большую часть своего времени ее развитию взамен на 5% от дохода.
Джон Бранка, конечно, мог предполагать, что делать подобное предложение Майклу рискованно. Когда речь заходит об оплате его адвокатов, он становится скуп, считает, что иногда подарить "Роллс-Ройс" или дорогие часы - вполне достаточная компенсация для его советников. Мысль о том, чтобы платить им еще какие-то проценты, вызывает гнев. До сих пор Бранка получал ежемесячную зарплату. Лишь иногда при каких-то экстраординарных сделках мог обсуждаться вопрос о получении им каких-то небольших процентов. Например, после турне Victory и Bad он получил 5% от прибыли (Микки Рубин, который много лет работал на Синатру, получал по 10% от каждого турне).
В это время Майкл был плохо настроен из-за неприятностей с Moon walker. Он сказал Джону, что обдумает его предложение. Потом решил посоветоваться с Дэвидом Геф-феном. Блестящий стратег и бизнесмен, он был известен в Голливуде как человек, который любил вмешаться в карьеру какого-нибудь артиста, с которым не состоял в официальных отношениях. Делал он это исключительно ради собственного удовольствия, а еще потому, что ему нравилось принимать участие в скандалах. Он обожал затеять какую-нибудь интригу, чтобы испортить чью-нибудь большую сделку.
Его репутация интригана известна с 1973 г. Ему было 29 лет, он принимал участие в карьере 27-летней Шер Боно. Геффен способствовал ее разводу с мужем и партнером Сонни Боно.
Несмотря на почти 10-летний стаж в шоу-бизнесе, Шер была не уверена в себе, уязвима и не особенно умна. Когда Дэвид расспросил ее о делах, ему стало ясно, что она практически ничего не знает о финансовой ситуации и что Сонни с 17 лет манипулировал ею.
Прошло совсем немного времени, как Шер под влиянием Геффена разошлась с Сонни, и не стало дуэта "Сонни и Шер", она настояла также на прекращении показа очень популярного в то время сериала с их участием. В тот вечер, когда Сонни и Шер записали их последнюю совместную программу в феврале 1974 г., Шер устроила сюрприз-парти для Геффена в одном из отелей. На вечеринке были жонглеры, акробаты, метатели ножей. Шер и Боб Дилан пели дуэтом для Геффена. Говорят, что в этот вечер он подарил ей бриллиантовое кольцо за 8 тыс. долларов. Когда Дэвид Геффен внимательно изучил контракты Шер, то выяснил, что она работала на своего мужа, а не с ним. Последние 5 лет - как сотрудник Cher Enterprises. В этой корпорации Сонни принадлежало 950 акций, остальные 50 имели несколько адвокатов. У Шер не было ничего. Ей была назначена небольшая зарплата и 2 недели отпуска в год. Под руководством Геффена Шер подала в суд против мужа, обвиняя его в том, что контракт с ним был "рабство". Затем Шер и Геффен, который не был ее представителем ни по каким вопросам, но говорил, что заботится о ней и ее благосостоянии, пошли в агентство "Вилльям Морис" и оповестили, что Шер отныне является сольной исполнительницей, что отношения между Сонни и Шер закончены и агентству следует подумать о продаже шоу Шер на телевидении. Сонни был разъярен, но беспомощен, потому что Шер теперь находилась под полным влиянием Геффена.
"Он просто жалкий ненавистник, - сказал однажды Сонни Боно. - Он и Шер сговорились уничтожить "Сонни и Шер", а также меня самого. Он влез не в свое дело. Иногда мне хотелось убить его".
Геффен посоветовал Шер потребовать нового раздела будущих гонораров от записей "Сонни и Шер": 75% - ей и 25% - ему. Он начал переговоры о сольной записи Шер в компании Watners. В июле 1974 г. Шер, Геффен и двое охранников ворвались в дом, принадлежащий Шер и Сонни, и, как Сонни назвал это, "в бандитской манере" вывезли все принадлежащее ему и внесли вещи Шер и Геффена. Они жили с тех пор открыто в усадьбе Боно", - говорил Сонни.
Это было очень скверное время в жизни Шер, Геффен играл главную роль, можно сказать, был инициатором всего происходящего. Дэвид постоянно находился рядом с ней на протяжении всего отвратительного развода, консультируя ее в каждом вопросе. Он знал о решении суда о ее разводе прежде, чем ей это стало известно. Он позвонил ей в класс, когда она занималась аэробикой, и сказал: "Ты все выиграла, Шер. Ты получила все, Сонни не досталось ничего".
Хотя Геффен в октябре 1974 г. договаривался о телесериале с участием Шер, а также о сольном контракте для нее с компанией Warner Brothers. Records, она рассталась с ним прежде, чем он смог заработать на ней, если, конечно, это то, что он имел в виду (они все еще занимаются бизнесом вместе, но как Шер говорит, "он моя головная боль каждый день моей жизни"). 15 лет назад Шер была практически столь же знаменита, как и сейчас.
Теперь Дэвид Геффен пытается вмешаться в карьеру Майкла Джексона так же, как это было с Шер. Он имеет большое влияние на Майкла. Хотя Геффен официально не занимает никакой должности, кроме советника в инвестиционном комитете Майкла, тот не предпринимает практически ни единого шага, не проконсультировавшись с ним. Геффен совершенно очевидно воздействует на жизнь и карьеру Джексона. Ходят настойчивые слухи, что они находятся в сексуальных отношениях.
Слухи о гомосексуальности Майкла распространялись уже многие годы. Это началось, когда Джексон был еще подростком. Тогда судачили, что у него роман с актером Клифтоном Девисом. Разговоры эти, без сомнения, не прекратятся до тех пор, пока Майкл не женится. Если это вообще когда-то случится. Но даже тогда нет никакой гарантии, что сплетни прекратятся.
Геффен признался Полу Розенфельду в мартовском выпуске журнала Vaniry Fair в 1991 г., что он бисексуал, что после романа с Шер был влюблен в Марло Томаса, а потом в парня из Студии 54. "Я встречаюсь и с мужчинами и с женщинами, у меня нет никаких секретов, все знают мою историю".
Когда Геффена спросили, не беспокоится ли он, что либеральная "голубая" пресса может "открыть" его (термин "открыть" используется голубой прессой, когда сексуальные наклонности того или иного человека оглашаются публично без его согласия), он ответил: "Никто не может испугать меня тем, что "откроет" то, что я не скрывают". Безусловно, откровенные слова Геффена о его личной жизни совсем не значат, что у него были сексуальные отношения с Майклом.
Только сам Джексон и человек, с которым у него были интимные отношения, если вообще такой существует, знает правду о его сексуальных предпочтениях. Ни один из его друзей или коллег и ни один из его биографов не может знать его настоящую сексуальную ориентацию.
В июне 1990 г., спустя несколько недель после того, как Джон Бранка предложил Майклу платить ему определенный процент со всех публичных сделок, ему позвонил Геффен и предложил связаться с Бертрамом Филдсом - своим адвокатом - и поговорить с ним об условиях семилетнего контракта Джексона с Epic. Бранка отказался, считая, что этот контракт не является делом ни Геффена, ни Филдса.
В это время Геффен пытался убедить Майкла разорвать контракт с Си-би-эс Records. Подписанный в 1983 г., он был приостановлен после альбома Thriller в 1985. Геффен считал, что 7-летний перерыв в работе с Си-би-эс давал ему право на это. Некоторые обозреватели полагали, что Геффен хотел прекратить отношения Майкла с Си-би-эс, возможно, для того, чтобы тот заключил контракт с его собственной фирмой. Джексон, безусловно, мог прекратить отношения с Си-би-эс, но Геффена беспокоило, очевидно, что, хотя контракт закончился, Майкл должен был этой компании 4 альбома. Он был обязан выпустить 7, а сделал только 3. Си-би-эс не могла препятствовать разрыву контракта с ними и предотвратить его работу с другими компаниями, но вполне могла подать на него в суд за урон, который он нанес. Эта сумма была бы подсчитана из сложения доходов от альбомов Off the Wall, Thriller и Bad. Си-би-эс могла бы раздуть огромный судебный процесс против Майкла. Хотя Геффен пытался закрыть глаза на все это, Джон Бранка был настороже. Из анонимного источника из офиса Геффена стало известно, что между ними был жаркий спор по поводу того, правильно ли пытаться прервать контракт с Си-би-эс, но Геффен настаивал на своем. Затем, по сведениям того же источника, он позвонил Майклу и пытался настроить его против Бранка, утверждая, что его позиция связана с хорошими отношениями с президентом компании Си-би-эс Уолтером Етникофф, из-за которого Майкл не получал хороших сделок с компанией. Джексон, очевидно, позволил себе усомниться в правдивости этих слов, поскольку всегда был уверен, что получал лучшие контракты с инду-стриями звукозаписи и Бранка был одним из тех, кто заключал их для него. Но начал сомневаться в Бранка.
Несколько дней спустя, в соответствии с источником в офисе Бранка, он и Джексон встретились. В Майкле что-то изменилось Он почти не слушал, что говорил ему Джон, выглядел раздраженным. Завязалась горячая дискуссия о компании Си-би-эс Records. Спор шел о том, обязан ли Майкл продолжать записываться у них, должен ли выпустить с ними новый альбом. Встреча была досадной.
На следующий день Бранка получил доставленное специальным курьером письмо от бухгалтера Джексона Ричарда Шермана, которого сам нанял. В письме сообщалось, что "Майкл Джексон больше не нуждается в услугах Джона Бранка". Он был уволен.
"Мне очень жаль, что тебя уволили, - сказал ему Фрэнк Дилео. - Но удивлен ли я? Нисколько. Это грязный бизнес, не так ли..."
Коллеги Бранка настаивали, чтобы он хоть как-то сотрудничал с Майклом, даже если тот не согласен делиться с ним процентами от своей издательской империи. Самая большая проблема, которая возникала в связи с этим у Джона, была не в том, будет ли Джексон делиться с ним своими доходами, - он был обеспокоен тем, как сможет давать правильные советы Джексону, чтобы его бизнес развивался успешно, как это было в течение последних 10 лет, при Геффене, который обладал теперь таким огромным влиянием.
Многим обозревателям казалось, что с тех пор, как Геф-фен подобрался к Джексону, он мог убедить его практически во всем. Как результат этого - несколько громких скандалов между Бранка и Геффеном в присутствии Джексона.
Поскольку у Бранка и Геффена отношения не сложились, обозреватели считали, что последний теперь использует просьбу Джона о процентах с публикаций против него. Ему удалось выставить Бранка в глазах Майкла как жадного, ненасытного человека. Между тем коллеги Джона убеждены, что, если бы не вмешательство Геффена, он до сих пор был бы представителем Джексона. Работу Бранка с ним, мастерство, с которым он увеличивал его богатство, можно сравнить только с профессионализмом Колонела Тома Паркера, который сотрудничал с Элвисом Пресли. Хотя Бранка не был менеджером Майкла, он, безусловно, оказал такое же влияние на карьеру Джексона, как Паркер на карьеру Пресли.
Спустя годы Майкл, возможно, оглядывался назад, вспоминал о тех временах и понимал, что увольнение Бранка было ошибкой. В 1980 г., когда он стал его представителем, состояние Майкла едва насчитывало миллион долларов. Всего год спустя, в большей степени благодаря способностям Бранка вести переговоры, оно приближалось к 300 миллионам, включая акции в издательских компаниях, которые оценивались почти в 200 млн долларов. Безусловно, это заслуга Майкла, но это и свидетельство компетентности Джона Бранка.
В 1984 г. Майкл заплатил 47,5 млн долларов за Northern Songs Catalogue. Сейчас, всего 7 лет спустя, его стоимость возросла до 125 млн. Бранка структурировал эту сделку так, что он мог списывать с налогов 5 млн долларов в год в течение 8 лет, что составило в результате 40 млн долларов "Покупка каталога "Beatles" была сильнейшим, лучшим и самым умным шагом, который когда-либо мог сделать артист, - говорил Джон Бранка. - Я должен признаться, что был горд тем, что смог сделать это для Майкла".
Перед этим он приобрел для Джексона Sly Stone Catalogue у издательской компании Warner-Chappell, В то время, когда Бранка был уволен, он вел переговоры с ней о покупке Майклом James Brown Catalogue. Они завершились успешно, но Бранка не успел заключить контракт, поскольку уже не работал у Джексона. За всю историю издательской компании Warner-Chappell лишь дважды они согласились продать "копирайт" и оба раза - Майклу, благодаря стараниям Джона Бранка, - Sly Stone Catalogue и James Brown Catalogue.
Сейчас Майклу Джексону принадлежат права почти на 6 тысяч песен, включая 251 - Beatles и 50 - Литтл Ричарда. Он также владеет некоторыми вещами Сэма Кука, Диона и многими другими. Благодаря новым приобретениям, а также некоторым проектам, предложенным Бранка компании, состояние Майкла в ближайшие пару лет должно удвоиться. На его новый альбом весной 1991 года был потрачен миллион долларов.
В то время, когда Майкл уволил Джона Бранка, тот вел переговоры со Смитсоновским институтом в Вашингтоне, которому принадлежал последний не занятый участок земли рядом с Музеем популярной культуры. Дирекция института согласилась, что, если Джексон выделит дотацию в 5 млн долларов, на свободной земле будет построено новое здание, где разместится "Центр сценического искусства Майкла Джексона".
Бранка обязал Си-би-эс, Time-Warner и другие корпорации внести сумму почти в 5 млн, Майклу оставалось добавить лишь незначительную часть.
Представители шоу-бизнеса расценивали увольнение Майклом Джексоном Джона Бранка (который до сих пор является представителем Rolling Stones, Джима Морисона, Джорджа Майкла и около 40 других артистов) исключительно как ситуацию, в которой он попал меж двух огней в продолжающемся сражении между Дэвидом Геффеном и директором Си-би-эс Records Уолтером Етникофф. Однако это не так. Предполагалось также, что Джексон был недоволен тем, как Бранка вел переговоры о его альбоме с Си-би-эс, поскольку у него были тесные отношения с ее директором. Это тоже неправда. На самом деле увольнение Бранка не имело ничего общего ни с тем, ни с другим. Все дело было в самом Майкле, в его переменчивой натуре и, возможно, возрастающем влиянии на него Геффена.