Из аэропорта Бромма мы поспешили в Стокгольм, намереваясь продолжить путешествие на юг этим же вечером. Но на вокзале выяснилось, что поезд до Гётеборга отправляется только в 23.00, поэтому мы купили билеты, оставили летные костюмы в камере хранения и отправились осматривать город. После строгого затемнения во всех финских городах Стокгольм просто сиял! Мы с Виком таращились широко открытыми глазами, словно маленькие мальчики, увидевшие свою первую рождественскую елку. Но еще большим контрастом по сравнению с истерзанной войной Финляндией были жители Стокгольма. Финны все еще не отошли от условий перемирия, а женщины так и не сняли военные облачения – шерстяные брюки и тяжелые ботинки, но здесь, в Кунгсгатане, разодетые девушки весело улыбались и смеялись. Их настроение было настолько заразительным, что мы с Виком решили пообедать в шикарном ресторане. Нас отлично обслужили, борьба финского Давида с русским Голиафом произвела неизгладимое впечатление на жителей шведской столицы. И жаль, что вскоре нам пришлось садиться на поезд.
Наши попутчики смотрели на нас с нескрываемым любопытством. Очень быстро по всему поезду разнеслась весть, что в нем едут финны, и вскоре нас навестила жена кондуктора, которая хорошо говорила по-фински и оказалась уроженкой Ялливаара. Утром наш поезд прибыл в Гётеборг, и после еще одной небольшой экскурсии мы прибыли к месту назначения в Тролльхаттан, где устроились в отеле.
На следующий день рано утром мы отправились на соседний аэродром. Ясный весенний воздух был прохладным после ночного морозца. Здесь, далеко на юге, снег уже растаял, и единственным напоминанием о зиме были несколько подмерзших лужиц. Одноместные истребители Брюстер В-239, которые нам предстояло забрать, были списаны из американского флота, доставлены в Швецию и собраны в Тролльхаттане норвежскими механиками под наблюдением представителя компании "Брюстер" Роя Мэтьюза, летчика-испытателя Р. Уинстона, хорошо известного финского летчика Вайно Бремера и его инженера Бергера. Мы прибыли на аэродром, и наконец перед нами появился современный истребитель, который, хотя и родился одновременно с фоккером D. XXI, уже имел такие детали конструкции, как убирающееся шасси и винт регулируемого шага. Бочкообразный цельнометаллический среднеплан с работающей обшивкой на потайных заклепках имел гидравлически управляемые закрылки. Его летные характеристики были значительно выше, чем у "фоккера". Я забрался в кабину, и мне объяснили значение и функции каждого прибора и переключателя. Внимательно ознакомившись с устройством кабины, я поднялся в воздух для получасового ознакомительного полета.
Нельзя полностью узнать новый самолет за время такого короткого полета, особенно если летишь над совершенно незнакомой местностью и приходится все время следить за аэродромом, который так и норовит скрыться из виду. В действительности я успел только проверить работу приборов и органов управления, которые функционировали нормально, но о летных характеристиках самолета получил лишь самое смутное представление. Однако нам предстояло перегнать "Брюстеры" в Финляндию как можно быстрее, до того, как начнется оттепель. К нам присоединились еще два перегонных пилота, поэтому я решил, как только они закончат знакомиться с самолетом, в этот же день отправиться в долгий путь домой, до того как мое мужество меня покинет.
Истребитель, который я выбрал для перелета, имел финский номер BW-375, и эта машина стала моим личным самолетом на ближайшие два года, на ней я благополучно пролетел 100 000 километров. Вскоре после полудня наши 4 "Брюстера" вылетели из Тролльхаттана, первый отрезок путешествия длиной 500 километров заканчивался в Стокгольме, где я планировал остаться на ночь. Летные условия были идеальными, и мы получили великолепную возможность ознакомиться с особенностями новой машины.
Наш курс позволял полюбоваться великолепной панорамой южной Швеции с ее бесчисленными озерами и речками. Хотя мы не знали района, над которым летели, и у нас была лишь пара карт, заблудиться было почти невозможно, ведь у нас были такие великолепные ориентиры, как крупнейшие шведские озера Венерн и Веттерн. Рация самолета ловила веселенькую танцевальную музыку, к которой примешивался глубокий гул мотора "Райт-Циклон". Примерно через час мы уже могли различить шапку дыма, висящую над Стокгольмом.
Наши 4 "Брюстера" сделали круг над аэродромом Бромма и приготовились садиться. Ветер шел с неблагоприятного направления, вынудив нас садиться на полосу № 8, самую плохую на аэродроме. Сдвинув фонарь назад, я начал заходить на посадку. Но как только колеса истребителя коснулись покатой асфальтовой полосы, он сразу попытался скапотировать. Я немедленно нажал на тормоза, пытаясь удержать "Брюстер", который катил по полосе со страшным шипением, так как зажатые шины скребли по асфальту. Наконец мне удалось остановить самолет. Второй и третий "Брюстеры" сели примерно так же, но пилот четвертого неправильно оценил ситуацию, и правое крыло его истребителя зацепило землю. К счастью, повреждения оказались невелики, мы оставили самолеты на поле, накрыв их на ночь чехлами.
Через час мы уже были в Стокгольме, но случайная встреча с пилотом нашей авиакомпании "Аэро О/Y" резко ухудшила настроение. Он сказал, что в Мальми, куда нам предстояло прилететь завтра, уже началась оттепель. На следующее утро я получил приказ от представителя наших ВВС в Стокгольме немедленно вылетать в Финляндию, несмотря на ужасные условия в аэропорту Мальми. Наш отлет ускорило прибытие в Бромма русского авиалайнера! Наши шведские друзья не хотели попасть в неловкое положение, когда русские могли нос к носу столкнуться с 4 финскими истребителями. Поэтому мы поспешно заправили самолеты, оплатили все счета и к полудню уже находились в воздухе, направляясь в Финляндию. Погода была чудесной, мы летели на высоте 2000 метров и уже через полтора часа были над Хельсинки. Счастье нас не оставило, и мы благополучно сели на раскисшем аэродроме.
Наше пребывание в столице получилось коротким, и уже на следующее утро мы снова были в Мальми, снова поднявшись на борт Ju-52/3m компании "Аэро О/Y", который носил имя "Калева", для нового путешествия в Стокгольм за очередной партией "Брюстеров". 9 апреля 1940 года, через сутки после нашего прибытия в Тролльхаттан, радио сообщило, что немецкие войска вторглись в Норвегию. Рано утром 10 апреля я поднял один из "Брюстеров" в воздух, чтобы осмотреться, так как мы были очень близко к границе. Я набрал высоту 4000 метров, и пролив Скагеррак оказался передо мной, как на ладони, на юго-западе находилась Дания, на северо-западе Норвегия. Я заметил несколько судов, направляющихся на север. В воздухе появились около 20 транспортных самолетов в сопровождении двух больших групп истребителей – вероятно, это были немецкие силы вторжения. Я не осмелился пересечь шведскую границу и предпочел наблюдать за историческим событием издалека.
Вскоре после того, как я приземлился, в Тролльхаттан прилетела эскадрилья шведских бомбардировщиков. Судя по всему, шведы начали мобилизацию. Мы, уже закаленные в боях ветераны, не могли скрыть своего удивления. Личный состав эскадрильи был одет в парадную форму с белыми шарфами и надраенными ботинками. Их самолеты не были рассредоточены, а стояли посреди аэродрома, где они оказались бы великолепной мишенью в случае внезапной атаки. Зато экипажи всей толпой отправились в город!
Одинокий часовой скучал возле ангара, опершись на винтовку, и охотно взял у нас сигарету, несмотря на огромный плакат "Не курить!" на стене прямо над ним. Мы подумали, что во все времена очень полезна маленькая война, "чтобы нюх не теряли". Однако вскоре наше удивление перешло в гнев, когда шведы вежливо проинформировали нас, что они переходят на военное положение и потому конфискуют наши истребители.
Наши норвежские механики уже убыли, чтобы присоединиться к солдатам, защищающим свою родину, но в любом случае их задача была практически выполнена, все добавочные работы на "Брюстерах" могли сделать мы сами вместе с представителями фирмы. Все наши протесты были бесполезны, но мы продолжали целый день названивать в Стокгольм, не прекращая работу над истребителями. Наконец 11 апреля шведы сдались и сообщили, что мы можем лететь, если найдем топливо.
Они прекрасно знали, что все запасы бензина на аэродроме тщательно охранялись. И тогда мы решили, что хорошо смеется тот, кто смеется последним. Мы позвонили представителю компании "Шелл" в Тролльхаттане и договорились, что он пришлет цистерну на аэродром как раз в то время, когда шведы обедают. Ничего не подозревая, он выполнил наше пожелание, мы быстро заполнили баки "Брюстеров". Ближе к вечеру мы дружно запустили моторы всех 4 "Брюстеров", и тишину аэродрома разорвал басовитый гул мощных "Циклонов". Не задерживаясь для прогрева, мы вырулили на бетонную полосу и пошли на взлет, сделав вид, что совершенно не понимаем отчаянных сигналов, которые делали шведы. Описав круг над аэродромом, мы полетели дальше!
Через 30 минут плотные облака вынудили нас спуститься к самой земле. Видимость быстро ухудшалась, небо окрасилось в черный цвет, но внезапно я заметил лучик света. Я решил подняться над тучами и в сопровождении своего ведомого мастера-летчика Туркка вынырнул из туч на высоте 2500 метров. Йоппе Кархунен, лидер второй пары, очевидно, неправильно понял наши намерения, потому что продолжал лететь на малой высоте. Мы летели по компасу и часам, и когда прошли 2 часа, я решил, что мы находимся примерно над Стокгольмом.
Так как в тучах не было ни малейшего разрыва, нам пришлось идти вниз сквозь них. Туркка подобрался поближе ко мне, чтобы не потерять контакт. Слой туч оказался толще, чем я сначала ожидал, и нам пришлось спуститься до 300 метров, прежде чем показалась земля. Местность была совершенно незнакомой, хотя я знал, что мы все еще над Швецией. Населенные пункты, озера и реки, которые мелькали под нами, не давали никаких подсказок. Так как топливо подходило к концу, у нас не было времени определиться. Больше инстинктивно, чем руководствуясь рассудком, я повернул на юг, и через пару минут позади нас замелькали разрывы зенитных снарядов. Вероятно, это был особый шведский способ прощаться после нашего бегства из Тролльхаттана.
Под нами скользили шведские берег и прибрежные острова, потом они уступили место Похьянлахти, или Ботническому заливу. Пролетев над Аландскими островами и Турку, мы очутились над родной землей и наконец добрались до Мальми, причем как раз в то время, когда туда прилетела пара Йоппе. Даже специально договорившись, нельзя было организовать более точную встречу. На следующий день мы вместе с Туркка полетели в Стокгольм на борту авиалайнера компании "АВА – Шведские авиалинии", чтобы забрать еще 2 "Брюстера", которые пригнали из Тролльхаттана в столицу. На следующий вечер мы уже вернулись в Хельсинки, и задача перегона истребителей в Финляндию была выполнена. Перегонка самолетов казалась нам просто отдыхом после тяжелых боев в условиях суровой зимы, но все-таки я нашел ее интересной. Две недели пролетели, словно на крыльях. И действительно, большую часть времени мы провели на крыльях.
За время моего отсутствия эскадрилья избавилась от верных старых "фоккеров" и прибыла в Хельсинки, где была включена в систему ПВО столицы. При перегоне D. XXI из Йоронена в Тампере, где они были фактически перестроены, произошел несчастный случай. Два самолета столкнулись в воздухе, и погибли оба пилота – многообещающие младшие лейтенанты Хейкки Ильвескорпи и Ээро Савонен. Они пережили Зимнюю войну, летая в составе моего звена.
Прибытие Брюстеров В-239 вдохнуло новую жизнь в нашу эскадрилью. Мы уже прикидывали, как будет вести себя американский истребитель в различных боевых ситуациях, с которыми мы столкнулись в прошлую войну. Кроме того, нам нужно было освоиться с мощным 9-цилиндровым двигателем "Райт-Циклон" R-1820-G5, который развивал мощность 1000 ЛС при взлете и 850 ЛС на высоте. Самолет был вооружен тяжелыми 12,7-мм пулеметами, имел механически убирающееся шасси, винт регулируемого шага, рацию и много других полезных устройств.
14 июня 1940 года самолет компании "Аэро O/Y", курсировавший между Таллином и Хельсинки, был сбит русскими бомбардировщиками. Нам было приказано немедленно взлететь и патрулировать над местом инцидента. Однако Финский залив уже забрал свои жертвы: когда мы прибыли туда, все, что осталось от самолета, – это масляное пятно на воде. Мы были готовы к самому худшему, но ничего не произошло за время полета.
Аэропорт Мальми совершенно не подходил для базирования 40 истребителей и проведения пассажирских полетов. Поэтому, когда в конце августа был достроен новый аэродром Весивехмаа в Лахти к северу от Хельсинки, эскадрилья перебазировалась туда. Теперь вокруг снова была мирная сельская местность, хотя мы и нарушали этот покой пулеметной стрельбой. Эти учения были очень успешными, что предвещало успех в будущих боях, если только нам придется в них участвовать. "Брюстер" оказался еще лучшей орудийной платформой, чем "фоккер", и мы часто добивались 100 попаданий на 100 выстрелов. Между учебными полетами я сумел выкроить время для занятий легкой атлетикой. Наши казармы находились на берегу канала Вяяски, и нельзя было найти лучшей местности для пеших и лыжных кроссов. Мы ходили по грибы, часто за 10 или даже 15 километров, иногда мы отправлялись на лодках ловить рыбу. Все это помогало сохранять физическую форму.
Жизнь была прекрасной и спокойной. Слишком спокойной, признаться честно. Поэтому я со своими друзьями – Пате Бергом, Пелле Совелиусом – даже обсудил возможность получить отпуск, чтобы завербоваться добровольцем в ВВС одной из воюющих держав и получить боевой опыт на современном истребителе. Однако стоило нам заикнуться об этом старшим офицерам, как мы получили жестокий выговор, поэтому нам оставалось сбрасывать излишки энергии, еще больше интенсифицировав наши занятия спортом. Мы не могли даже предположить, сколько времени пройдет, прежде чем мирная передышка в Весивехмаа останется не более чем приятным воспоминанием прошлого. На горизонте снова начали собираться военные тучи. Это была передышка между бурями, и вскоре мы снова вступили в бой, чего так страстно желали.
Снова война
"Эскадрилье HLeLv 24 оставаться в полной боевой готовности до дальнейших распоряжений". Прошли зима и весна, но война в Европе продолжала бушевать. У нас было более года, чтобы оправиться от ран, нанесенных Зимней войной, когда наступил июнь 1941 года. 16 июня в 16.00 мы получили приказ, который мог означать лишь одно: правительство ожидает возобновления войны с Россией.
Сразу началась бурная деятельность. Мы принялись рыть укрытия для наших истребителей и маскировали аэродром. Кроме того, светло-серую обшивку "Брюстеров" спешно перекрасили в темно-зеленый цвет с черными пятнами, тщательно пристреливали пулеметы. Летние дни долгие, и мы работали с 06.00 до 23.00 не покладая рук. Главной задачей было хорошо подготовиться к новым испытаниям. Начали прибывать мобилизованные резервисты, мы устроили им небольшие курсы переподготовки. Весь долгий день "Брюстеры" взлетали и садились на аэродроме Весивехмаа. На стрельбище раздавался непрерывный треск очередей, на аэродроме ревели моторы, над которыми колдовали механики. Увертюра к войне получилась очень шумной.
Через неделю после приказа о переходе на полную готовность, 22 июня мы узнали, что немецкие войска атаковали Советский Союз. Мы все были уверены, что вскоре и нам придется вступить в бой, и действительно, 25 июня пламя войны снова опалило финскую землю. Советские самолеты бомбили наши береговые батареи, а советская артиллерия на полуострове Ханко открыла огонь по финской территории. Мы снова воевали, однако теперь уже не одни. Невероятно тяжелые условия Зимней войны еще были свежи в нашей памяти, но новый конфликт, Война-Продолжение, начался в тот момент, когда северный климат демонстрировал свое обманчиво приветливое лицо, и мы были уже не зелеными новичками, а закаленными ветеранами. И что самое главное – наша эскадрилья наконец-то имела новые, более современные истребители.
В действительности война в воздухе шла с самого первого дня Войны-Продолжения, я теперь командовал первым звеном HLeLv 24, которое имело 8 Брюстеров В-329. Весь первый день мы патрулировали в воздухе до 02.00, так как белые ночи северных широт это позволяли. Мы не сумели обнаружить противника, что объяснялось неудачным расположением нашей базы, которая находилась в глубоком тылу. Телефонная связь с постами СНИС работала плохо, и часто вызов приходил тогда, когда русские уже улетели, однако другим эскадрильям повезло больше, они имели стычки с противником и в первый же день сбили около 20 русских бомбардировщиков.
Так как я был самым старшим по званию командиром звена, в мои обязанности входило и командование эскадрильей в случае отсутствия командира. Эта работа мне совершенно не нравилась, так как, чтобы исполнять эти обязанности, приходилось отказаться от полетов. Но так или иначе вечером 20 июня я оказался на командном посту, когда один из береговых наблюдателей сообщил о 3 бомбардировщиках, летящих с юга. Я быстро послал Вика Пытсия и Напу Маннила вместе с одним из молодых и неопытных пилотов – Курре Гинманом – перехватить противника.
Чуть южнее города Лахти 3 "Брюстера" успешно атаковали противника, и каждый из пилотов сбил по одному СБ-2. Жители Лахти были настолько благодарны, что прислали огромную коробку сладкого печенья для пилотов.
4 "Брюстера" моего звена были отправлены прикрывать штаб в Миккели, ими командовал лейтенант Мустонен. К этому времени всем стало ясно, что Весивехмаа непригодно для базирования перехватчиков, поэтому мы начали готовиться к перелету на аэродром Рантасалми, который находился в 200 километрах от нас. 3 июля мы начали перебазирование, а в Весивехмаа прилетели заслуженные ветераны Фоккеры D. XXI, которые были полностью перестроены в Тампере. Мы побросали свои пожитки в "Брюстеры", благо их пухлые фюзеляжи имели большое багажное отделение, позволяющее летчикам перевозить вещи с одной базы на другую. Прибыв в Рантасалми, мы сразу отправились на хутор Пывила, искать место расквартирования.
На следующее утро после прибытия мы отправились сопровождать несколько "Бленхеймов", которые должны были бомбить цели в секторах Элисенваара, Яаккима и Тюрья. Я испытал невыразимое наслаждение, когда снова пересек границу, на которую нас вынудило отойти несправедливое перемирие. Границу с воздуха легко было заметить по широкой полосе вырубки, которая словно шрам пересекала знакомую мне землю. В Илхалла наши "Бленхеймы" нашли свою цель и точно сбросили бомбы. Я думаю, это был важный русский склад, так как внизу поднялся столб огня и дыма, как от вулкана.