Зная пристрастие Рыжика к шоколаду, миссис Кендрик всегда запасалась к приходу Кики с её котом печеньем или кексами с шоколадными дольками. Но в этот вечер Рыжик повел себя странно. Хотя Джеффри прилежно выковыривал из печенья кусочки шоколада – эта процедура стала ритуалом, – Рыжик не выказывал к ним никакого интереса. Он брал предложенную шоколадку на кончик своего розового язычка и тотчас же выплевывал её на пол.
– Котик болен? – спросил Джеффри,, оглядываясь на Кики.
– Наверное, – ответила она. – Я ещё не видела, чтобы он когда-нибудь отказался от шоколадки. Это первый случай!
В восемь часов она уложила Джеффри спать и принялась за уроки. Рыжик удалился в кабинет мистера Кендрика в задней части дома и удобно расположился на ненужных бумагах в канцелярской корзине, одном из его любимых тайных укрытий. Возможность получить стажировку так взволновала Кики, что она никак не могла сосредоточиться на решении задачки. Часов в девять она оставила все попытки и набрала номер Эндрю. Бесконечные длинные гудки. Мало того что у Карлайлов никого не было дома, они даже забыли включить автоответчик.
Когда около десяти часов возвратилась домой миссис Кендрик, Кики, свернувшись калачиком на подушке для пола, смотрела телевизор.
– Все в порядке? – спросила миссис Кендрик, вешая пальто в стенной шкаф.
– Угу, – отозвалась Кики. – Никаких проблем не было, никто не звонил.
Разбуженный звуком их голосов, из задней комнаты сонно вышел Рыжик, щуря глаза от яркого света.
– Вернее, не было никаких проблем с Джеффри, – сказала Кики. – А вот Рыжик, хотите верьте, хотите нет, не пожелал есть шоколадные дольки!
– Ты не шутишь? – удивилась миссис Кендрик.
– Ничуть. Это первый такой случай. Никогда раньше я не видела, чтобы он отказался от шоколада в любом виде. Он просто выплевывал эти дольки.
– Погоди-ка, – сказала миссис Кендрик. – Я попробую одну вещь. – Она направилась на кухню, и Кики с котом последовали за нею. Миссис Кендрик сняла с полки банку, достала из неё пакет с шоколадными дольками и предложила одну Рыжику.
Он осторожно её обнюхал, затем поднял языком, повертел во рту, проглотил и попросил ещё.
Кики рассмеялась.
– Вы словно волшебной палочкой к ним прикоснулись. А из тех, которые давали ему мы с Джеффри, он так ни одной и не съел!
– Ладно, я раскрою тебе один маленький секрет, – сказала миссис Кендрик. – Я угощала его настоящими шоколадными дольками. Вы же предлагали ему "шоколадки" из бобов рожкового дерева, выковыренные из печенья, которое привезла с собой моя сестра, гостившая у нас в этот уик-энд. У неё аллергия на шоколад, поэтому она ест вместо него заменитель.
– Надо же, фальшивый шоколад! А я и не заметила разницы, – с улыбкой сказала Кики. – Как же он догадался?
– Наверное, ему помог развитый, как у всякого животного, инстинкт, – миссис Кендрик нагнулась и погладила Рыжика по спине. – Больше не буду, Рыжик, подсовывать тебе всякие суррогаты, – пообещала она, скармливая ему ещё один кусочек настоящего шоколада. – Отныне буду угощать тебя только лучшим шоколадом "Мокко". Ты молодец!
Миссис Кендрик проводила Кики до двери.
– Я позвоню тебе насчет стажировки в четверг во второй половине дня, – сказала она.
– Спасибо!
Кики с Рыжиком бегом вернулись домой, благо до дома Коллиров был всего один квартал.
Время до четверга тянулось так медленно, что казалось, будто прошел целый месяц. Это несмотря на то, что дел у Кики было выше головы. Начать с того, что в течение школьного года "Курьер" выходил каждую пятницу, и по четвергам в редакции всегда творился бедлам. На этой неделе Эндрю делал макет и расклейку, в то время как Кики отшлифовывала свою статью о докторе ван Кайзере. Елена, заканчивая материал для колонки, как обычно, пребывала в "творческом поиске". На этой неделе она размышляла о влиянии цвета на настроение человека – вдохновленная, по твердому убеждению Кики, своим недавним визитом в местный универмаг за материалами для цветной таблицы.
– Поторапливайся, Елена, – взмолился Эндрю, взглянув на часы. – Я хочу до утра попасть домой.
Елена закрыла глаза и покачала головой, как если бы его возглас прервал некий важный мыслительный процесс. Открыв глаза, она напечатала несколько строк – с осторожностью тюкая по клавишам, чтобы не содрать ярко-красный маникюр с ногтей, – и снова уставила взор в пространство. Кики и Эндрю смотрели на неё в ожидании, когда её снова осенит вдохновение.
– Зеленый цвет, – шепнула ему Кики, хихикнув. – Настроение в данный момент – тоска зеленая.
– Тише, – шепнул ей Эндрю, вращая глазами. – Ты просто недооцениваешь творческий гений. Тебе нужно сделать переоценку ценностей.
– Мне нужно пообедать, – громко сказала Кики. Она собрала учебники. – И дождаться телефонного звонка от Кендриков. Я могу ещё чём-то помочь?
– Нет, – ответил Эндрю. – Ступай. "Морган размышляет" – последний незаконченный материал.
– Тогда я пошла, – сказала Кики. – Пожелай мне Удачи!
– Если ты считаешь, что тебе необходима удача, чтобы получить стажировку в Галльярде, то ты совершенно права, – заявила Елена, неожиданно возвращаясь к действительности.
Кики перевела взгляд с Елены на Эндрю, который покачал головой.
– Это не я, – вымолвил он. – Я молчал как рыба. – Кики рассказала Эндрю о том, что она попросила миссис Кендрик походатайствовать за неё перед советом попечителей, но они условились помалкивать об этом при Елене.
– Твой тайный план собезьянничать и тоже получить стажировку провалился, – продолжала Елена. – Моя мама секретарь совета. Когда ей позвонила вчера миссис Кендрик и попросила включить её просьбу в повестку дня, моя мама прямо ей сказала, что она не будет голосовать за предоставление двух стажировок. – Елена откинула свои длинные черные волосы за плечо и елейно улыбнулась Кики. – Кроме того, мама сказала, что её поддержит доктор ван Кайзер. Может быть, ты получишь шанс летом или в будущем году, но первая стажировка – моя.
Кики судорожно глотнула и подхватила свой ранец.
– Твоя мама – это ещё не весь попечительский совет, – отрезала она и, не желая показывать Елене свое огорчение, быстро направилась к двери. – До завтра, Эндрю. – Рассерженная тем, что Елена узнала о её разговоре с миссис Кендрик, и огорченная известием, что её кандидатура вызвала возражения, Кики бегом сбежала по лестнице и, выскочив наружу, вывела свой велосипед со стоянки. "Ну и что из того, если будут два стажера? – мысленно рассуждала она. – Какая разница? Все равно же денег нам платить не будут".
Дома она оставила велосипед в гараже и, войдя через боковую дверь, направилась прямиком на кухню, где на столе стоял телефон с автоответчиком. В её отсутствие автоответчик записал три звонка. Когда она перематывала пленку, чтобы прослушать записанные сообщения, от боковой двери донеслось легкое царапанье, возвестившее о том, что Рыжик пролезает через свой личный вход – узенькое отверстие, вырезанное в нижней части двери. Он подошел к Кики и потерся о её ногу, жалобно мяукая.
– Ну что, Рыжик, явился? Нашел кому жаловаться на свои неприятности! – она нагнулась и почесала ему за ухом, что плохо вязалось со строгим тоном её голоса. – У меня своих неприятностей хватает. К тому же кот, который исчезает на два дня, не оставив записки, никакого сочувствия не заслуживает. Ты же знаешь, какое значение придают в этом доме тому, что, уходя, надо оставить записку!
– Мяу! – Рыжик лениво потянулся, распластав по полу передние лапы, изогнув спину и подняв крестец. Как и всегда, он ничуть не похудел после нескольких дней бродяжничества. – Мяу! – Он вытянул лапу и притронулся к её джинсам.
Кики трудно было и дальше сохранять мрачное настроение, когда её любимец требовал к себе внимания. Наклонившись, она взяла его на руки и спрятала лицо в его пушистой шубке.
– Кот-призрак возвращается! – сказала она. – Где ты пропадал на этот раз?
Время от времени Рыжик попросту исчезал. Когда это случилось в первый раз, Кики с матерью искали его до полуночи, и Кики уверилась в том, что он никогда не вернется. Ей мерещилось, как его подобрала путешествующая на автомобиле семья, у которой нет собственных домашних любимцев, и увезла с собой в дальние края, или как какой-нибудь чокнутый ненавистник животных вызвал фургон для отлова бездомных кошек, или, хуже того, как его переехала машина и он уполз в придорожные кусты умирать. На следующее утро доктор Коллир возила её в городской приемник для бездомных животных, где они осмотрели десятки бродячих котов, но Рыжика среди них не нашли.
Ровно через двое суток он чудесным образом возвратился, явившись прямо к обеду, такой же ухоженный и пушистый, как и до бродяжничества.
Со временем, когда таинственные исчезновения Рыжика обрели регулярный характер, Кики перестала тревожиться и лишь пыталась понять, куда он пропадает. Они с Эндрю даже придумали такую игру: фантазировать о приключениях Рыжика. Может, он обучает котов-детективов? Ходит на свидания с какой-нибудь красавицей кошкой? Распутывает загадочную криминальную историю, поставившую в тупик местную полицию? Совершает, руководствуясь своим шестым чувством, тайные героические поступки? Посещает другую планету? Освобождает всех котов, запертых в городском приемнике для бродячих животных? Инспектирует самую большую шоколадную фабрику штата? Или просто полеживает где-нибудь на пляже?
Конечно, если вспомнить, то и с самого начала он попал к Кики довольно таинственным образом: подошел к ней на велосипедной стоянке с таким видом, будто просто-напросто вернулся к своей хозяйке.
– На этот раз, – сказала она, сажая кота себе на колени, – ты был на заседании попечительского совета музея, да? И ты голосовал за две стажировки. – Она прыснула. – А на обратном пути ты укусил миссис Морган, да?
Рыжик замурлыкал и притулился к ней, а она нажала кнопку воспроизведения на автоответчике. Первый звонок – страхового агента. Второй – мамин, с сообщением, что она задержится на работе. Третий – от миссис Кендрик.
Кики прослушала последнюю запись ещё раз: "Привет, Кики! Это Сьюзен Кендрик. Сейчас четыре десять. Позвони мне, когда вернешься домой".
По её тону Кики не смогла догадаться, "да" это или "нет". Она набрала номер Кендриков и стала ждать. Один гудок. Два. Три. На четвертом гудке миссис Кендрик взяла трубку.
– Здравствуйте, – сказала Кики. – Это я, Кики.
– Здравствуй! – ответила миссис Кендрик. – Спасибо, что позвонила. – Из трубки донесся приглушенный шум, и Кики услышала рев Джеффри. – Ой-ой-ой! Минуточку! – воскликнула миссис Кендрик, отложив трубку. Кики нервно ерзала: ей одновременно и хотелось и не хотелось узнать, что произошло в совете попечителей. Рыжик высвободился из её рук и тронул лапкой телефон, выказывая такое же нетерпение, какое чувствовала Кики. Наконец миссис Кендрик снова взяла трубку.
– Прошу прощения, – со смехом сказала она. – У нас была маленькая авария. Так вот, Кики, у меня есть для тебя хорошая новость и плохая новость. Сначала плохая новость: доктор ван Кайзер сегодня сказал на заседании совета, что на будущей неделе у него не будет времени руководить работой сразу двух стажерок. Поэтому, извини, ты не сможешь стажироваться под его началом. Он сказал, что, может быть, сможет взять на стажировку одного человека этим летом.
Охваченная жгучим чувством разочарования, Кики почти не слушала объяснений миссис Кендрик, которая говорила о том, что у хранителя музея будет очень мало времени в связи с намеченными на будущий месяц мероприятиями: кампанией по сбору средств и прибытием передвижной выставки.
– Ну что ж, спасибо, что попытались, – пробормотала Кики. "Слава Богу, что до каникул остался всего один день, – подумала она. – Терпеть самодовольство Елены больше одного дня было бы выше моих сил".
– Но это лишь плохая новость! – оживленно проговорила миссис Кендрик. – Хорошая же новость такая: один из членов совета – доктор Алленби, он работает в больнице вместе с твоей мамой, – выразил мнение, что, может быть, ты захочешь стажироваться у миссис Джанссен в реставрационной лаборатории. Тогда под началом у доктора ван Кайзера будет лишь одна стажерка. Тебя это устроит?
Кики ушам своим не верила!
– Доктор Алленби говорит, что он знает тебя, – продолжала миссис Кендрик.
– Да, он же мой врач, – сказала Кики. – Он лечит меня с самого моего рождения.
– Так вот, совет положительно отнесся к тому, чтобы одна школьница стажировалась в администрации музея, а Другая – в реставрационной мастерской. Как ты относишься к тому, чтобы поработать с миссис Джанссен? – она помолчала. – Это человек старой школы. Ты у неё многому научишься, но она может оказаться строгим руководителем. Я слышала, с ней не так-то легко ладить.
– О, неважно. Это же замечательно! – воскликнула Кики. – Просто изумительно! Я с ней познакомилась в субботу. Я в любом случае выбрала бы работу у неё в мастерской, а не в администрации.
– О, я так рада за тебя! – сказала миссис Кендрик. – Значит, в понедельник к девяти утра ты можешь явиться на работу. Доложи о своем прибытии миссис Джанссен.
Кики дважды поблагодарила её и повесила трубку. Потом она подхватила Рыжика и протанцевала с ним круг по кухне.
– Отлично! Отлично! Отлично! – пропела она удивленному коту, который воспользовался первой же возможностью, чтобы высвободиться из её объятий и ретироваться на микроволновую печь, что стояла на краю кухонного стола.
Кики бросилась обратно к телефону и набрала номер Эндрю.
– Ты не поверишь! – сказала она, когда он взял трубку. – Я тоже буду стажироваться! Мисс воображала Морган и я будем обе трудиться на следующей неделе в залах Галльярда!
Но Кики и представить себе не могла, что её стажировка будет как небо от земли отличаться от стажировки Елены: она будет куда интересней и намного, намного опасней.
Глава четвертая
Утром в понедельник Кики подъехала к музею на городском автобусе. Выходя из автобуса на противоположной от музея стороне улицы, она увидела Елену в розовом костюмчике и туфлях на высоком каблуке – очень "взрослых" и, скорее всего, подумала Кики, с материнской ноги, – вылезавшую у здания музея из машины своей матери.
Кики оглядела свои синие джинсы и теннисные туфли, состроила гримаску и решила, что для работы в реставрационной мастерской это самая подходящая одежда. Она пересекла улицу и вошла в здание.
– Музей открывается в десять, – сказала ей женщина, сидевшая за столиком дежурного администратора.
– Я стажерка, – ответила Кики, назвав женщине свою фамилию. – Я должна явиться к миссис Джанссен в реставрационную мастерскую.
Женщина заглянула в какие-то бумаги и кивнула.
– Да, пожалуйста. Пройдите в конец холла и спуститесь по лестнице. Мастерская будет слева.
Кики сбежала по лестнице и постучалась в дверь мастерской.
– Войдите!
Гейбриел Джанссен сидела, низко наклонившись над верстаком и направив яркий свет на предмет, находившийся у неё в руке.
– Пинцет, – сказала она, шаря рукой по верстаку и не поворачивая головы. Кики поспешно подошла и подала инструмент, который миссис Джанссен, по-видимому, искала. Гейбриел по-прежнему не поворачивала головы. В руке она держала подвеску, похоже, сплетенную из тонких золотых нитей. Очки с толстыми стеклами сидели у неё на лбу, а в глаз была вставлена лупа, какими пользуются ювелиры.
– Ну вот! – с довольным видом промолвила она, откладывая в сторону подвеску. Она вынула из глаза лупу и водрузила на место очки. – А, Кики, – обернулась она. – Что же ты не сказала мне в тот раз, когда была здесь, что ты хочешь поработать со мной?
– Гейбриел, я и сама это узнала только в четверг вечером, – ответила Кики. – Я…
– Неважно, – оборвала Гейбриел, отметая её объяснения. – Доктор ван Кайзер явился ко мне сегодня утром сообщить эту новость. Ты здесь и ты будешь учиться. Но мы должны установить кое-какие правила, да? Во-первых, пока мы в мастерской, я твоя учительница, а ты моя ученица. Да?
– Да, конечно.
– И пока мы работаем, я для тебя миссис Джанссен, да?
– Да, ладно, – ответила Кики, обескураженная тем, что Гейбриел вдруг перешла на такой официальный тон. – Только вы сами в прошлый раз сказали, что я должна называть вас Гейбриел.
– Да, но в прошлый раз ты не была моей ученицей.
– Верно, но ведь… "Может быть, это имела в виду миссис Кендрик, когда говорила, что с Гейбриел, как она слышала, не так-то легко ладить?" – мысленно спросила себя Кики.
– Вот и хорошо. Мы поняли друг друга. Я миссис Джанссен, ты Коллир. А где Рыжик?
– Дома. Я подумала, что мне не следует брать его с собой.
– Можешь брать. Стажерке полезно иметь рядом верного друга, которому можно пожаловаться на жизнь. К тому же он знаком с Моне.
При упоминании своего имени коротконогий пёс материализовался из теней в углу и приковылял к Гейбриел. Здесь он глубоко вздохнул и опустился на пол.
Кики улыбнулась:
– Я и не собираюсь жаловаться.
– Но будешь, – серьёзно сказала Гейбриел. Потом она улыбнулась Кики. – Ты готова сразу приступить к работе?
– Да, – тихо ответила она. Озадаченная этой неожиданной переменой, произошедшей с Гейбриел, Кики в конце концов решила: перемена эта вызвана тем, что доктор ван Кайзер не предупредил Гейбриел заранее. Но ведь в том, что Кики будет стажироваться в реставрационной мастерской, он знал с четверга. Почему же он не сказал ей раньше? Что это – оплошность с его стороны или злой умысел? Кики живо вспомнила, о чем они говорили с Гейбриел, когда она была тут в прошлый раз, Неужели Гейбриел думает, что она, Кики, здесь для того, чтобы шпионить за ней? Неужели она считает её другом доктора ван Кайзера?
Гейбриел вытащила из-под дальнего края верстака табурет и включила верхний свет.
– Будешь сидеть вот тут, – сказала она. Подойдя к полке на задней стене мастерской, она сняла с неё целую охапку пыльных специальных журналов. – Будешь читать, Коллир, – распорядилась она, кладя всю стопку перед ней на верстак.
Кики поглядела на журналы, потом перевела взгляд на Гейбриел.
– Что я должна читать? – спросила она.
– Все, – ответила Гейбриел приятным, но твердым голосом.
Кики взяла журнал с самого верха стопки и раскрыла его. Весь номер был посвящен научному сопоставлению скульптуры разных веков, различных материалов, применяемых в скульптуре (камень, металл, глина, стекло, синтетика), и двух главных видов их обработки – резьбы и лепки. Пока Кики читала, Гейбриел молча работала у другого края верстака. Время от времени Кики поднимала глаза и смотрела, чем та занимается. Перед Гейбриел стоял мольберт с небольшой, написанной маслом картиной, и она терпеливо, маленькими мазками смешивала синюю краску на небольшой стеклянной пластине. Один раз Гейбриел поймала её взгляд и улыбнулась ей. Наконец она заговорила.
– Подойди сюда, Коллир, – сказала она. Кики соскользнула с табуретки, радуясь возможности оторваться от чтения.
Пользуясь длинной тонкой кистью как указкой, Гейбриел показала ей царапинку на картине.
– Это мы с тобой должны исправить, – объявила она и поднесла к свету стеклянную палитру.
– Какой цвет ты бы выбрала? – спросила она Кики.