РИСКОВАННЫЙ ПРЫЖОК
Участковый инспектор Забабашкин оказался ментом что надо! Он отпустил нас на все четыре стороны. И мы отправились в обратный путь.
- Ни фига не понимаю, - всю дорогу твердила я. - Неужели Глотов действует заодно с Мясником и Федякиным?!
- Разберемся, Мухина, - невозмутимо отвечал Володька. - Но звонить ему пока не следует.
Домой мы вернулись в первом часу ночи. Конечно, домой к Володьке, а не ко мне. Моя-то квартира была под наблюдением.
И сразу бухнулись спать.
Утром, проснувшись, я побежала в Володькину комнату. Он еще дрых.
- Вставай, Воробей, - принялась я его тормошить. - Потом сон досмотришь.
- Отстань, Мухина Дай поспать.
- Володька, у меня гениальная идея.
- У тебя все идеи гениальные. Отвали.
- Нет, правда. Слушай. Раз Ольгу Васильевну заменили на другую тетку, значит, им нужна не Грохольская, а то, что находится в квартире. Поэтому нам надо понаблюдать за квартирой. Ну как идейка7 Володька встал, потягиваясь.
- Эту идейку, Мухина, я еще вчера высказал.
- Ничего подобного! Ты говорил, что им нужна квартира, а не то, что находится в квартире.
- Да какая разница?
- Большая, Воробей1 Иди, давай, готовь телескоп!
Быстро позавтракав яичницей с сосисками, мы начали по очереди наблюдать в телескоп за окнами старухи Грохольской.
Лже-Грохольская вела себя спокойно. Бесцельно бродила по комнатам; долго пила кофе на кухне; смотрела по телеку музыкальные клипы. А затем собралась и куда-то ушла.
Вернулась она только к вечеру и опять села пить кофе.
- М-да, - разочарованно сказала я. - По-моему, она и не думает ничего искать. Володька оторвался от окуляра.
- Симпатичная девушка. Слушай, Мухина, а может, она ни в чем не виновата?
Просто выразить не могу, как я разозлилась.
- Симпатичная?!. Не виновата?1. Запомни, Воробей: внешность обманчива! Наполеон тоже был симпатичный, но это не помешало ему угробить всю армию под Ватерлоо!
Свет в окнах квартиры Грохольской внезапно погас.
- Гляди, гляди! - возбужденно произнесла я. - Что это значит?!
Володька посмотрел в телескоп.
- Это значит - она легла спать.
- Тьфу ты! А нам-то чего теперь делать?! Воробей направил трубу телескопа в небо.
- Лично я собираюсь наблюдать комету Морнауха. Как раз сегодня она начинает приближаться к Земле.
- Никуда твоя дурацкая комета не денется! - Я снова направила телескоп в окна Грохольской. - Понаблюдаешь ее в следующий раз.
- Ты шизанулась, Мухина! - возмущенно закричал он. - Другой раз будет через сто световых лет!
- Вот тогда и понаблюдаешь.
Без церемоний столкнув его со стула, я уселась сама, прильнув глазом к окуляру.
Володька, дурачась, начал громко декламировать:
Мухина Эмма На речку пошла! В среду нырнула, В субботу всплыла!
Я не обращала на его приколы никакого внимания. Дело в том, что я заметила странное несоответствие. Мою комнату и кухню Грохольской разделяла общая стена. Я отлично знала, что окно в комнате расположено не посредине стены, а почти в углу, так же, как и окно кухни Ольги Васильевны. Другими словами - на фасаде здания оба окна должны были находиться совсем рядом. Однако, глядя в телескоп, я видела между ними такое большое расстояние, словно там была еще одна комната.
Мне показалось это подозрительным.
Я тут же выложила свои наблюдения Володьке. Он перестал дурачиться и задумался.
- Получается, что между твоей комнатой и кухней старухи Грохольской существует еще одна комната, - высказал он вслух мою мысль. - Потайная.
Я молча кивнула.
- Ну, дела! - Воробей азартно взъерошил свои волосы. - А что, если нам сейчас пойти к тебе и дрелью просверлить дырку в стене. Вот и узнаем, что там за комната.
- Как это, интересно, мы пойдем, если квартира под наблюдением?!
- А, черт! Совсем забыл! Он снова задумался.
А у меня в голове уже созрел отличный план.
- Володька, все классно выходит! Смотри, рядом с моим домом чего-то строят. Стрела от подъемного крана - как раз на уровне крыши. Мы залезем на стрелу и спрыгнем с нее на мой балкон. Клево придумано?!
Воробей потрогал мне лоб.
- Ты случайно не заболела, Эммочка?
- Сам ты больной! Чем тебе не нравится моя идея? Там прыгать-то каких-нибудь полтора метра.
- Правильно. А до земли лететь каких-нибудь десять этажей.
- Да ты прикинь, мы же не просто так будем прыгать, а с веревкой. У тебя есть бельевая веревка?
Володька свирепо засопел.
- Мухина, ты действительно дура или притворяешься?
- Дискуссия окончена, Воробьев, - твердо отрезала я. - Бери веревку и пошли.
И, представьте себе, Володька, как миленький, взял веревку и пошел. Вот так надо с пацанами разговаривать!
Время было позднее; почти полночь.
Мы перелезли через забор на строительную площадку и, крадучись, направились к подъемному крану. Хватаясь руками за железные скобы лестницы, я быстро полезла наверх.
Позади меня пыхтел Володька.
- Главное, не смотри вниз, - предупредила я его. - А то голова закружится.
- Не учи хромого ковылять, - сердито ответил он.
Чем выше мы поднимались, тем сильнее дул холодный пронизывающий ветер. Он резко бросал в лицо мелкие капли начинающегося дождя. Добравшись до кабины крановщика, мы малость передохнули.
- Давай, я первый прыгну, - предложил Володька.
- Нет, Воробей, - отказалась я. - Здесь опыт нужен. А я, как ты знаешь, и с поезда прыгала, и с самолета. Так что я прыгну, привяжу к балкону веревку, а ты спокойненько по ней спустишься.
Мы полезли дальше. Теперь уже не по лестнице, а по стреле. Мимо огромного электродвигателя, с которого свешивался стальной трос с крюком на конце.
Я случайно глянула вниз, и у меня невольно сжалось сердце. Да уж, с такой высоты гроба-нешься - костей не соберешь. С этой веселенькой мыслью я и подползла к тому месту, откуда до балкона было ближе всего.
- Привязывай веревку! - крикнула я Володьке сквозь завывание ветра.
- Уже привязал! - прокричал он в ответ.
Спустившись по бельевой веревке до уровня балкона, я начала раскачиваться, будто маятник.
Туда-сюда. Туда-сюда.
Несколько раз коснувшись ногами перил, я уже была готова спрыгнуть на балкон. Но вдруг, откуда ни возьмись, налетел мощный порыв ветра и, подхватив меня, словно пушинку, отбросил в сторону… На мгновение я растерялась, а когда опомнилась, то со страхом увидела, что еще более мощный порыв ветра несет меня прямо к окнам старухи Грохольской.
ПОТАЙНОЙ ЛИФТ
…Протаранив оконное стекло, я влетела в комнату и врезалась в мягкий диван. К счастью, я не поранилась осколками и не свернула себе шею. Это была, конечно, большая удача.
Но, как известно, неудач в жизни больше, чем удач.
Дверь в комнату распахнулась, и на пороге возникла лже-Грохольская. В белой ночной рубашке и… с топором.
Ни слова не говоря, она кинулась на меня. Я, естественно, кинулась от нее. Приемы каратэ здесь были бесполезны. Как говорил мой тренер Семен Семенович: "Против лома нет приема". А уж против топора - и подавно.
Не помню каким образом, но мне удалось выскочить за дверь.
Лже-Грохольская, размахивая топором, стала гоняться за мной по всей квартире. На нее страшно было смотреть: рубашка белая, волосы распущены, глаза горят…
Настоящее привидение.
В конце концов она загнала меня обратно в маленькую комнату.
- Послушайте, тетенька, - тяжело дыша сказала я, - вы что, ненормальная?
Ничего не ответив, лже-Грохольская сделала шаг вперед. Я сделала шаг назад. Она шаг вперед. Я шаг назад. Мои лопатки уперлись в стену.
Отступать больше было некуда. Я находилась в углу.
Только теперь я по-настоящему поняла смысл известного выражения: "быть загнанной в угол". Липкий противный страх сковал все мое тело.
Вот сейчас… сейчас…
И тут в окно неожиданно влетел Володька. Он с ходу врезался ногами в лже-Грохольскую, и они вместе повалились на пол.
Я стерла со лба холодный пот. Фу-у… Все-таки, хоть я и родилась тринадцатого числа в роддоме номер тринадцать, но иногда мне просто фантастически везло. Как в данный момент, например.
Володька, кряхтя и охая, поднялся с пола.
- Мухина, какого черта ты прыгнула в окно, а не на балкон?!
- Что значит прыгнула?.. Меня ветром отнесло.
- Ветром?.. А я думал…
Мне все стало ясно. У Воробья не очень хорошее зрение. Вот он сослепу, да еще в темноте, и решил, что раз я сиганула в окно, значит, это безопасней и ему следует поступить точно так же.
Убедившись, что он себе ничего не сломал и не порезал, Володька немного успокоился. Но все же для вида начал разоряться:
- Ты меня уже достала, Мухина! Вечно ты попадаешь в идиотские ситуации. И я из-за тебя тоже! А если б я сейчас ударился об оконную раму и грохнулся с десятого этажа?!.
- Расслабься, Воробей, - примирительно сказала я. - Ты же не грохнулся с десятого этажа.
- А вот если бы? - не унимался он.
- Если бы у бабушки выросли усы, она была бы дедушкой.
Тут его взгляд упал на лежащую без сознания лже-Грохольскую.
- Это еще кто такая?
- Девушка симпатичная, - напомнила я ему.
- Так мы в квартире Грохольской?! - дошло наконец до Володьки. - Ну и ну! И я ее нечаянно задел ногами? Бедняжка…
- Ничего себе бедняжка! Да она меня чуть топором не зарубила!
Мы нашли в чулане веревку и, связав лжеГрохольскую по рукам и ногам, отправились на кухню.
Володька деловито постучал костяшками пальцев по стене.
- Да-а, - протянул он, - здесь заколеблешься электродрелью сверлить.
- Что же делать? Воробей ехидно сощурился.
- Ты же, Мухина, хвасталась, будто удар твоей левой ноги - полторы тонны. Вот и давай… - кивнул он на стену.
.- Ты не врубился, Воробей. В каратэ главное не удар, а концентрация. И еще поиск "нулевой точки".
- Какой, какой точки?
- Нулевой. Во всех живых и неживых организмах, - важно стала я разъяснять, подражая Семен Семенычу, - существует "нулевая точка"; по-японски она называется "юнь-цзу". То есть "самое уязвимое место". Возьмем, к примеру, лобовое стекло автомобиля. Если придорожный камешек случайно попадет в "нулевую точку", стекло мгновенно разлетится на тысячи осколков…
- Хватит умничать, Мухина, - сказал Володька. - Давай лучше ищи в стене эту самую "юнь-цзу".
Я начала медленно прохаживаться вдоль стены. А когда почувствовала, куда мне следует ударить, - ударила левой ногой…
И, заверещав от боли, запрыгала на правой.
- Ай-ай-ай! Больно-то как!!
- Наверное, сконцентрироваться забыла, - съязвил Воробей. - Эх, ты, горе-каратистка. Учись, салага, пока я жив.
Он отодвинул в сторону холодильник, стол со стульями и, разбежавшись, с криком "Й-а-а! М" вдарил по стене правой ногой. Но, как видно, в том месте "нулевой точки" тоже не оказалось. Отскочив от стены словно мячик, Володька врезался в посудный шкаф. Дверцы шкафа сами собой раскрылись, и оттуда посыпалась посуда., Грохот раздался неимоверный. Чашки, тарелки, блюдца - все вдребезги!!
- Ольга Васильевна говорила, что это очень ценный сервиз, - с сожалением вздохнула я, разглядывая усыпанный битой посудой пол. - Старинный китайский фарфор.
- Подумаешь, - проворчал Володька, потирая ушибленную ногу. - Что значит какой-то там китайский фарфор по сравнению со Вселенной.
Мы помолчали. Искать "нулевую точку" нам больше не хотелось.
- Вот ёксель-моксель! - выругалась я любимым ругательством генерала Глотова и со злостью пнула злополучную стену.
Просто пнула.
И вдруг…
Стена раскололась на две равные части.
Я не могла прийти в себя от удивления. А когда пришла, то увидела, что стена вовсе не раскололась, а раздвинулась. Как раздвигаются створки дверей в лифте.
Перед нами и в самом деле была кабинка лифта. Только не современная, а старая.
- Вот эта да! - Я смотрела на нее, как зачарованная.
Володьку же, который каждый день наблюдал в телескоп целую Вселенную, удивить каким-то там потайным лифтом в стене было трудно. Он присел на корточки и стал что-то внимательно рассматривать.
- Угу, так, ясненько, - бормотал он себе поднос.
Я тоже опустилась на корточки рядом с ним.
- Чего тебе ясненько, Воробей?
Не отвечая, он показал пальцем на едва заметный выступ у самого плинтуса. Именно в этот выступ я и пнула ногой.
- Кнопка, открывающая двери потайного лифта, - прошептала я. - Но зачем он тут нужен? Непонятно.
- Да все понятно, Мухина. Ты же сама говорила - академик Дундуков был большой чудак. Он любил пить сырую воду из-под крана. И если ему в квартиру протянули персональную водопроводную трубу от самого Кремля, то почему бы не провести персональный лифт.
- Но в доме же есть лифт!
- А может, он любил кататься на лифте в гордом одиночестве.
- Ольга Васильевна ничего мне про это не рассказывала.
- А ты ее спрашивала?
- Нет.
- Ну вот, - заключил Воробей. - А спросила бы, она б и рассказала.
Я с опаской вошла в тесную кабинку. На металлическом щитке не было ни одной кнопки.
- Интересно, как же он работает? Створки лифта начали автоматически закрываться.
- Мухина!!! - заорал Володька. Я хотела выскочить. Но было уже поздно. Створки сомкнулись, и кабинка поехала вниз.
В КРОМЕШНОЙ ТЬМЕ
Сначала я пыталась как-то остановить кабинку. Заколотила кулаками в дверь, стала прыгать… Но все было бесполезно. И я успокоилась. Что толку понапрасну дергаться. Не лучше ли поспешить навстречу новым приключениям.
Тем более что ничего другого мне больше не оставалось.
Лифт между тем продолжал двигаться. На потолке зажглась тусклая лампочка. Я посмот-рела в дверную щель. За дверью стояла сплошная темень…
Прошло около часа. Кабинка не останавливалась. Поскрипывая и покачиваясь, ехала себе и ехала.
Я села на пол и задумалась.
Интересное дело, что ж теперь, я так и буду тащиться час за часом, день за днем, неделя за неделей… Куда-нибудь к центру Земли. По дороге, конечно, умру с голоду, превращусь в мумию, а лет этак через пятьсот мое высохшее тело раскопают археологи и поместят в антропологический музей. А рядом повесят табличку: "Хорошо сохранившаяся мумия девочки, жившей в конце двадцатого - начале двадцать первого века. Найдена неподалеку от центра Земли. Руками не трогать".
…Под мерный шум спускающейся кабинки я задремала. А когда открыла глаза, то увидела, что уже приехала.
Дверь была открыта.
Я осторожно выглянула наружу. Слабая лампочка освещала только малюсенький пятачок у лифта. Остальное тонуло во мраке. Я вышла на этот пятачок, но все равно ничего не увидела. Я сделала еще один шаг.
За спиной послышался автоматический скрежет дверей. Я стремительно бросилась назад. Но опять не успела.
Створки закрылись, и лифт уехал.
Я готова была себя избить, честное слово! Это ж надо быть такой растяпой!.. Из-за своей беспечности я оказалась глубоко под землей в кромешной тьме. А вокруг - мертвая тишина. Ни единого звука. Ни е-ди-но-го.
БОМ-БОМ-БОМ… - тут же раздалось над моей головой.
Это били кремлевские куранты… Так вот куда занесла меня любовь к приключениям. Под Красную площадь. По телеку сто раз сообщали, что здесь находятся подземные ходы. Кто их тут только не рыл за время существования Кремля; и при царях, и после царей… Но я, признаться, не очень-то верила этим сообщениям, и вот, пожалуйста, пришлось убедиться на личном опыте.
Надо было как-то выбираться наверх. Но как?
Нащупав шершавую стену, я пошла, сама не зная куда. Вскоре глаза привыкли к темноте настолько, что я могла смутно различать многочисленные коридоры, расходящиеся в разные стороны. А еще через некоторое время я начала узнавать те места, где уже проходила.
Это оказался настоящий лабиринт. И здесь можно было блуждать до самой смерти.
Я с тоской огляделась. Кругом стены, стены, стены… Но, как говорил мой дедушка, бравый капитан Кэп: "В любой стене, внучка, всегда отыщется дверца. Надо только как следует приглядеться". Последовав дедушкиному совету, я как следует пригляделась и - вы не поверите - в одной из стен увидела маленькую дверцу. Недолго думая, я толкнула ее.
Дверца открылась.
И я вошла в какую-то комнату. Именно комнату, а не подземелье. В широкое окно светила бледная луна. Стоял большой письменный стол с телефонами. Ковры на полу, массивная мебель… Обстановка показалась мне смутно знакомой. Я окинула комнату более внимательным взглядом. И сразу же поняла, где нахожусь.
В кабинете нашего президента!
Ни фига себе! Выходит, из кухни старухи Грохольской можно прямиком попасть в кабинет президента России… Все мои страхи и сомнения улетучились как дым. Мозги заработали совсем в другом направлении. Так вот зачем Федякину понадобилась квартира Ольги Васильевны. Он знал о потайном лифте. Теперь становилось понятной и роль вооруженных наемников, засевших в клинике. С их помощью профессор надеется похитить или даже убить президента. Это и есть секретный проект "Сырая вода"! Хотя при чем здесь сырая вода, пока совершенно непонятно.
В общем, подозрения Грохольской оказались верными. Тут пахло государственным заговором.
В соседней комнате послышался едва уловимый шорох. Я замерла. Шорох повторился. Несомненно, там кто-то был.
- Кто здесь?! - тревожно спросила я.
- Угадай, - раздался мужской голос из темноты.
- Генерал Глотов? - предположила я.
- Неправильно, - хохотнул неизвестный. - Попробуй еще раз.
"Кто ж там такой? - терялась я в догадках. - Неужели сам президент?"
В дверях появилась богатырская фигура. И я тотчас узнала:
- Капитан Репкин!
Вот здорово!.. Раз рядом со мной голубоглазый Сашка Репкин, значит, все в порядке.
Сашка подошел поближе. Под его расстегнутым пиджаком виднелась плечевая кобура с пистолетом.
- Привет, Эмма, - добродушно улыбнулся он. - Как ты здесь очутилась?
- Ой, сейчас расскажу… - быстро заговорила я, но тут же запнулась - вспомнив, что еще не все ясно с Глотовым. А вдруг он заодно с Федякиным?
- …Да вот ходила на экскурсию в Кремль и заблудилась, - покраснев, сказала я, не придумав ничего умнее.
Сашка Репкин так и рухнул на стул от смеха.
- Ха-ха-ха, - раскатисто хохотал он. - Заблудилась и случайно забрела в кабинет президента! Ну, насмешила… А если без шуток, Эмма?
Я не знала, что ответить. Ведь Сашка все расскажет Глотову. А Глотов расскажет Федякину.
- А где Виталий Сергеевич? - осторожно спросила я.
- В служебной командировке. Он сопровождает президента в поездке по Гренландии.
- А когда они вернутся?
- Недели через две.
Две недели… Удастся ли нам с Володькой за две недели вывести хитрого профессора Федякина на чистую воду?..
- Хорошо, - решилась я, - пойдемте, я вам кое-что покажу.
И я подвела Репкина к потайной двери за зеркалом.