В Энциклопедическом словаре Брокгауза-Ефрона благотворительность объясняется как "проявление сострадания к ближнему и нравственная обязанность имущего спешить на помощь неимущему". В статье "Благотворительность", содержащей это определение, имеется также термин "призрение", но лишь как синоним благотворительности. Однако "призрение общественное" характеризуется в словаре иначе. Оно представлено как разновидность благотворительной деятельности, как "культурная форма благотворительности". В противоположность стихийному благотворению, исходящему от индивидуума, не поддающемуся организации и не всегда направленному на тех, кто действительно в нем нуждается, общественное призрение трактуется как отличающееся "организацией, мотивами и целями". В статье "Призрение общественное" подчеркивается: "организация в общественном призрении проявляется двояким способом: по отношению к получающим помощь и к оказывающим ее". Общественное призрение рассматривается как задача общины, земской единицы. Соответственно главной мотивацией призрения является "сознание гражданской солидарности между членами общины, общественный интерес, забота правительства о благе населения", однако, не уточняется, что в общественном призрении является функцией общества и что государства. В статье "Россия", в разделе "общественное призрение и благотворительность", также не указано, каковы принципиальные различия между этими понятиями.
Дореволюционное российское законодательство тоже не устанавливает четкого различия между благотворительностью и призрением и даже не дает их подробного определения. Последняя (1915 г.) редакция "Устава о общественном призрении", содержащегося в своде законов российской империи, включает "Учреждение установлений общественного призрения и заведений, императору подведомственных", в котором говорится о благотворительном характере этих установлений и заведений. "Учреждение" включает закон "о благотворительных обществах, заведениях и кассах, о кассах взаимопомощи и о пособиях и ссудах по разным случаям". Как видно, законодательство отдает приоритет общественному призрению и понимает его более широко, чем благотворительность.
Отсутствие четких определений в законодательстве объясняется тем, что в российской империи не было единой, общегосударственной, официальной системы социальной помощи. Действовали многочисленные, но разрозненные организации благотворительного характера, а также государственные структуры, призванные координировать их работу.
Недостатки этой системы стали особенно очевидны к концу XIX в., когда бурное развитие капиталистических отношений привело к обострению прежних и появлению новых социальных проблем. К этому времени российская благотворительность накопила огромный опыт, а власть позволила публично обсуждать в допустимых границах социальные вопросы. Видя инерцию государства в области совершенствования системы социальной помощи, общественность, мало рассчитывая на то, что оно возьмет на себя инициативу в этой области, активно обсуждала и предлагала различные проекты реорганизации призрения. При всем разнообразии высказывавшихся идей, общей мыслью была необходимость выработки общегосударственной социальной политики, в реализации которой наряду с официальными структурами участвовали бы и широкие слои общественности.
В этой связи для теоретиков и практиков благотворительности важно было установить, что в области социальной политики является функцией государства, а что задачей общественных организаций и частных лиц. Это, в свою очередь, требовало уточнения понятий, в том числе того, что же следует понимать под благотворительностью и призрением. Например, П. Н. Георгиевский выделял частную, общественную и государственную деятельность в социальной сфере. Благотворительность он рассматривал как область общественной и частной работы. Однако общественность, по его мнению, не могла заменить государство, которое "должно было охранять правовой порядок, так как неимущие, голодающие всегда являются угрозой спокойному существованию и развитию общества". Задача государства – общественное призрение, состоявшее в том, чтобы не позволять никому из граждан умереть от голода и лишений. Государство должно было вмешиваться там, где частной и общественной инициативы не хватало для решения социальных задач. Георгиевский полагал, что государству следует поручить контроль и координацию деятельности благотворителей "скорее в форме побуждения, чем приказания".
В том же направлении рассуждал и Е. Д. Максимов. Благотворительность, по его мнению, являлась сферой деятельности частных лиц и их объединений. Задача государства – оказание помощи благотворителям в тех случаях, когда они, помогая нуждающимся, не могли обойтись своими средствами. "таким путем, – рассуждает Максимов, – из соединения частной благотворительности и общественного призрения как отрасли государственного у правления возникает идея организованного общественного попечения о бедных".
Подобные суждения высказывали и другие исследователи, теоретики и организаторы благотворительности.
В ряде случаев субъектом благотворительности представлялось государство. В 1901 г. вышел первый том официозного издания "Благотворительная Россия. История государственной, общественной и частной благотворительности в России". Как видно из названия, составители полагали, что существует "государственная благотворительность". При этом в книге отсутствуют указания на различия между упомянутыми видами благотворительности. Можно предположить, что под государственной благотворительностью понимались приказы общественного призрения и благотворительные заведения министерств и прочих государственных ведомств. Это издание – подтверждение того, что в высших эшелонах государственной власти отсутствовало четкое понимание того, что в области призрения является задачей государства и что – задачей общественной и частной благотворительности.
К концу XIX столетия сложилось более или менее общее понимание благотворительности как деятельности частных лиц либо сословных, профессиональных, религиозных, территориальных и прочих негосударственных объединений и организаций по оказанию добровольной, бескорыстной помощи нуждающимся. Общественное призрение рассматривалось, как правило, в качестве общегосударственной задачи. Но четкого различия в понимании благотворительности и призрения не было. Объяснение этому можно найти в докладе К. И. Ануфриева "основы обязательного призрения бедных", сделанном на съезде по общественному призрению, состоявшемся в мае 1914 г. в Петербурге. Докладчик отмечал, что "основой дела призрения в России до сего времени являлась частная благотворительность, традиции которой невольно передаются организациям, имеющим общественный характер, настолько, что даже самое понятие об общественном призрении у большинства деятелей на этом поприще отождествляется с понятием о благотворительности". В действительности, подчеркивает Ануфриев, разница между благотворительностью и общественным призрением велика. Благотворительность "может делать в пределах своих средств все, в основу чего заложено чувство благодеяния к более слабому". Но благотворительность, заключает Ануфриев, "не может быть положена в основу общественного призрения, так как является слишком неустойчивым и самобытным элементом, рассчитывать на который, как на нечто постоянное, правильное совершенно невозможно". С такой оценкой можно согласиться. В дореволюционной России, однако, почти все учреждения призрения традиционно назывались благотворительными. До революции 1917 г. Власть так и не провела черту между благотворительностью и общественным призрением.
В советское время благотворительность характеризовалась как политика буржуазии, маскирующая эксплуатацию трудящихся и отвлекающая их от классовой борьбы. Во втором издании Большой советской энциклопедии, выпущенном в 1949–1958 гг., в статье "Благотворительность" дается такое определение: "Благотворительность – помощь, лицемерно оказываемая представителями господствующих классов эксплуататорского общества части неимущего населения с целью обмана трудящихся и отвлечения их от классовой борьбы". Утверждается, что, несмотря на это, "капитализм обрекает трудящихся на разорение и вымирание". Разъясняется, почему при социализме не может быть благотворительности: "социалистический строй ликвидировал нужду, нищету и безработицу". Решение всех социальных задач взяло на себя государство, поэтому частная и общественная инициатива в социальной сфере не требовалась.
Подобным образом в советское время трактовался и термин "филантропия". В "Словаре иностранных слов", вышедшем в 1955 г., это слово переводится как "человеколюбие", "благотворительность" и определяется, как "одно из средств буржуазии маскировать свой паразитизм и свою эксплуататорскую сущность посредством лицемерной, унизительной "помощи бедным" в целях отвлечения их от классовой борьбы".
Общественно-политические перемены в СССР на рубеже 1980–1990-х гг. позволили приступить к изучению проблем отечественной истории, исследования по которым ранее не были возможны. В их числе была и история российской благотворительности. С распадом Советского Союза и ликвидацией советской политической и экономической системы оказалась разрушенной прежняя система социального обеспечения. Создание новой, соответствующей реалиям рыночной экономики, сопровождалось большими сложностями.
Немало проблем в социальной сфере имеется и сейчас. Этим тоже обусловлен научный и практический интерес к истории российской благотворительности. Соответственно, современные исследователи обращаются к той терминологии в области благотворительности и призрения, которая выработалась до революции. При этом допускается очень широкая трактовка этих понятий.
Не вызывает сомнений оценка благотворения как частной или общественной деятельности. Но встречаются и такие определения, как "народная благотворительность" и "государственная благотворительность". Первая, по мнению некоторых исследователей, заключалась в том, что "даже небогатый русский мужик давал приют и делил свою, иногда скудную пищу с обездоленным… поминки, крестины или другие торжественные дни всегда отмечались раздачей милостыни". В данном случае речь идет о разновидности частной благотворительности, самой распространенной и широко описанной в исторической литературе. О "государственной благотворительности" современные исследователи упоминают, как правило, в связи с реформами Петра I. Например, И. Я. Фроянов полагает, что "Петр I отдавал предпочтение государственной благотворительности перед индивидуальной милостыней". Но этот же автор отмечает, что Петр "вооружился против частной милостыни во имя общественной благотворительности как учреждения, как системы богоугодных заведений".
Петр, как известно, не запрещал частную благотворительность в принципе, а только стремился направить ее для оказания помощи находившимся в государственных учреждениях – богадельнях и монастырях. Поэтому в данном случае речь может идти о попытках Петра организовать государственный контроль над благотворительностью, но никак не о замене частной благотворительности "общественной" или "государственной".
О роли государства в этой сфере упоминается и в энциклопедии "Отечественная история. История России с древнейших времен до 1917 года". В первом томе в статье "Благотворительность" дается такое определение: "Благотворительность, помощь нуждающимся со стороны общественных организаций, государственных учреждений, церкви и частных лиц (общественное и частное призрение)". Четкого разделения между благотворительностью и призрением в статье нет, но авторы различают побудительные мотивы. Если личная и общественная благотворительность, по их мнению, вызывалась в дореволюционной России "состраданием, сознанием гражданской солидарности между членами общества, нравственными воззрениями, патриотизмом, желанием получить признательность со стороны правительства, которое поощряло благотворительность", то заинтересованность государства состояла в стремлении "устранить социальную опасность, источником которой было нуждающееся население". Характеристика благотворительной деятельности как государственной вызывает сомнение, поскольку функция государства состоит в поддержании социального порядка, в том числе путем оказания помощи всем нуждающимся, а не выборочно, как это делали и делают благотворители. Благотворительность не может полностью заменить государство в социальной сфере, поскольку у них разные задачи. В дореволюционной России государство сознательно поощряло благотворительность, если не могло или не желало брать на себя ответственность за призрение подданных. Поэтому помощь нуждающимся со стороны государства традиционно воспринималась как благотворительность, а в ряде случаев сознательно облекалась в форму заботы монаршей власти о подданных, осуществлявшейся на основе организованной благотворительности с привлечением государства. Некоторые современные исследователи выбирают более верную характеристику, подчеркивая, что со времен Петра I благотворительность сделалась "общегосударственной проблемой".
В новейшей отечественной историографии четкая граница между благотворительностью и другими формами социальной поддержки была установлена в диссертационном исследовании Г. Н. Ульяновой "Благотворительность московских предпринимателей. 1860–1914 г.". Автор отмечает, что "термин "призрение" ("общественное призрение") применяется ко всей сфере, связанной с социальной реабилитацией основных категорий населения, нуждающихся в помощи", подчеркивая, что "понятие "благотворительность" не совпадает целиком с "общественным призрением", ибо не включает государственный уровень реализации программ социальной реабилитации".
Обстоятельная характеристика благотворительности дается в социальной энциклопедии, вышедшей в 2000 г. Благотворительность рассматривается как "общечеловеческое движение, включающее совокупность гуманитарных действий отдельного человека, организаций, обществ и так далее. В их основе – стремление проявить любовь не только к ближнему, но и к незнакомому человеку, оказать безвозмездную материальную, финансовую помощь нуждающимся и социально незащищенным гражданам". Характер взаимодействия государства и благотворительности определяется следующим образом: "Благотворительность призвана восполнить или дополнить усилия государства в отношении социальной заботы о людях". Указывается и на конкретные направления такой работы. К их числу относится "поддержка программ общественно важных форм деятельности (борьба с опасными заболеваниями, охрана окружающей среды, развитие науки, образования, здравоохранения, культуры и т. д.)".