И я сперва щелкнул всех друзей, вместе с девчонками, а потом Жорик взял фотоаппарат и щелкнул меня вместе со всеми. После этого мы достали пленку и зашли в фотомастерскую.
Проявка пленки и печать за один час были слишком дорогим удовольствием, и мы решили сдать ее на сутки, чтобы забрать завтра утром.
- Завтра утром не получится, - предупредила приемщица. - Завтра воскресенье, выходной. Получить фотографии вы сможете только в понедельник.
Нас это совсем не устраивало, и мы, вывернув все карманы, выгребли все, что у нас было, и оплатили срочную работу.
Сделав это, с легкой душой мы двинулись дальше.
- Смотрите! - вдруг остановился Илюха, уже на подходе к Ольгиному дому.
С уличного стенда на нас смотрел предвыборный плакат с "опрятной", по определению Жорика, физиономией Теплынина.
И мы дружно остановились, вглядываясь в лицо этого негодяя.
Разбор "полетов"
Осетров. Что ж, вы начали мыслить сколько-то профессионально, когда пытались нащупать возможные уязвимые места этого Теплынина. Действительно, главное уязвимое место в таких случаях - финансирование предвыборной компании. Но, я вижу, вас другие вопросы больше волнуют…
Шлитцер. Ну да! Когда Аглая Бертольдовна взорвалась…
Осетров. То есть когда она, мягко говоря, выразила недоверие нашим спецслужбам?
Угланов. Да какое там недоверие! Я как под огнем сидел!
Осетров. И вы ждете от меня совета, как быть в подобных ситуациях?!.
Конев. Не совсем так, но…
Осетров …Но все-таки ждете. Что вам сказать? Готовых рецептов тут нет и быть не может. В истории наших спецслужб были такие страницы, что доверие между нами и обществом разрушено довольно сильно, факт. И восстанавливать его придется довольно долго и трудно. Это будет задача не только для вас, но, возможно, и для следующего поколения. Для вас-то рецепт один - быть умными и профессионально подготовленными. Быть честными и помнить, что мы защищаем безопасность и права каждого конкретного гражданина. В этом и есть смысл нашей деятельности. Не думать, что, мол, с кем-то можно и расправиться, потому что так выгодно государству. Государство, оно не что-то абстрактное, оно состоит из людей, из всех своих граждан, и без любого гражданина будет неполным. Будьте хорошими людьми, вот и все… Вам надо усвоить одно: мы все вместе нашу жизнь строим, и какой мы ее построим, такой она и будет. А если допустим в свою жизнь беззаконие, то потом это же беззаконие по нам ударит. Ну да ладно. Поговорим о дальнейших ваших приключениях.
Глава восьмая
Безумная затея?
Оно, это лицо, и вправду было "опрятным" - гладеньким и улыбчивым. Теплынин улыбался так, как будто весь мир рад был приветствовать и как будто все люди были ему как родные братья и сестры. Под портретом крупными буквами было написано: "Я ДЕРЖУ ОБЕЩАНИЯ!", а пониже и помельче: "Хотите жить хорошо - голосуйте за меня!"
- Во тип! - почти с восхищением сказал Жорик. - Врет и не краснеет.
- У него тут еще и встреча с избирателями назначена, - сообщила Оля, вглядываясь в текст листовок, со всех сторон облепивших плакат.
- Когда? - поинтересовался Лешка.
- Завтра в одиннадцать утра, в ДК "Красная вязь". Это неподалеку.
Алешка кивнул, запоминая.
- Ты думаешь, это может пригодиться? - спросил я.
- Пригодиться может все, - ответил он.
- Вот бы пойти на эту встречу и ввернуть ему пару трудных вопросиков! - сказал Илюха.
- Ага, так он тебе и ответит, - ехидно ухмыльнулся Жорик.
Возможно, именно тогда у меня и мелькнула смутная мысль. Возможно, уже тогда я додумал бы эту мысль до конца, но тут Оля нас заторопила:
- Ладно, полюбовались на этого гада и хватит! Пошли, мы и так опаздываем!
"Врага надо знать в лицо!.." - подумал я, догоняя остальных.
Олины родители уже ждали нас. В гостиной был раздвинут большой стол, на нем стояло восемь приборов, в центре стола красовались миски с салатами и блюда со всякими закусками, вроде селедки, ветчины и баклажанной икры домашнего приготовления.
- Замечательно! - сказала Олина мама, увидев нас. - Мойте руки, садитесь за стол, берите закуски, а я сейчас борщ подам.
В общем, обед получился на славу. После закусок и борща были еще голубцы и чай с печеньем. И если кто думает, что торт отбил у нас аппетит, тот жестоко ошибается. Навернули мы дай боже!..
- Куда думаете пойти погулять после обеда? - спросил Юрий Владиленович.
- Да просто прошвырнемся, - ответила Оля. - Вот, ребята думали на Савеловский рынок сходить, поглядеть, что там и как. А может, и до "Новослободской" дойдем.
- Что ж, это хорошо, - благодушно одобрил Юрий Владиленович. - Москву надо знать. Если хотите, возьмите какую-нибудь из книжек на той полке, где путеводители по Москве и очерки по истории города. "По улицам Москвы" или "Москва от центра до окраин" или какую-нибудь еще.
На том мы и распростились с Олиными родителями.
Естественно, направились мы назад, к Аглае Бертольдовне, а не на Савеловский или куда-то там еще.
- Подождите минутку, - попросил Алешка, когда нам попалась на пути очередная листовка Теплынина. - Интересно, можно ее отклеить так, чтобы весь текст сохранился, или она наглухо к стене припечатана?
Он попробовал ее отодрать, листовка порвалась.
- Дай сюда! - сказал Жорик. - Вот, смотрите, как это надо делать!
И он довольно благополучно снял листовку со стены. Если она где и пострадала, то текст все равно оставался читаемым.
- Зачем тебе это? - спросил я у Алешки.
- Сейчас узнаете, - ответил он. - Я думал за обедом насчет этих листовок, и мне пришла в голову одна мысль… Посмотрим, дельная она или нет!
И Алешка устремился вперед.
- Да объясни ты, что у тебя за идея! - кинулись вслед за ним Илюха и Жорик.
- Послушай, - обратилась ко мне Аня, - а чему вы учитесь? Вы в какой-то особой школе, да?
От неожиданности я подскочил - и огляделся. Оказывается, только мы вдвоем и отстали. Оля вместе с Илюхой и Жориком наседала на Алешку, хранившего суровое молчание.
- То есть? - я растерялся. - Что ты хочешь сказать?
- Ну вы так здорово ориентируетесь во всяких трудных ситуациях, - объяснила она. - И неплохо знаете, как всякое жулье действует. И с компьютером, если по Алешке судить, вы умеете обращаться так, как никто из нашего класса. Хотя у нас многие ребята сходят с ума по Интернету, компьютерным играм и прочего и могут даже программы составлять…
- Ну? - Я все еще был напряжен. - И что из этого? По-моему, мы знаем не больше, чем все. Просто так получилось, что мы свои знания умеем использовать лучше. Ну компания у нас такая.
Аня глядела на меня своими ясными большими глазами. Ее каштановые волосы, слегка растрепанные ветром, рассыпались у нее по плечам.
- Вы знаете больше, чем другие. Скажем, с самого начала… Жора не заметил бы, как лохотронщик подменяет билетики, если бы он не знал, куда надо глядеть и какие движения его пальцев высматривать. И то, как вы строите свои выводы… И потом, обучение в школах-пансионатах сейчас стоит безумно дорого. Про тебя и Алешку еще можно поверить, хотя и с напрягом, что вы - из богатых семей, а вот Илья - он точно из простой семьи. Жора вообще из детского дома. Он уверяет, что учится по специальной стипендии для талантливых детей, но в это не очень верится. Больше похоже на то, что…
- На что? - спросил я, когда она сделала паузу. - Только пойдем скорее за остальными. Мы уже здорово отстали.
- Больше похоже на то, - проговорила она, когда мы пошли следом за нашими друзьями, - что вы учитесь в какой-то специальной школе, в которой образование бесплатное, но в которой отбор очень строгий. А по тому, что вы знаете и умеете, я бы предположила, что ваша школа нечто вроде "школы выживания", про которую я в одной газете недавно читала. Там была рекламная статья. Вроде эта школа создана Министерством Чрезвычайных Ситуаций, чтобы готовить новых профессиональных спасателей, и, кроме обычных предметов, там учат и тому, как оказывать первую помощь пострадавшим, и как проникать в труднодоступные места, и как вовремя распознать опасность, которая угрожает кому-то в городе или на природе… И потом, Илья упомянул, что у вас очень основательная физподготовка. По часу утром перед уроками каждый день и еще после уроков разные спортивные занятия и секции. Зачем вам такая крепкая спортивная подготовка, если не известно заранее, что она вам будет нужна в вашей будущей профессии?
- Так ты считаешь, мы - будущие спасатели? - осторожно спросил я.
Она кивнула.
- Да, считаю. И еще… Из ваших разговоров выходит, что у вас в классе, и вообще в школе - одни мальчики. Что ж это за школа без девочек? Выходит, в ней готовят к какой-то очень мужской профессии. И потом… Почему вы скрываете, в какой школе учитесь?
Я вздохнул. Таких девчонок, как Аня, стоило бы брать в нашу школу. Больше молчит, реплики подает почти всегда по делу. А уж раскусить всякие тайны может почище любого сыщика.
- Почему мы скрываем, в какой мы школе, можно объяснить, - сказал я, стараясь обойти вопрос, что именно это за школа. - Понимаешь, по выходным, когда нас отпускают в город, у нас нечто вроде производственной практики. Мы должны найти людей, которым плохо, которые влипли во что-нибудь, и помочь им выпутаться из неприятностей. И если мы сознаемся, что мы, так сказать, подготовки в профессионалы, или если мы обратимся за помощью к руководству школы, то наши дела нам засчитываться не будут: мы должны вести себя как обычные ребята. Так что ты никому, даже Ольге, понимаешь, и моим друзьям не говори, о чем я тебе рассказал.
Я старался - хоть, может, и глупо это было - не испортить все-таки Жоркину игру. Меня очень тянуло рассказать Аньке всю правду, но я боялся Жорку подвести. Да, по Аньке было видно, что она не болтушка, но одна близкая подруга другой близкой подруге всегда может проговориться, даже если даст обещание молчать… И потом, у меня зрело желание, сходное с Жоркиным. Если Жорик собирался шикануть мундиром перед Ольгой и потрясти ее, то мне хотелось произвести такое же впечатление на Аньку…
- А ты не врешь? - спросила она.
- Нет, - ответил я. - Может быть, я не договариваю тебе всю правду, но всю правду я лучше после расскажу, ладно? Есть вещи, касающиеся нашей школы, о которых нельзя особо трезвонить…
- Эй! - окликнули нас друзья, уже дошедшие до подъезда. - Прибавьте там, чего вы плететесь!
Мы поспешили догнать их, и разговор оборвался.
Вот так мы опять добрались до Аглаи Бертольдовны.
- Заходите, заходите, - приветствовала она нас. - Располагайтесь в своей штаб-квартире. Может, еще чайку поставить?
- Ой, нет, спасибо, - сказали мы.
- Тогда я поставлю на стол бутыль с клюквенным морсом - как раз морс сварила. Только, учтите, морс без сахара. Мне ведь сладкого почти совершенно нельзя, а я и так сегодня кусок торта слопала. Поэтому кто любит послаще, а не "кислятину", кладите сахар себе сами.
И вот мы устроились вокруг стола за бутылью морса. А Аглая Бертольдовна уселась в свое кресло.
- Итак, - сказала она, - какие новости?
- Новости вот какие, - ответил за всех Алешка. И выложил на стол листовку Теплынина.
- Хорош, голубчик! - проговорила Аглая Бертольдовна, беря листовку в руки. - Значит, "держит свои обещания"? И значит, завтра в одиннадцать с избирателями собирается встретиться? У вас есть какие-то задумки по этому поводу?
- Не совсем по этому, - ответил Алешка. - У меня есть мысли по поводу этой листовки вообще.
- Ну? - Аглая Бертольдовна потянулась за сигаретами. - Какие мысли?
- Эта листовка отпечатана в типографии, так?
- Так, - сказала Аглая Бертольдовна.
- Надо думать, с типографией он расплачивался так же, как и со всеми другими расплачивается - официально, небольшую сумму, а остальное - "черным налом", из рук в руки. Так?
- Так, - опять согласилась Аглая Бертольдовна, и мы вслед за ней.
- А вы много лет связаны с книгами, с изданиями, с разной печатной продукцией. Значит, вы лучше нас знаете, что и как делается в типографиях, и, главное, вы в любую типографию можете, наверно, найти ход, через тех или иных знакомых. А главное, эти знакомые будут из "своих", и они, например, могут попросить работников типографии провести для нас экскурсию. Возможно, мы узнаем, где и как заказ на все эти предвыборные листовки и плакаты был оформлен с нарушением правил…
- Гм… - Аглая Бертольдовна задумалась. - Но если мы что-нибудь узнаем, а потом передадим сведения дальше, в милицию или в избирательную комиссию, то получится, что я подставлю людей, которых попрошу познакомить нас с работниками типографии. Ведь больше всего пострадают они.
- Мы их не подставим, - возразил Алешка. - Пусть только они попросят кого-нибудь показать нам, как работает типография. Мол, интересно ребятам! И если мы найдем какие-нибудь "черные" расписки и тому подобное, то постараемся, чтобы люди, которые будут за нас просить, оказались никак не затронуты.
- И как вы собираетесь это провернуть? - поинтересовалась Аглая Бертольдовна.
- Разберемся на месте! - ответил Алешка. - Главное - чтобы попали мы в эту типографию! А там, может, клочка бумаги, который мы подберем на полу, окажется достаточно. Или хватит оговорки кого-нибудь из сотрудников типографии. А если мы найдем ниточку, за которую можно уцепиться, всегда можно будет потом изобразить, будто эту ниточку разматывал кто-то другой, а мы здесь совершенно ни при чем.
Так, вот, значит, в чем была Алешкина идея, которую он обдумывал!
- Ну не знаю… - вздохнула Аглая Бертольдовна. - Во-первых, я занимаюсь редакционной работой, а с делами типографскими связаны другие люди, поэтому со стороны производственной я мало кого знаю. Во-вторых, это может быть одна из тех частных минитипографий, которые берут заказы на небольшие тиражи. Сейчас таких типографий полным-полно по Москве развелось, и во многих из них мы можем просто никого не знать. Да и смотреть там особо не на что. Аппарат такой, похожий на большой цветной принтер, который может выдавать разнообразную продукцию. К тому же, такие листовки могли отпечатать в самом банке, если у них хороший полиграфический отдел. Ну-ка, посмотрим! - Она еще раз внимательно изучила все, набранное мелким шрифтом в самом низу листовки. - Так… Заказ номер 1976, печать… где же тут значок производителя? Ага, вот он! Что-то знакомое… - Она нахмурилась, вспоминая. - Указанный номер заказа говорит о том, что это довольно большая типография. Если бы они печатали листовки в банке, или в минитипографии, то, скорее всего на листовке, не было бы указано никаких данных производителя. Смотрите, и тираж здесь указан довольно большой - десять тысяч. Ну-ка, выясним.
И Аглая Бертольдовна набрала номер телефона.
- Привет, Сергей! - сказала она. - Ты у нас с полиграфистами все дела ведешь, так не знаешь ли, у какой типографии такой значок: нечто, похожее на переплетенные буквы "Н" и "П" и завитушка вроде голубка? Ах, ну да, конечно, как же я сама не догадалась! Слушай, а мы с этой типографией никаких дел не ведем? То есть, точнее говоря, ты не ведешь? А не знаешь ли кого-нибудь в ней? Ага, понятно… Хорошо, я ей перезвоню. Да так, надо. Мы тут с ребятами играем в одну игру… Да, учти, игра - строго секретная. Так что лучше будет, если ты не станешь никому рассказывать об этом звонке. Не хочется, чтобы среди знакомых слухи пошли, что я совсем из ума выжила и уже с детьми в их забавах участвую. Да, спасибо. Целую. Пока… Вот так, - сообщила она нам. - Типография "Новая печать", довольно крупная и известная. Кстати, не так далеко отсюда находится. Что думаете? Прогуляетесь туда? Учтите, по моему мнению, эта затея - безумная. Хорошо, если вы ничего не узнаете. Но если там поймут, что вы что-то вынюхиваете и пытаетесь разобраться в каких-то незаконных делишках, вас могут так взгреть, что мало не покажется!
- Надо туда двигаться! - решительно заявил Жорик. - Чем безумнее идея - тем лучше!
И мы его поддержали.
- Что ж, - сказала Аглая Бертольдовна. - Тогда нужно сделать еще один звонок, чтобы вы могли проникнуть в эту типографию.
И она опять взялась за телефон.
Глава девятая
Досадный промах - и мое озарение
- Привет, дорогуша! - сказала в трубку Аглая Бертольдовна. - Почитала, наконец, твою книжку, а то все недосуг было. Сама знаешь, сколько работы. Что тебе сказать? Очень славная книжка. Я давно говорила, что тебе надо собрать твои стихи и издать сборником. Из нового хочу "Аисты" особо отметить. Очень цельная вещь, цельная и чистая. Обидно, что в наши дни хорошие поэты не только не получают гонорара, но еще и за свои деньги должны сборники печатать. Прости за нескромность, во сколько тебе это обошлось? Да ну!.. - Аглая Бертольдовна присвистнула. - Да, понимаю. Буду еще усерднее пропагандировать тебя всем знакомым, чтобы покупали книги у автора. А где еще можно купить сборник помимо тебя? А, понятно, в этих двух магазинчиках некоммерческой литературы… Да, надо сказать, типография постаралась. Очень качественно напечатали книгу. Это ж типография "Новая печать", как я поглядела, да? Кстати, раз уж разговор зашел, не осталось у тебя связей в той типографии. Нет, не для меня. Тут вообще вот какое дело. Понимаешь, сидят у меня ребятки лет по двенадцать-тринадцать, которые очень интересуются полиграфией и хотели бы попасть на экскурсию в какую-нибудь большую типографию, чтобы поглядеть, как там что работает. Ты не могла бы поспособствовать? Могла бы? Отлично! Да, записываю. Так, Зинаида Гавриловна… Телефон… Кстати, к ней можно обратиться сегодня, ведь сегодня суббота, выходной?.. Ага, поняла. Спасибо тебе огромное!
Аглая Бертольдовна выключила телефон-трубку и перевела дух.
- Вот так, - сообщила нам она. - Надо сказать, я никогда не вру, и хитрю очень редко. И ведь в главном я ни капельки не соврала! У Таньки действительно стихи очень хорошие. Хорошо, Сергей меня надоумил, что Танька Жихарева издала сборник за свой счет в той самой типографии… Но во всем остальном мне крутиться пришлось! Честное слово, я чувствовала себя прямо суперагентом, или, по меньшей мере, мисс Марпл! Но это… это здорово! - Судя по всему, она получала огромное удовольствие от этой игры и от тех невинных хитростей, к которым ей пришлось прибегнуть. - Значит, издала Танька сборник в этой типографии, и за тираж в две тысячи экземпляров с нее взяли четыре тысячи долларов!
- Ничего себе! - сказал Жорик. А мы все присвистнули.