В результате произошло распыление сил 5-й гвардейской танковой армии, а генерал Ротмистров лишился своего мощного резерва. В 5-м гвардейском Зимовниковском механизированном корпусе остались две из четырех бригад: 24-я танковая и 10-я механизированная.
В 8 часов 30 минут 12 июля после авиационной и артиллерийской подготовки войска 6-й и 5-й гвардейских армий, 1-й и 5-й гвардейской танковых армий перешли в наступление. На направлении главного удара на участке совхоз "Октябрьский", Ямки действовал наиболее сильный по своему составу 29-й танковый корпус 5-й гвардейской танковой армии. Правее, между р. Псел и совхозом "Октябрьский", продвигался ее 18-й танковый корпус, а левее – 2-й гвардейский Тацинский танковый корпус. На направлении главного удара также были задействованы 42-я гвардейская стрелковая и 9-я гвардейская воздушно-десантная дивизии. В этой связи не совсем корректно высказывание П.А. Ротмистрова о том, что в этом небывалом по размаху танковом сражении "в боевых порядках танков на направлении главного удара пехоты почти не было ни с той, ни с этой стороны" .
Одновременно в наступление перешла и ударная группировка 4-й танковой армии генерала Гота. Началось крупное встречное танковое сражение, в котором с обеих сторон, по уточненным данным, участвовало 1160 танков и самоходных (штурмовых) орудий (с советской стороны 670, со стороны противника – 490) . В "Отчете о боевых действиях 5 гв. ТА в период с 7 по 27.7.43 г." отмечалось, что "развернулось необычное по своим масштабам танковое сражение, в котором на узком участке фронта с обеих сторон участвовало более 1500 танков" .
Встречное танковое сражение характеризовалось частыми и резкими изменениями обстановки, активностью, решительностью и большим разнообразием форм и способов боевых действий. На одних направлениях развернулись встречные бои, на других – оборонительные действия в сочетании с контратаками, на третьих – наступление с отражением контратак.
Части 18-го танкового корпуса генерала Б.С. Бахарова, сломив ожесточенное сопротивление противника, к вечеру 12 июля продвинулись всего на 3–4 км, потеряв 55 танков. Командир корпуса принял решение отказаться от дальнейших бесплодных атак и перейти к обороне. Возможно, поэтому генерал Бахаров приказом наркома обороны Сталина от 25 июля был освобожден от должности и назначен заместителем командира 9-го танкового корпуса.
29-й танковый корпус под командованием генерала И.Ф. Кириченко также преодолел сопротивление противника и к исходу дня продвинулся на 1,5 км. Противник был вынужден отойти в район Грезное. При этом корпус, имевший 212 танков и САУ, потерял 150 боевых машин. 2-й гвардейский Тацинский танковый корпус перешел в атаку в 10 часов утра, сбил прикрытие противника и начал медленно продвигаться в направлении Ясной Поляны. Однако противник, создав превосходство в силах и средствах, остановил части корпуса, а на отдельных участках и потеснил их. Из 94 танков, участвовавших в наступлении, противник уничтожил 54. Части сводного отряда генерала Труфанова сумели остановить продвижение 3-го танкового корпуса противника. При этом не было должным образом организовано взаимодействие между частями и соединениями. В результате 53-й гвардейский отдельный танковый полк атаковал боевые порядки 92-й гвардейской стрелковой дивизии и 96-й отдельной танковой бригады. После этого полк вступил в огневой бой с танками противника, а затем получил приказ на отход. Приказом командующего 69-й армией генералу Труфанову был объявлен выговор, а командир 92-й гвардейской стрелковой дивизии полковник В. Ф. Трунин позднее отстранен от занимаемой должности.
Войска 5-й гвардейской армии своим правым флангом, преодолев сопротивление вражеских войск, вышли к северной окраине Кочетовки, а на левом фланге вели оборонительные бои на р. Псел. Соединения 6-й гвардейской и 1-й танковой армий, хотя и приняли участие в контрударе, но продвинулись на незначительную глубину. Это объясняется главным образом недостатком времени, которым они располагали для подготовки к контрудару, а также слабым артиллерийским и инженерным обеспечением.
Таким образом, войска Воронежского фронта не сумели разгромить группировку 4-й танковой армии, вклинившуюся в оборону на 30–35 км. Генерал армии Ватутин в полночь 12 июля докладывал Сталину:
"Танковая армия Ротмистрова с приданными ей 2 и 2 гв. тк непосредственно юго-западнее Прохоровки на узком участке фронта сразу вступила во встречное сражение с танковым корпусом СС и 17 тд противника, которые двинулись навстречу Ротмистрову. В результате на небольшом поле произошло ожесточенное массовое танковое сражение. Противник потерпел здесь поражение, но и Ротмистров понес потери и почти не продвинулся вперед. Правда, Ротмистров не вводил войск своего мехкорпуса и отряда Труфанова, которые частично использовались для парирования ударов противника по армии Крюченкинаи по левому флангу армии Жадова".
По уточненным данным, 4-я танковая армия 12 июля потеряла 200 танков и штурмовых орудий из 420, а советская 5-я гвардейская танковая армия – 500 танков и САУ из 951 . В половине четвертого утра 13 июля генерал Ротмистров приказал командиру 18-го танкового корпуса закрепиться на занимаемом рубеже, обратив особое внимание на обеспечение правого фланга на рубеже Петровка, Михайловка. Такие же приказы получили и другие корпуса.
По сведениям фон Манштейна, советские войска к 13 июля потеряли на фронте "Цитадель" 24 тыс. человек, 1800 танков, 267 орудий и 1080 противотанковых орудий . В своих мемуарах он почему-то обошел молчанием танковое сражение под Прохоровкой. Ему стало известно, что 9-я армия вынуждена была приостановить наступление и что советские войска перешли в наступление против 2-й танковой армии. Несмотря на это, командующий группой армий "Юг" решил не приостанавливать преждевременно сражения, так как в его распоряжении находился еще 24-й танковый корпус (17-я танковая дивизия и дивизия СС "Wiking"), который он мог бросить в бой как последний козырь.
Все попытки дивизий 33-го гвардейского стрелкового корпуса и корпусов 5-й гвардейской танковой армии потеснить 13 июля войска 4-й танковой армии успеха не имели. Около трех часов ночи 14 июля маршал Василевский докладывал Сталину:
"…Вчера сам лично наблюдал к юго-западу от Прохоровки танковый бой наших 18-го и 29-го корпусов с более чем двумястами танками противника в контратаке. Одновременно в сражении приняли участие сотни орудий и все имеющиеся у нас РСы. В результате все поле в течение часа было усеяно горящими немецкими и нашими танками. В течение двух дней боев 29-й танковый корпус Ротмистрова потерял безвозвратными и временно вышедшими из строя 60 % и 18-й корпус – до 30 % танков. Назавтра угроза прорыва танков противника с юга в районе Шахово, Авдеевка, Александровка продолжает оставаться реальной. В течение ночи принимаю все меры к тому, чтобы вывести полки ИПТАП. Учитывая крупные танковые силы противника на прохоровском направлении, здесь на 14.VII главным силам Ротмистрова совместно со стрелковым корпусом Жадова поставлена задача – разгромить противника в районе Сторожевое, севернее Сторожевого, совхоз "Комсомолец", выйти на линию Грезное – Ясная Поляна и тем более прочно обеспечить прохоровское направление".
Каковы же были планы Главного командования Сухопутных войск и командующего группой армий "Юг"?
13 июля в ставке Гитлера состоялось совещание с участием командующих группами армий "Центр" и "Юг". В докладе генерал-фельдмаршала фон Клюге отмечалось, что в связи с большими потерями наступление 9-й армии группы армий "Центр" не может продолжаться и не может быть успешным. Фон Манштейн был иного мнения.
– Если говорить о группе армий "Юг", то сражение вошло в решающую стадию, – сказал он. – После успешного отражения атак противника, бросившего в последние дни в бой почти все свои оперативные резервы, победа уже близка. Остановить сейчас битву, вероятно, означало бы упустить победу! Если 9-я армия будет хотя бы только сковывать противостоящие ей силы противника и, может быть, потом возобновит наступление, то мы попытаемся окончательно разбить силами наших армий действующие против нас и уже сильно потрепанные части противника. Затем группа армий "Юг" вновь будет наступать на север, перейдет Псел восточнее Обояни двумя танковыми корпусами и потом, повернув на запад, заставит силы противника, находящиеся в западной части Курской дуги, принять бой с перевернутым фронтом. Чтобы эффективно обеспечить с севера и востока эту операцию, группа Кемпфа должна теперь немедленно получить 24-й танковый корпус. Естественно, что сил группы армий хватит только на то, чтобы продолжать наступление до района южнее Курска. Если же и после преодоления кризиса на Орловской дуге 9-я армия не сможет возобновить наступление, мы попытаемся, по меньшей мере, разбить действующие сейчас против нас силы противника так, чтобы мы могли легко вздохнуть. В противном случае, если разбить противника лишь наполовину, немедленно возникнет кризис не только в Донбассе, но и на фронте "Цитадель".
Доводы фон Манштейна не возымели действия. Гитлер прислушался к мнению фон Клюге, считавшего исключенным возобновление наступления 9-й армии и настаивавшего на том, чтобы вернуть ее на исходные позиции. Фюрер решил, учитывая также необходимость снятия сил для переброски их в район Средиземного моря, остановить осуществление операции "Цитадель". 24-й танковый корпус в связи с угрозой наступления советских войск на Донецком фронте был подчинен группе армий "Юг", но не для свободного использования. Наряду с этим Гитлер все же согласился с тем, что группа армий "Юг" должна попытаться разбить действующие на ее фронте части противника и создать тем самым возможность снятия сил с фронта "Цитадель" .
14 июля 2-й танковый корпус СС, развивая успех, достиг Прохоровки, а 48-й танковый корпус подошел к долине р. Псел западнее Обояни. В этих боях были частично разгромлены, частично сильно потрепаны оперативные резервы Воронежского фронта. Попытки войск 5-й гвардейской и 5-й гвардейской танковой армий 14–15 июля возобновить наступление успеха не имели. Это вынудило 16 июля командующего Воронежским фронтом генерала армии Ватутина отдать приказ о переходе к жесткой обороне.
Фон Манштейн, вернувшись из Ставки фюрера в свой штаб, провел совещание с командующими армиями. По его итогам 16 июля были изданы приказы, согласно которым группе армий "Юг" предстояло нанести удары по противнику еще до окончания битвы в районе Курской дуги. 4-я танковая армия должна была двумя короткими ударами на север и на запад окончательно разбить части Воронежского фронта, расположенные южнее Псела. Армейской группе "Кемпф" предписывалось прикрыть эти атаки, действуя в восточном направлении, и одновременно, взаимодействуя с 4-й танковой армией, уничтожить группировку противника, окруженную на стыке между обеими армиями. В дальнейшем фон Манштейн предусматривал отвести обе армии на исходные позиции, несколько улучшенные в связи с характером местности, чтобы высвободить необходимые силы. Одновременно фон Манштейн просил 4-й воздушный флот, который не смог в эти дни действовать в связи с плохими погодными условиями, перенести свои действия в район на Миусе и Северском Донце, чтобы сорвать замеченные там приготовления советских войск к наступлению .
Однако этот план не удалось претворить в жизнь. 17 июля в наступление против немецкой 6-й армии перешли войска Юго-Западного и Южного фронтов. Это вынудило Главное командование Сухопутными войсками изъять часть сил из состава группы армий "Юг". Фон Манштейну было приказано вывести из сражения 2-й танковый корпус СС и направить его в распоряжение ОКХ. 18 июля поступил новый приказ, о передаче двух танковых дивизий в подчинение командующего группой армий "Центр". Ее войска вели ожесточенные боевые действия против войск левого крыла Западного фронта, Брянского и Центрального фронтов, которые 12 июля приступили к осуществлению Орловской стратегической наступательной операции (операция "Кутузов"). В результате фон Манштейн, лишившись наиболее боеспособных соединений, был вынужден отказаться от запланированных ударов и вернуть свои армии на исходные позиции.
Не только фон Манштейн вынужден был отдавать часть войск для усиления других участков фронта. В этой же ситуации оказался и командующий Степным фронтом генерал Конев. С восьми часов вечера 14 июля по распоряжению Ставки ВГК в состав Воронежского фронта передавалась 27-я армия с 4-м гвардейским танковым корпусом. С 23 часов 18 июля из состава Степного фронта в резерв Ставки ВГК выводились 52-я армия, 3, 5 и 7-й гвардейские кавалерийские корпуса. Взамен генерал Конев получил из состава Воронежского фронта 69-ю и 7-ю гвардейскую армии с занимаемыми ими участками. Кроме этих армий, Степной фронт теперь включал 53-ю армию с 1-м механизированным корпусом, 47-ю армию с 3-м гвардейским механизированным корпусом, 4-ю гвардейскую армию с 3-м гвардейским танковым корпусом. Причем 4-ю гвардейскую армию разрешалось использовать только с разрешения Ставки .
И.С. Конев впоследствии отмечал, что он выступал против такого способа использования стратегических резервов. Командующий Степным фронтом категорически возражал против "раздергивания" фронта по частям, предложив использовать его в полном составе для перехода в контрнаступление. Но, как пишет Конев, Ставка не согласилась с этим предложением. 30 июля командующий Степным фронтом направил представителю Ставки ВГК маршалу Жукову телеграмму следующего содержания:
"Докладываю: лучшие четыре армии, механизированный и танковый корпуса из Степного фронта переданы Воронежскому фронту. Включенные в состав фронта(имеется в виду Степного. – Авт.) две армии Воронежского фронта в результате июльских боев имеют малочисленный состав дивизий и большие потери в материальной части артиллерии и оружия. Танков во фронте мало, в 53-й армии всего 60 танков, в 69-й армии – 88 танков, в 7-й гвардейской армии – 50 танков, в 1-м механизированном корпусе – 200 танков. Фронт имеет активную задачу.
Прошу распоряжений:
1. Усилить фронт одним танковым корпусом. Полагал бы возможным один танковый корпус взять у Воронежского фронта, в частности 4-й гвардейский танковый корпус или 3-й гвардейский танковый корпус от Кулика.
2. Взамен 47-й армии включить в состав Степного фронта 4-ю гвардейскую армию Кулика или 52-ю армию.
Прошу Вашего решения".
Но вернемся к операции "Цитадель". Ее замысел был окончательно похоронен. Фон Манштейн отмечал: "Операция "Цитадель" была прекращена немецким Главным командованием еще до исхода сражения по следующим причинам: во-первых, в связи со стратегическим влиянием других театров военных действий (Средиземное море) или других фронтов (2 танковая армия на Орловской дуге), и лишь во-вторых – в связи с тактической неудачей, а именно, остановкой наступления 9 армии, которая поставила под вопрос, по меньшей мере, быстрое достижение исхода сражения".
По данным фон Манштейна, войска Воронежского фронта потеряли 85 тыс. человек, в том числе 17 тыс. убитыми и около 34 тыс. пленными. Группа армий "Юг" потеряла 20 720 человек, в том числе 3330 убитых . Все соединения, за исключением одной танковой дивизии, остались боеспособными, хотя некоторые пехотные дивизии понесли значительные потери.
Фон Манштейн, оценивая исход операции "Цитадель", отмечал, что "инициатива на Восточном театре военных действий окончательно перешла к советской стороне" . Командующий группой армий "Юг" вынужден был временно снять с северного фланга 3-й танковый корпус и 3-ю танковую дивизию, чтобы с их помощью восстановить положение в Донбассе. Вскоре Гитлер вновь вернул в распоряжение командующего группой армий "Юг" для контрудара в Донбассе 2-й танковый корпус СС, который намечалось перебросить в Италию.
В связи с тем, что предназначенные для контрудара в Донбассе 3-й танковый корпус и 2-й танковый корпус СС, а также танковые дивизии прибывали поочередно, фон Манштейн планировал восстановить положение на участке 1-й танковой армии южнее Северского Донца коротким ударом двух дивизий первого эшелона 2-го танкового корпуса СС. Впоследствии намечалось ударом всех танковых сил ликвидировать большой плацдарм войск Южного фронта в полосе 6-й армии и вновь восстановить оборону на р. Миус.
Гитлер, однако, без всякого объяснения запретил проведение операции в полосе 1-й танковой армии. Это вынудило фон Манштейна направить протест в ОКХ: