- Да нет, но… Я думал, сам отец… Яночка презрительно пожала плечами.
- Ты что, отца не знаешь? Разве он на такое способен? И речи быть не может. Больше того - не смей ему об этом даже и заикаться, он упрётся, и тогда все пропало! Знаешь ведь, какой он. Скажет - не желаю напрашиваться. Или - ничего из этого не выйдет. Или - у меня нет времени заниматься пустяками. Или ещё что придумает. Просто не захочется ему заниматься дополнительными хлопотами, уж мы-то с тобой прекрасно знаем, как трудно отца подвигнуть на какое-то дополнительное дело. А вот когда мы сами все оформим, когда он получит от работодателя готовый контракт, тут уж ему некуда будет деваться. Поедет, как миленький!
- В общем, ты права, - все ещё сомневаясь, сказал Павлик. - К тому же мать, со своей стороны, надавит на него, уж ей-то обязательно захочется поехать. Вот только я сомневаюсь, что мы с тобой сумеем все провернуть. Такие сложности…
- А я разве говорю, что дело простое?
- Я тебе ещё не обо всем рассказал. Мало написать на машинке все эти документы, ещё нужно их заверить.
- Что именно заверить?
- Вроде бы все, начиная с диплома. Минутку… Мальчик опять заглянул в свои записи.
- Да, правильно. Копия и сам диплом должны быть заверены соответствующим учреждением, институтом или министерством. Перечень трудовой деятельности надо заверить в кадрах любого учреждения, где работал отец, например последнего. Только биографию заверять не надо. А вот как быть с теми документами, которые требуется заверять?
- И диплом тоже? - удивилась Яночка. - Ну и бюрократы! Да он у отца тысячу лет, и никто не требовал, чтобы его заверять в высшем учебном заведении, которое отец закончил. Зачем же теперь заверять? Разве он без этого не действителен?
- У нас действителен, а присяжный переводчик без этого не возьмётся переводить. Ведь высылается же перевод, а не диплом на польском. А этот двоюродный брат Эдика мне объяснил, почему вдруг такие строгости. Оказывается, много находилось прохиндеев, которые покупали себе дипломы на базаре, давали переводить и преспокойненько направлялись в загранкомандировки по линии Полсервиса. Вот и вышло распоряжение для переводчиков - не переводить дипломов, если они не заверены соответствующим учреждением, по всей форме, с печатью и подписями. Теперь уже купленные на базаре не годятся. А в соответствующих учреждениях даже завели дополнительные штатные единицы. Сидит такой сотрудник и занимается только тем, что заверяет. Шлёпнет печать и подпишется.
- Наверное, к этому сотруднику должен идти взрослый, вряд ли нам заверят отцовский диплом. Хотя…
- Что ты придумала?
- Пока не скажу. Сначала узнай, какой сотрудник занимается этим, а потом я тебе выложу свою идею.
- Узнать проще простого. Отец окончил Политехнический. Пойду туда и узнаю, кто у них заверяет. А насчёт биографии не беспокойся, перепишу у двоюродного брата Эдика.
- Ты спятил? Откуда у чужого двоюродного брата биография отца?
- Не биография, образец биографии. Она должна быть короткая и в то же время содержать все необходимые сведения. По образцу написать раз плюнуть. Самое сложное - трудовая деятельность отца.
- А тут нам поможет Рафал, - сказала сестра. - Через год он кончает лицей, будет сдавать экзамены на аттестат зрелости и до сих пор не решил, идти ли ему на механический или на строительный факультет, как наш отец. Подговорим его, пусть в подробностях выпытает у отца, чем отец занимался после окончания, со всеми подробностями, кубатурами и прочим. Раз уж надо выбирать - строительство или свой автомобильный. Хотя, я думаю, пойдёт на автомобильный…
- А это уже неважно. Главное, повыспросит у отца, тот все ему расскажет, а мы будем тихонько сидеть в сторонке, слушать и каждое слово записывать. Главное, цифры. И потом извлечём из них кубатуры!
Через два дня заговор против отца созрел окончательно. Заговорщики незаметно вытащили из коробки в спальне родителей диплом с вкладышем, удостоверяющим, что Роман Хабрович является дипломированным инженером-строителем. Без труда также удалось получить от всеведущего двоюродного брата информацию о том, кто в министерстве заверяет дипломы. Своими знаниями двоюродный брат делился с одноклассником брата охотно и бескорыстно.
Разделавшись с макулатурой, Павлик и Яночка на следующий же день отправились в министерство.
Сотрудница министерства, в обязанности которой входило заверять дипломы, оказалась милой и умной женщиной, к тому же - редкий случай! - к своему делу она относилась с душой и вникала в его смысл. Она немного удивилась при виде посетителей: к ней ещё не приходили дети 12 или 13 лет. Она не прогнала их, а предложила сесть и добродушно поинтересовалась, по какому делу они к ней пришли.
Мальчик и девочка были очень похожи друг на друга - наверное, брат и сестра, очень симпатичные и вежливые. Павлик кратко и понятно изложил суть дела, а Яночка, не давая сотруднице вставить слово, продолжила, глядя на неё большими голубыми глазами:
- Мы понимаем, проше пани, что отцу надо бы прийти к вам самому, что он и собирался сделать, но, представляете, вывихнул ногу, с неделю придётся ему полежать, и он очень расстраивается, что теперь все оформление застопорится…
- …а у него через три дня день рождения, вот мы и придумали сделать ему подарок, - подключился Павлик. Действовал он по наитию, такой ход они с сестрой предварительно не обсудили, да и Яночка бы никогда не согласилась на него, ведь у отца день рождения через полгода, что вот в этом дипломе написано чёрным по белому. Ну да сейчас не будет она опровергать утверждения брата, надо гнуть прежнюю линию. И девочка продолжала:
- Вот мы и хотели просить вас, проше пани, если это возможно, учесть нашу просьбу. А чтобы вы не сомневались, мы захватили свои ученические удостоверения, вот они, тут ясно написано, что мы и в самом деле дети пана Романа Хабровича.
Сотрудница министерства была потрясена. Первый раз в жизни ей довелось встретить детей, которые по собственной инициативе захотели порадовать родителей. Просто невероятно! Да для таких необыкновенных детей она бы и не то ещё готова была сделать! Вот диплом, вот удостоверения. Глубоко взволнованная и тронутая до глубины души женщина с умилением посмотрела на этих ангелов и ответила:
- Случай нетипичный, но, мне кажется, я имею право учесть вашу просьбу. Только надо купить марку госпошлины, её положено приклеивать на выданной мной справке.
К счастью, у брата с сестрой набралась необходимая сумма, и Павлик помчался на первый этаж, где в кассе продавались марки. Яночка же спокойно наблюдала, как тем временем сотрудница министерства приклеила к отцовскому диплому дополнительную страничку, на которой что-то записала и шлёпнула печать. Вернулся Павлик с маркой, её прилепили, где положено, и женщина с чувством распрощалась со своими необычными посетителями, уже предвкушая, как вечером расскажет дома о том, какой бывает современная молодёжь.
- Уфф, я даже взопрел, - сказал Павлик, когда они уже вышли на улицу.
- А чего нервничать? - пожала плечами сестра. - Раз уж я придумала - будь спок, все получится.
- Да нет, не в этом дело, - пояснил брат. - Когда я за маркой помчался, вспомнил, что ведь на дипломе проставлена дата отцовского рождения!
- Ну и что? - опять пожала плечами Яночка. - Я это раньше тебя сообразила. Надо же, такую глупость сморозил! И придумала, как исправить положение в случае чего. Если бьт она обратила внимание на дату рождения, сказала бы ей, что у отца - не день рождения, а именины, потому что второе имя отца - Феликс. Сегодня как раз у Феликсов день ангела.
- Ты что? Ведь второе имя отца - Павел!
- Что с того? А сегодня именинники Феликсы, надо же тебя, дурака, выручать. Пришлось бы отцу стать Феликсом. Второе имя в дипломе не проставлено. Ну как, ты раздобыл образец биографии?
- Раздобыл. С биографией покончим за один вечер, потом возьмёмся за Рафала.
Автобиография отца, судя по образцу, и в самом деле должна быть очень простой. В ней следовало сообщить свои анкетные данные, адрес, семейное положение, а затем, не вдаваясь в перипетии детства, сразу перейти к учёбе в вузе. Затем коротенько перечислить этапы трудовой деятельности, отразив в них занимаемую должность и характер выполняемой работы, закончив последним местом работы.
Некоторые моменты образца вызвали у Яночки вопросы.
- Вот тут написано: "Загранкомандировка в Пернамбуко в 1972 году". Что нам с этим делать?
- Ведь это же образец! - втолковывал Павлик непонятливой сестре. - Был наш отец в Пернамбуко? Не был, значит, не пишем. Тут это как пример приводится. Так что о Пернамбуко не упоминаем.
- А, может, это произведёт плохое впечатление? - упорствовала сестра.
- Ничего не поделаешь, - вздохнул брат. - Раз не был, значит, не пишем.
- Погляди, какая у отца получается коротенькая автобиография. Всего два места работы! Не мешало бы в серединку ещё что-нибудь вписать. Желательно заграницу.
Мальчик почесал в затылке.
- В общем-то, конечно, не мешало бы… Но тогда придётся придумать, что он там, за границей, делал. Что бы он мог делать?..
- Проще всего контролировать, - подумав, сказала Яночка. - Или ещё лучше - где-то что-то проинспектировать.
- Это ты хорошо придумала! - обрадовался брат. - Инспектировать часто посылают. А куда? Проще всего - в ГДР.
- Эээ, в ГДР каждый дурак ездит. И тогда нам придётся писать названия учреждений по-немецки, а ни ты, ни я немецкого не знаем. Надо отправить отца туда, где говорят по-английски.
- Так давай в Англию! Уж там точно говорят по-английски. А английский мы оба немного знаем.
- Ага, значит в Великобританию… Вот тут написано: "Цель поездки". Как бы поофициальнее выразиться? Контроль, проверка, инспекция… Ревизия! О, ревизия лучше всего. "Ревизия документации", звучит?
- Очень здорово звучит! - похвалил брат.
- Пиши: "Загранкомандировка в Великобританию на предмет ревизии конкурсной документации". Наверняка в этой Великобритании какие-то конкурсы проводятся, значит, есть документация, и обязательно её надо проверять. И обойдёмся без названий учреждений. Только вот в каком году папу туда послали? Надо разыскать перерыв между работами.
- А у него в паспорте проставляются штампы, когда он меняет место работы, - вспомнил Павлик. - Надо заглянуть в его паспорт.
- Вот и загляни. Когда отец вернётся с работы и повесит пиджак в шкаф, незаметно вытащи у него из кармана паспорт. И на всякий случай служебное удостоверение. Я думаю, перед тем, как приступить к этой своей теперешней работе, он и совершил инспекционную поездку в Великобританию. На сколько, как думаешь?
- Думаю, двух месяцев хватит, - решил Павлик.
- Чудесненько! И это будет похлеще, чем ихнее Пернамбуко. О, погоди! Ведь отец ездил в Данию!
- Ездил! - подтвердил мальчик. - И даже два раза! Когда это было? Дай подумать… Три года назад во второй раз поехал, значит, первый раз ещё раньше. Что он там делал, не помнишь?
- Ездил на какой-то съезд. Или симпозиум? Не помню. Я считаю, ни съезд, ни симпозиум нельзя считать работой. Давай из этих двух поездок сделаем одну, зато подлиннее, и… это должна быть трудовая деятельность. Опять инспекция?
- Нет, хватит проверок, - решил мальчик. - Пусть в Дании отец занимается сотрудничеством.
- А каким сотрудничеством?
- Пока не знаю, послушаем, что отец расскажет Рафалу, и потом решим, в какой области он сотрудничал с датчанами. И мне кажется, командировку в Данию надо вставить в середину его теперешней работы, очень хорошее впечатление на арабского работодателя произведёт.
- Ну, тогда пока все, остальное заполним после рассказа отца о его трудовой деятельности. Ага, вот ещё что, надо написать, знает ли отец французский.
- Ни словечка не знает, это я тебе скажу сразу. Немного знает английский и немецкий, а французский - ни в зуб ногой.
- Не страшно. Я считаю, раз он едет в страну, где официальный язык в учреждениях французский, значит, хоть сколько-нибудь должен знать. Понятно, мы не можем написать - "Свободно владеет". Надо что-то другое…
- "Читает и переводит со словарём", - предложил Павлик. - Если немного поучится, сможет. А этого для работодателя достаточно.
- Ну и прекрасно! Значит, нам остались только даты, остальное зависит от Рафала.
В этот вечер Рафал напросился на ужин, что никого не удивило. Дело в том, что пани Кристина, желая испытать новоприобретённый кухонный комбайн, приготовила на вечер бисквит с кремом.
Умяв две порции бисквита к большому удовольствию хозяйки, племянник наконец взялся за дело.
- Скажи-ка, дядя, что ты делал после окончания вуза? - обратился он к пану Роману.
- Женился! - буркнул пан Роман.
- Нет, я имею в виду твою работу, - уточнил племянник. - И не думай, что только тебя мурыжу, в Анджея я тоже вцепился. Ведь на будущий год я кончаю лицей, и надо решать, где учиться дальше. Он мне про свою механику все рассказал, теперь ты расскажи о строительном деле. Что ты делал сразу после окончания? С чего начинал?
- С чего же я начинал? - задумался пан Роман. - Понятия не имею, как-то забылось… А нет, вспомнил! Для начала я делал расчёты фундаментов под новые машины, только что к нам поступившие. И жутко боялся рассчитать что-нибудь не так. Мой начальник как раз угодил в больницу, я остался один, не с кем было посоветоваться. Цеха ещё не построили для новых машин, и руководство комбината решило действовать по науке, строить цех по всем правилам. Ну и заложили сначала расчётный фундамент, а потом возвели цех…
Отодвинувшись со своей табуреткой от кухонного стола, Яночка незаметно опустила руки на колени и нагнулась. Павлик, сидящий рядом, напротив, навалился на стол, загораживая сестру, чтобы никто не заметил её блокнота и карандаша.
- А они большие были? - задал он наивный вопрос.
- Что? - не понял отец.
- Ну те твои фундаменты под машины. И цех.
- Фундаменты наверняка очень прочные, рассчитанные на вибрацию. Что же касается цеха - большой был, насколько помню, его кубатура составляла четырнадцать тысяч кубических метров.
- Не мешай! - одёрнул брата Рафал и сам задал дяде вопрос: - Ну и как ты со всем этим справился?
Понемногу пан Хабрович разговорился и с удовольствием предался воспоминаниям, выдвигая на первый план смешные стороны начала своей трудовой деятельности. Рафала же интересовали, оказывается, в первую очередь технические детали. Павлик упорно расспрашивал о размерах всех строительных конструкций, упоминаемых отцом. Яночка тщательно все записывала.
Поздно вечером, оставшись одни, брат с сестрой подвели итоги сделанного. Урожай технических деталей оказался на редкость богатым. Правда, пан Роман не всегда точно помнил, с какими конструкциями имел дело в том или ином году, годы решительно спутались в его памяти, но, поразмыслив, Яночка с Павликом сочли необязательной точную привязку к датам. И без того работа над документом заняла у них целых три дня. Ничего удивительного - описание трудовой деятельности отца пестрело множеством цифр.
Так и сяк мусолили фразу о загранкомандировке в Англию. Окончательный вариант их удовлетворил: "Загранкомандировка в Великобританию на предмет ревизии конкурсной документации промышленного объекта кубатурой в 116 тыс. м3". Эти 116 тысяч кубических метров они взяли с потолка, точно так же поступили и с вопросом о совместном строительстве некоего мифического объекта в Дании.
Наконец документ сотворили.
- А теперь все это требуется перепечатать на машинке и заверить печатями и подписями в отцовском отделе кадров,говорил чрезвычайно довольный Павлик.Ты перепишешь на машинке тёти Моники, когда она на работе, а я возьму на себя кадры. А потом надо будет отдать документы на перевод присяжному переводчику.
- Я узнавала, есть такой на улице Венской, - сказала Яночка. - Я по телефонной книге нашла. Ох, боюсь, он очень дорого берет за перевод. Где раздобыть деньги?
Мальчик пал духом.
- И в самом деле! К тому же все документы должны быть в трех экземплярах.
- Зачем им в трех?
- Понятия не имею, но двоюродный брат Эдика предупредил. Где же нам деньги раздобыть?
- Давай сначала узнаем, сколько это будет стоить, а потом начнём ломать голову. Ты пойдёшь узнавать или я?
- Зачем ходить? Спрошу у двоюродного брата.
Кадры прошли безболезненно, хватило одного посещения, правда, пришлось делать вид, что пришли с отцом и он только на минутку отлучился. А вот с присяжным переводчиком дело оказалось хуже. Настолько худо, что вся операция повисла на волоске. Оказывается, этот живодёр требует за перевод 5800 злотых! Астрономическая сумма во много раз превышала кредитоспособность брата и сестры. За год, возможно, они бы и собрали такую прорву денег, за короткое же время - исключено.
- Я скопила шестьсот злотых, - грустно говорила Яночка. - Эх, жаль много мы потратили на макулатуру.
- А у меня всего четыреста, - так же грустно вторил ей брат. - Значит, всего тысяча, не хватает ещё четырех тысяч восьмисот. Откуда их взять?
- Можно было бы попросить у родных, но ведь обязательно станут допытываться, зачем нам, - рассуждала девочка. - Нет, мы никому не должны говорить о нашей задумке.
Павлик выдвинул предложение:
- Сейчас вон какие хвосты стоят за всяким дефицитом. Мне дружки говорили, можно неплохо заработать, если для кого-нибудь постоять в очереди. Как ты думаешь, тысячу дадут?
- Смотря за чем хвост, можно сразу и пять тысяч заработать. Но это опасно, - сказала осторожная сестра. - Тебя как несовершеннолетнего может задержать милиция, и отцу сообщат на работу. Нет, не подходит.
- А ведь ещё и за фотографии придётся платить, - вспомнил Павлик.
Целых полдня пребывали брат с сестрой в тоске и печали. Так хорошо продуманная операция срывалась из-за финансовых трудностей. Уж чего только они не придумывали! Продать что-то из собственной одежды? Тоже надо подключать взрослых. Выиграть в лотерею? Сомнительно. Где-то подработать физическим трудом? Ничего подходящего не маячило на горизонте. Не красть же в самом деле!
Был уже поздний вечер, когда Павлика осенило.
- Придумал! - крикнул он. - Займём!
- У кого ты столько займёшь? - скептически поинтересовалась сестра.
- У всех! У всего класса! И ты тоже. У нас в классе тридцать лбов, пусть хотя бы по пятьдесят злотых с носа… получается полторы тысячи злотых. У тебя…
- У нас в классе сорок два ученика.
- Пусть сорок, по пятьдесят злотых с каждого - две тысячи. Потом мы постепенно им отдадим.
- Ещё не хватает тысячи трехсот злотых.
- Соберём пустые бутылки со всего дома, сдадим - вот тебе ещё триста злотых. А тысячу я одолжу у одного такого из нашего класса. Отец всегда даёт ему денег, сколько бы тот ни попросил, тысяча злотых для него пустяк.
- Ну что же, - все ещё сомневаясь, согласилась Яночка, - может, это и выход. Давай попробуем. Но начнём с бутылок, хочу знать, сколько мы за них получим.
Со стеклотарой дело оказалось даже лучше, чем дети предполагали. За собранные по всему дому бутылки и стеклянные банки удалось выручить даже больше, чем Павлик предполагал - целых пятьсот злотых!
- Очень хорошо! - радовался Павлик. - Теперь у этого… богатенького попрошу всего восемьсот злотых.