Вайолет ничего не ответила. Она стояла и улыбалась, и Клаус с Солнышком улыбались, глядя на нее. Несмотря на фальшивые шрамы, нарисованные у Вайолет на лице, младшие Бодлеры мигом узнали ту улыбку. Именно так улыбалась Вайолет, когда ей удавалось разрешить трудную проблему, связанную обычно с каким-нибудь изобретением. Так она улыбалась, когда они все сидели в тюремной камере и Вайолет придумала, каким образом кувшин с водой поможет им вырваться на свободу. Такая улыбка появилась на ее лице, когда она нашла в чемодане улику, способную убедить мистера По в том, что их Дядю Монти убили. Именно так она улыбалась сейчас, поглядев вверх на странное устройство на потолке, а потом вниз - на два выключателя.
- Смотрите внимательно, - сказала она и щелкнула первым выключателем. Немедленно зубчатые колесики начали вращаться, длинная резиновая полоса поехала вниз - и расположенные венком зеркальца превратились в крутящийся круг.
- И к чему это все? - осведомился Клаус.
- Слушайте, - сказала Вайолет, и все трое услыхали тихий гул мотора. - Вот про это гудение и рассказывал Граф Олаф. Он думал, что гул исходит от хрустального шара, но он исходил от этого устройства.
- А я еще тогда подумал, что слова "магическое гудение" звучат как-то неправдоподобно.
- Легрор? - спросила Солнышко, что означало "А откуда молния?"
- Видите, под каким углом прикреплено большое зеркало? - спросила в ответ Вайолет. - Оно расположено таким образом, чтобы отражать свет, падающий через щель в потолке.
- Но никакой свет оттуда не падает, - возразил Клаус.
- Сейчас - нет, дыра ведь обращена на восток, а сейчас вторая половина дня. Зато по утрам, когда Мадам Лулу соглашается гадать, встает солнце и свет попадает прямо на большое зеркало, оттуда отражается в маленьких зеркальцах, которые приводит в движение ремень…
- Погоди, - остановил ее Клаус. - Я не понимаю.
- Ничего страшного, - отозвалась Вайолет. - Граф Олаф тоже не понимает. Когда он утром входит в палатку, Мадам Лулу включает это устройство и комната наполняется мерцающими бликами. Помнишь, я использовала закон преломления лучей, когда сооружала сигнал бедствия на озере Лакримозе? Тут то же самое, только Лулу выдает это за магическую молнию.
- А если Граф Олаф поднимет голову и увидит, что это не магическая молния?
- Не увидит, если свет выключен. - Вайолет щелкнула другим выключателем, и звезды у них над головой погасли. Плотная ткань, из которой была сделана палатка, не пропускала наружный свет, так что Бодлеры очутились в полной темноте. Это напомнило им спуск в шахту лифта в доме номер 667 на Мрачном проспекте, только там стояла тишина, а здесь их окружал гул механизмов.
- Жуть, - проговорила Солнышко.
- Да, жутковато, - согласился Клаус. - Немудрено, что Олаф принял гудение за что-то магическое.
- Вообразите, как тут все выглядит, когда в палатке сверкает молния, - сказала Вайолет. - Такого рода фокусы и одурачивают людей и заставляют верить в гаданье.
- Значит, Мадам Лулу обманщица, - сказал Клаус.
Вайолет щелкнула обоими выключателя-ми, свет зажегся, а механизм отключился.
- Конечно, обманщица, - подтвердила она. - Не сомневаюсь, что хрустальный шар - простое стекло. Она обманом заставила Графа Олафа поверить, будто она гадалка, чтобы он покупал ей всякие вещи - львов, новые тюрбаны.
- Чезро? - Солнышко подняла лицо и вопросительно поглядела на брата и сестру. Под словом "чезро" она подразумевала "Но если она обманщица, то откуда она знает, что кто-то из наших родителей жив?", и старшие даже не сразу решились ответить ей.
- Она и не знает, - наконец тихо проговорила Вайолет. - Сведения Мадам Лулу такие же фальшивые, как и магическая молния.
Солнышко издала короткий тихий вздох, который старшие еле расслышали из-за бороды, окутывавшей личико девочки, и покрепче обняла ноги Вайолет и Клауса. Тельце ее задрожало от огорчения. Наступила ее очередь нести тяжесть их общего горя. Но долго ей не пришлось этого делать, поскольку Клаус вспомнил кое-что, отчего Бодлеры сумели взять себя в руки.
- Постойте-ка, - сказал он, - Мадам Лулу, может, и обманщица, но ее информация, очевидно, бывает настоящей. Ведь она всегда сообщала Олафу, где мы находимся, и всегда говорила правильно.
- Это верно, - спохватилась Вайолет. - Я и забыла.
- В конце концов, - Клаус с трудом добрался до кармана собственных брюк, - мы ведь тоже поверили, что кто-то из наших родителей жив, когда прочли вот это. - Он развернул листок бумаги, и сестры узнали тринадцатую страницу сникетовского досье. К странице была прикреплена фотография, на которой стояли Бодлеры-родители, рядом с ними - мужчина, которого дети мель-ком встречали в Городе Почитателей Ворон, и еще один человек, незнакомый детям, а под фотографией была написана фраза, которую Клаус выучил уже наизусть, и ему не требовались очки, чтобы прочесть ее. "Основываясь на фактах, обсуждаемых на странице девять, эксперты подозревают, что в пожаре скорее всего уцелел один человек, однако местонахождение оставшегося в живых неизвестно", - процитировал Клаус. - Может, Мадам Лулу об этом знает?
- Откуда? - усомнилась Вайолет.
- Так, давайте подумаем, - ответил Клаус. - Граф Олаф сказал, что после появления магической молнии Мадам Лулу велела ему закрыть глаза, чтобы дать ей сосредоточиться.
- Там! - Солнышко показала на стол с хрустальным шаром.
- Нет, Солнышко, - возразила Вайолет. - Шар не мог ей ничего сказать. Он не магический, ты же помнишь?
- Там! - продолжала настаивать Солнышко, и пошла к столу. Вайолет и Клаус неуклюжей походкой поковыляли за ней и увидели, на что она показывает. Внизу из-под скатерти что-то белело. Они с трудом встали на колени в своих общих штанах и увидели край бумаги.
- Как удачно, что ты ближе к полу, чем мы, Солнышко, - сказал Клаус. - Мы бы не заметили.
- Что же это? - Вайолет потянула за белый уголок.
Клаус опять с трудом добрался до кармана, достал очки и водрузил их на нос.
- Так я больше чувствую себя самим собой, а не уродом. - Он улыбнулся и принялся читать вслух: "Милейшая герцогиня, Ваш бал-маскарад обещает быть изумительным, я с нетерпением жду…" - Голос Клауса замер, и дальнейшее он пробежал глазами. - Просто записка о каком-то званом вечере, - проговорил он.
- А почему она под столом? - с недоумением сказала Вайолет.
- Мне она не кажется важной, - ответил Клаус, - но очевидно, ее сочла важной Лулу, раз спрятала ее здесь.
- Давайте посмотрим, что еще она там прячет. - Вайолет приподняла край скатерти - и все трое Бодлеров ахнули.
Читателю может показаться странным, что под столом у Мадам Лулу скрывалась целая библиотека, но, как уже знали бодлеровские сироты, библиотек бывает почти столько же видов, сколько и читателей. Детям уже встречалась личная библиотека - в доме судьи Штраус, - которой им очень не хватало; научная библиотека в доме Дяди Монти, которого им больше никогда уже не видать. Они побывали в учебной библиотеке в Пруфрокской подготовительной школе, видели библиотеку на лесопилке "Счастливые Запахи", которая, правда, была недоукомплектована, что в данном случае означает "состояла всего из трех книг". Существуют на свете публичные библиотеки и медицинские библиотеки, тайные и запрещенные, библиотеки пластинок и аукционных каталогов, а также архивные библиотеки, или, правильнее говоря, "хранилища досье и документов". Такие архивы обычно имеются в университетах, музеях и в разных других тихих местах - под столом, например. В архивы люди могут всегда зайти и просмотреть любые документы и газеты, для того чтобы получить нужные сведения. Глядя на стопки бумаг, запиханные под стол, бодлеровские сироты поняли, что библиотека Мадам Лулу вполне может содержать информацию, которую они ищут.
- Вы только посмотрите, - сказала Вайолет. - Тут и газетные статьи, и журналы, и письма, и досье, и фотографии - все виды документов. Мадам Лулу велит людям закрыть глаза и сосредоточиться, а сама роется в бумагах и находит ответы.
- А шуршания бумаг никто не слышит, - подхватил Клаус, - из-за гудения механизма для молнии.
- Это похоже на сдачу экзамена, - добавила Вайолет, - когда шпаргалки с ответами на все вопросы у тебя в парте.
- Жулик! - выпалила Солнышко.
- Да, она обманщица, - подтвердил Клаус, - но нам это может все пригодиться. Смотрите, тут статья из "Дейли пунктилио": "Город Почитателей Ворон примет участие в новой опекунской программе", - прочла вслух Вайолет, глядя через плечо Клауса на заголовок.
- "Совет Старейшин вчера объявил, что возьмет на себя заботу о трудных бодлеровских сиротах, - прочел Клаус, - в порядке участия городской администрации в новой программе, вдохновленной афоризмом "Чтобы вырастить ребенка, целый го-род нужен".
- Вот каким образом Граф Олаф разыскал нас! - вскричала Вайолет. - Мадам Лулу сделала вид, что хрустальный шар сообщил ей, где мы, а на самом деле она просто прочла про нас в газете!
Клаус продолжал рыться в бумагах, пока не наткнулся на фамилию Бодлеров.
- Смотрите, список новых учащихся в Пруфрокской подготовительной школе. Каким-то образом он попал в руки Мадам Лулу, и она сообщила об этом Олафу.
- Мы! - Солнышко показала своим старшим на какую-то фотографию. Те взглянули и поняли, что младшая сестра права: на маленьком неясном снимке трое Бодлеров сидели на краю Дамокловой пристани, куда только что приехали, чтобы поселиться у Тети Жозефины. На заднем фоне виднелся мистер По, который поднимал руку, подзывая такси. Вайолет мрачно заглядывала в бумажный пакет.
- Мятные лепешки. Нам их дал мистер По, - тихо сказала Вайолет. - Я и забыла про них совсем.
- Но кто сделал снимок? - произнес Клаус. - Кто за нами следил в тот день?
- Сзади, - сказала Солнышко и перевернула фотографию. На обороте стояла неразборчивая надпись.
- По-моему, тут написано "Отсюда может выйти волк", - пробормотал Клаус.
- Или "толк", - поправила Вайолет. - Да, по-моему, скорее, "может выйти толк". И подписано одной буквой - не то "Л", не то "М". Но кому понадобилась наша фотография?
- Прямо дрожь берет, когда я думаю: кто-то нас снимал, а мы и не знали, - проговорил Клаус. - Значит, нас вообще в любой момент кто-то может сфотографировать.
Бодлеры торопливо огляделись - не прячется ли фотограф в углах палатки, но никого не заметили.
- Давайте успокоимся, - посоветовала Вайолет. - Помните, как родители ушли куда-то вечером, а мы смотрели жуткий фильм? Мы потом всю ночь нервничали, вздрагивали от любого шороха. Нам казалось, что сейчас в дом проникнут вампиры и утащат нас.
- А может, кто-то и проникал в дом, чтобы нас утащить. - Клаус показал на снимок. - Бывает же, что-то происходит у тебя под самым носом, а ты об этом и не подозреваешь.
- Мурашки, - произнесла Солнышко. Она хотела сказать нечто вроде "Давайте скорее уйдем отсюда. У меня прямо мороз по коже".
- У меня тоже, - сказала Вайолет. - Но надо забрать с собой все бумаги. Возможно, мы ухитримся их где-нибудь просмотреть. Вдруг да найдем нужную информацию.
- Не можем мы забрать с собой все материалы, - возразил Клаус. - Тут кипы бумаг и газет, это все равно что проглядеть все до одной книги в библиотеке, чтобы найти единственную, которая тебе нужна.
- Набьем их в карманы, - предложила Вайолет.
- У меня и так карманы битком набиты, - отозвался Клаус. - Там тринадцатая страница из сникетовского досье, обрывки страничек из квегмайровских записных книжек. Их я не могу выбросить, а больше в карманы ничего не влезет. Бумаг тут столько, как будто в них заключены все тайны всего света, но откуда нам знать - какие брать с собой?
- Может, все-таки быстро просмотрим бумаги прямо здесь, - предложила Вайолет, - и возьмем с собой только те, где упоминаются наши имена.
- Не лучший метод исследования, - заметил Клаус, - но, пожалуй, другого способа не остается. Ну-ка помоги мне приподнять скатерть, чтобы виднее было.
Вайолет с Клаусом начали сообща приподнимать скатерть, что в их маскарадном наряде было непросто. Так же, как и поедать кукурузу, поднимать скатерть, находясь в общей рубахе, оказалось делом более сложным, чем можно было думать. Пока старшие Бодлеры сражались со скатертью, она ерзала туда-сюда, а как вы наверняка знаете, если дергать скатерть туда-сюда, то предметы, находящиеся на ней, тоже будут ерзать вместе с ней. И поэтому хрустальный шар Мадам Лулу все ближе и ближе подвигался к краю стола.
- Крах, - проговорила Солнышко.
- Солнышко права, - согласилась Вайолет. - Надо быть осторожнее.
- Правильно, - сказал Клаус, - мы же не хотим…
Чего именно они не хотели, он не успел договорить, потому что послышался глухой "бряк", а вслед за тем громкий и звонкий "дзынь!", тем закончив за него фразу.
Одна из самых досадных вещей в жизни заключается в следующем: от того, что тебе хочется или не хочется, совершенно не зависит то, что происходит или не происходит на самом деле. Например, вам хочется быть автором, который спокойно сидит себе дома и работает. Но случается нечто, отчего вы становитесь автором, который лихорадочно работает в чужих до-мах, причем зачастую без ведома хозяев. Вы, скажем, хотите жениться на любимой женщине, но случается нечто такое, что препятствует вашему желанию, и вы никогда больше не видите друг друга.
Вы хотите узнать что-то важное о ваших родителях, но случается нечто такое, отчего вам еще долгое время не доведется этого узнать. И в данном случае вы очень хотите, чтобы хрустальный шар не скатился со стола и не разбился вдребезги, а если это случилось, то чтобы звонкий треск не привлек ничьего внимания. Однако печальная истина состоит в том, что ваши желания не имеют никакого значения, недаром она и зовется печальной. Несчастья могут следовать за несчастьями в жизни любого человека независимо от того, хочет он чего-то или не хочет, и хотя троим Бодлерам вовсе не хотелось, чтобы клапан па-латки открылся, в тот момент, когда день на Карнавале Калигари начал клониться к вечеру, в шатер вошла Мадам Лулу, то есть произошло именно то, чего бодлеровские сироты очень не хотели.
Глава седьмая
- Что вы делаете тут, пожалуйста?! - крикнула Мадам Лулу. Она бросилась к детям, глаза у нее засверкали так же злобно, как сверкал глаз, висящий у нее на шее. - Что делают уроды в шатре, пожалуйста? Что делают уроды под столом, пожалуйста? Ответьте, пожалуйста, сию же минуту, пожалуйста! Иначе вы очень, очень пожалеете, пожалуйста, спасибо!
Бодлеровские сироты подняли головы и уставились на поддельную гадалку, и тут произошла странная вещь. Вместо того, чтобы задрожать от страха, или вскрикнуть от ужаса, или прижаться друг к другу, услыхав крики Лулу, дети проявили непомерную стойкость, иначе говоря, "совсем не испугались". Теперь, когда они знали, что у Мадам Лулу на потолке устроен механизм, производящий молнию, а под столом - газетная библиотека и она с ее помощью изображает из себя таинственную чародейку, как она для них превратилась просто в женщину со странным акцентом и плохим характером, которая владеет важными для них сведениями. Мадам Лулу продолжала бесноваться, а Вайолет, Клаус и Солнышко наблюдали за ней, не испытывая при этом ни малейшего страха. Мадам Лулу все вопила и вопила, но дети-то злились на нее не меньше, чем она на них.
- Как вы посмели, пожалуйста, ступать в шатер без разрешения Мадам Лулу?! - кричала она. - Я хозяйка Карнавала Калигари, пожалуйста, вы должны повиновать мне каждую минуту вашей уродской жизни! Никогда, никогда, пожалуйста, я не встретила уродов таких неблагодарных к Мадам Лулу! Теперь вы попали в пребольшую беду, пожалуйста!
Лулу между тем успела дойти до стола и увидеть сверкавшие вокруг осколки битого стекла.
- Вы разбивали хрустальный шар! - завопила она, тыча в Бодлеров длинным грязным ногтем. - Вы должны стыдить себя, уродов! Хрустальный шар очень ценная вещь, пожалуйста, у него магическая сила!
- Обман! - крикнула Солнышко.
- Этот хрустальный шар не был магическим! - сердито перевела Вайолет. - Он из простого стекла! И вы никакая не гадалка! Мы осмотрели ваше устройство для молнии и нашли ваш газетный архив!
- Тут все сплошное надувательство. - Клаус обвел рукой палатку. - Это вам должно быть стыдно!
- Пожа… - начала Мадам Лулу, но тут же закрыла рот. Она посмотрела на Бодлеров, глаза ее широко раскрылись, она хлопнулась в кресло, положила голову на стол и заплакала.
- Да, я стыжусь самой себя! - запричитала она без всякого акцента. Она подняла руку, быстрым движением размотала тюрбан, так что длинные светлые волосы упали по сторонам ее заплаканного лица. - Я безмерно стыжусь себя, - выговорила она между всхлипами, и плечи ее затряслись от рыданий.
Бодлеры переглянулись, а потом опять уставились на сидящую перед ними плачущую женщину. Порядочным людям бывает трудно сердиться на плачущего человека, вот почему бывает полезно расплакаться, когда на вас кричит порядочный человек. Трое детей наблюдали, как Мадам Лулу продолжает плакать, изредка вытирая глаза рукавом, и им самим невольно взгрустнулось, хотя гнев их и не остыл.
- Мадам Лулу, - начала Вайолет твердым тоном, хотя и не таким твердым, каким бы ей хотелось, - почему вы…
- О нет! - взвыла Мадам Лулу, услышав свое имя. - Не называйте меня так! - Она поднесла руку к горлу и дернула шнурок, на котором висел глаз. Шнурок лопнул, и она бросила его на пол в кучу осколков, продолжая рыдать. - Меня зовут Оливия, - выговорила она наконец и прерывисто вздохнула. - Я не Мадам Лулу и не гадалка.
- Тогда зачем вы притворяетесь? - спросил Клаус. - Почему вы в таком наряде? Почему помогаете Графу Олафу?
- Я стараюсь помогать всем, - печально ответила Оливия. - Мой девиз: "Давайте людям то, что они хотят". Потому-то я здесь, на Карнавале. Я притворяюсь гадалкой и говорю людям то, что они хотят услышать. Если сюда приходит Граф Олаф или кто-то из его соучастников и спрашивает, где находятся Бодлеры, я говорю им. Если заходит Жак Сникет или кто-то другой из волонтеров и спрашивает, жив ли его брат, я говорю им.
У Бодлеров в голове толпилось столько вопросов, что они не знали, с которого начать.
- А где вы берете ответы? - Вайолет показала на горы газет под столом. - Откуда все эти материалы?
- В основном из библиотек. - Оливия вытерла глаза. - Если хочешь, чтобы люди считали тебя гадалкой, ты должна отвечать на их вопросы, а ответы на почти все вопросы где-нибудь да записаны. Просто для этого требуется какое-то время. Мне пришлось долго собирать свою библиотеку, но у меня пока еще нет ответов на все вопросы. Поэтому изредка, если я не знаю ответа на чей-то вопрос, приходится его придумывать.
- А когда вы сказали Графу Олафу, что один из наших родителей жив, - спросил Клаус, - вы это придумали или знали ответ?
Оливия нахмурилась:
- Граф Олаф не спрашивал меня про родителей карнавальных уро… Постойте. Голоса у вас звучат по-другому. Беверли, у тебя лента в волосах, а у второй головы очки. Что происходит?