Нефертити постоянно была рядом с мужем. Каждое утро она участвовала в церемонии служения новому богу, играла на цитре – струнном щипковом инструменте. У нее и руки были прекрасные. И, наверное, она извлекала из этого довольно примитивного инструмента чудесные звуки.
Жена, возлюбленная, соратница, она заняла твердую позицию: ее муж всегда и во всем прав. Его вовсе не легко было поддерживать в странных и дерзких деяниях. Он перенес столицу из великого города Фивы, где культу Амона Ра служили знаменитые жрецы – властители дум тогдашнего мира, – на пустое место в центре Нильской долины. Туда он уехал со своим двором и назвал новый город Ахетатон – "Горизонт Атона". В этих местах так красиво вставало над горами божественное солнце!
На портретах Эхнатон – типичный интеллигент. У него высокий лоб, узкие плечи, слегка отвислый живот. Совершенно не царственная фигура. Если бы сохранился прежний канон, такие изображения были бы невозможны. Но Эхнатон снял с художников прежние запреты.
Амарнское искусство запечатлело Нефертити – хранительницу домашнего очага, единомышленницу и советницу своего супруга. Но с течением времени она стала исчезать с картин, где изображались ежедневные богослужения. Археологи нашли ее отдельный дворец, где, согласно надписям, она жила в отдалении от мужа. Там, вероятно, тоскуя, она завела первый известный в истории зверинец.
А у Эхнатона появилась другая женщина, Кийя, возможно, дочь одного из придворных. Она тоже была прекрасна и талантлива. На ее могиле сохранилась эпитафия, свидетельствующая о том, что между Кийей и Эхнатоном были по-настоящему страстные отношения:
Буду слышать я дыхание сладостное,
Выходящее из уст твоих,
Буду видеть я доброту твою ежедневно,
Таково мое желание.
Мы не знаем, как закончилась жизнь Нефертити. Видимо, Прекрасная ушла тихо и незаметно.
* * *
Безусловно, апогей женского правления древности – царствование Клеопатры. О ней написано бесконечно много – и с симпатией, и с антипатией. Римские писатели отзывались о ней с неприязнью, потому что она слишком сильно влияла на великих римлян. Но не отдавать ей должного было невозможно. Ее отличали ум, образованность и фантастическая привлекательность, хотя ее портреты не потрясают так, как изображения Нефертити. Видимо, дело было не в формальной красоте, а в особом женском обаянии. У нее были неповторимые движения, нежно звучащий голос. А как умны были ее речи!
Наверное, еще в годы правления своего отца она поняла, что победить Рим невозможно. Это была новая мировая держава с мощной государственной системой и потрясающей для своего времени военной машиной. Но если нельзя одолеть Рим – можно покорить великих римлян. И ей это удалось.
В эпоху эллинизма Египет был одним из небольших независимых государств, на которые распалась после смерти своего создателя в 323 г. д. н. э. великая держава Александра Македонского. Когда Александр неожиданно скончался, один из его приближенных, флотоводец Птолемей Лагид, увез его тело в Северный Египет, в Александрию. Примерно 40 лет после смерти Александра диадохи (наследники) воевали друг с другом за его колоссальное наследство. Птолемей Лагид и его потомки захватили и удержали Египет, стали его правящей элитой.
Всех мальчиков в этом роду называли Птолемеями, а всех девочек – Клеопатрами. Великая царица Клеопатра осталась в истории как Клеопатра VII.
Она провела юность в удивительном месте – Мусейоне. Он был создан при Александре Македонском по подсказке его учителя, великого Аристотеля, в подражание античным академиям. Прежде всего, это колоссальное книжное хранилище – до 700 тысяч рукописей. Клеопатре нравилось учиться. Она осваивала основы медицины, интересовалась ядами. Ходили даже слухи о том, что она проводит опыты над трупами. Больше же всего ее интересовали иностранные языки. Она владела латынью, древнегреческим, арамейским и даже наречиями каких-то жителей пустыни.
В Риме, который все более решительно наступал на Египет, в тот период шла гражданская война. Кто-то должен был решиться – после нескольких веков существования римской республики – объявить, что она мертва, и сделаться единоличным правителем. Таким человеком оказался Юлий Цезарь – великий полководец, мыслитель и писатель. Его "Записки о галльской войне" до сих пор служат образцом классической латыни.
Цезарь соперничал с Помпеем, и тот, скрываясь от преследования, прибыл в Египет. Птолемеи были уже под влиянием Рима, и отец Клеопатры Птолемей XII принял титул "друг и союзник римского народа". За право так называться он платил Риму хорошие деньги. Зато правитель Египта в тяжелой ситуации мог рассчитывать на помощь со стороны могущественного Рима.
Помпей, искавший защиты у "друга и союзника римского народа", был коварно убит на глазах у своих спутников, как только ступил на землю Египта. Местные придворные знали, что его соперник Цезарь приближается, и хотели ему угодить. Правда, когда через два дня Цезарю торжественно преподнесли отрубленную голову Помпея, он с омерзением отвернулся. Все-таки он был женат на дочери Помпея. Цезарь приказал с почетом похоронить останки Помпея в находившемся неподалеку храме Немезиды. А Немезида, между прочим, – богиня мести. И Цезарь, судя по всему, имел в виду, что за злодейством последует отмщение.
В самом Египте шла жесточайшая борьба за власть. Птолемей XII был свергнут придворным окружением. Власть захватила одна из его дочерей – сестра Клеопатры. Потом ее убили недавние сторонники. И тогда Цезарь заявил от имени великого Рима: "Я наведу порядок".
Придворный круг не хотел, чтобы власть досталась Клеопатре: она была слишком очевидно умна. Гораздо выгоднее казалось сделать царем одного из ее братьев – 12-летнего Птолемея, чтобы править самим.
Клеопатре удалось попасть к Цезарю. По легенде, ее принесли, завернутую в ковер. Римские писатели рассказывают, что она заговорила – и очаровала великого римлянина. Она знала его язык, разбиралась в поэзии. Не исключено, что Цезарь, который был лет на 20 ее старше, тоже ей понравился. Он был очень значительным, незаурядным человеком.
Когда смута была преодолена, Цезарь и Клеопатра отправились в путешествие по Нилу. На нескольких судах они и их свита двигались по реке, любуясь природой и храмами. Остроумцы-римляне назвали корабль Цезаря и Клеопатры "большая супружеская кровать". Из "круиза" царица вернулась, уже ожидая сына, который получил имя Цезарион.
Похоже, что Цезарю очень не хотелось возвращаться в Рим, где уже поднимали голову его политические враги. Когда он наконец вернулся, ему пришлось сразу же отправиться в Северное Причерноморье, на борьбу с понтийским правителем Митридатом, а потом его сыном Фарнаком. Цезарь победил и одного, и другого. Он не знал поражений. И в его крылатой фразе Veni, vidi, vici ("Пришел, увидел, победил"), адресованной Сенату, слышится обращение и к Клеопатре. Он как будто хотел показать ей, что способен победить весь мир.
В 46 г. д. н. э., когда Цезариону было четыре года, Цезарь вызвал возлюбленную в Рим. Этим скандальным поступком он приблизил свою скорую гибель. Клеопатра въехала в Рим, как настоящая царица, с демонстративной роскошью – вся в золоте.
Пошли страшные слухи (враги очень старались), будто Цезарь собирается перенести столицу из Рима в Александрию, будто его наследником станет Цезарион.
Против Цезаря был организован заговор, и совершилось, наверное, самое знаменитое политическое убийство в истории. Всем известны предсмертные слова Цезаря, обращенные к бывшему другу: "И ты, Брут!".
Клеопатра, которая жила во дворце Цезаря, немедленно уехала с сыном обратно в Египет.
Время было тревожное. Хозяином Рима на какое-то время стал соратник Цезаря, воевавший вместе с ним еще в Галлии десять с лишним лет назад, Марк Антоний. Он отправился в Египет с целью собрать в этой богатой провинции как можно больше денег. Он не был уверен в Клеопатре и вызвал ее для отчета в Александрию.
Царица прибыла под звуки флейты на корабле, отделанном золотом, с веслами, обитыми серебром. Она была в костюме Афродиты, а ее служанки были одеты нимфами. Очаровать Антония – такова была ее политическая цель. Но вспыхнувшее в нем страстное чувство наверняка вызвало в ней ответное душевное движение.
Антоний и Клеопатра устроили свадьбу. Царица родила близнецов, которых назвали Гелиос и Селена – Солнце и Луна.
Положение Антония, человека прямолинейного, настоящего солдата, было сложным. Его политическим соперником стал внучатый племянник Цезаря – Октавиан, тихий, подобный грибоедовскому Молчалину, "на цыпочках" прокравшийся к власти.
Антоний был объявлен "врагом народа", и Октавиан повел в Египет римские войска. Не в силах победить, Антоний покончил с собой. Следом за ним свела счеты с жизнью и Клеопатра. Октавиану не удалось осуществить свой замысел – провести ее в цепях за своей колесницей. А вот бедные младшие дети Клеопатры участвовали в роли пленников в его триумфе. Цезариона же успели отправить в Индию. Однако через некоторое время римская власть нашла его и там, и он был убит.
Так завершилась третья женская история Древнего Египта. Одна из тех, в которых так ярко проступает женское начало, объединяющее в себе красоту и нежность, самоотверженность и стойкость.
Три короны Алиеноры Аквитанской
В Москве, на сцене театра "Ленком", идет замечательный спектакль "Аквитанская львица" – по пьесе американского драматурга Дж. Голдмена "Лев зимой". Забавно, что в одной из интернет-аннотаций к этому спектаклю утверждается, что действие происходит в девятнадцатом веке. Видимо, автор аннотации не может представить себе более древних времен. В действительности же события пьесы относятся к XII столетию. Именно тогда Англией правил король Генрих II Плантагенет, чьей супругой была удивительная женщина – Алиенора Аквитанская.
Сегодня ее образ на сцене "Ленкома" создает блистательная Инна Чурикова. А несколько десятилетий назад в советском прокате шел английский фильм "Лев зимой" с Кэтрин Хепберн в главной женской роли. Помню, как мы пришли компанией в кинотеатр, и я начала во время фильма шепотом объяснять друзьям, кто есть кто и что вообще происходит на экране (обычному советскому человеку было не разобраться в хитросплетениях средневековой британской истории). На нас начали обращать внимание. Я боялась, что окружающие зашикают, но они, наоборот, стали просить: "А можно погромче? Мы тоже хотим знать, в чем там дело". Спрашивается: чем же притягивала публику эта малопонятная иностранная пьеса? Думаю, одной из причин ее популярности была невероятная привлекательность двух сильных личностей – Генриха и Алиеноры.
Есть такие натуры – уникальные от рождения. Жизнь может позволить или помешать проявиться этой уникальности. В случае с Алиенорой все совпало – необыкновенные задатки и поразительная судьба.
Что особенного было в ней от рождения? Безусловно, недюжинное физическое здоровье – большая редкость для Средневековья. Эта женщина прожила не менее 80 лет, чего в ту эпоху практически не бывало. Человек за 40 считался пожилым, за 50 – весьма престарелым. Например, в хронике говорилось: "Престарелый Карл VI Безумный подписал договор в Труа…". И я, будучи молодым еще исследователем, как-то повторила эту формулировку в одной из своих статей. А потом более опытные коллеги указали мне на "некоторую неточность": в 1420 году, когда подписывался договор в Труа, Карлу VI было 52 года.
Дата рождения Алиеноры известна приблизительно, потому что в Средние века фиксировалось крещение, а не появление на свет. Но мы знаем, что Алиенора родилась примерно в 1124 году. Дата смерти сомнений не вызывает – 31 марта 1204 года.
Тринадцатый век, начало которого она застала, – это последний взлет рыцарской эпохи, переход от победоносного шествия рыцарской идеологии, рыцарской литературы, рыцарской культуры к начинающемуся закату. Сама Алиенора и ее любимый сын Ричард Львиное Сердце – символы западноевропейской рыцарской культуры и традиций. Они не просто чтили рыцарский идеал – они действительно следовали канону рыцарского поведения.
Ричард Львиное Сердце был английским королем всего 10 лет, а времени в Англии провел еще меньше. По воспитанию он был французом. Таким его вырастила мать – Алиенора Аквитанская, происходившая из Аквитании – провинции на юго-западе Франции с центром в Бордо. Аквитания – это река Дордонь, ее притоки. На каждом склоне свой сорт винограда. Климат очень теплый. Тогда, как и сейчас, это был винный край, а французские вина ценились во всей Европе. Они стоили очень дорого, и в основном их пили короли.
Кроме того, в Аквитании процветало ювелирное и оружейное дело, искусство чеканки по металлу. Во всем этом сказывалось влияние арабов, владевших территориями на соседнем Пиренейском полуострове. В Аквитанию завозили лучшую в мире толедскую сталь. Изготовленный из нее меч рассекал пополам падающий сверху шелковый платок или шарф.
В Аквитании раньше, чем в остальной Франции, сложилась особая культура – средневековая куртуазия. Куртуазные манеры, куртуазное поведение. Поклонение Прекрасной Даме. Стихи в ее честь. Трубадуры. В такой обстановке родилась и выросла Алиенора Аквитанская.
Ее отец, герцог Генрих Гильом VII Аквитанский, был известным трубадуром. Он устраивал пиры, на которых читали нараспев или даже пели стихи. Позже Алиенора делала то же самое в Париже, который по сравнению с Бордо был мрачным, сырым северным городом.
В Аквитании практиковались также диспуты о любви и состязания поэтов: кто красивее воспоет любовь. Алиенора выступала на них в роли судьи.
Она была очень хороша собой. В те патриархальные времена красавицы были, можно сказать, "пронумерованы", хотя конкурсов красоты и не проводилось. Так вот Алиенора считалась первой красавицей. К тому же она была единственной наследницей Гийома Аквитанского.
Во Франции XII века герцоги – представители королевского семейства, обязательно имеющие кровное родство с Капетингами, занявшими трон в конце Х столетия. Герцоги составляют придворное окружение, они воюют за короля. И король понимает: чтобы за него сражались, надо хорошо платить. Поэтому герцоги – обладатели огромных владений (земля была в Средние века величайшей ценностью).
Средневековая Франция – это конгломерат земель графов Шампанских, герцогов Аквитанских, графов Тулузских, герцогов Бургундских, герцогов Нормандских. Владения некоторых из них были крупнее королевских. Капетингов избрали королями в 987 году, для порядка, потому что государству требовалась единая власть. Но они были далеко не самыми сильными. И сами герцоги были богаче, чем Капетинги, происходившие из графов Парижских. Тогдашний Париж – почти деревня, окруженная лесами и болотами. Его судьба, кстати, удивительно похожа на судьбу Москвы – такого же малозаметного и далеко не центрального населенного пункта. Весь Париж состоял тогда из острова Сите, а королевские владения – это земли от Парижа до Орлеана – такое небольшое овальное блюдечко на карте Франции. Вокруг же были земли могучих герцогов.
Алиенора Аквитанская как наследница одной из богатейших провинций в 15 лет стала лучшей невестой Западной Европы. Предложений было великое множество. Но отец решил отдать ее одному из Капетингов – принцу Людовику, сыну царствующего Людовика VI Толстого. Отец жениха был действительно невероятно тучен и могуч: не всякий конь мог нести его на себе. Политические возможности этого монарха были не очень велики, но им уже владела идея сильной королевской власти. Поэтому на границах своего домена, называвшегося Иль-де-Франс (буквально: "Остров Франции"), он разрушал замки, в наступлении которых видел угрозу своему могуществу.
У Людовика VI был умный, талантливый, для своего времени высокообразованный советник – аббат Сугерий. Этот дальновидный политик подсказал королю, чтобы наследник посватался к Алиеноре Аквитанской.
Почему предложение было принято? В средневековой Франции герцоги носили короны, правда, иной формы, чем королевская. Герцогская корона у Алиеноры уже была. Но ведь и королевскую получить вовсе не плохо. Так что Гийом незадолго до смерти дал согласие на брак дочери с принцем Людовиком.
Бракосочетание проходило в Бордо. Невесте было 15, жених чуть старше. Современники обратили внимание на красное платье красавицы-невесты.
В разгар пышного пира пришло известие: отец принца Людовика скончался. Король умер – да здравствует король! Юный муж Алиеноры прямо во время свадьбы сделался французским королем Людовиком VII. И она прибыла в Париж в статусе французской королевы.
Париж встретил ее сурово. Это описано всеми современниками. Правда, читать их свидетельства надо между строк. Можно догадаться, что парижанам новая королева не понравилась. Она была "другая" – воспитанная в иной, непонятной им культуре.
Южнофранцузская и северофранцузская культуры того времени отличались друг от друга. На севере и юге говорили на разных диалектах французского языка. Например, на юге произносили "Лангедок", на севере – "Лангедойль". А людям почему-то свойственно раздражаться, когда кто-то говорит не так, как они.
Южнофранцузской культуре оставалось жить уже не очень долго. Она фактически прекратила свое существование при правнуке Алиеноры – Людовике IX Святом. Разгромив ересь альбигойцев, он, по существу, уничтожил культуру юга, "сравнял" две части Франции.
Когда же юная королева-южанка появилась в Париже, в ней все было не так: и говор, и слишком яркая одежда. На севере у суровых рыцарей должны были быть малозаметные жены. Алиенора была не такова. Привыкшая дома к диспутам о любви, к стихам и песням, она прибыла в окружении трубадуров и держалась очень свободно. Убогий, но строгий парижский двор сразу вынес ей приговор. Ее сочли развратницей.
Но Людовик был влюблен в свою молодую жену, ослеплен ее красотой. Он разрешил ей участвовать в официальных приемах и вместе с ним подписывать официальные документы, что до этого не было принято при дворе. Аббат Сугерий, который хотел сам управлять юным королем, увидел в ней опасную конкурентку.
При всей искренней любви к жене Людовик VII превыше всего ставил молитвы. Он был предельно набожен и строг в отправлении обрядов. Алиенора хотела поэзии, песен, веселых пиров, а муж требовал безусловного соблюдения постов. Хронисты сохранили ее высказывание: "Я замужем скорее за монахом". И этот "монах" совсем ей не подходил.
Брак длился тринадцать лет. За это время Алиенора родила трех дочерей. А королю, конечно, нужен был сын-наследник. Строгих правил престолонаследия еще не существовало, но все-таки мальчик был предпочтительнее. Так что у Людовика появился повод упрекать жену, не признаваясь открыто, что его просто замучила ревность.
В конце 1140-х годов Людовик принял решение возглавить Крестовый поход. Это движение началось в XI веке, когда в 1095 году, после Клермонского собора католической церкви, папа Урбан II призвал христиан идти освобождать Иерусалим, захваченный турками-сельджуками. Отбить город у мусульман удалось в 1099 г., но вскоре сельджуки начали теснить государства крестоносцев на Ближнем Востоке.