Новая книга проекта "Великая Отечественная катастрофа"! Самая откровенная и свободная дискуссия-без запретов и цензуры. Самые спорные гипотезы. Самые неожиданные мнения. Самые сенсационные выводы! Самые известные военные историки: М. Мельтюхов, И. Пыхалов, А. Осокин, А. Шубин, В. Гончаров и А. Морозов отвечают на самые главные вопросы отечественной истории: Что на самом деле произошло 22 июня на западных границах СССР? В чем причины разгрома Красной Армии? Кто виноват в Великой Отечественной катастрофе? Можно ли было предотвратить трагедию 1941 года?
Содержание:
Трагедия 1941-го года - Причины катастрофы - Редактор-составитель Г. Пернавский 1
Михаил Иванович МЕЛЬТЮХОВ - Начальный период войны в документах военной контрразведки (22 июня - 9 июля 1941 г.) 1
Александр ОСОКИН - 22 ИЮНЯ 1941 ГОДА: НОВАЯ ВЕРСИЯ 17
Игорь Васильевич ПЫХАЛОВ - 1941: миф о разбежавшейся Красной Армии 22
Д. Е. КОМАРОВ - Неизвестное Смоленское сражение 26
А. В. ШУБИН - "Клещи" Сталина 36
Владислав ГОНЧАРОВ - ОТ ДВИНСКА ДО ПСКОВА 51
Андрей МОРОЗОВ - Танковый погром и много жёлтых штанов 67
Эпилог 73
Примечания 73
Трагедия 1941-го года
Причины катастрофы
Редактор-составитель Г. Пернавский
Михаил Иванович МЕЛЬТЮХОВ
Начальный период войны в документах военной контрразведки (22 июня - 9 июля 1941 г.)
Изучение начального периода Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. продолжает оставаться актуальной задачей российской исторической науки. Рассекречивание недоступных ранее фондов военных архивов позволяет ввести в научный оборот неизвестные ранее материалы о событиях начала войны. Большое значение для этих исследований, наряду с другими источниками, имеют документы политорганов и военной контрразведки, отражающие положение в Действующей армии.
Контрразведкой в Красной армии с декабря 1918 г. занимались Особые отделы ВЧК - ОГПУ - НКВД. Однако 8 февраля 1941 г. согласно постановлению ЦК ВКП(б) и СНК СССР № 278-131сс "О передаче Особого отдела из Наркомвнудела СССР в ведение Наркомата Обороны и Наркомата Военно-Морского Флота" в составе НКО и НКВМФ создавались Третьи управления, а в НКВД - Третий отдел, занимавшиеся контрразведывательной работой . Однако в ходе начавшейся Великой Отечественной войны 17 июля 1941 г. согласно постановлению Государственного Комитета Обороны № 187сс Третье управление НКО вновь было переформировано в Управление Особых отделов НКВД .
Конечно, материалы военной контрразведки, как исторический источник, имеют ряд особенностей. Прежде всего следует отметить их критичность к описываемым событиям. Нацеленные на выявление и обобщение негативных фактов и явлений, органы военной контрразведки выполняли в Действующей армии функцию контрольно-надзирательного аппарата. Естественно, что в этих документах в наибольшей степени отразились именно негативные явления. Вместе с тем эти документы дают возможность ощутить основные тенденции в восприятии происходивших событий их современниками. Приводимые ниже выдержки из документов военной контрразведки позволяют показать основные проблемы, с которыми столкнулись советские войска в первые недели войны с Германией.
Для удобства восприятия эти материалы сгруппированы по следующим тематическим разделам. Первая подборка посвящена проблемам в советских ВВС, затем приводятся подборки сведений по сухопутным войскам Северо-Западного, Западного и Юго-Западного фронтов за начальный период войны, хотя некоторые из этих документов и составлены намного позднее описываемых событий. Конечно, приводимые материалы не дают связной картины событий, это скорее мозаика отдельных эпизодов, описание которых также не следует воспринимать как истину в последней инстанции. Как и любой исторический источник, эти документы требуют критического отношения, но при этом являются необходимой частью всестороннего осмысления причин трагедии 1941 г.
В 3.15 утра 22 июня 1941 г. Германия напала на Советский Союз. Стремясь захватить господство в воздухе, германские люфтваффе обрушили авиаудары по советским аэродромам, штабам, центрам связи и крупным населенным пунктам. Соответственно советские ВВС были вынуждены вступать в бой в условиях внезапного нападения. В результате к сложностям боевой обстановки в первые дни войны добавился целый ряд проблем, связанных с тыловым обеспечением авиации, организации ее боевой работы.
Наиболее важной проблемой Военно-воздушных сил Красной армии стали большие потери самолетов. Так, согласно спецсообщению 3-го Управления НКО № 35134 от 25 июня, на Северо-Западном фронте "наша авиация несет большие потери: было 880 самолетов, с 24 июня осталось в строю около 500. Самолеты выбыли из строя главным образом на аэродромах, по причине их скученности размещения, отсутствия нужного количества запасных аэродромов, площадок" .
25 июня 3-е Управление НКО направило в Главное управление политической пропаганды Красной армии копию спецсообщения № 2/35064, в котором сообщалось, что "в руководстве нечеткость мягкотелость. Настроение в штабе округа ПрибОВО нервозное, со стороны ряда руководящих работников проявляется неуверенность за создавшееся положение.
По состоянию на 24 июня с. г. от каждого полка авиации ПрибОВО в среднем осталось 10–20 самолётов. Во всей 7-й авиадивизии имеется около 60 самолетов, моторесурсы частей "СБ" в среднем ниже 50 %, боевых припасов авиации хватит на 1–2 суток только до 26 июня. По обещанному наряду подвозка боеприпасов авиации из Эстонии не обеспечивается из-за отсутствия транспорта. В связи с отходом частей недостает аэродромов, так как аэродромы в основном строились в юго-западных местах Литовской и Латвийской республик с расчетом наступления.
Настоящего руководства частями ВВС врид заместителем командующего ВВС генерал-майором авиации Андреевым и заместителем начальника штаба полковником Рассказовым не обеспечивается из-за отсутствия связи с некоторыми частями и командным пунктом фронта чувствуют отсутствие руководства и не распорядительность со стороны фронта сами надлежащих мер по бомбежке противника не организовали. Самолеты сидят на своих аэродромах, в результате большие потери на земле, из-за неорганизации выхода из-под удара противника" .
Согласно спецсообщению 3-го Управления НКО № 2/35552 от 28 июня 1941 г.: "Основные потери относятся к 46-му СБАП и объясняются неорганизованностью и растерянностью со стороны командира полка майора Сенько и начальника штаба подполковника Канунова, приведшим при первом налете противника весь личный состав в паническое состояние.
За 22 июня 46-й СБАП потерял 20 самолетов, из которых 10 были уничтожены при налете противника на Шауляйском аэродроме, а остальные сбиты при выполнении боевых заданий по бомбардировке войск противника в районе Тильзит и ст. Киллен.
Три девятки самолетов 46-го СБАП на выполнение боевых задач были выпущены без сопровождения своих истребителей. Посты наблюдения были не организованы, связи с ними штаб полка никакой не имел и не знал о их существовании" .
Кроме того, оказалось, что далеко не все важные пункты прикрыты ПВО. Например, 27 июня 1941 г. начальник 2-го отдела 3-го Управления НКО бригадный комиссар Авсеевич докладывал:
"Оборона объектов Двинского гарнизона не обеспечена; железнодорожные узлы, мосты и склады зенитными точками не прикрыты и остаются уязвимыми для авиации противника.
Оставшаяся истребительная эскадрилья 49-го авиаполка, обеспечить охрану объектов от налетов противника не в состоянии.
Противник проявляет исключительное внимание к разрушению мостов, стремясь прервать источники обеспечения Двинского гарнизона с последующим его окружением.
Посты ВНОС работают плохо, путают передачу сигналов на командный пункт из-за чего 22 июня с.г. летный состав полка, дислоцируемого на аэродроме "Рэндэнэ" шесть раз поднимался в воздух по ложной тревоге, а при действительном нападении противника наши истребители, будучи не предупреждены, поднялись в воздух, когда противник уже бомбардировал окраины города.
Личный состав подразделений ПВО Двинска не знает типы наших самолётов и, несмотря на хорошую видимость распознавательных знаков, подвергает их обстрелу, так 22 июня с.г. 6 самолетов "СБ" уходили с литовских аэродромов из-под удара противника через Двинск и были подвергнуты обстрелу, случайно не окончившемуся жертвами. (…)
Такое же состояние противовоздушной обороны Великолукского аэродрома, где нет зенитных средств и истребительной авиации, хотя этот аэродром является узловым для транспортных самолетов.
Отсутствие средств ПВО аэродрома дает возможность безнаказанно появляться над городом вражеским самолетам, что имело место 25 июня 1941 г." .
Согласно докладной записке № 03 от 28 июня начальника 3-го отдела Северо-Западного фронта дивизионного комиссара Бабич, "авиационные части ВВС фронта, вследствие вывода из строя всех аэродромов на территории Литвы и большей части Латвии, передислоцировались в различные пункты аэродромов Псковского узла, однако, на 28 июня к 11.00 связи с авиаполками, управлениями 8-й, 7-й и 57-й авиадивизий не установлена и об их действиях ничего не известно. Поддерживается связь только с 6-й авиадивизией - гор. Рига, часть которой действует в районе Риги и направлениях 8-й армии. Количество боевых самолетов в ВВС, вследствие больших потерь на аэродромах, насчитывается 150–160 самолётов, из них истребителей около 100 штук. Отсутствие связи не даёт возможности эти самолёты сконцентрировать в боевой кулак, и они разрозненны. Отдельные полки имеют по 6 - 10 самолётов.
Некоторые командиры авиаполков и авиадивизий, не получая приказов фронта, переезжают с места на место самостоятельно (7-я авиадивизия и 54-й СБАП) и этим еще больше вносят путаницу в отдачу им боевых приказов.
Командир 7-й авиадивизии полковник Петров с самого начала боевых действий все боевые вылеты организовывал по своему усмотрению, надлежаще боевыми операциями не руководил с самого начала. 19 июня Петров был предупреждён заместителем командующего ВВС по политработе о возможных военных действиях; ему был указан срок готовности к 3 часам 22 июня с.г. Петров к этому указанию отнесся крайне халатно. Не истребовал от командиров полков выполнения этого указания и полки фактически были противником застигнуты врасплох, в результате чего и были большие потери самолётов на аэродромах.
Командир 54-го СБАП майор Скиба боевыми вылетами руководит плохо, на аэродромах не бывает, приказания отдает из блиндажа, без всяких данных: "Идите бомбить - цель найдёте сами".
На замечание, что без данных о противнике можно разбомбить и своих, Скиба отвечал: "Я ничего не знаю". В первой день войны отдал приказание поднять 3-ю эскадрилью и ждать дальнейших распоряжений в воздухе. Эскадрилья, вооруженная самолетами "Ар-2" и четырьмя самолетами "СБ", ожидала распоряжения в воздухе 1,5 часа, в результате чего боевое задание выполнить не могла, так как она всего может находиться в полёте 3–4 часа. Самолёты "Ар-2" вынуждены были сесть на свой аэродром с бомбами, а звено "СБ", вылетевшее на боевое задание, после 1,5 часов пребывания в воздухе полностью погибло.
Эскадрилья майора Иванова, будучи подготовленной к ночным полетам, ночью не использовалась, и когда по этому вопросу Иванов обратился к Скиба, чтобы летать только ночью, Скиба ответил: "Нет такого приказа".
Сам Скиба на боевое задание не вылетал и прикрепленный к нему самолет передал другому лётчику, так же поступил его помощник майор Леонтьев.
Перед базированием с одного аэродрома на другой Скиба, имея возможность вывозить ценное боевое имущество, бросал или уничтожал его.
По данному факту проводится расследование на предмет придания суду майора Скиба" .
Как указывалось в спецсообщении 3-го Управления НКО № 37738 от 14 июля 1941 г., "оставшееся минимальное количество истребительной авиации ВВС Северо-Западного фронта из-за отсутствия сжатого воздуха для запуска моторов бездействует.
Бомбардировщики, посылаемые на уничтожение живой силы противника без прикрытия истребителей, несут большие потери как матчасти, так и летно-подъемного состава.
7 июля с.г. на уничтожение войск противника в районе гор. Остров вылетало 17 самолётов "СБ" 7-й авиадивизии без прикрытия истребителей, и ни один из них на свою базу не возвратился.
Всего в частях дивизии осталось 24 боевых самолёта, остальная материальная часть уничтожена авиацией противника в большом количестве на аэродромах. (…)
Эвакуация баз и частей от передовых линий фронта происходит не организованно, само командование проявляет панику, что вызывает большую потерю боеприпасов и других видов технического снабжения.
3 июля с.г. из района Опочка перебазировалась 110-я авиабаза 6-й авиадивизии, ответственные за погрузку инженер Кашиниен и помощник начальника штаба по тылу майор Шмелев, не имея взрывчатых веществ, оставили врагу 48 вагонов авиационных бомб.
6 июля с.г. 25-я авиабаза 8-й авиадивизии перебазировалась из местечка Карамышева, для перевозки грузов было подано 4 платформы, однако полковник Шевченко приказал запас бомб и горючего взорвать, имеющиеся 9 самолетов уничтожить, пулеметы ШКАС побросать в колодцы. Что и было сделано, а платформы и автотранспорт были использованы для перевозки личных предметов командования (мотоциклы, велосипеды, подбитые легковые машины).
Уничтожение материальной части, запасов горючего и авиабомб не вызывалось необходимостью, так как противник находился на большом расстоянии от места базирования, имелась полная возможность перевести в тыл.
13-я, 127-я и 206-я авиабазы при паническом бегстве большинство запасов оставили на территории, занятой врагом, не уничтожив боевого имущества.
Командир 127-й авиабазы старший лейтенант Четыркин на площадке Груджай оставил врагу 5 144 авиабомбы (разных марок), 442 500 винтовочных и авиационных патрон и 10 пулеметов ШКАС.
В Шауляе оставлено 18 вагонов авиабомб, 3 млн авиапатрон, несколько тонн бензина, продовольственные, вещевые и технические склады.
Отдел снабжения штаба ВВС фронта, возглавляемый военинженером 1 ранга Ивановым и интендантом 1-го ранга Лисянским, вопросами эвакуации боевого имущества по-настоящему не руководят, указаний авиачастям на случай отступления в части принятия мер с горючим и боеприпасами не давали. Посылаемые работники штаба в части для руководства эвакуацией практической помощи не оказывают.
Командированный из штаба в Шауляйский гарнизон военинженер Батаев вместо оказания практической помощи гарнизону в перевозке боеимущества заручился от командира базы Любогощева распиской, обязывающей последнего вывести всё имущество.
Для уничтожения секретной и совершенно секретной документации 10-го авиаполка и 206-й базы в г. Митава секретной документации 10-го авиаполка и 206-й базы в г. Митава были посланы батальонный комиссар Маложин, старший политрук Барыбин и начальник общей части Кудрявцев, которые, перепоручив это задание младшему командиру и красноармейцам, занялись сбором личных вещей, в результате документация указанных частей в том числе и шифр при отступлении остались неуничтоженными.
ВВС фронта, потеряв свои базы, довольствуется снабжением боеприпасами, горючим и автотранспортом со складов Л В О, запасы которых, будучи не рассчитаны на обеспечение двух фронтов, полностью запросы ВВС Северо-Западного фронта удовлетворить не могут" .
Ситуация для ВВС Западного фронта сложилась ничуть не лучше. Так, согласно донесению уполномоченного 3-го отдела 10-й смешанной авиадивизии Леонова от 27 июня, "в Вельском истребительном авиаполку за 2 часа до налета была тревога, и только разошлись по домам, как был произведён налёт германской авиации.
На рассвете в воскресенье 22 июня германская авиация напала количеством в 100 самолетов на крепость, полигон и все места дислоцирования частей Красной Армии в гор. Бресте. Особенно точно германская авиация знала расположение наших аэродромов, которые были подвергнуты обстрелу из пулеметов зажигательными пулями, в результате чего в Брест - Кобринском направлении, которое прикрывалось 4 полками 10-й авиадивизии, находившимися: 123-й ИАП - в дер. Именины (г. Кобрин), 74-й ШАП - Малые Взводы (что в 18 км от границы), 33-й ИАП - гор. Пружаны и 39-й СБАП - гор. Пинск, германской авиацией подверглись почти что полному уничтожению на земле. Боеспособной матчасти осталось единицы. Характерно, что матчасть в этих полках, за исключением 39-го авиаполка, была не рассредоточена.