Глава XV СЫЩИКИ ИДУТ ПО СЛЕДУ
Между тем мальчишки и практикант приехали на Фонтанку. Высадив Орешкина у цирка, Димка и Чайников погнали дальше, на Тверскую прослушивать квартиру Дзюбинского. А Ромка пошел в кассу. Кассирша его узнала.
- Решил еще раз сходить на представление? - доброжелательно спросила она. - Понравилось?
- Да, очень понравилось.
Зажав в руке билет, Орешкин побежал на контроль. До начала оставалось несколько минут. И снова все повторилось.
Скакали по кругу кони, смешили зрителей клоуны, летали воздушные гимнасты, жонглировали гирями атлеты, тройным узлом завязывался человек-"змея"…
- Девочка со скрипкой! - торжественно объявил шпрехшталмейстер.
На манеж выбежала девочка лет семи в розовом трико. Но теперь-то Ромка знал, что никакая это не девочка, а лилипутка Роза.
Зрители затаив дыхание смотрели, как акробатка шла под куполом цирка по туго натянутой проволоке. А Орешкин мысленно представлял, как она идет по карнизу десятого этажа и в руке у нее футляр от скрипки, в котором лежит автомат Калашникова.
Когда представление окончилось, Ромка поспешил к служебному входу. Минут через двадцать появилась лилипутка Роза. В руке она держала футляр от скрипки.
Быстрым шагом Штучкина пошла к Невскому проспекту. Орешкин двинулся следом.
… А в это же самое время, на Тверской улице, в "уазике" сидели Димка и Саша Чайников.
- Ничего не понимаю, - говорил практикант, вертя ручку настройки. В динамике была мертвая тишина.
- Может, приемник сломался? - предположил Димка.
- Лампочка-то горит.
- Тогда почему не слышно?
Чайников пожал плечами, продолжая вертеть ручку.
- Вот блин горелый! - Молодцов с досадой ударил по приемнику кулаком.
- Сломаешь, - испугался практикант.
- Да и черт с ним!
- Тебе-то "черт", а мне Григорий Евграфыч пару влепит за невыполненное задание.
- Подумаешь, пара, - сказал Димка. - У меня этих пар знаешь сколько за семь лет было? До фига и больше.
- Тихо! - встрепенулся Чайников. - Кажется, заработал.
- … в конец Тверской, - послышался женский голос. - И там сразу увидите Смольный собор…
- Какая хорошая слышимость, - радостно сказал практикант. - Можно даже звук убавить. - Он покрутил ручку. Звук почему-то не убавился.
- … А вы не знаете, собор сегодня открыт? - спросил другой женский голос.
- Открыт.
- Голоса почему-то двоятся, - с недоумением произнес Чайников. Димка приложил палец к губам:
- Тсс…
- Да нас в квартире не слышно.
- Они у машины, - прошептал Молодцов.
- У какой машины?
- Тихо ты. У нашей.
В самом деле, рядом с "уазиком" стояла Лариса Хорькова и еще какая-то женщина.
- Идите прямо и никуда не сворачивайте, - объясняла Хорькова.
- Спасибо.
- Пожалуйста.
Женщины разошлись. Та, что спрашивала, пошла в сторону Смольного собора, а Хорькова направилась к своему "Мерседесу".
- Ничего не понимаю, - сказал Чайников. А Димка уже все понял:
- Шура, ты "жучок" где поставил?
- В прихожей.
- А конкретнее?
- На вешалке шляпка висела, я в нее спрятал.
- А Хорькова в этой шляпке на улицу вышла.
- И чего нам теперь делать? - растерянно спросил практикант.
- Езжай за ней. Не здесь же торчать.
"Мерседес" покатил по направлению к Неве.
Следом за ним покатил "уазик".
… А в это же самое время (точнее - немного: пораньше) Григорий Молодцов чуть было не отправился на тот свет. Крючковатые пальцы с силой сжимали его горло. Перед глазами Суперопера поплыли оранжевые круги.
Собрав в кулак всю свою стальную волю; Молодцов врезал этим кулаком Карягину в челюсть. Карягин отлетел к стене. Несмотря на то что стена была обита толстым войлоком, он потерял сознание. Такой силы был молодцовский удар.
В палату вбежали главврач Сидоров и охранник Толик.
- Я же вас предупреждал! - закричал Сидоров.
- Все в порядке. - Суперопер помассировал шею. - Вы можете идти.
- Но, Григорий Евграфыч… - запротестовал главврач.
- Идите, идите. Я хочу поговорить с ним с глазу на глаз.
Сидоров с Толиком ушли. Молодцов подошел к Карягину и похлопал его по щекам.
- М-м-м, - замычал Карягин, понемногу приходя в сознание.
- Вставай, приятель, - сказал Суперопер. - Хватит валяться.
Карягин встал.
- Мама! - так и ахнул он, взглянув на Молодцова. - Мамочка!..
- Какая я тебе "мамочка"?
Карягин разразился идиотским смехом:
- Помнишь, мама, ты меня из роддома несла. И пить захотела. Наклонилась над колодцем, а я у тебя из подола выпал. Прямо в колодец.
Суперопер усмехнулся:
- Лучше расскажи, Аркаша, как ты гвозди жарил.
Карягин облизнулся:
- Я так люблю жареные гвозди. Это мое самое любимое лакомство. Жареные гвозди с молоком. С черным молоком. - Он вдруг взревел на всю палату: - Хочу черного молока!!! Дайте мне черного молока!!!
И в этот момент у Григория Молодцова сработала его знаменитая интуиция. "А чем черт не шутит, - подумал Суперопер. - Надо попробовать".
Он подошел вплотную к орущему во все горло Карягину и тихонько прошептал тому на ухо:
- Я от Кукарекина.
В палате мгновенно наступила тишина. Карягин кинул быстрый взгляд на зарешеченное окошко, проверяя - никто не подслушивает? И тоже прошептал:
- Что он просил передать?
Суперопер достал портсигар и неторопливо закурил папироску.
- Он просил передать тебе привет, Аркаша.
Карягин с силой ударил кулаком в войлочную стену.
- Вот черт! Так и знал, что этим все кончится! Говорил же ему: "Не доведет тебя до добра страсть к деньгам".
- Кому говорил?
- Да Кукарекину… Вы ведь Григорий Евграфыч Молодцов, не так ли?
- Совершенно верно.
- Я вас по телевизору видел. В передаче "Криминал".
- Ближе к делу, Карягин. Где вы познакомились с Кукарекиным?
- В детском садике.
- Опять дурака валяете?
- Правда, в детском саду. Мы с ним друзья детства… Поверьте, Григорий Евграфыч, я бы ни за что на это не пошел. Но все так совпало. Меня из театра уволили…
- Из какого театра?
- Из Большого драматического… Я актер, - пояснил Карягин. - Деньги кончились. Другую работу не нашел. А тут Кукарекин и предложил: "Аркадий, хочешь подзаработать?" "Конечно, хочу, - отвечаю. - А сколько?" "Миллион долларов", - говорит. Я прямо обалдел. А он мне: "Надо одного типа облапошить…"
- Дзюбинского? - догадался Сyпeponep.
- Да, его. Этот Дзюбинский работает в банке "Северная Пальмира" и имеет доступ к банковской компьютерной системе. А Кукарекин сделал такую штуку, которая может снимать деньги с одного счета и переводить на другой…
- О микропроцессоре можете не рассказывать. Я в курсе. Расскажите лучше, в чем заключалась ваша задача?
- Я должен был изображать из себя компьютерного гения, такого, знаете, не от мира сего. Которого не интересуют ни деньги, ни слава… Ему б только всякие технические задачи решать, связанные с компьютером. Кукарекни целый месяц меня натаскивал, объяснял, что такое файлы, интерфейсы и прочая ерунда… А знакомая Кукарекина…
- Снегирева?
- Да, Снегирева… Она должна была подкинуть Дзюбинскому идею насчет перевода денег. Что, мол, есть один лопух, который соберет вручную микропроцессор и за это ничего не потребует. А после его можно в сумасшедший дом упрятать, чтоб он случайно не проболтался. Дзюбинский клюнул на эту удочку и пришел со мной знакомиться. Я засыпал его компьютерными терминами, и он поверил, что перед ним настоящий ученый-компьютерщик.
Григорий Молодцов как всегда все понял с полусловам.
- Ясненько… Вы отдали Дзюбинскому микропроцессор, он поставил его в банковскую компьютерную систему и теперь ждет, когда в банк поступят деньги из Международного валютного фонда. Верно, Карягин?
- Верно. Он и не подозревает, что его надули.
- Каким образом?
- Кукарекин замаскировал пульт под электронную записную книжку. Так вот, я отдал Дзюбинскому не пульт, а обычную записную книжку.
- И он ничего не заподозрил?
- Конечно, нет. Пульт работает как записная книжка и становится пультом только тогда, когда в него вводится код. А код нужно ввести сразу перед переводом денег.
- Другими словами, когда в банк уже поступят средства из Международного валютного фонда…
Карягин кивнул.
- Да, ловкое мошенничество, - признал Суперопер. - Значит, вы получили бы миллион долларов, Кукарекин и Снегирева - остальные 199 миллионов, а Дзюбинский - шиш с маслом.
- Теперь мы все получим шиш с маслом, - угрюмо сказал Карягин.
- И еще тюремный срок, - добавил Молодцов.
- Мне-то за что срок? - закричал актер. - Я же вам все рассказал!.. А чистосердечное признание смягчает вину…
- А за покушение на мою жизнь, Аркаша.
- Да я же артист, Григорий Евграфыч. Я просто в роль вошел!.. Неужели вы думаете, что я хотел вас задушить?!
- Об этом мы после потолкуем. А сейчас скажите, где живет Кукарекни?
- На Большой Морской. Недалеко от Поцелуева моста. - Карягин назвал адрес.
- Как он выглядит?
- Невысокого роста. Лысоватый.
- Особые приметы имеются? Шрамы, родинки, бородавки, татуировки…
- Есть родинка на подбородке. Вот здесь, слева, - показал Карягин на свой подбородок.
- Ладненько, Аркаша, мне пора двигать. А ты поиграй еще немного роль сумасшедшего. У тебя это неплохо получается. Пока. Увидимся. - И Суперопер вышел из палаты.
- Закрывай, - сказал он Толику.
Охранник закрыл дверь на ключ.
- Ну что, поговорили? - спросил он у Молодцова.
- Поговорили.
- Да-а, - меланхолично протянул Толи к. - Ума нет - считай калека…
- Это точно, - согласился Суперопер и, выйдя из больницы, отправился на Большую Морскую.
Глава XVI ЧЕЛОВЕК БЕЗ ГОЛОВЫ
Когда Григорий Молодцов спрыгнул с подножки трамвая, то первым, кто бросился ему в глаза, был невысокий лысоватый мужчина с родинкой на подбородке. "Кукарекин!" - пронеслось в мозгу Суперопера. Мужчина садился в бежевый "Бьюик". Молодцов подозвал такси.
- Куда едем, шеф? - спросил таксист.
- Гони вон за той тачкой, - приказал Суперопер.
…"Бьюик" проехал набережную Крюкова канала, потом Английскую набережную, затем Адмиралтейскую, далее Дворцовую…
Набережные только успевали отскакивать.
- Ты что, парень, из братвы? - поинтересовался таксист.
- Почему из братвы?
- Ну раз следишь за кем-то.
Молодцов рассмеялся:
- Нет, приятель, я из угрозыска.
- Понятно. А в той тачке кто едет? Убийца?
- Нет. Обыкновенный ворюга.
- А-а, - разочарованно сказал таксист. - Я-то думал, мы маньяка-убийцу преследуем.
Кукарекин переехал Литейный мост и опять погнал вдоль Невы, по Пироговской набережной. Доехав до Гренадерского моста, он остановился.
- Гляди, твои коллеги, - показал таксист.
Молодцов посмотрел и увидел свой милицейский "уазик". А в нем, разумеется, Димку с Чайниковым.
- Тормозни рядом с ними.
Таксист тормознул.
Суперопер расплатился и пересел в "уазик".
Чайников с Димкой вытаращили глаза:
- Григорий Евграфыч…
- Папа…
- Что вы тут делаете?! - накинулся на них Суперопер. - Я же вам приказал на Тверскую ехать!
- Мы и поехали, - начал оправдываться Димка, - а потом… - И он в двух словах объяснил ситуацию.
- Ясненько. - Молодцов, тоже в двух словах, рассказал, каким образом он очутился у Гренадерского моста.
- Выходит, Кукарекин и Хорькова знакомы, - сказал практикант.
- Да, любопытный поворот событий. - Суперопер достал из "бардачка" морской бинокль и поднес его к глазам.
Гренадерский мост был закрыт на ремонт. Прямо на дороге лежали кучи песка и щебня. Тут и там располагались вагончики ремонтников. Но самих рабочих почему-то не было видно.
Хорькова с Кукарекиным стояли у бетономешалки и о чем-то разговаривали. Кукарекин держал черный кейс.
- Шура, вруби, приемник, - распорядился Суперопер не отнимая от глаз бинокля. - Сейчас послушаем, о чем они секретничают.
- Есть, Григорий Евграфыч!
В динамике зазвучали голоса.
- Пойдемте на мост, - сказала Хорькова. - Там нам никто не помешает.
- А вы читать умеете? - Кукарекин показал на большой плакат. На плакате было написано:
"ПРОХОД ПО МОСТУ СТРОГО ВОСПРЕЩЕН! ОПАСНО ДЛЯ ЖИЗНИ!"
Хорькова рассмеялась.
- Боитесь упасть в воду и промочить ноги?
- А вы не боитесь?
- Нет, не боюсь.
- Тогда идемте. - Они пошли на мост.
- Надеюсь, вы не забыли захватить с собой пульт? - спросил Кукарекин.
- Не забыла. А вы деньги принесли?
- Да. Они у меня в кейсе.
- Пятьдесят тысяч долларов? - Кукарекин кивнул.
Они дошли до середины моста и остановились.
- Мы похожи на влюбленную парочку, - сказала Хорькова. - Вы не находите?
- Не заговаривайте мне зубы, мадам, - резко ответил Кукарекин. - Лучше расскажите, как вы ухитрились украсть у Дзюбинского пульт.
- Я поменяла его на электронную записную книжку. Дзюбинский ничего не заметил. Поэтому ваш звонок был для меня большим сюрпризом. Как вы догадались, что пульт у меня?
- Тут и догадываться нечего. По глупой случайности я отдал ему пульт.
- А, так вы хотели отдать Дзюбинскому книжку, а отдали пульт?!
- Вы очень сообразительны, мадам.
- Значит, Дзюбинский вам был нужен только для того, чтобы установить микропроцессор в банковскую компьютерную систему?
- Естественно. Когда я обнаружил свой промах, я послал к Дзюбинскому Снегиреву. Она незаметно поменяла пульт на записную книжку. Но вскоре выяснилось, что она поменяла обычную записную книжку на обычную записную книжку. Кто-то успел раньше нее забрать пульт у Дзюбинского. И Снегирева сказала, что, по всей видимости, это сделали вы.
- Да, я, милейший. И теперь за свой промах вам придется платить. Жаль, что я не знаю кода, а то бы не видать вам пульта как своих ушей.
- Откуда вы вообще узнали про пульт, про код, про микропроцессор?..
- Не ваше дело. Давайте лучше деньги.
- Сначала покажите пульт.
- Это вы сначала покажите деньги.
- Нет, пульт.
- Нет, деньги.
- Пульт!
- Деньги!
Хорькова и Кукарекин препирались довольно долго. В конце концов Кукарекин уступил.
- Черт с вами, мадам! - Он открыл кейс. И Хорькова увидела уложенные в три ряда толстые пачки долларов.
- Убедились? - спросил Кукарекин.
- Убедилась. - В руке у Хорьковой появился маленький пистолетик. - А теперь гони сюда чемодан. А то пулю в лоб получишь!
Кукарекин побледнел. Трясущимися руками он отдал Хорьковой кейс.
- Вот так-то лучше, - усмехнулась Красная Шапочка.
- Послушайте, - глухо произнес Кукарекин, - отдайте пульт. Зачем он вам? Вы же не знаете кода.
Хорькова засмеялась:
- Я смотрю, ты такой же чурбан, как и Дзюбинский. У меня нет никакого пульта. Когда ты позвонил и предложил мне за пульт деньги, я решила взять тебя на понт…
- Врешь! - злобно вскричал Кукарекин.
- Нет, не вру. - Она помахала кейсом. - Так что пока, парниша.
- Пока, пока, - как-то буднично ответил Кукарекин.
Красная Шапочка тут же заподозрила неладное. Она быстро открыла кейс; вытащила одну пачку, вторую… Во всех пачках верхняя банкнота прикрывала нарезанную бумагу.
- Негодяй! - задохнулась от злости Хорькова. - "Кукол" мне подсунул!
БАХ! - раздался выстрел.
- Что там происходит?! - закричали Димка с Чайниковым, которые все слышали, но ничего не видели. - Хорькова стреляет в Кукарекина?!
Суперопер подправил резкость в бинокле.
- Нет. Стреляют в Хорькову.
БАХ! - прозвучал второй выстрел. БАХ! - третий.
Красную Шапочку повело куда-то в сторону. Она, словно слепая, пошла по мосту. Как раз к тому месту, где не было перил. Еще два-три шага и…
И, сорвавшись с моста, Хорькова полетела в воду.
- Вон кто стрелял! - Димка указал на высокого человека в длинном черном плаще, который бежал в сторону метро "Выборгская".
- Надо его взять! - Григорий Молодцов выскочил из машины. Чайников и Димка тоже выскочили.
- А ты куда? - глянул на сына Суперопер.
- Хорьковой помочь!
- Ей уже не поможешь! Свяжись по рации с оперативным дежурным, скажи, чтоб прислали водолазов… Шура за мной!
Выхватив из плечевой кобуры пистолет, Григорий Молодцов бросился в погоню за человеком в черном плаще.
Практикант побежал следом за Суперопером.
- Ты заходи справа, - распоряжался на бегу Молодцов. - Я - слева. Возьмем его в "клещи". Стрелять только по ногам. Ясненько?
- Ясненько, Григорий Евграфыч.
Увидев, что его преследуют, человек в черном плаще метнулся в проход между домами.
Суперопер прицелился убегавшему в ногу и нажал на спусковой крючок. Осечка!..
- Стреляй, Шура, стреляй!..
Но практикант не выстрелил. Человек в черном плаще скрылся за углом. А у Суперопера произошла еще одна досадная осечка, но только уже другого рода. Он зацепился за какую-то железяку и упал. Лодыжку пронзила острая боль.
- Бери его, Шура! - приказал он, морщась от боли.
- Есть, Григорий Евграфыч! - Чайников помчался за преступником. А Молодцов, прихрамывая, вернулся к "уазику".
- Вызвал водолазов? - спросил он у сына.
- Да, пап, сейчас приедут. - Димка протянул отцу красную шляпку: - Вот все, что осталось от Хорьковой.
- Откуда это у тебя?
- К берегу волной прибило.
Суперопер повертел шляпку в руках:
- Выходит, я ошибся. И за Красной Шапочкой действительно кто-то охотился.
Вскоре появился запыхавшийся Чайников. На нем лица не было.
- Я… я… - растерянно бормотал он.
- Что - я?.. - спросил Григорий Молодцов. - Говори толком.
- Я… я… убил его…
- Как убил? Я же приказывал взять живым. Ты куда стрелял?..
- В ноги.
- А попал куда?
- В голову.
- Замечательно, - саркастически усмехнулся Суперопер. - Стрелял в ноги, а попал в голову. Дай-ка сюда зачетку, я тебе пару влеплю за такую стрельбу.
Практикант его не слышал. Закрыв лицо руками, он продолжал бормотать:
- Ой, мамочка… я убил человека… А он дальше побежал… Димка с отцом переглянулись.
- Кто дальше побежал? - осторожно спросил Димка.
- Тот, кого я убил… Голова на кусочки разлетелась… А он бежит… Без головы…
Суперопер похлопал Чайникова по щеке:
- Эк, как тебя, парень, развезло. Ну успокойся, успокойся…
Но Шура не успокаивался:
- Просто абракадабра какая-то… он бежит… а головы нет… он бежит… а головы нет… - повторял практикант.