Наконец я все-таки добрался до жилища Доктора. Едва моя рука прикоснулась к калиточному засову, как я был окружен всеми старыми друзьями. Бдительный страж Гу-Гу, по-видимому, не покидал своего поста с тех пор, как мы улетели, и одного его крика было достаточно, чтобы все "семейство", точно по пожарной тревоге, высыпало в садик перед домом. Воздух огласился множеством шумных восклицаний, все наперебой обсуждали мой увеличившийся рост и изменившуюся внешность. Но никто и на миг не усомнился, что это именно я.
И вдруг все разом странно замолчали: они заметили, что я вернулся один. По-прежнему окруженный со всех сторон, я проследовал в дом и вошел в кухню. И здесь, у камелька, где сам великий человек столько раз забавлял нас интересными рассказами, я поведал от начала до конца историю нашего путешествия на Луну.
Когда я кончил, почти у всех в глазах стояли слезы, а Габ-Габ громко завыл.
- Мы никогда его больше не увидим! - причитал поросенок, - они его ни за что не отпустят? Ах, Томми, и как ты только мог его покинуть!
- Уймись! - буркнул Джип. - Томми тут ни при чем, его похитили. Разве он не ясно рассказал? Не вижу причин для беспокойства. Будем ждать дымового сигнала. Джон Дулитл обязательно вернется к нам. Не забывайте: с ним Полинезия.
- Да-да! - запищала белая мышка. - Полинезия что-нибудь придумает.
- Лично я и не беспокоюсь, - фыркнула Даб-Даб, смахнув слезы одним крылом и прихлопнув другим нескольких мух на хлебной доске. - Только без Доктора здесь как-то одиноко.
- Ну вас всех! - проворчал Гу-Гу. - Он непременно вернется!
В окно постучали.
- Это Чипсайд, - сказала Даб-Даб. - Впусти его, Томми.
Я поднял фрамугу, и в комнату впорхнул знакомый воробышек; он тут же расположился на кухонном столе и принялся склевывать хлебные крошки, оставшиеся после "тщательной уборки", которую произвела экономка. Гу-Гу двумя фразами объяснил ему ситуацию.
- Ну и что, Боже ты мой! - воскликнул воробей. - К чему все эти кислые физиономии? Джон Дулитл остался на Луне! Чистейшая чепуха! Чистейшая, говорю я вам. Никто не заставит этого человека остаться где бы то ни было против воли. Можешь мне поверить, Даб-Даб! Вы всегда, когда делаете уборку, боитесь упустить даже крошку хлебца, а? Наверное, заботитесь, чтобы ваши мыши не испортили фигуру!
Что ж, самое трудное было позади. И я чувствовал радость, вновь оказавшись в старом домике Доктора. Я знал, нормальное питание рано или поздно вернет мне обычный рост. А до тех пор я был избавлен от любопытных взоров.
Итак, я стал жить среди друзей, подрезая фруктовые деревья, ухаживая за старой лошадью, стоявшей в конюшне, и вообще стараясь как можно лучше заменять Доктора. И каждую ночь в течение целого года Джип, Гу-Гу и я - в часы, когда Луна была видна, - выходили по двое на дежурство и ждали дымового сигнала. Часто, когда мы возвращались на рассвете домой, разочарованные и грустные, Джип терся головой о мою ногу и говорил:
- Не беспокойся, Томми. Он вернется. С ним Полинезия. Вдвоем они что-нибудь придумают.
КОНЕЦ
Примечания
1
Эолова арфа - древний музыкальный инструмент, струны которого приводятся в колебание движением воздуха. (Эол - в греческой мифологии владыка ветров.)