Что значит быть активистом Компартии
…При свете настольной лампы Урсула склонилась над штопкой. Это был один из редких вечеров, проведенных дома. Дети улеглись, и никто не мешал девушке. За работой она обдумывала доклад, с которым скоро должна была выступить. Вдруг в дверь негромко постучали. Отложив рукоделие, Урсула подошла к двери:
- Кто там? - спросила она. Было уже почти десять часов, и никто не должен был прийти.
- Урсула, это Герхард Дегенхардт, друг Юргена. Вы помните меня?
Конечно, Урсула помнила этого высокого светловолосого юношу. Он часто приходил к Юргену, когда тот еще учился в школе. Открыв дверь, Урсула рассмеялась - оказывается, Герхард был совсем невысоким. Конечно, ведь тогда, когда они виделись, Урсула была еще девочкой, и друзья брата все казались ей большими.
- Заходи, Герхард. Только тише, девочки спят, - пригласила она.
Теперь за круглым, покрытым скатертью столом они сидели вдвоем. Чай остывал, а молодые люди увлеченно болтали. От пустяков разговор быстро перешел к любимой теме Урсулы. Они взволнованно обсуждали политическую ситуацию в стране. Оба считали, что необходимо что-то предпринимать. Но что именно? Тут их мнения расходились. Девушка раскраснелась, глаза ее горели. Герхард оказался полным и безнадежным идеалистом.
- Совсем необязательно впадать в крайности, политическая борьба - это только способ для достижения цели. Если бы я хотел вступить в партию, то выбрал бы партию друзей природы, - заметил гость.
- Я считаю, что Организация друзей природы делает нужное и полезное дело, - согласилась Урсула. - Однако мне думается, что если сознаешь необходимость классовой борьбы и революции, то надо вступать в организацию, которая непосредственно ведет классовую борьбу, идет кратчайшим путем к революции.
- Но послушай, Урсула…
Ничего не отвечая, девушка выбежала из комнаты. Через минуту она вернулась с ворохом книг, брошюр, газет. Вывалив все это на стол, она стала объяснять Герхарду основы марксизма, доказывая, что коммунистическая партия и то, за что она борется - единственно возможный путь спасения сотен безработных и нищих от голода и болезней. Немного остыв - Герхард не прерывал ее - она откровенно рассказала и о недостатках Союза молодежи. Гость задумчиво смотрел на круглое пятно от лампы.
- Когда у вас следующее собрание?
И Урсула поняла, что победила. Через какое-то время после их разговора один из друзей Дегенхардта написал ему письмо с просьбой разъяснить, что такое коммунизм. Герхард отправился к Урсуле. Молодые люди встретились, и девушка перечислила список литературы, который необходимо купить. По ходу встречи, чтобы голова лучше работала, они съели три молочные шоколадки "Корос" - сказочное лакомство в те трудные времена! Она по-прежнему осталась лакомкой, хотя это и несколько расходилось с ее идеалами. "Рольф подарил мне плитку шоколада, - пишет она брату. И тут же оправдывается. - Но он ее не покупал. Такие глупости мы не делаем. Но если ему кто-нибудь что-нибудь дарит, то он всегда делится со мной".
Вот уже четыре года Урсула дружила с Рольфом - так друзья называли Рудольфа Гамбургера. Он был старше ее на четыре года и давно учился на архитектора. Это был высокий темноволосый молодой человек, с приятными манерами, сдержанный и хорошо воспитанный. Происходя из буржуазно-либеральной семьи, он имел достаточно средств, чтобы учиться в Берлинском университете. Урсуле доставляло удовольствие разговаривать с ним, а Рольф с самого начала заглядывался на высокую стройную девушку. Однако последнее время Урсула казалась ему далекой, ее мысли блуждали совсем не там, где ему хотелось бы. Молодой человек был давно влюблен в Урсулу и имел, как говорится, "вполне серьезные намерения" - но разве его будущая жена может настолько увлекаться политикой?
Поздним вечером Рольф, как это бывало часто, провожал девушку домой. Они разговорились о России, о пролетарской революции: Урсула была возбуждена, горячо спорила, убеждала. Наконец, Рольф не выдержал:
- Урсула, пойми, рабочие не способны что-либо создать! Для этого необходимо образование, умение анализировать, способность оценивать прошлое и будущее.
- Как ты можешь так говорить? Ты подвергаешь сомнению социализм вообще и наши убеждения в частности! Твои взгляды определяются эмоциями и лишены малейшего научного фундамента по такому вопросу, как коммунизм! - горячо возражала девушка. На ум ей приходили многочисленные цитаты Маркса и Сталина, но она была столь возбуждена, что боялась ошибиться, приводя их.
- Хорошо, Урсула, не будем ссориться. Мировая революция не повод кричать друг на друга, - согласился Рольф, пытаясь успокоить девушку. На глазах ее выступили слезы:
- Для тебя это лишь различие во взглядах! Как при оценке картины или книги!
"Ну почему он меня не понимает? Ведь речь идет о самом важном для меня, о мировоззрении! Нет, сейчас он чужой мне". Урсула отвернулась и даже не пожала руки Рольфа, когда он выходил на своей остановке. Поглощенная переживаниями, девушка проехала Целендорф. Опомнившись, она выскочила на следующей станции и в полночь прошлась по чудесной дороге вокруг озера Шлахтензее. Прохладный ветер с озера остудил ее, она успокоилась. Дома Урсула застала письмо от брата из Америки, он писал про свою очередную книгу о Марксе. Воодушевившись, девушка побежала в свою комнату, достала произведения Сталина - все, что у нее было - и выписала ясные и четкие цитаты о диктатуре пролетариата и социализме. Засыпая, уже под утро, она мечтательно думала, как завтра отдаст их Рольфу. Эти цитаты и были ее "научным фундаментом".
Конечно, они помирились. Рольф явился с билетами в Государственную оперу.
- Сегодня мы будем слушать "Разбойников"! Режиссер - Пиксатор.
Эта опера была так называемой "новой" постановкой. От Шиллера осталось не так уж много, но молодые люди были в восхищении.
- Гениальная режиссура! - воскликнула Урсула. И Рольф с ней согласился.
Приближалось 7 ноября. В Линденпарке должен был состояться митинг памяти героев русской революции. Красные плакаты трепетал на домах Целендорфа. Урсула была полностью поглощена подготовкой к празднику: изучала пьесу, где играла русскую крестьянку. Также она исполняла роль руководительницы международного конгресса, проходящего в России. А кроме того, дирижировала передвижным хором и была занята в массовых сценах. Актеров было сорок человек, и бедная Урсула разрывалась, пытаясь навести порядок. К счастью, все репетировали с энтузиазмом и были захвачены своими ролями. Празднование прошло невероятно успешно. Линденпарк, самый большой зал в Целендорфе, был переполнен. Актеры играли превосходно - Урсула была просто счастлива. По пути домой к ней подходили незнакомые люди, жали руку, благодарили.
А дома ее ждали суровые будни. У младших сестер, Бригитты и Пчелки, да и у самой Урсулы, совершенно не было зимней одежды. Попытки сшить пальто Пчелке закончились неудачно - старая материя расползалась по швам. Бригитте материала не хватило вовсе. Пришлось написать родителям в США, попросить у матери совета - сколько можно истратить на зимние пальто.
Родители вернулись, и ее положение в семье стало сложным. Девушка начинала тяготиться материнской опекой. "Мои письма Юргену я должна направлять непосредственно ему самому - оправдывается она, - чтобы не ранить как-либо его и свои чувства". С братом она более откровенна. "Почему вы настраиваете маму против нас? Я разделяю твое мнение о ней как о чудесной женщине, которую можно любить независимо от того, что она наша мать. Однако прошло то чудесное время свободы, когда я в половине двенадцатого ночи уходила от Рольфа и, счастливая, садилась в автобус. К тому же без отца мать всего лишь "полчеловека". Это было, действительно, так. Несколько позднее Урсула описывала брату, как они с матерью встречали на вокзале отца: "Надо было видеть, как они встретились! Пожалуй, в этот момент окружающие за десять миль могли почувствовать, как они любят друг друга. Причем внешне все выглядело обычно, только описать это невозможно".
Как-то брат прислал ей доллар. "Да, - подумала Урсула, - права поговорка: "Чем больше нужда, тем ближе родня". Деньги она потратила с пользой и с удовольствием: дважды сходила в кино, и не одна, а с безработным товарищем, - на русские фильмы "Сын гор" и "Черное воскресенье 1905 года". Оба фильма ей понравились, но, все-таки, с "Броненосцем "Потемкиным" никакого сравнения. Затем, на празднике Союза красных фронтовиков она с восьми вечера до трех утра не пропустила ни одного танца - все-таки Урсуле было только девятнадцать! И, наконец, купила книгу художника Мазереля со 165 картинками, изданную в народном издании и очень дешевую. Сколько удовольствий можно получить всего на один доллар!
Рольф вступил в организацию "Красная помощь". Любовь к Урсуле заставила его задуматься и признать ее правоту. Он радовался любой победе коммунистической партии, готов был поддерживать КПГ делами, деньгами, покупкой партийных марок. Строго следил, чтобы возлюбленная не пропускала ни одного мероприятия.
- Ты не должна не доделывать что-то из-за меня, - убеждал ее методичный и обстоятельный Рольф. - Быть с тобой - коммунисткой - для меня очень много значит.
И у Урсулы становилось легко на сердце. Они собирались жить вместе, и вопрос вступления Рольфа в партию был лишь вопросом времени. К сожалению, прежде ему необходимо было закончить университет.
С декабря 1926 года Урсула возглавила агитпроп партийной организации 10-го района. Ей предстояло организовывать массовое мероприятие - вечер на широкой общественной основе, более широкой, чем 7 ноября, для установления близких контактов с сочувствующими коммунистической партии. И вот вечером, после работы, она сидит на полу перед кучей незаштопанных чулок, на столе лежит "Арбейтер иллюстрирте цейтунг" и начатая книга Полгара "Небесный оркестр", а на стуле - портфель с материалами для подготовки к вечеру памяти Люксембург - Либкнехта - Ленина, который должен состояться в середине января.
Урсула была поистине неутомима. После вечера памяти состоялся костюмированный праздник под девизом "Прочь от грязи и хлама". Девушка веселилась "по полной программе". В ярко-красных облегающих брючках, узком кителе со стоячим воротничком, она танцевала и танцевала.
- Ты поцеловала двадцать парней! - возмущалась "общественность".
- Если не считать Рольфа, то таковых наберется не больше девятнадцати! - весело отвечала Урсула и уносилась в очередной танец. Домой она вернулась в половине седьмого утра. Было воскресенье, и через два часа она выехала в Берлин на курсы, организованные партией при прусском ландтаге. Центральные курсы работали каждое воскресенье с 9 утра до 4 часов дня. Урсула была счастлива, что от Целендорфа на курсы отправили именно ее. "Как здорово, что Целендорф такой маленький район", - думала девушка. - "Где бы что ни происходило, посылают меня". Ведь из каждого района на этих курсах обучалось только по одному человеку.
Урсула устроилась на новую работу - к братьям Ульштайн, которые ничего не знали о ее политической деятельности. Она работала в отделе журналов и архиве отдела пропаганды. Одновременно выполняла новое партийное поручение. К этому моменту у нее уже был богатый опыт работы в партии и Союзе молодежи. Поэтому, получив письмо от брата - он сообщал, что собирается издавать свою книгу и надеялся, что ее с удовольствием будут читать рабочие, - она ответила ему: "Мне было трудно понять даже твою статью. Тем же, кто разбирается в экономике хуже меня, будет еще труднее. Пиши проще, короткими фразами. Тебе не следует упрощать свои идеи, но в то же время надо стремиться к простоте изложения, с тем, чтобы каждый мог понять. Подчас текст лишь усложняется, когда его для большей убедительности повторяют в двух, трех местах, меняя лишь форму и структуру фразы". К чести Урсулы надо сказать, что, окончив только школу-десятилетку, она стремилась понять сложные идеи, изложенные не только в произведениях ее брата, но и Маркса, Энгельса, Ленина. И тому же брату она как-то писала: "Мне, несчастной идиотке, потребовалось три часа, чтобы прочитать двадцать страниц "Вопросов ленинизма".
Без работы
15 мая 1927 года Урсуле исполнилось двадцать лет. К этому моменту через издательство "Ульштайн" ей удалось напечатать в "Роте фане" комментарий к одному политическому труду. 1200 экземпляров раздали бесплатно у подъездов и имели, по замечанию самой Урсулы, некоторый успех.
В конце лета 1927 года Роберт Кучински купил библиотеку у Артура Холлитчера, леворадикального писателя. Урсула с восторгом описывала ее брату, перечисляла авторов: Вассерман, Томас Манн, Фонтане, Лариса Рейснер, Шоу, Эптон Синклер, Голсуорси, все тома протоколов Коммунистического интернационала. Мать Урсулы была вне себя: "Теперь нам придется жить впроголодь!" - восклицала она.
Празднование очередного 7 ноября девушка отметила вместе с отцом - он возглавлял делегацию, членами которой были Иоганнес Бехер и Кетэ Кольвиц. Кстати сказать, отец Урсулы уже побывал в России, но работы в Америке не прервал. Встречая отца на вокзале, девушка услышала от него фразу, которую запомнила на долгие годы: "Раньше я никогда не понимал, почему Англия хочет войны с Россией. Теперь я это понимаю и нахожу позицию Англии оправданной - ни одно капиталистическое государство не может видеть, как расцветает и из года в год добивается новых успехов страна не капиталистическая, а коммунистическая". Урсула почти ревела от радости - "Как было бы ужасно, если бы отец не признал все то, что происходит в России!"
Однако в 1928 г. политическая деятельность Урсулы стала известна ее работодателям - братьям Ульштайн.
- Ты должна уволиться, - заявил Герман Ульштайн.
- Почему? - довольно нахально спросила Урсула, догадываясь, в чем дело.
- На демократическом предприятии коммунисты лишены возможности продвижения по службе.
Девушке были известны некоторые политизированные сотрудники, члены радикальной партии, которые могли "продвигаться по службе" в этом магазине. Но это была не коммунистическая, а национал-социалистическая партия. Она безропотно ушла со службы.
Итак, Урсула оказалась без работы. Роберт Кучински предложил дочери поехать работать в США. Два года, 1928 и 1929, она провела в Америке. Сначала она жила в Филадельфии, где давала уроки немецкого языка детям одной квакерской семьи, потом служила горничной в гостинице "Пенсильвания". Затем ей посчастливилось найти работу по специальности - в книжном магазине в Нью-Йорке. Жила она в еврейском квартале - здесь можно было не платить за квартиру, но надо было два раза в неделю выполнять "социальную работу" в детских яслях и клубах для матерей, или в спортивных клубах. В Штатах ей не понравилась, и Урсула вернулась в Германию, которую она любила, но где так и не смогла найти работу.
В 1929 году берлинское окружное руководство партии поручило ей организовать марксистскую молодежную рабочую библиотеку. Урсула стала ее заведующей. Денег у них не было, приходилось брать с читателей абонементную плату - десять пфеннигов. Они арендовали подвал на Гренадирштрассе, где раньше держали голубей. Книги для библиотеки собирали у товарищей и в издательствах и привозили в свой подвал на ручной тележке. Им помогали товарищи по партии: Эрих Хеншке, Макс Кахане, Герд Дегенхардт. Позднее организованная Урсулой библиотека была присоединена к Марксистской рабочей школе.
В 1929 году старший брат Юрген женился на эльзаске Маргарите - скромной, умной и образованной девушке. Их книга "Фабричные рабочие в экономике Америки" была переведена на русский язык. В это же время Рольф закончил учиться. Несколькими месяцами позже Урсула вышла замуж за архитектора Рудольфа Гамбургера.
Ни хорошей работы, ни каких-либо перспектив в охваченной экономическим кризисом Германии не было, и молодожены решили уехать из страны. Один из лучших друзей Рольфа, доктор Гельмут Войдт, работавший в Китае представителем фирмы "Сименс", пообещал им помочь. Он был честолюбивым коммерсантом, гордился взлетом из самых низов, с интересом и симпатией относился к Китаю. И в один прекрасный день от Вальтера пришла телеграмма: требуется архитектор в городское управление, во главе которого стоит английская администрация. Это учреждение, под названием "Шанхай Муниципал Каунсил", управляло большей частью Шанхая. Рольф послал ответную телеграмму с предложением своей кандидатуры. Все прошло удачно. К большой радости Урсулы, супругам предложили выехать в Шанхай немедленно. Урсула сообщила в ЦК о том, что уезжает и намерена работать с китайскими коммунистами. Она сразу даже не поняла, почему это наивное заявление так взволновало товарищей.
- Только помните: вы должны быть очень осторожны, очень… В Китае быть коммунистом крайне опасно. Нужна строжайшая конспирация. Не надо спешить: когда вы прибудете в Шанхай, с вами будет установлена связь, - предупредил Урсулу один из членов КСМГ.
Но простимся на время с наше героиней…
Глава 2
Далеко на востоке
Гроза в Поднебесной
20-30-е годы были далеко не самым легким временем для Китая. После поражения в войне с Японией 1894-95 гг. и подавления в 1901 году восстания "боксеров" страна попала в зависимость от своего могущественного островного соседа, фактически став полуколонией Японии. В 1911 году революция свергла власть Цинской династии, однако новое правительство во главе с Сунь Ят-сеном контролировало лишь шесть провинций на юге страны (Гуандун, Гуанси, Юньнань, Гуйчжоу, Сычуань и часть провинции Хунань), а реальную власть имело только в провинции Гуандун. Фактически в начале 20-х годов Китай представлял собой конгломерат полуавтономных территорий, каждая со своей властью. Управляли территориями так называемые "провинциальные милитаристы", или "военные лорды" - китайские генералы, власть которых, обеспеченная подвластными им войсками, была бесконтрольна и безгранична. По более поздней аналогии можно сказать, что это было много маленьких Чили со своими маленькими пиночетами.
В 1921 году была образована Коммунистическая партия Китая, которая, после реорганизации правящей партии Гоминьдан в 1923-24 гг., вступила в него. В 1925 году умер вождь Гоминьдана Сунь Ят-сен. Вскоре после его смерти, в 1925-27 годах, в стране начался революционный подъем, в основе которого лежало антифеодальное движение крестьян против крупных землевладельцев, и подпитывала который всеобщая ненависть к японцам. Сформированная в Кантоне национально-революционная армия во время своего Северного похода завоевала политическую власть в Южном и Центральном Китае. Излишне говорить, что революция возле восточных границ СССР не обошлась без советской помощи. В 1924 году в Гуанчжоу (Кантон) прибыла группа советских военных советников, которой командовал Блюхер.