Впрочем, у Наполеона было несколько секретных служб, каждая из которых следила за остальными. Потому очень скоро императору донесли о подозрительной дружбе Талейрана и Фуше. Наполеон полагал обоих самыми умными людьми в его правительстве, но и самыми беспринципными интриганами. А потому сразу заподозрил заговор. Правда, доказательств у него не было. Ориентируясь лишь на слухи, монарх отправил Талейрана в отставку в 1809 г., а Фуше – летом 1810 г. Как вельможа, Талейран все равно остался при дворе и продолжил поставлять шпионскую информацию.
Кампания 1813 г. оказалась для императора неудачной – он проиграл битву при Лейпциге. Именно тогда Талейран окончательно пришел к выводу, что с Наполеонами пора кончать – следует перекинуться на сторону династии Бурбонов. По этой причине в феврале 1814 г. он уклонился от участия в мирном конгрессе в Шатильоне, который Наполеон затеял, чтобы оттянуть время и основательно подготовиться к очередной кампании. Отказ взбесил императора, он едва не избил вельможу на глазах всего двора – Талейран ухитрился отклониться от кулака Наполеона. Монарх был прав – никто не смог затянуть переговоры на длительное время, на это был способен только Талейран.
Император уехал в армию и неожиданно начал одерживать победу за победой. Для Талейрана эти победы несли смертельную опасность: в любую минуту мог быть разоблачен его шпионаж в пользу России и Австрии, его уже налаженные связи с Бурбонами. Он стал призывать союзников не увязать в затяжной войне с армией Бонапарта, а немедленно начать поход на ослабленный Париж. И союзники ринулись на столицу Франции.
Когда враг был уже под стенами города, Талейран получил приказ Наполеона выехать вместе с императрицей Марией-Луизой и наследником вглубь Франции. Для интригана отсутствие в столице в решающие дни могло означать неизбежный крах. Только Талейран мог уговорить союзников вернуть на престол династию Бурбонов, а не делать императором сына Наполеона, Бернадотта или Евгения Богарнэ. К кандидатуре ребенка склонялись и Александр I, и отец Марии-Луизы австрийский император Франц II. Неисполнение же приказа означало неминуемый расстрел Талейрана в случае победы Наполеона.
"Как сделать так, чтобы разом и уехать из Парижа и не уезжать из Парижа?" Талейран в сопровождении преданной ему приятельницы госпожи де Ремюза отправился к префекту полиции Парижа Паскье и провел с ним сложнейшие переговоры. На следующее утро кавалькада карет с Талейраном и его свитой выехала, чтобы присоединиться к кортежу Марии-Луизы, но по пути была задержана национальными гвардейцами Паскье: под благовидным предлогом, который так и остался неведом для историков, негодующего Талейрана силком вернули обратно в его резиденцию.
Отправив Наполеону письмо с жалобами на совершенное над ним насилие, интриган немедля приступил к тайным переговорам с маршалом Мармоном, который отвечал за оборону столицы. Он настойчиво предлагал сдать Париж союзникам без сопротивления. Тем временем император с армией спешили на выручку. И опоздали. 31 марта 1814 г. в пригороде Парижа Фонтенбло Наполеону сообщили, что Талейран уже сдал столицу врагам, не пролив при этом ни капли крови.
Прибыв в оккупированный Париж, Александр I и прусский король Фридрих Вильгельм III поселились во дворце Талейрана. С французами монархи общались преимущественно через него, что позволило интригану внушить парижанам, будто русские не мстят за сожженную Москву и не поджигают Париж исключительно благодаря его уговорам.
Вечером первого же дня оккупации Талейран убедил союзников подписать декларацию, согласно которой победители отказались от каких-либо переговоров с Наполеоном и его семьей и гарантировали французской нации любое государственное устройство, какое она себе выберет. Выбрал это устройство Талейран, уже перешедший на службу к Бурбонам.
На следующий день интриган, пользуясь своим влиянием на Александра I, созвал французский сенат, который сформировал временное правительство из пяти персон. Возглавил правительство лично Талейран.
Первым делом он занялся корпусом маршала Мармона, стоявшим под Парижем. К командующему были подосланы эмиссары, которые убедили его, что вывод корпуса к Версалю поможет Наполеону. На самом деле этот маневр, осуществленный 4 апреля и отрезавший Фонтенбло от основного воинского контингента французов, стал для императора катастрофой.
9 апреля под давлением Талейрана сенат призвал на престол династию Бурбонов, и хотя старый интриган сделал все, чтобы вина за реставрацию династии легла на Александра I, мало кто сомневался в том, что Бурбонов вернул Франции именно Талейран. Наполеон даже назвал апрельские события 1814 г. "революцией Талейрана".
Людовик XVIII назначил своего благодетеля министром иностранных дел. 30 мая 1814 г. в Париже был подписан мирный договор между союзниками-победителями и Францией. Он считается высшим дипломатическим достижением Талейрана.
На Венском конгрессе 1814-1815 гг., где окончательно решалась судьба Европы, Талейран показал себя в особом блеске. Сложнейшими тонкими интригами он ухитрился столкнуть всех участников между собой и развалил антифранцузскую коалицию.
Шантажом о грядущей русской мировой гегемонии Талейрану в рамках конгресса удалось сколотить тайный англо-австро-французский союз против Пруссии и России. Последние объединиться не смогли и выступали поодиночке. 3 января 1815 г. был подписан "Секретный трактат об оборонительном союзе, заключенном в Вене между Австрией, Великобританией и Францией против России и Пруссии". Этим документом Талейран фактически вернул Франции роль одной из ключевых держав Европы и определил политическую картину Старого Света вплоть до наших дней.
Интриги Чугунной императрицы
В сентябре 1776 г. будущий император Павел Петрович женился на принцессе Софии Доротее Вюртемберг-Мемпельградской, в православии принявшей имя Мария Федоровна.
Мария Федоровна оказалась девицей разумной, во всем поддерживала мужа, но и со свекровью (Екатериной II) не ссорилась. Великий князь на первых порах был предан супруге, хотя у него еще со времен первой жены Наталии Алексеевны (умершей при родах) имелась платоническая пассия – фрейлина Екатерина Ивановна Нелидова. Со временем страсть к Нелидовой усиливалась, и настал час, когда неуравновешенный Павел объявил своим придворным:
– Уважение – к Нелидовой, презрение – к великой княгине.
К тому времени Мария Федоровна успела родить от Павла троих детей – сыновей Александра и Константина и дочь Александру. Обманутая женщина не нашла ничего лучшего, как обратиться за защитой к Екатерине II. Императрица посмеялась про себя, а снохе дала совет:
– Ответь изменой на измену. Престол российский укреплен тремя детьми, теперь можно и отдохнуть.
Мария Федоровна не стала упрямиться и ударилась во все тяжкие: она родила еще семерых детей – всех от разных любовников. Правда, в отношении младшего – Михаила еще возникают сомнения, будто Павел на короткое время неожиданно воспылал к супруге страстью.
Екатерина II с показным радушием принимала каждого новорожденного (пять девочек и два мальчика). Особо ее порадовал Колинька, который родился здоровым и крепким, да еще в нем единственном от рождения проявились черты его отца – 23 летнего гоф-фурьера Данилы Бабкина. Императрица принудила наследника признать всех детей законными.
Портрет Павла I с семьей. Художник Г. фон Кюгельген. 1800 г.
Через пять месяцев после рождения Николая, в ноябре 1796 г., Екатерина II умерла, и на престол взошел император Павел I. Человек благородный, венценосец не стал преследовать навязанных ему девочек, которые были к тому же мал мала меньше. Ненависть его к покойной матери излилась на Марию Федоровну и младенца Николеньку. Павел стал закатывать супруге публичные скандалы по поводу приблудных детей, свидетелями их оказались не только Романовы, но и придворные, и, что хуже всего, Елизавета Алексеевна, юная супруга наследника престола великого князя Александра, и Анна Федоровна, жена цесаревича Константина. Во время таких сцен Мария Федоровна молча, с невозмутимым лицом продолжала есть, за что и получила при дворе прозвище Чугунная Императрица.
Убийство Павла I в ночь с 11 на 12 марта 1801 г. стало спасением и для его жены (император уже готовил ей келью в монастыре), и для опального 5 летнего мальчика. В ночь переворота новоиспеченная вдова разыграла истерику потрясенной горем супруги, и игра эта продолжалась всю жизнь императрицы. Правда, вдова сразу после гибели супруга потребовала отдать ей российский престол и отказалась присягать сыну Александру. В те роковые дни Александр пребывал в состоянии нерешительности и готов был уступить требованиям матери, вопившей:
– Я! Я хочу править! Я должна!!!
Но в дело вмешалась Елизавета Алексеевна. Под конец семейного скандала она воскликнула:
– Эта страна устала от власти толстой старой немки. Оставьте ей возможность насладиться молодым русским царем!
И Мария Федоровна разом сникла. Отныне в России сложились два правящих двора. Официально во главе России стоял Александр I, но важнейшие вопросы внутренней жизни решались в Павловске, при дворе Марии Федоровны.
Цель же у Марии Федоровны теперь была одна: возвести на престол любимчика Николая, отстранив от империи цесаревича Константина и помешав Александру I обзавестись законным ребенком. Константин не смог противостоять коварству матери. Уже в 1801 г. по неизвестным причинам от него сбежала супруга Анна Федоровна. Рассказывали, что бежала она от Марии Федоровны, которая потом 20 лет не позволяла сыну развестись с женой. Тогда же из Павловска начали просачиваться слухи, будто царевна Мария погибла по вине Константина.
Вскоре у Елизаветы Алексеевны появился любовник Алексей Яковлевич Охотников. Он умер от чахотки на руках императрицы в 1807 г., но при дворе рассказывали, будто Охотникова закололи наемные убийцы при выходе из театра – по приказу цесаревича.
Елизавета Алексеевна родила от Охотникова дочь Лизу, и Александр I тут же признал девочку своей, чем надолго вверг мать в перманентную истерику. Добиться чего-либо путного от сына Мария Федоровна не смогла, но через два года бедняжка Елизавета "случайно" упала поздней осенью в ледяную воду и вскоре умерла. И вновь поползли слухи, что девочка убита по заказу Константина.
Цесаревич под предлогом страстного желания жениться на красавице Иоанне Грудзинской в 1819 г. подписал отречение от прав наследника. В обмен Мария Федоровна согласилась на его развод с Анной Федоровной и на брак с полькой, тогда же получившей титул княгини Лович.
Манифест об отречении Константина и утверждении наследником российского престола великого князя Николая был написан архиепископом московским Филаретом (Дроздовым) и утвержден императором 16 августа 1823 г. Документ этот остался тайным, поскольку означал смену династии Романовых на новую династию – дворян Бабкиных. В высших кругах империи такую замену не приветствовали, и Романовы опасались переворота. Но Мария Федоровна торжествовала!
С Елизаветой Алексеевной вдова временно примирилась лишь один раз: в конце 1805 г. императрицам секретно донесли, что 2 декабря русская армия потерпела сокрушительное поражение от французов под Аустерлицем. Перед лицом возможного народного бунта женщины объединились. Празднично разодетые, обе торжественно встретили на ступенях Казанского собора Александра I. Чествовали его как победителя, был отслужен благодарственный молебен. Эта авантюра неожиданно резко подняла дух императора и сгладила разочарование народа. Тем временем противостояние императриц продолжилось.
Николай достиг совершеннолетия в 1814 г., а в 1816 г. начались переговоры о заключении брака между ним и Фредерикой Прусской. Сложность интриги была в том, что Фридрих II, умирая, завещал своим преемникам никогда не вступать в брак с представителями Дома Романовых. И тогда Мария Федоровна, опять же тайно ото всех, намекнула отцу девицы, что Николай наверняка станет императором российским. Это при живом-то наследнике Константине и вполне способных еще родить мальчика женах императора и цесаревича! Однако завет Фридриха II мгновенно был забыт, и брак состоялся.
Елизавета Алексеевна заболела туберкулезом, долго чахла и в августе 1825 г. совсем ослабла. Александр I решил отвезти жену в Таганрог и там провести с ней зиму 1826 г. В Таганроге императрице и в самом деле полегчало. Зато император заболел и умер 19 ноября 1825 г. – то ли от малярии, то ли от брюшного тифа, то ли был отравлен, то ли покончил с собой… А возможно, ушел в пустынь. В любом случае 25 марта 1826 г. в императорской усыпальнице Петропавловской крепости был похоронен пустой закрытый гроб, за которым скорбно шла мать покойного и причитала:
– Да, это мой дорогой сын, мой Александр!
Куда делись останки императора, неизвестно по сей день.
Но это было потом. О кончине Александра I прежде всех сообщили Марии Федоровне. Достали тайный Манифест, и началась придворная смута. Вельможи требовали личного присутствия Константина при оглашении его отречения. Константин же отказывался покидать Варшаву… Тем временем Николай I, предупрежденный о грозящем дворянском бунте, трепетал и готовился.
Восстание гвардейских полков началось утром 14 декабря 1825 г. Кстати, прозвище "декабристы" дала восставшим Мария Федоровна. Николай сразу объявил случившееся делом семейным, а стоявшие на Сенатской площади рассматривались им как пешки в руках неведомых интриганов.
Накануне, на семейном совещании Романовых в Зимнем, кто-то предложил признать Елизавету Алексеевну самовластной царицей. С Марией Федоровной случился истерический припадок, она кричала так, что привела в ужас весь дворец.
Когда восстание было подавлено, Николай I возглавил государственное следствие, а Мария Федоровна занялась делами семейными. Позднее большинство документов, собранных особой Следственной комиссией помимо Следственного комитета (он занимался бунтовщиками), было сожжено, видимо, по приказу Николая I. Так что о восстании мы знаем лишь то, что царь решил сохранить для потомков, то есть представления наши о тех событиях весьма искаженные.
Пока шло следствие, Елизавета Алексеевна пребывала в Таганроге. Все это время за ней присматривал П.М. Волконский, ежедневно сообщавший о каждом шаге вдовы Николаю I и отдельно Марии Федоровне. 21 апреля 1826 г. Елизавета выехала в Петербург. Ходили слухи, что она беременна от Александра I и ожидает рождения истинного наследника. Волконский же постоянно писал о ее предсмертной агонии.
Как только стало известно, что вдова покинула Таганрог, Мария Федоровна без свиты, загоняя лошадей галопом, помчалась навстречу снохе! Елизавета не должна была доехать до столицы, и это казалось столь важным, что Мария Федоровна вынуждена была сама проконтролировать исполнение кровавого приказа.
Кортеж Елизаветы Алексеевны остановился в Белёве, поскольку императрице стало дурно. Здесь она и умерла в ночь с 3 на 4 мая. Имеются косвенные свидетельства, что смерть ее была насильственной. Намекал на это и лейб-медик императрицы с 1808 г. Конрад фон Штофреген, прямо говорила об этом и камер-фрейлина княжна Варвара Михайловна Волконская, сопровождавшая Елизавету Алексеевну в Таганрог и обратно. В ночь смерти императрицы фрейлина страдала бессонницей. Перед рассветом она увидела, как двое неизвестных вынесли из спальни Елизаветы чье-то тело. Волконская тайком последовала за шествием и поняла, что несут бесчувственную императрицу, которую бросили в пруд. Фрейлина подняла крики, прибежали слуги, достали несчастную жертву со дна, но было уже поздно. Подтверждения или опровержения этот рассказ не имеет, а фрейлину признали безумной.
Мария Федоровна появилась в Белёве через несколько часов после кончины Елизаветы, с собою она привезла заранее подготовленный погребальный наряд для снохи. Войдя в комнату, где лежала покойница, Мария Федоровна собственноручно обыскала помещение и труп, содрала с Елизаветы все фамильные драгоценности, допросила фрейлин и обслугу и тотчас уехала. Свекровь искала дневник Елизаветы Алексеевны, который та ежедневно вела, начиная с 1792 г.! В нем наверняка содержался опасный компромат на всю династию Романовых, но прежде всего на Николая I и Марию Федоровну. Фрейлины показали, что незадолго до смерти Елизавета передала фрейлине Юлии Даниловне Тиссен ларец из черного дерева и просила в случае ее смерти немедля отвезти его в Петербург и передать верному человеку. Полагают, что адресатом императрицы был историк Николай Михайлович Карамзин.
Мария Федоровна сломя голову пустилась в погоню. Тиссен была перехвачена у заставы столицы. Ларец у нее изъяли и отвезли к Марии Федоровне. Императрица-мать немедля закрылась с Николаем в зале, где жарко пылал камин. Там Мария Федоровна прочитала и просмотрела каждую бумагу из ларца. По мере прочтения она передавала листки Николаю, а император бросал их в огонь.