ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 16 АВГУСТА 1953, ПЕТРОПАВЛОВСК-КАМЧАТСКИЙ - Л.
Good day, Bamby!
Итак, по курортам разъезжать изволите, сударь? По Сочам, по Гурзуфам? Географию изучаете? Одобряю, одобряю-с. Хотя и завидую-с. Но гораздо больше одобряю. И пребываю в надежде, что "в стране далекой юга" ты не ударил лицом в грязь и оставил после себя какую-нибудь этакую безутешную Нелли или Риту, а, ежели бог дал, то и нож воткнул под пятое ребро - up under the fifth bone - кому следует - всё равно как, физически или морально. Загорел, наверное, и просмолился comme il faut, if you know the expression. А теперь готовишься перейти в новое наступление на последние цитадели официальной науки. God help you on your way, peace be with you, мой дорогой брат.
У меня есть к тебе огромнейшая просьба, mon frer, а именно: во-первых, мне нужны фотографии. Все новые, где есть люди. Фотографии твои, мамины, твоих друзей и подруг. Compranez vous? Все, абсолютно все. Чем больше, тем лучше. The more the better. Abgemacht? By the way, about the photoes. Помнишь, ты прислал мне снимки of ins and outs of Пулковская обсерватория? Так вот, с ними произошла любопытная история. В тот час, когда я их получил, буквально через несколько минут после того, как я просмотрел их и прочитал письмо, меня срочно откомандировали в одно дело. Я наспех сунул все в боковой карман плаща и отправился. Ходить пришлось много, а придя вечером домой, я обнаружил, что письма нет. Утерял. Где - неизвестно. Пожалел очень, конечно, но делать нечего. И так это всё и закончилось бы, если бы вдруг через недели три после этого не зазвонил у начальства телефон и шепелявый голос представителя властей предержащих не объявил бы, что найдены секретные зашифрованные документы, принадлежащие некоему Стругацкому, а с ними - фотографии образцов of some secret armament!!! Особенно поразили воображение упомянутых властей фотографии максутовского телескопа и нормального астрографа. В тупых и ожиревших мозгах властей шевельнулись при взгляде на эти внушительные сооружения ассоциации с ракетными пушками и прочей дрянью. Конечно, всё вскоре выяснилось, к конфузу всех. Но каковы власти! Так я жду фото, Боря, и уж не потеряю их. Кстати, и письмо твое, и фото мне, разумеется, вернули.
Вторая моя просьба - очень убедительная - песни. Давай песни. "В Кэйптаунском порту", всё в этом роде, всё нужно позарез. Не погнушайся, вышли незамедлительно. Все, что в нашем вкусе. Идет? Скорее только.
За сим остаюсь твой брат и друг
Аркадий.
Привет мамочке.
А до отпуска 4 1/2 м-ца.
ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 30 АВГУСТА 1953, ПЕТРОПАВЛОВСК-КАМЧАТСКИЙ - Л.
Здравствуй, Борька!
Надеюсь, отдохнул ты неплохо. Завидую тебе, браток. Купался, наверное, до одурения, лопал фрукты, ловил медуз… У нас здесь ничего подобного, конечно, нет. То есть есть океан, целый Тихий океан, но купаться в нем нельзя - холодно, медуз навалом, но вижу их очень редко. А фруктов нет и в помине. Кстати, недавно наловил морских звезд и чуть было не поймал каракатицу. А на другом берегу Авачинской бухты рыбаки поймали акулу - 200 кг весом, 2 метра длины. Ну, это частности. Позавчера отпраздновал день рождения. Господи, 28 лет! На 150 руб купил ведро соленых огурцов и восемь помидоров - цены изрядные, как видишь. Напились знатно, пели песни непристойного содержания и спорили о возможностях и перспективах. Впрочем, это всегда так. Шумим, братцы. Появились снова кое-какие надежды на увольнение. Хорошо бы, ей-ей, хоть лет пяток пожить в нормальных условиях. А время идет. До отпуска осталось мало - всего четыре месяца. В конце первой половины января выплываю домой, успею как раз к твоим каникулам. Это если не выйдет с увольнением. А вот если… Эх, подумать, дух захватывает. Но ничего, ничего, терпение.
Слушай, у нас, как, наверное, и везде, оживленно и много говорят об водородной бомбе. Что есть термоядерная реакция? Правильно ли ее понимать, как реакция непосредственного превращения массы в энергию по формуле m=ec ? Я читал кое-что о водородной бомбе и, кажется, понимаю принцип ее действия, но непонятно, как практически осуществляется реакция соединения ядер 2Н и 3Н в ядро Не. Если располагаешь данными - напиши. Мы все здесь очень интересуемся этими вещами, а знаний и литературы нет.
Эх, удалось бы уволиться, поступил бы заочно на какой-нибудь факультет ЛГУ. Изучил бы математику, механику, ядерную физику - хоть и поздно, и всё же мечта бы сбылась.
Пришли песни, обязательно. И поскорее. Вот пока всё. Крепко жму руку, целую.
Арк.
ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 6 АВГУСТА 1953, ПЕТРОПАВЛОВСК-КАМЧАТСКИЙ - Л.
Здравствуй, Боря.
Твое письмо с отчетом о похождениях на курорте и о твоих matters of love получил и остался оным и оными доволен. Что тебе черноморские пограничники под задницу дали - не огорчайся. Оно, конечно, не так как в кино получилось - там-то им вольготно образцы вежливости показывать - но войди и в их положение: вылавливать десятки лоботрясов и разбирать, где свои и где чужие - дело утомительное. Хорошо еще, что кончилось этим, могли бы и покруче поступить. У нас здесь, например, людей единицами не считают - всё больше дюжинами, и вопль возмущенной индивидуальности (съездили ей стволом между лопаток, вот она и возмущается) во внимание отнюдь не принимается, и если и принимается, то в том смысле, что, мол, гражданин бунтует, и его надо в порядок привести. И приводят.
Что касается matters of love, то я могу сказать, что ты в этом отношении производишь уже впечатление человека начитанного и в достаточной степени эрудированного, с чем и поздравляю. Я, брат, пощусь, пощусь самым жалким образом ажник с марта месяца. И ничего. То ли жиром зарос, то ли климат здесь такой, что пощение столь долгое без последствий оставляет, факт тот, что пощусь. Забыл уже, как живая баба в натуральном виде выглядит. Одна радость - иной раз во сне увидишь. Тьфу! Ужо приеду - разговеюсь. Кстати, о приезде. Поскольку моя демобилизация никаких возражений на семейном совете не вызывает, и даже напротив - поощряется, я снова написал письмо власть предержащим с тою же просьбою. Авось пробью. У нас говорят, что тот, кто хочет уволиться, скоро ли, долго ли, а найдет в этом поддержку со стороны начальства. Чем я и живу сейчас. Даст бог, господь ожеребится, как говорит мой сожитель. Уж очень надоело в собачьих условиях жить. Но из этого вовсе не следует, что маме нужно писать Ворошилову или кому бы то ни было. Видишь ли, мотивировок на сей счет никаких нет, я ничем не лучше других, чтобы просить перевести меня отсюда раньше срока, да и не в этом дело, а дело в полном и безусловном увольнении. Таково положение.
Ввел я новую систему писания романов, и пока дело продвигается успешно. Пишу одновременно "Salto", "С. Б. Т.", "Палачи", "Каждый умирает по-своему" и еще две пьесы и переделываю старый рассказ "Первые". Вся штука в том, что пишу по листу-два в день. Дело так продвигается медленно, но зато наверняка, и не требуется особых приливов вдохновения, ибо на один-два тетрадных листа у меня вдохновения хватает даже тогда, когда я голоден. Кстати, написал и послал в одну газету рассказ (коротенький и очень казенный), на днях получил ответ, где с совершенным почтением и проч. рассказ мой отвергается, ибо 1) от него за версту несет детективом, и 2) "случай, описываемый Вами, не характерен для всей армии в целом". Гм… ты знаешь, я даже обрадовался. Значит, мое творчество, как я его не оказёнивал, все же лучше той халтуры, которую они помещают в газетах и журналах для армии. Особо умилила меня приписка, в которой "редакция просит Вас и ждет от Вас правдивого и яркого очерка о передовой роли… воины… во славу…" и т. д. При крайней нужде в деньгах такой очерк написать, пожалуй, можно было бы, но дело в том, что очерк пишется с натуры, а я в натуре не вижу "передовой роли… воины… во славу…" и т. д. Вижу, что люди копошатся в грязи, потихоньку пьянствуют, сражаются с начальством и подчиненными и сами бывают сражаемы, а больше ничего. А впрочем… посмотрим.
Вот пока всё. Пиши чаще и больше. Пришли песни своего сочинения - "газировку реже пьют, чаще девушкам дают", "Вывески" и т. д. Очень прошу.
Привет мамочке. Привет Лидии Семеновне, Володьке, а также всем, кому найдешь нужным. Но Лидии Семеновне и Володьке обязательно.
Жму руку, твой Арк.
ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 11 СЕНТЯБРЯ 1953, ПЕТРОПАВЛОВСК-КАМЧАТСКИЙ - Л.
Дорогой мой мальчик!
Получил твое письмо с фото (кажется, все мои письма начинаются с "получил твое (ваше) письмо…" - ничего не поделаешь, привычка, ты уж прости). Какой ты богатырь стал! Я имею в виду большое фото, а то, что с "Руматой", явно не с тебя (одесский жаргон!). Спасибо за "Кэйптаун", а вообще спешно шли все песни подряд, желательно сразу. Имеем здесь в них великую нужду. У нас здесь тоже есть кое-что, но без мотива будет неинтересно, по приезде моем разыграем. Между прочим, жду еще фото. <…> А "Джон Кровавое Яйцо" - песня Жени Батманова, одного из моих лучших друзей по институту - повесился, бедняга - заболел чахоткой и повесился, царство ему… Ну, об этом нечего. Писать продолжаю. Думаю - т. е. смею надеяться, что доставлю тебе пару-другую ненеприятных часов.
Насчет демобилизации хлопочу. Пока всё.
Как бы то ни было - через 120 дней, по крайней мере, будем вместе. Целую крепко, твой Арк.
"Я имею в виду большое фото, а то, что с "Руматой", явно не с тебя". Об этой фотографии рассказывает БН:
ИЗ: БЕСЕДА БНС С "ЛЮДЕНАМИ", 1993 г.
Страна под названием Арканар придумана была задолго до ТББ. Эту страну придумал Аркадий Натанович и его друг… Как же его звали? По-моему, его звали Виктор Ципер. У них была эта страна, они как-то в нее играли. Я был слишком мал для того, чтобы в этом разбираться. Но само слово "Арканар" я запомнил с младенческих лет. Точно так же, как и имя Румата, которое тоже придумал Аркадий Натанович и тоже задолго до этого романа. <…> Мифический герой. Я сужу по тому, что у меня есть фотография, по-моему, 54-го года, если не ошибаюсь, где я такой на Черноморском пляже: весь такой мускулистый, такой разрядник, гимнаст, весь в рельефе мышц. Эту фотографию я послал Аркадию Натановичу и написал что-то там такое: "Румата, победивший всех врагов".
Уцелевшее письмо БНа:
ПИСЬМО БОРИСА БРАТУ, 22 ОКТЯБРЯ 1953, Л - ПЕТРОПАВЛОВСК-КАМЧАТСКИЙ
Здравствуй, дорогой мой братеник!
Вельми обрадовался твоему письму, и хотя настроение омерзительное (почему - см. ниже) и писать особого желания не имея (так уж повелось - привык писать тебе только хорошее) - однако ж, вдохновился и засел. Писать буду, по-видимому, долго, старательно и, м. б., даже скучно.
I вопрос - и важнейший для меня сейчас - моя будущность. Так вот ничего хорошего я сообщить не могу. Конечно, сейчас ничего толком неизвестно, приходится питаться полуофициальными слухами, но эти слухи гласят: Стругацкий Б. Н. рискует не попасть в аспирантуру - ни в Пулковскую, ни в Университетскую. Во всяком случае в числе фамилий кандидатов, занесенных в полуофициальный предварительный список (таких кандидатов двое) фамилия Стругацкого не значится. Поскольку никогда в своей жизни в Университете я никаких проступков не совершал, поскольку я всегда был и - тьфу-тьфу - остаюсь до сей поры лучшим студентом группы в смысле успеваемости, поскольку я, наконец, нисколько не хуже (в смысле, способностей к научной работе) любого из выдвинутых и лучше по крайней мере одного из них - постольку я заключаю, что объяснение возможным событиям надо искать не здесь - на бренной земле, - а там, за облаками, где вершат наши судьбы и где, по-видимому, вновь (как и при поступлении на физфак) встали тени предков. Повторяю, все эти сведения - предварительные, надежда еще остается. Например, мне известно, что один из кандидатов по некоторым личным соображениям отверг сделанное ему предложение и т. образом освободилась одна кандидатура. Если на это освободившееся место не предложат меня, то многое станет ясно - ибо кроме меня, объективно говоря, не осталось больше ни одного годного на это - во-первых, а во-вторых, не осталось ни одного такого, кто бы выражал желание попасть в аспирантуру.
Итак, это всё слухи, слухи полуофициальные и вдобавок касающиеся предварительных мероприятий, но во всяком случае эти слухи не служат поднятию моего и маминого тонуса и никак не способствуют веселому состоянию духа.
Что будет, если я не попаду в аспирантуру? Сказать трудно, но предполагать можно следующее:
1. Наилучший вариант: попадаю в Пулково как астроном-специалист.
2. Вариант похуже: попадаю в другую обсерваторию, но расположенную в крупном городе (Харьков, Киев, Одесса, ну, хотя бы Алма-Ата).
3. Попадаю в заср…, хотя может быть и крупную, обсерваторию, у черта на рогах расположенную (типа Абастумани), или направляюсь в экспедицию по отысканию места для строит-ва новой обсерватории (это означает: торчать с помощником в течение трех лет в одной точке земной пов-ти - Алтай, Сибирь, Сев. Кавказ, Ср. Азия, Волга - и производить наблюдения. Отпуск - месяц, должность - начальник астропункта, ставка - 800-1000 руб. Всё. Место в Пулково по прошествии трех лет не гарантируется). Это - еще хуже.
4. Очень плохо: учитель в Ленингр. школе (маловероятная вещь).
5……….! (Суперпревосходная степень от "очень плохо"; что-нибудь вроде: "ох…тельнейше" - по анекдоту); учитель (да еще м. б. не по специальности) в ср. школе на периферии. Очень возможная вещь! Всех жидов и подозревающихся в сем грехе - загоняют на периферию учителями биологии и - частично - физкультуры. Сказано, может быть, слишком уж увесисто. Это явление не массовое, но отдельных примеров - более, чем достаточно.
Засим первый пункт кончаю. What do you mind about it? Хреново, do you think so?
II. Вопрос о моей работе, поскольку он тебя интересует. Во-первых, я подозреваю, что тебя может заинтересовать (ты замечаешь, сколь я высокомерен?) не столько работа, сколько вопрос. Мне кажется (…надутая рожа, отсутствующий взгляд сквозь очки, длинное профессорское: - э-э-э!.. мн-э-э-э!), мне кажется, что у тебя представления о работе современного астронома-теоретика д. б. такими же, какими они были у меня на первых курсах. Что-нибудь вроде: стройный черноглазый юноша с увлечением излагает седовласому профессору (вариант: академику) замечательную идею, осенившую его во время вечернего чая накануне. Проницательные умные глаза профессора неотрывно устремлены на студента. Он слушает его, стараясь не проронить ни звука. Он - весь внимание. Студент кончает и отбрасывает русую прядь с прекрасного лба. Профессор вскакивает с живостью мальчика (вариант: юноши): "Вы будете моим учеником! Это прекрасно! Это - великолепно", - кричит он, простирая руки. Конец первой сцены. Потом: горячая плодотворнейшая работа, дебаты, консультации, консерватизм старика-академика сломлен простотой и гениальностью идеи, наконец бурное собрание кафедры, отчаянный спор… и вот - на свет родилось новое великое открытие, которому суждено и пр. и т. д., которое ведет к… и пр. и т. д., о котором будут… и пр. и т. д.