– Главное, книга-то не очень редкая, – подхватила Настя. – Такие альбомы про подмосковные имения в царской России чуть ли не каждый год выпускали. Я их у Мишиных в библиотеке целых три штуки видела.
Известный художник Мишин был родственником Настиной мамы. Именно его дачу по соседству с Серебряковыми она и унаследовала в прошлом году.
– Да вроде даже у нас в Москве что-то есть, – вспомнилось Маше. – Я, конечно, ее никогда не смотрела. Надо предкам сказать. Пусть сюда захватят, когда соберутся на выходные.
– Это идея, – обрадовался Петька. – Если у вас тот самый выпуск, мы хоть статью про Борского прочитаем внимательней.
– Да там нет ничего интересного, кроме фотографии и этого плана, – возразила Настя.
– Мне вообще тоже так кажется, – кивнул головой Командор.
– Слушайте, – широко раскрыла глаза Маша. – А что, если эти грабители именно план искали?
– План? – посмотрел на нее, словно на ненормальную, Петька. – А кто, интересно, мог знать, что он тут? Ниночка понятия не имела. Прежняя библиотекарша тоже. Другие подавно. И вообще, князь его явно нарисовал просто так. Наверное, книжку начал листать. Там ему попался рисунок имения. Ну, и ему навеяло, что он когда-то в юности делал план подземных ходов. Вот он и решил его там повторить.
– А вы помните, какая дата под планом в книге стояла? – едва слышно произнесла Маша.
Настя и Петька разом повернулись к белокурой девочке.
– Октябрь. 1917 год, – отозвался, как эхо, Петька.
Ребята умолкли. Именно в октябре семнадцатого крестьяне Борского сожгли родовое гнездо князя. Именно после пожара князь бесследно исчез. Среди старожилов ходила легенда, будто бы он сгорел в собственной спальне. По слухам, многие жители этих мест видели позже, как среди развалин имения бродит по ночам призрак несчастного князя. Правда, в последние лет тридцать-сорок привидение вроде бы больше никого не тревожило. Да и останков князя после пожара не нашли. Хотя, по слухам, там полыхало так, что могли и кости сгореть. Или потом кто-нибудь тайно захоронил его останки, чтобы на всякий случай скрыть следы преступления…
Обо всем теперь разом вспомнили трое ребят. Неужели действительно старый план как-то связан с тайной Юрия Борского? Значит, кто-то об этом плане знал. Но даже если и были свидетели в семнадцатом году, то вряд ли кто-то из них дожил до нынешнего лета, И уж, во всяком случае, явно не был в состоянии ночью лезть в разбитое окно в библиотеку. А главное, чего он столько лет выжидал?
Тут в закуток влетел Димка. Лицо его было по-прежнему бледно. Ежик светлых волос стоял дыбом.
– Что, опять аллергия? – с ехидной улыбкой осведомилась у него Маша.
– Отстань! – нетерпеливо отмахнулся брат. – Лучше пойдемте скорее к Ниночке. Мы с ней там еще раз все осмотрели. Полный атас!
И, ничего больше не добавляя, он повернул обратно.
– Подожди! – остановил его Петька.
– Да чего ждать! – блестели глаза у долговязого Димки.
– Я про книгу, – тихо продолжал Командор. – Ниночке и Шмелькову пока не скажем.
– Он же просил, – возразила Маша.
– Он просил сообщить что-то важное, – настаивал на своем Петька. – А наша информация ему вообще ничего не даст. Сами прикиньте: сперли всего одну старую книгу.
– Но там же план, – прошептала Настя.
– Это мы с вами знаем, – ответил Петька. – А если Шмелькову об этом рассказать, значит, мы будем вынуждены признаться, что утащили домой дневник князя. Тут Степаныч волну погонит. Ему вечно мерещится, что мы замешаны в самых жутких делах. В общем, во-первых, на нас сразу падет подозрение. А во-вторых, нас больше сюда не допустят на пушечный выстрел. И тогда мы эту тайну вообще никогда не раскроем. Лучше давайте сами сперва во всем разберемся, а уж потом сообщим Шмелькову.
– Тем более у Шмелькова и без этой кражи забот полно, – подхватила Маша. – Надо ему помочь.
– Пошли к Ниночке, – снова заторопился Дима.
Все направились в большую комнату.
– Ну, – вопросительно посмотрела на них библиотекарша.
– Да вроде бы все на месте, – отвечал Петька. – Мы даже разобрались.
– Тогда вообще большая удача, – заулыбалась Ниночка. – Тут у меня фонд Борского совершенно цел. Только переплеты сегодня вместе с Сережей подклеим, и потомки князя могут спокойно завтра к нам приезжать.
– Неужели действительно ни одной книги не взяли? – переспросил Петька.
– В том-то и дело! – воскликнула Ниночка. – Чего они вообще тут искали? Такие ценности в фонде Борского есть!
– Ты лучше, Ниночка, им скажи про другие шкафы! – не выдержал Дима.
– А что другие, – пожала плечами та. – Они к другим книгам вообще не прикоснулись.
– Ты хочешь сказать, – медленно проговорил Петька, – что они среди современных изданий не лазили?
– Ну да, – радостно отозвалась Ниночка. – Поэтому я и говорю: мы сегодня с моим Сережей в полный порядок приведем библиотеку. Повозиться, конечно, придется. Но ничего. Успеем.
Петька посмотрел на друзей. Они едва заметно кивнули головами. Всем четверым теперь было ясно одно: ночных грабителей интересовали только книги князей Борских.
Глава IV ЕЩЕ ОДНА ПРОПАЖА
Мне кажется, нас скоро убивать будут, – взглянул на часы Петька. – Как? – спросил Дима.
– Не знаю уж как, но будут, – с уверенностью повторил Командор. – Уже четыре.
– Кошмар! – крикнули Настя и Маша. – Нам уже час назад обедать было пора.
– А я о чем, – с трагическим видом произнес Петька. – Ниночка! Мы после обеда там все доделаем.
– Чего доделывать-то? – не поняла Маша. – Архив переписан.
– Тогда вы мне больше не нужны, – запротестовала Ниночка. – И так столько времени в этой пыли провозились. Мы сами с мужем разложим поаккуратней.
– Ну, если так, – не смог скрыть радости Димка. – А то у меня аллергическая хрипота еще не совсем прошла.
– Да, да, отдыхайте, – настойчиво повторила библиотекарша.
– Все равно завтра утром заскочим, – пообещал Петька. – Вдруг что-нибудь выяснится про грабителей.
– Ох, – махнула рукой Ниночка. – Лучше б о них навсегда забыть. Тем более Борские завтра пожалуют. Еще раз спасибо большое, ребята.
На этом члены Тайного братства с Ниночкой распрощались и поспешили по домам.
– После обеда встречаемся у меня, – остановился возле своих ворот Петька.
– Договорились, – ответили остальные и повернули за угол.
Насте дома слегка влетело. Выяснилось, что ее папа специально приехал раньше со службы, чтобы спокойно провести хоть полдня с семьей. А в результате он целый час просидел в ожидании дочери без обеда и к ее появлению был от голода очень зол. Петькина мама, наоборот, даже обрадовалась опозданию сына. Она обсуждала перед обедом какую-то животрепещущую проблему по телефону. В результате курица у нее на кухне в духовке сгорела. Пришлось жарить новую, которая как раз к приходу блудного сына приближалась к состоянию готовности.
– Пожуй пока бутерброд, – смущенно предложила Маргарита Сергеевна. – Через десять минут будешь обедать.
– Ничего, мама, я подожду, – деликатно ответил сын.
У близнецов получилось еще лучше. На их настойчивые звонки вообще никто не открыл. Наконец Дима отомкнул дверь ключом. Бабушки в доме не было.
– Оригинально, – проворчал Дима. – Вообще-то есть хочется.
– Наглость твоя не знает границ, – осуждающе посмотрела на него сестра.
Они оба принюхались. Готовкой не пахло. Маша пожала плечами. В гостиной Анны Константиновны тоже не оказалось. И бывший дедушкин кабинет, где она обычно работала над мемуарами, был пуст.
– Бабушка! – на всякий случай крикнули близнецы.
По дому Серебряковых разнеслось гулкое эхо и затихло на втором этаже.
– Нету, – удивленно произнес Дима.
– Совсем о внуках забыла, – возмутилась Маша. После бурной работы в библиотеке ее тоже мучил голод.
– От кого-то я тут недавно слышал про наглость, – тут же отреагировал Дима. Сестра ничего не ответила. Просто двинулась решительным шагом на кухню. Дима, поспешил следом.
– Чур, абрикосовый йогурт мой! – вспомнил на ходу, что абрикосового остался последний стаканчик. Остальные были с малиновым, а он Диме и Маше нравился меньше всего.
– Кто первый дошел, тому и абрикосовый, – уже открывала сестра холодильник.
– Ну уж нет! – коршуном кинулся Дима отбивать добычу. – Ты уж и так за завтраком абрикосовый ела.
Позиция Маши по отношению к холодильнику была более выгодной. Отбиваясь от брата ногой, она уже отрывала крышечку из фольги от заветного стаканчика. Димка обиженно засопел и предпринял маневр с другой стороны. Маша нового нападения совершенно не ожидала. Поэтому пальцы ее разжались. Издав торжествующий клич, Димка стал поглощать йогурт без помощи ложки.
– Сейчас ты у меня получишь! – сжала кулаки Маша.
В это время на пороге кухни появилась стройная пожилая дама в темно-сером костюме из тонкого шелка.
– Бедные голодные дети! – воскликнула она с виноватым видом.
– Бабушка! Где ты была? Мы тебя уже целый час ждем! – отозвалась с хорошо разыгранным возмущением Маша.
– Скоро стены будем грызть от голода, – справился наконец с йогуртом Дима.
Маша украдкой состроила ему зверскую рожу.
– Могли бы и сами разогреть, – покачала головой бабушка. – Ничего, я сейчас быстро, – уже повязывала фартук она. – Это все из-за Ковровой-Водкиной. Я к ней на минутку забежала проведать. А она на этом дворянском конгрессе совсем помешалась. И ни за что не хотела меня отпускать. Несчастная старуха! Соображает плохо. Слышит еще хуже. Не дай Бог до такого дожить!
Близнецы, забыв о конфликте, перемигнулись. Их бабушка и Коврова-Водкина были почти ровесницами. Но Анна Константиновна считала Наталью Владимировну глубокой старухой и относилась к ней покровительственно.
– Хорошо, я вчера обед на два дня приготовила, – возилась у плиты ученая дама. – Теперь только разогреть. Маша! Накрой-ка пока на стол.
– Я помогу, – утолив первый голод, испытывал легкие угрызения совести Дима.
– Не подлизывайся, – ответила Маша. Вскоре они уже вовсю поглощали обед.
– Вы не слыхали? Вроде бы нашу библиотеку ограбили, – стала делиться последними новостями Анна Константиновна.
– Знаем, – ответил с полным ртом Дима.
– Бедная Ниночка! – посочувствовала бабушка. – Воображаю, как она расстроена. Много украли?
– Да вроде бы нет, – уклончиво отвечала Маша.
– Все редкие книги целы, – подхватил Дима.
– Чего же они тогда лезли? – удивилась бабушка.
– Капитан Шмельков тоже удивляется, – принялся излагать официальную точку зрения Дима. – А Степаныч считает, что это похоже на обыск.
– Ему виднее, – ехидно сощурилась Анна Константиновна. – Меня старуха Коврова-Водкина с этой библиотекой совсем извела. Сидит и через каждые пять минут причитает: "Это же настоящий удар по памяти князя Борского!"
– А чего ей Борский вдруг сдался? – заинтересовалась Маша.
– Ну, ты же знаешь, – развела руками Анна Константиновна. – У Натальи Владимировны вообще на дворянском происхождении пунктик. А тут еще конгресс. Совсем несчастной старухе голову задурили. И вообще, это полная чушь! – перешла к обобщениям бабушка. – Я всегда была против родовой спеси. Аристократизм, да, конечно. Но им чаще всего обладают люди совершенно не родовитые. Вот, например, ваш дедушка…
Маша вздохнула. Покойный академик Серебряков происходил из каких-то купцов.
Однако отличался не только глубокой культурой, но и изысканностью манер.
– …Так что вся эта родовая спесь мне абсолютно чужда, – тем временем развивала мысль Анна Константиновна. – А тем более у нас, в России, где вообще целых семьдесят лет была нарушена преемственность поколений и…
– Бабушка! – понял Дима, что она все дальше уходит от Борских. – Мы с Машей слыхали, Наталья Владимировна познакомилась на конгрессе с внучкой нашего князя?
– Какого еще нашего князя? – была очень недовольна Анна Константиновна, что ее перебили.
– Борского, разумеется, – быстро проговорила Маша.
– Господи! По-моему, с нашим поселком что-то не то делается, – покачала головой Анна Константиновна. – Только последнее время и слышу о Борских. Даже Степаныч вовсю готовится к их приезду. Он по этому поводу как раз при мне к Ковровой-Водкиной забегал. Весь при параде. В своей милицейской фуражке. Сколачивает по поручению председателя инициативную группу для торжественного приема бывших законных владельцев. Меня тоже хотел включить, но я, естественно, отказалась.
– А правда, что Наталья Владимировна с внучкой Борского теперь дружит? – повторил вопрос Дима.
– Ну да, – равнодушно отозвалась бабушка. – У них места были рядом в Колонном зале. Вот они и разговорились в антракте. Хотя как с бедной Наташей поговоришь. Ведь половины не слышит.
Коврова-Водкина обладала странным свойством. Она то слышала, то не слышала. Поэтому никогда нельзя было точно понять, какие из твоих слов до нее дошли.
– Во всяком случае, – продолжала бабушка, – Коврова-Водкина вдруг вспомнила, что у нее есть книга о княжеском роде Борских.
– Книга? – разом вытаращились на бабушку близнецы.
– Да, – подтвердила спокойно та. – Я когда-то ее видела еще при жизни Вадима Леонардовича, – вспомнила она о покойном хирурге Водкине. – Он же страшно любил всякие редкости.
– Это мы знаем, – сказали близнецы. У Ковровой-Водкиной еще оставалось много редких вещей, которые собрал Вадим Леонардович.
– Ну вот, – продолжала Анна Константиновна. – У нас в поселке работал бывший кучер Юрия Борского. Правда, – усмехнулась бабушка Димы и Маши, – тут у него было все поскромней. Он на кобыле с телегой помойки с дач вывозил. И одновременно приторговывал кое-какими вещами князя, которыми поживился во время пожара. От него Вадиму книга и досталась. Он ею ужасно гордился.
– Выходит, Вадима Леонардовича тоже Борские интересовали? – полюбопытствовал Дима.
– Нет, Борские тут ни при чем, – начала объяснять бабушка. – Его интересовала редкость издания. То ли к трехсотлетию дома Романовых, то ли еще к какой-то подобной дате выпустили по однотомной истории каждого из наиболее древних российских дворянских семейств. Причем печаталось это не для продажи. Тираж каждого тома не больше десяти экземпляров. Вадим Леонардович приобрел историю Борских за какой-то бесценок. Доволен, конечно, был страшно.
– Наверное, внучке Борского очень хотелось на эту книгу взглянуть, – сказала Маша.
– Если верить Ковровой-Водкиной, то да, – подтвердила бабушка. – Поэтому Борские сперва прямо к Наталье Владимировне, а уж потом под руководством Степаныча и каких-то еще добровольцев совершат паломничество к своим родным развалинам.
Ребята уже доели второе.
– Пойду чайник поставлю, – вышла из-за стола Анна Константиновна. – Ужасно пить хочется.
– А мы не будем, – вскочили на ноги близнецы.
– Как угодно, – не стала спорить Анна Константиновна. – Я тоже, пожалуй, сейчас чашку чая холодного быстро выпью и пойду поработаю. Хорошо, что вы мне про Вадима напомнили. Я как раз до него в своих мемуарах дошла. Надо бы воссоздать эпизод с этой книгой. По-моему, он проливает свет на характер Вадима Леонардовича.
– Тогда мы к Петьке до ужина, – были вполне довольны близнецы таким поворотом событий. Им хотелось скорей рассказать Командору про книгу Борских.
Близнецы забежали за Настей и вместе отправились к Петьке.
На краю его участка возле самой изгороди был овраг, где друзья и выстроили просторный шалаш, или летний штаб Тайного братства кленового листа.
Командор сидел внутри на запасном пледе Анны Константиновны. Подложив для удобства под спину две старые диванные подушки, мальчик углубился в чтение тетради Тайного братства. Там были тщательно зафиксированы три прошлых расследования.
– Решил в памяти освежить? – полюбопытствовала Маша.
– Да, кое-что, – расправил широкие плечи Петька.
Небольшой рост и довольно плотное телосложение он старался компенсировать занятиями спортом. В результате фигура у него стала почти атлетической. Во всяком случае, так казалось Маше.
Командор помолчал и добавил:
– Мне понятно только одно: такого трудного дела, как сейчас, у нас еще не было.
– То, что позади, всегда кажется легче, – философски заметила Настя.
– В общем-то, верно, – кивнул головой Командор. – Но раньше мы, по крайней мере, знали, что ищем.
– Или кого, – вспомнился Диме похищенный сын бизнесмена, который жил в одном из кирпичных особняков.
– Вот именно, – продолжал Петька. – А тут мы находим случайно дневник с какой-то дурацкой любовью к юной девице.
– Ничего не дурацкой! – возмутилась Настя. – Князь так возвышенно свои чувства описывает!
– Ладно, согласен. Возвышенно, – не стал спорить Петька. – Но я лично предпочел бы, если бы князь описал тайну, которая с подземельями связана.
– Черствый ты человек, – укоряюще посмотрела на него Настя.
– Не черствый, а деловой, – возразил Командор. – Смотрите сами: из дневника о любви вываливается старинный план. Точно такой же план мы находим в книге. Потом ночью в библиотеку лезут грабители и крадут именно книгу с планом. И больше ничего. Зачем? Почему? Полная загадка.
– Но ведь залезли же! – бодро воскликнул Димка. – Значит, преступление есть.
– Да, – хмыкнул Петька. – Пока только это и можно сказать. Ну и еще, что все нити вроде ведут к князю Борскому.
– Тогда тем более надо срочно Коврову-Водкину навестить, – с загадочным видом проговорила Маша. – И чем скорее, тем лучше.
– Зачем? – не понял Петька.
– Мы от бабушки за обедом узнали, что у Натальи Владимировны есть редкая книга о Борских, – скороговоркой ответил Дима.
– О Борских? – быстро спрятал в потаенное место тетрадь Командор. – Чего же вы раньше молчали? Бежим!
И он первым выскочил из шалаша.
– Действительно, все на Борских скрещивается, – уже на ходу говорил Командор. – Прямо окружают.
– Главное, книга очень редкая, – объяснила Маша. – Издана при царе всего в нескольких экземплярах. Внучка Борского как узнала, что она у Ковровой-Водкиной, сразу в гости к ней напросилась. Они завтра прямо с утра у нее.
– Нам нужно сегодня взглянуть, – ускорил шаг Петька. Свернув в переулок, они подошли к участку Ковровой-Водкиной.
– Слушайте, а почему ворота открыты? – удивился Петька.
– Действительно, – разделили его недоумение остальные.
Приходящая домработница Ковровой-Водкиной опасалась грабителей. С целью защиты от них она даже заставила своих племянников, сорокалетних бугаев Юрку и Борьку, обнести забор любимой хозяйки колючей проволокой. А уж ворота и все калитки Филимоновна тем более держала на запоре.
– Сейчас разберемся, – двинулся Командор по направлению к даче.
Возле крыльца стояла большая машина "вольво" темно-синего цвета.
– Ого! – воскликнул Дима. – Раньше к ней на таких шикарных тачках не ездили.
– Номер миланский, – тем временем присмотрелся Петька. – Наверняка кто-то из делегатов конгресса.
– Вроде бы бабушка говорила, что к Наталье Владимировне никто не собирался, – задумалась Маша. – Ну да, – уже уверенней продолжала она. – Коврова-Водкина с Филимоновной вовсю готовятся к завтрашнему приему Борских.