На ковре в библиотеке Нора споткнулась. Зажгла свет и увидела, что на полу опять валяется книга.
"Русские народные сказки"!
Как же так? Ведь она аккуратно поставила их на полку! Снова подняла книгу. Рука легонько дрожала.
Книга была открыта, как в прошлый раз, и на той же странице. Но в прошлый раз она туда не заглянула. А теперь глаза сами уткнулись в текст. В такие вот строчки:
Послушай-ка, что я тебе скажу! Служил ты мне верой-правдой, и вот тебе такой указ: Поди туда – не знаю куда, Принеси то – не знаю что!
Нора ошеломленно смотрела на эти слова. Перечитывала их снова и снова. Чем-то они ей вроде как знакомы. Эти странные, бессмысленные слова. Где она могла их слышать?
Она медленно закрыла книгу, поставила ее на полку. И тут вдруг вспомнила!
Сон!
Дагов сон, который он рассказал нынче утром. А она толком не слушала. Именно эти слова произнес во сне директор.
"Поди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что!" – сказал он.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Сперва Нора едва не помчалась к Дагу, чтобы все выложить, но вовремя вспомнила, что его дома нет, а потом у нее возникли совсем другие мысли.
Даг – большой фантазер, да и она тоже легко увлекалась и входила в раж. А делать из мухи слона совершенно незачем.
Всё, конечно же, куда менее странно, чем кажется.
Она успела обдумать ситуацию.
Упавшая книжка и сон – просто совпадение. Даг наверняка листал сказки и набрел на эти строки, запомнил их, сам того не сознавая, а потом они всплыли во сне.
И что книжка сама собой свалилась на пол, в общем, тоже вполне объяснимо, если вдуматься. По улице часто проезжают тяжелые грузовики, и тогда весь дом дрожит. Переплет у книги глянцевый, скользкий, вот она мало-помалу и вытряхнулась с полки.
Да и в истории с будильником тоже ничего удивительного нет. Комната у Норы солнечная. И как раз на подоконнике, где стоял будильник, было сущее пекло. Внезапный нагрев, разумеется, и привел механизм в действие. А как только солнце ушло, часы остановились. В этом все дело.
Но шаги? Как объяснить их?
Тут будет посложнее. Конечно, половицы в старых домах иной раз скрипели, и казалось, будто по ним кто-то ступает. Однако в соседней комнате пол целиком был мягкий, ковровый. А не дощатый. Но шаги звучали так, словно ступали по дощатому полу.
Хотя причин для беспокойства все равно нет. Шаги ничем ей не угрожали, она чувствовала, и это самое главное.
Словом, если вдуматься и не паниковать, в большинстве случаев отыскивалось вполне естественное объяснение. Поэтому Нора ничего Дагу не сказала.
Но однажды вечером, примерно неделю спустя, когда она после прогулки с Мохначом вернулась домой, Даг встретил ее в передней, и вид у него был возбужденный и таинственный.
– Знаешь, тебя тут по телефону спрашивали.
– Да? А кто?
– Понятия не имею. Разговор был какой-то странный.
Звонила старушка, спросила Элеонору Хед. Услыхав, что Норы дома нет, она растерялась и замолчала. Похоже, очень старая.
– Голос старческий такой, ломкий.
– Она не назвала себя?
– Нет, я даже спросил, а она ответила, что это значения не имеет.
– Предложил бы ей перезвонить.
– Я и предложил, но она, как услышала, что трубку взяла не ты, поспешила закончить разговор. Оробела, что ли.
– Значит, она не сказала, зачем звонит?
Ну как же, под конец попросила передать Норе – точнее, Элеоноре, она так говорила, – чтобы та наведалась в один маленький магазинчик в стокгольмском Старом городе. Адрес Даг записал. Там ей нужно спросить некую Сесилию Агнес.
– Сесилию Агнес? – Нора вопросительно посмотрела на Дага. – А фамилию она не назвала?
– Нет. Но утверждала, что в Стокгольм ты поедешь на этой неделе. И тогда непременно стоит наведаться в Старый город, так она сказала.
Ничего себе разговорчик! Нора нетерпеливо мотнула головой. Она вовсе не собирается в Стокгольм! В школе они, конечно, обсуждали поездку всем классом, но решили отложить ее до следующего года. Сейчас ни у кого нет денег, лучше подкопить, а уж тогда и ехать. Да и Стокгольм, в общем, на повестке дня не стоял. Большинство там уже не раз бывало.
– Я ей сказал, что ты вряд ли скоро поедешь в Стокгольм. Но она и слушать не желала. Говорила так, будто это ужас как важно.
– Что важно?
– Чтобы ты зашла в тот магазинчик в Старом городе и разыскала Сесилию Агнес.
– Но ведь это невозможно! Не получится. Все-таки хорошо бы ей перезвонить.
Даг считал, что это едва ли. У него сложилось твердое впечатление, что старушка перезванивать не станет. Она сообщила, что хотела, а там будь что будет. Голос у нее звучал решительно, когда она попрощалась и положила трубку.
– Да, странный был разговор. Я ничего не понял. А ведь какой-то смысл в нем наверняка есть…
Нора быстро взглянула на него. На секунду у нее мелькнула мысль, что, возможно, этот телефонный разговор – ответ на странный призыв книги и Дагова сна идти "туда – не знаю куда" и принести "то – не знаю что".
Может, ей надо в Старый город? Искать эту самую Сесилию Агнес?
Не мешало бы выяснить, что думает Даг.
– Даг!
– А?
– Нет, ничего. – Она вдруг отбросила эти мысли. Наклонилась и погладила Мохнача, который врастяжку лежал на ковре.
– Нора… – Даг сел на пол рядом с Мохначом. Задумчиво посмотрел на нее.
– Что?
– Ты что-то хотела мне сказать? Она пожала плечами, пряча глаза.
– Так, пустяки.
Но Даг не сводил с нее пристального взгляда.
– Я хочу с тобой поговорить. Сядь!
Она послушно села. По другую сторону от Мохнача. Сперва оба молчали, тормошили пса. Потом Даг вдруг сказал, ни с того ни с сего, как ей показалось:
– Иногда с тобой ужасно трудно. Ты об этом знаешь?
Она не ответила, и он добавил:
– Хотя, наверно, трудно бывает со всеми. И со мной тоже.
– Об этом ты и собирался поговорить?
– Нет, просто вдруг подумал… Мне кажется, мы оба сейчас ходим по кругу, словно кошка вокруг горячей каши.
– Да? Что ты имеешь в виду?
Даг перегнулся через Мохнача и, не глядя на нее, сказал:
– По-моему, снами пренебрегать не стоит.
– Может быть, только я редко помню свои сны.
– Не виляй! Ты прекрасно знаешь, о чем я.
– Вовсе нет…
– Еще как знаешь! Но если хочешь закрыть глаза, тогда закрывай! Я мешать не стану.
Даг шевельнулся, собираясь встать, однако Нора остановила его.
– Сиди! Давай-ка выкладывай, что ты имеешь в виду!
Он сел и в упор посмотрел на нее.
– Я имею в виду, что этот телефонный звонок вполне может быть продолжением моего сна. Ты же и сама наверняка так подумала, а?
– Ну, в общем, подумала, только…
– Я так и знал. Вот видишь. В таком случае ты поняла, что тебе нужно обязательно поехать в Стокгольм. И пойти в тот магазинчик, что в Старом городе. И спросить насчет этой девчонки, Сесилии Агнес.
– Девчонки? Почему ты решил, что это девчонка? Она так сказала?
– Не-а, но, по-моему, уж точно не мальчишка. Нора нетерпеливо вздохнула. Она имела в виду совсем другое. Ведь это может быть и пожилая дама, верно?
Тут Даг явно ничего возразить не мог. Пожал плечами и с рассеянным видом сменил тему. Заговорил о том, что жизнь намного содержательнее, чем считают люди. Ведь глупо же – верить, будто хилый человеческий умишко способен постичь все.
Как подумаешь об этой наглости, прямо зло берет. Так оскорблять мироздание!
– Нам бы следовало хоть чуточку уважать и принимать в расчет тайные знаки, которые вправду нам даются. А мы только и делаем, что затыкаем уши, закрываем глаза да рубим сплеча, воображая, будто сами все знаем. – Даг встал и, продолжая рассуждать, взволнованно прошелся по комнате. Потом вдруг остановился и строго посмотрел на Нору. – Ты меня слушаешь?
– Конечно.
Это была правда, она слушала внимательно, и он продолжил:
– Нам необходимо гораздо чутче, не как сейчас, относиться к многообразным способам, какими выражает себя жизнь. Тайные знаки и сигналы мы получаем все время. Но отыскивать их должны сами. А это нелегко, ведь мы по уши погрязли в рекламе всякого барахла. Мы должны быть бесконечно благодарны, что жизнь вообще берет на себя труд изредка подать нам сигнал! – Он сверлил Нору взглядом. – Понимаешь?!
– Да, учитель! – Она сидела прямая, как кочерга. Даг прыснул.
– Ладно, Нора, хватит на сегодня. Теперь ты, во всяком случае, понимаешь, что мои сны надо принимать всерьез.
– Даг! – Что?
– Идем, я тебе кое-что покажу!
Она вскочила и, опережая его, побежала в библиотеку. Хотела показать ему "Русские сказки". То место, на котором открылась книга, когда сама собой упала на пол. В смысле, из-за транспорта на улице. Так она рассказала Дагу.
– Ты же знаешь, какие тяжеленные грузовики тут иной раз ездят.
Даг посмотрел на нее с сомнением.
– Книги-то из-за этого на пол не падают, а? Где она стоит?
Нора подошла к стеллажу. Она точно помнила, куда поставила книгу. Но там ее не было. И на полу тоже не видно. "Русские народные сказки" исчезли.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
На следующий день Андерс, вернувшись из школы, сообщил, что в эту субботу вместе со своим классом едет в Стокгольм. Вот так, в пожарном порядке. Намечена экскурсия в Технический музей, и Андерс спросил, нет ли у Дага и Норы желания поехать с ними. По коллективному билету.
Нора почувствовала, что Даг смотрит на нее. Они все вчетвером мыли на кухне посуду. Карин тоже была здесь.
– Вот здорово! Заодно Нора сможет навестить дедушку и бабушку, – сказала Карин.
Нора лихорадочно вытирала половник и молчала. Хотя и видела, что Даг делает ей знаки.
– Ты понимаешь? – шепнул он.
Конечно. Она понимала. Но пока не говорила ни слова. Даг сказал, что с удовольствием поедет, и Андерс вопросительно взглянул на нее.
– А ты?
Чтобы выиграть время, Нора уронила вилку.
– Тебе совершенно необязательно идти с нами в музей, если ты не хочешь. Можешь делать что угодно, по своему усмотрению. Только к поезду не опоздай, чтобы нам уехать домой всем вместе. Ну как, согласна?
В общем, да. Сперва она позвонит бабушке и спросит, можно ли к ним заехать. А уж потом решит окончательно.
Даг недоуменно посмотрел на нее, а когда они остались вдвоем, спросил, как это понимать. Ведь ей представляется возможность навестить магазинчик в Старом городе. Опять-таки знак, неужели не ясно?
Верно. В том-то и дело. Она не желала признавать, что ее поступки предопределены. Неведомыми силами, о которых ей ничего не известно. Со вчерашнего дня она успела все обдумать.
– Я так не хочу! Я хочу сама собой распоряжаться! Но диктат неведомых сил тут ни при чем. Она ошибается. Речь идет о чуткости. О восприимчивости. К сокрытым тайнам жизни.
– Нет. Речь обо мне! Плевать я хотела на знаки и сокрытые тайны. Я – человек свободный!
Голос у Норы звучал решительно, чуть ли не сердито.
– У нас об этом, как видно, совершенно разные представления, – сказал Даг, с обидой и глубоким разочарованием. А Нора расхохоталась.
– Зря ты так разволновался. Может быть, я и поеду в Стокгольм. Надо же проведать дедушку с бабушкой.
Но когда Нора позвонила в Стокгольм, там никто не ответил, а на другой день пришла открытка из Даларна. Дедушка с бабушкой были в отъезде, домой они вернутся только в следующий понедельник. Стало быть, с визитом придется повременить.
– Значит, ты не поедешь? – мрачно заключил Даг. Нора промолчала. Она еще не решила. А дело было в пятницу, накануне поездки.
Вечером Даг неожиданно спросил у Карин, не видела ли она "Русские народные сказки". Тут-то и выяснилось, что Карин просто их переставила, они стояли не на месте. Им положено находиться в комнате у Карин, среди остальных сказочных сборников, а вовсе не в библиотеке. Ей вообще непонятно, как они там очутились. Даг сходил за книгой и протянул ее Норе.
– Что ты хотела мне показать?
Однако Нору обуял дух противоречия. Как раз сейчас ей ни капельки не хотелось показывать Дагу тот отрывок и лить воду на его мельницу. С этим можно подождать. Смеясь она взяла книгу, открыла наугад и нарочито высокопарным тоном прочла первые попавшиеся строчки:
Помни и исполни последние мои слова. Я умираю и вместе с родительским благословением оставляю тебе вот эту куклу; береги ее всегда при себе и никому не показывай; а когда приключится тебе какое горе, спроси у нее совета.
Даг посмотрел на нее с удивлением. Что она хочет этим сказать? Нора смеясь пожала плечами. Ничего, просто так выпало.
– Но показать ты собиралась не это?
– Честно говоря, нет. Но сейчас я не сумею найти то место. В другой раз покажу.
Она отложила книгу, и Даг разочарованно ушел, буркнув:
– С тобой вправду трудно. Не пойму я тебя. Нора рассмеялась. Она не сказала, но, услыхав, что сказки благополучно нашлись, а никуда не исчезли, она почувствовала облегчение.
– Можешь думать что угодно! – крикнула она вдогонку Дагу. – Завтра я все равно поеду с вами в Стокгольм. Я так решила!
Отъезд был назначен на раннее утро. На семь часов. Но поезд опаздывал. Мальчишки из Андерсова класса теснились на вокзальных диванах, и от недосыпу вид у них был осунувшийся. Один только Андерс выглядел вполне бодрым. Он любил экскурсии и предвкушал чудесный денек.
Нора в этот ранний час тоже не совсем еще проснулась, а Даг бродил с рассеянной улыбкой на лице, иначе говоря, дремал на ходу.
Словом, когда после почти часового ожидания наконец-то сели в поезд, настроение было весьма унылое. Вот и хорошо, подумала Нора; она устроилась в уголке возле окна и спряталась под своим пальто. Можно поспать. Поезд тихонько ее укачает.
Но нет. Как только поезд отошел от платформы, все вокруг почему-то оживились. Настроение с прямо-таки пугающей быстротой взмыло вверх и в итоге достигло таких высот, что о сне и думать было нечего. Она выглянула из-под пальто – посмотреть, как там Даг. Вдвоем можно бы, пожалуй, улизнуть в другое купе, отделаться от этой малышни. Всего-то на два года моложе, а как заметно. Им бы только покричать для полного кайфа.
Нора огляделась, поискала Дага. И, к собственному разочарованию, увидела, что он самозабвенно играет с каким-то мальчишкой в крестики-нолики. Она встала и в одиночку смылась в другой вагон. Там было почти пусто, она села в уголок и заснула. Сквозь сон слышала временами, как мимо проходят люди, но не обращала внимания.
Несколько раз по вагону протарахтела кофейная тележка. До Норы долетали голоса, громкий шум, а во сне эти звуки еще усиливались. Она открыла глаза и увидела женщину в белом халате, с пышными темными волосами, которая разливала по чашкам кофе.
Шум и белый халат навеяли Норе сон про больницу. Правда, очень бессвязный. Как часто бывало, речь в нем шла об автомобильной аварии, в которой погибли мама и папа.
Женщина в белом халате стояла склонившись над мамой. Во сне она преобразилась не то в доктора, не то в медсестру. Положила руку маме на лоб и спросила, не узнаёт ли мама ее.
"Я – Карита, – сказала она. – Ты забыла меня?"
Но мама умерла и не отвечала.
Больше ничего из этого сна Нора не запомнила.
Проснулась она оттого, что за спиной кто-то позвал: "Карита!" – и вдалеке послышалось громыханье кофейной тележки, катившей по вагонам обратно.
Голос, что позвал Кариту, был приглушенный, даже застенчивый. Чистый девчоночий голос. Женщина с кофейной тележкой улыбнулась и издалека помахала рукой.
Немного погодя она появилась в проходе, с чашкой горячего шоколада в руке. На лице у нее играла легкая усмешка, да такая прелестная, что Нора глаз не могла отвести. Мимоходом женщина посмотрела на Нору, и взгляды их на миг встретились.
Девочка с чистым голоском сидела прямо за Норой. И Нора слышала, как они шептались между собой и хихикали. Девочка явно доводилась буфетчице дочкой. Нора уловила слово "мама".
Спустя несколько минут женщина опять пошла к своей тележке. Нора подняла глаза, и их взгляды опять на секунду встретились.
Нора встала. Ей тоже хотелось горячего шоколада. Она сама не понимала, что на нее иной раз накатывало. Ни с того ни с сего ее вдруг охватывала неописуемая тоска – неведомо по чему. Но это неведомое что-то сквозило в той самой улыбке.
Она было шагнула к тележке.
Но тут в купе вошел Даг.
– Вот ты где! Почему ничего не сказала? Я весь поезд обегал, пока тебя разыскал!
Значит, шоколада не будет. И улыбки тоже.
Нора поплелась за ним. Может, удастся хоть краешком глаза увидеть девочку с чистым голосом, дочку той женщины. Но, увы, не удалось. Даг потащил ее в другую сторону.
Сказал, что они уже подъезжают к Стокгольму.
Технический музей оказался для Норы не менее интересным, чем для остальных. Старинные велосипеды и автомобили просто потрясающие. А чего стоят хитроумные механические модели Польхема, ведь они целиком из дерева. В эпоху пластика смотреть на них особенно приятно.
После экскурсии Андерс со своим классом собрался пообедать в одном из баров на площади Хёторг. А они пока не решили, чем заняться дальше. Даг уговорил Нору махнуть на Юргорден, и они попрощались с остальными, условившись о встрече на вокзале, у поезда.
В ларьке они купили по горячей колбаске, потом зашли на Юргордене в маленькую закусочную, выпили кофе. Погуляли в парке и неожиданно очутились на пароме, направлявшемся в Старый город.
– Ну, ты и хитрюга! – Нора взглянула на Дата. – Я же сказала, что не собираюсь идти в тот магазинчик.
Но говорила она без злости. Настроение у обоих было чудесное.
Дат считал, что можно хотя бы проверить адресок, полученный от старушки. Поглядеть, что это за магазинчик. А внутрь заходить необязательно, если она не хочет.
Может, и сама Сесилия Агнес там, в магазинчике! Вдруг они увидят ее в окошко, хотя бы мельком? Что в этом плохого?
Таким вот манером Даг умасливал Нору, чтобы поставить на своем. Но она только смеялась.
– Что, если это милая молоденькая девушка? Как ты тогда поступишь? Все равно под окном останешься?
Ну, может, он тогда и зайдет, почему бы нет? Даг призадумался.
– Впрочем, это может оказаться и старуха. Тогда заходить не буду.